Но мужики, уже скрутив, волокли его к столбу. Под крики жителей деревни душегуба приковали к столбу, огрев несколько раз палками и плюнув в рожу.

– Спасибо вам, господин, – вздохнул староста. – Могу я узнать ваше имя?

– Меня зовут Молот.

– Как нам вас благодарить?

– Я ищу встречи с носителями древней магии… Сможешь мне в этом помочь?

– Но Ведьмы дано истреблены…

– Уверен, что не все…

– Мне ничего о них неизвестно, господин Молот, но говорят, что где-то в столице живет старая гадалка, предсказывающая судьбу и видящая прошлое. Это ли не есть магия?

– Почему же ее до сих пор не сожгли?

– Говорят, ее услугами пользуется сама королева Тэпия.

– Что будет с убийцей? – махнул я рукой на Нистона.

– Его повесят утром и, прокляв, закопают на том месте, где он убил Руну.

* * *

Деревенские петухи прогнали сон. Начинало светать, лучи солнца разгоняли остатки ночного тумана и сырости. Идеальное утро – это когда проснулся, потянулся, улыбнулся, перевернулся и… заснул! Я же поднялся, не выспавшись, с отлежанными после деревянной кровати боками. Подошел к слюдяному зеркалу и посмотрел на свое отражение:

– Ну что, красота, мир спасем или прохожих напугаем?

Недельная борода закрыла квадратный подбородок. Припухшие после сна глаза мне показались чуть желтее обычного, а раньше они были карие. Брови и ресницы стали жестче и темнее. Хотя, в общем, небольшие изменения моей внешности мне определенно нравились… А дальше будем посмотреть… Скоро полнолуние, надеюсь, я не обернусь в Люпуса и не побегу жрать всех подряд, как староста Ксилона. Думаю, что нет – красный амулет не позволит завладеть моим телом и разумом извне. А если это не извне?.. Если Люпус – это теперь и есть я? Мерзкий холодок пробежал по моей спине.

Я вышел на улицу и направился к реке искупаться. Холодная вода обожгла кожу, вздыбив каждый волосок на моем теле. Остатки сна вмиг улетучились.

Деревенский колокол прозвонил общий сбор. Три длинных удара раскатились по окрестностям, всполошив собак и ворон.

Я вернулся в дом и, облачившись в доспехи, проследовал к деревенской площади. Народ, сгрудившись вокруг преступника, плевал в него всяческими проклятиями.

Нистон, опустив голову, покорно терпел удары камней и палок.

– Ну хватит. Отойдите от него! – замахал руками староста, отгоняя от пленника нетерпеливых линчевателей.

На мгновение мне стало вдруг жаль парня, трясущегося в ожидании смерти. Но я хорошо знал таких как он… Попробовав раз, он убивал бы еще, ради того ощущения, что завладело им в тихой заводи – чувство безнаказанной власти над жизнью, непреодолимое желание вновь увидеть испуг в глазах жертвы.

Смерти больше всего боятся те люди, чья жизнь не имеет особой ценности, чье существование наносит вред окружающим. Такие люди не достойны жить, я всегда был противником запрета смертной казни. И вот теперь могу лично присутствовать на вендетте, но удовлетворения почему-то не чувствую…

На раскидистый вяз мужики прикрепили пеньковую веревку. Пленника поставили на гнилую чурку, накинув на шею петлю.

– Покайся перед семьей убитой, – гробовым голосом произнес староста.

Нистон вдруг перестал всхлипывать, а его лицо исказила злоба:

– Моя бы воля, всех вас придушил бы!..

Охи пронеслись по толпе. Бух! Ударом сапога староста выбил чурку из-под ног висельника. Тело Нистона задергалось на веревке, глаза вывалились, а штаны намокли.

Я поморщился, и меня передернуло. Немало талибов нашло смерть от моей пули и клинка в прошлом мире, да и в этом за мной уже тянулся длинный кровавый след… Прошлое не отпускало… Но одно дело – убивать врага в бою, а другое – наблюдать чью-то смерть со стороны.

Мне показалось, как темный сгусток покинул замершее тело Нистона, растворяясь в листве вяза. Крона дерева зашелестела, и ветерок пробежал по моим волосам, донося еле слышный шепот листвы:

– Скоро она тебя найдет, чужеземец…

Я огляделся: люди покидали площадь, разбредаясь по домам. Никто кроме меня этих слов не слышал…

Глава 7

Столица королевства Тэпия древний город Астрабан раскинулся в долине широкой реки. Окруженный каменной стеной и рвом с водой, он напоминал неприступную глыбу из серой тверди. Обитые железом огромные распашные ворота охраняли гвардейцы королевы, вооруженные мечами и луками. Из-под красных накидок стражников проглядывала сверкающая броня доспехов.

В мирное время ворота были открыты, пропуская двусторонний поток разношерстного народа и торговые повозки, перевозившие товары из деревень королевства и обратно.

Я без проблем въехал в город и направился к ближайшему трактиру. Забегаловка встретила затхлым запахом перегара, кислого пива и подгоревшего лука. Масляные лампы коптили под потолком, выдергивая из полумрака пьяные морды посетителей, шумно галдящих и щиплющих за зад перезрелую визжащую официантку-крутизадку.

Я сел за дальний стол, заказав кружку пива и жирный окорок с лепешкой. Много жрать вредно, а мало – скучно.

– Не желает ли господин развлечься? – потертая размалеванная девица с выпадающей из корсета грудью плюхнулась рядом на скамью. – Всего один золотой за волшебную ночь с принцессой…

Потасканного вида блудница явно считала себя неотразимой. Да-а… мне бы самооценку тех баб, которые на свои жирные ноги напяливают леопардовые лосины.

– Я предпочитаю крестьянок, а не принцесс, – поморщился я от перегара проститутки.

– Дама тебя чем-то не устраивает? – развратница закинула ногу на ногу и прищурилась.

– Ты слишком хороша для меня, после ночи с тобой я не смогу больше смотреть на других женщин…

– Ты еще издеваешься?! Сэнс, он меня оскорбил! – театрально заверещала отвергнутая, повернувшись к компании головорезов, рубившихся за соседним столом в кости.

Один из игравших приблизился к моему столу и, оскалившись, пробурчал:

– Господин брезгует моей подругой?

Всклоченная борода и вонючая одежда нависли над столом и над моим окороком!

Скривившись, я отодвинул тарелку в сторону и спокойно ответил:

– Я хочу тихо поужинать… Один…

Приняв мой миролюбивый тон за проявление трусости, бородач раззадорился:

– Господин не желает со мной общаться?

– Единственное мое желание, чтобы исполнялось все, что я хочу.

– Заплати за услуги дамы, и можешь доедать свое мясо!

Похоже, что местный сутенер очень навязчив и просто так не отстанет, пора его осадить:

– Я плачу только за свежее мясо, залежалое оставь себе.

– Ах ты, пес иноземный, да ты знаешь, кто я?

Как он понял, что я чужеземец, подумал я, у меня что, на лице написано? Я улыбнулся:

– Ты – гроза трактирных столов!

– Что?!

– Ты разбиваешь столы головой.

Не вставая с лавки, я дернул сутенера за бороду, впечатав его лоб в твердь столешни. Бородач бесчувственным кулем сполз на пол. Шлюха завизжала, а остальные три головореза тут же набросились на меня, выхватив ножи. Я крутанул молот перед мордами нападавших и быстро охладил их пыл.

– Бросьте ножи, и вы уйдете отсюда живыми, – мой голос прозвучал холодно и без эмоций.

Те замешкались, а затем, переглянувшись, кинулись на меня разом. Широким боковым замахом я раздробил колени сразу двоим. Они покатились по полу, стеная и вопя проклятия. Третий вовремя увернулся и успел выскочить из трактира.

Ну вот, только приехал в новый город, а уже нажил проблемы с местным законом. Как говорится: «Хотели как лучше, а вспотели как всегда».

Я подошел к хлопающему глазами трактирщику, спрятавшемуся за стойку в обнимку с топором:

– Не бойся, я человек мирный, но творческий… хочу творю, хочу вытворяю. Если скажешь, как мне найти городскую гадалку, я тебя не трону.

– В конце улицы, господин… – голос трактирщика заискивающе дрожал, – вы найдете каменный дом без окон, наполовину вросший в землю…

– Спасибо, а это тебе за беспорядок. Шлюху в трактир больше не пускай, как-нибудь зайду, проверю, – я швырнул на стойку один золотой и вышел на улицу.

* * *

Широкая улица, мощенная камнем, сузилась, извиваясь словно ручей. Каменные дома сменились на глиняные мазанки, а вместо дородных горожан в парчовой одежде зашныряли грязные оборванцы, высматривающие под покровом вечера кошельки прохожих.

Внезапно мостовая оборвалась, и я оказался на окраине города. Каменный дом с поросшими мхом стенами и почерневшей крышей напоминал склеп. Вот и жилье гадалки. Я постучал в кованую дверь. Скрип проржавелых петель ворчливо ответил мне. В проеме появилась костлявая старуха в грязно-сером балахоне и кучей диковинных подвесок на шее и руках. На ее плече вертела головой старая взъерошенная ворона, с любопытством уставившись на меня единственным глазом.

– Чего надо? – прошамкала бабка.

– Ты городская гадалка? Будущее хочу знать…

– Два золотых, – отрезала старуха, пропуская меня внутрь.

– Дорого берешь, ну да ладно…

Я шагнул в дом, очутившись в полумраке небольшого зала с чадившими свечами. Запах жженого масла, воска и чего-то терпкого пропитали воздух. В центре комнаты на круглом столе из красного дерева раскинуты какие-то костяные и пергаментные карточки с неизвестными символами и рисунками. По периметру зала растянулись каменные лавки, перемежаясь с деревянными полками, забитыми склянками и глиняными сосудами. На стенах веники из сушеной травы, гирлянды из черепов зверушек, лоскутов шкур и скукоженных фрагментов кожи.

Милое местечко, чувствуется запах очередных неприятностей. Но неприятности – это не самое плохое, что может произойти. Хуже всего, когда с нами вообще ничего не происходит. В моем мире каждая крупная неприятность казалось концом света, а здесь не так, здесь это только начало…

– Садись, чужеземец, – старуха ткнула сморщенной рукой на гранитное кресло, больше похожее на трон.

Я скинул наплечный чехол с молотом, привалив его к креслу, а сам устроился на тверди сиденья.

– Деньги вперед, – проворчала гадалка.

Я отдал два золотых и с интересом стал наблюдать за приготовлениями к сеансу.

Гадалка скинула капюшон, обнажив черные с проседью пряди с вплетенными бусинами из разноцветных камней. Ворона недовольно перебралась с плеча на потертую спинку стула.

Старуха уселась за красный стол и раскинула карточки. Пламя свечей затрепетало. На секунду мне показалось, что повеяло холодом, а по комнате пробежали тени.

– Ты не из нашего мира, – с удивлением воскликнула гадалка. – Зачем ты здесь?

– Если бы я знал, зачем, я бы не пришел к тебе. Как мне вернуться домой?

– Я не вижу твоего возвращения… На тебе много крови… Я вижу тебя мертвым… а потом вновь живым. Тебя послала сама преисподняя… – старуха вдруг осеклась и заерзала. – Вижу тебя в верховном замке королевства и…

Гадалка лихорадочно сгребла карточки и запричитала:

– Уходи, я более ничего не вижу…

– Ты не ответила на главный вопрос. Как мне вернуться домой?

– Такие как ты не возвращаются, уходи! – гадалка нырнула в черный проем за занавеской и захлопнула за собой скрытую дверь. Лязг засова возвестил о том, что до нее мне больше не добраться.

Вот изергиль средневековая! Больше вопросов, чем ответов. Что же такого случится в замке, что ее так напугало? И почему такие как я не возвращаются. Какие такие? Неужели здесь есть кто-то еще из моего мира?

* * *

Я вышел из «склепа» гадалки. На ночном небе уже поблескивали одинокие огоньки звезд. Нужно позаботиться о ночлеге. Вернувшись в центр города, я снял комнату на постоялом дворе. Хозяину я заказал кадку с горячей водой. Влез в нее, словно в ванну, отмачивая грязь приключений и потягивая горячий чай с медом.

Жизнь прекрасна, если не вспоминать прошлое и не думать о будущем. Но человек – такое поганенькое существо, которое всегда тяготится прошлым и тревожится о будущем, тем самым отравляя себе настоящее…