Вернемся к методу Сократа.

– Что острее переживается людьми: новое или давно известное?

– Новое, – откликается многоголосый Хор.

– А что новее в нашем процессе: положительное или отрицательное?

– Отрицательное новее, – звучит вердикт Хора.

Прежде чем подправлять кривые, проведем расследование дальше. Что острее переживается: отрицательное или положительное? К чему труднее привыкнуть?

«Когда я был маленьким, я в городском поселке бегал на колонку за холодной водой; а сейчас, если отключают горячую, – я чертыхаюсь…» – вспоминает не очень молодой человек.

А более молодой и очень активный признался, что сразу после женитьбы объездил с женой всех знакомых, которые не были у него на свадьбе. Все кричали «любо». А тем, к которым не удалось приехать, он взахлеб говорил о красоте своей жены. Но восторги его со временем становились все менее бурными и менее громкими, так что теперь он и вообще говорит только при случае: ну да, конечно, красивая жена… И это «красивая жена» звучит все тише.

Итак, к положительному мы привыкаем быстрее, чем к отрицательному. Потому что мы получили положительное – и все. Чего же там дальше развивать активность… Оно менее остро переживается. Просто данность: так и должно, дескать, быть.

А к отрицательному привыкнуть труднее. Гвоздь в сапоге, по Маяковскому, «кошмарней, чем фантазия у Гёте». Его надо вытащить, от него надо избавиться.

Подытожим: отрицательное переживается острее, потому что впечатления здесь новее, и потому что от этого отрицательного надо избавиться. Эти силы складываются. И даже если положительного и отрицательного, объективно говоря, поровну, отрицательные впечатления становятся ведущими.

Попробуем, конечно, очень приблизительно, отобразить это на наших схемах.

На рис. 5 серой жирной линией показано, что положительные впечатления обесцениваются с течением времени. А черная жирная линия преувеличенно выгнута вверх – отрицательные впечатления усилены по сравнению с прошлым.

Важный момент. Тут создается впечатление, что «он» «казался» хорошим, а «оказался» плохим. Ну, во-первых, уже этого достаточно, чтобы развестись. А во-вторых: а может, он «специально», может, он вводил в заблуждение… Тогда тем более.

Внесем ясность. Он был тем же, что и сейчас. Всему виной, скорее, бессознательная игра, чем осознанный обман. Он, как и она, демонстрировал плюсы. И вот вам – обоюдная иллюзия во взаимной оценке.

Помогает возникновению иллюзии взаимной оценки и так называемый эффект ореола. Демонстрирование положительных качеств создает ореол приятного, интересного и вообще в целом положительного человека. Теперь этот настрой мешает воспринимать начинающие проступать минусы и облегчает восприятие плюсов. Иллюзия, что человек «оптимальный», укрепляется. Разочарование, отрезвление происходит через некоторое время. А когда проявились все минусы, создается ореол плохого человека, и в этом ореоле меркнут те плюсы, которые когда-то превалировали.

Но… эффект ореола вторичен. А первичным является стремление демонстрировать плюсы и скрывать минусы, которые всё равно в итоге вылезают. И все же в механизм психологической иллюзии «казался-оказался» эффект ореола включен.

Мы живем в мире иллюзий, которые постоянно приходится корригировать. Во всем делаются поправки. Солнце в зените кажется меньше, чем на восходе и на закате. Древние астрономы считали, что Солнце вертится вокруг Земли, а Николай Коперник установил, что, наоборот, Земля вертится вокруг Солнца.

Вот и в отношении супружества провозгласим, что надо вносить поправки. Ведь как решает человек? Здесь неудача, не повезло. Любимый казался таким, а оказался другим. Значит, нужно искать еще. А потом еще. Пока не найдем то, что нужно. Чтобы без обмана. Настоящего человека. Своего. То, что я сам такой же, что сам не идеал, что у меня есть симметричные отрицательные черты – это игнорируется. И то, что в другом варианте с легкими вариациями будет то же самое, также игнорируется. Пусть даже в этих иллюзиях и жизнь пройдет. Пока вскроется отрицательное, покайфуем. А дальше снова иллюзии. Так и жизнь пройдет в «вечном кайфе». Однако со временем вплетаются другие реалии. Дети. Имущество, особенно если оно немалое, а усилия, чтобы нажить его, были серьезные. Прожитые годы. Общая биография. Общие фотографии.

А потому давайте осознаем иллюзорность оценок и повторяемость их. Поймем следующее:

Радость жизни вместе с детьми в одной семье важнее мимолетных положительных впечатлений, определяемых иллюзиями.

Ну, чуток потерпеть придется. Зато стабильность и в целом, в алгебраической сумме, – это счастье.

Учтем также, что друг на друга ведь можно и как-то влиять. Да и свои отрицательные черты можно заменить положительными. Для этого надо поступиться если не принципами, то привычками: заменить духи, усовершенствовать психотехнику общения, начать следить за чистотой. Приходит на память одна семья, в которой жена зачесывала волосы назад, что вызывало хмурое настроение у мужа. Подружка помогла – причесала ее по-другому, с челочкой. Хотите – верьте, хотите – нет, но муж повеселел. Насчет имиджа мы еще поговорим.

Иллюзия сравнительной оценки

Продолжаем допрос по Сократу. Это мы друг в друге вскрыли минусы, потому что общаемся в проблемах. А с другими людьми мы продолжаем общаться в основном в развлечениях. И они с легкостью демонстрируют нам свои положительные качества, скрывая минусы. И что же тогда получается?

– Свой плохой, а чужой – хороший…

– Ну а если в статистическом плане?

– Кругом хорошие, а моя плохая.

Хороший, плохая – это все интегральные оценки. Ну, конкретизируем. Хищница. Жадный. Грязнуля. Трус. Главное, что окружающие демонстрируют положительное, а отрицательное скрывают. А своих мы знаем уже поглубже, со всеми их минусами, поскольку дольше взаимодействовали, причем чаще решали проблемы, чем развлекались. Конечно, в проблемах могут вскрыться и положительные качества: находчивость, верность. Но чаще мы обращаем внимание на то отрицательное, что стало явным.

И что это – объективное отражение соотношения плюсов и минусов? Да нет же. Это опять иллюзия. Иллюзия сравнительной оценки – так ее, треклятую, назовем. Это же только кажется, что кругом все хорошие, а мой плохой. Конечно, каждый человек в чем-то лучше, в чем-то хуже по каким-то качествам, чем другой. Однако мы думаем, что наш – намного хуже. Но это кажется теперь, когда мы узнали его минусы; раньше же, когда он распускал свой павлиний хвост, мы считали его таким чудесным! И вывод отсюда один: «Как же мне не повезло! А я достоин лучшей доли».

Иллюзия сравнительной оценки складывается с иллюзией взаимной оценки и разрывает брачные узы, которые в глазах супругов становятся путами. Неужели это до конца дней? В помутненном разуме строятся новые радужные планы, снова рождается надежда, что «есть Мир и кроме Рима». И вот ты уже Геракл, разрывающий цепи.

Ах, «если бы молодость знала»!.. Только сменив несколько жен или несколько мужей, приходит человек к выводу, что ничто не ново под луной, что реки текут, чтобы опять течь, и что твой партнер раскрывается и познается в проблемах. Мы начинаем понимать, что в другом варианте – все то же самое, пусть и с некоторыми вариациями. Только вот с детьми придется жить врозь, да и построить дом и вырастить дерево еще раз – это хлопотно.

И тогда человек подумает: «А может, не стоит разводиться?» Не стоит, не стоит… Тем более что нас ждет познание еще и третьей иллюзии – иллюзии самооценки.

Иллюзия самооценки

С этой иллюзией связан неадекватный уровень притязаний.

Разберемся во всем этом.

Жил в Германии замечательный психолог Курт Левин (ударение в его фамилии все психологи ставят на последнем слоге). В гитлеровское время он эмигрировал в США. Несколько молодых тогда советских психологов были откомандированы к нему (еще в Германию) для учебы. Среди них была Блюма Вульфовна Зейгарник. Ей я сдавал кандидатский экзамен по общей психологии и по патопсихологии и считаю ее своим УЧИТЕЛЕМ. Она вернулась в СССР и стала профессором на факультете психологии МГУ. А две другие русские «психологини» стали невозвращенками и вместе Куртом Левином эмигрировали в США.

Не могу не похвастать, что с одной из них, Марией Арсентьевной Риккерс-Овсянкиной, в 1966 году я познакомился на Всемирном конгрессе психологов в Москве и имел счастье водить ее по Третьяковке. Позже в Ленинке (ныне Государственная публичная библиотека) я изучал написанные ею фундаментальные труды по тесту Роршаха. Вторая – Тамара Дембо – не была моей знакомой. Но ее я очень уважаю и благодарю за то, что она предложила простую и эффективную методику изучения самооценок, которую я использую и цитирую везде. Эту работу Тамара Дембо сделала в лаборатории Левина. А в обиход советских патопсихологов ее методику в слегка измененном виде ввела Сусанна Яковлевна Рубинштейн.

Так что же следует из этой работы?

Возьмем шкалу (рис. 6).

«Вверху расположим самых умных, внизу самых глупых. Где бы вы расположили себя?» – задается каверзный вопрос исследуемому человеку. Шкал этих может быть много, но чаще всего предлагается четыре (рис. 7).

На первой шкале расположены самые умные – самые глупые.

Далее самые красивые – самые уродливые; самые добрые – самые злые; самые удачливые – самые неудачливые.

И вот какие интересные результаты можно получить. Большинство психически здоровых людей (не верите – проверьте, это легко) располагает себя на каждой шкале чуть выше середины. Душевнобольные с тяжелой, так называемой эндогенной депрессией располагают себя внизу. Душевнобольные с маниакальным синдромом – вверху. Психопаты, невротики и студенты (в разных вариантах) мечутся по шкалам…

Ну а человек с устойчивой психикой – как я уже сказал, в среднем – располагает себя чуть выше середины. Оно и понятно. «Я не хуже, а чуть лучше среднестатистического человека» – это не столь вызывающе, и в то же время самоуважение не страдает. Овцы целы – волки сыты.

Что интересного в этом, казалось бы, совершенно невинном факте: чуть выше середины? Интересно то, что это тоже иллюзия. Иллюзия самооценки. Ну да, чуть выше…

Но продолжим.

Сократ спросил бы:

– Если я себя считаю чуть выше середины, то мой муж должен быть чуть выше середины, посредине или чуть ниже середины?

Многоголосый Хор:

– Конечно, выше середины!

Сократ (моим голосом):

– А достается в среднем середина или чуть выше середины?

Хор:

– Достается в среднем середина…

Поясним, что значит «середина». Середина в среднем – это как раз адекватное мне по качеству человеческое существо. А запрос, уровень притязаний, пусть и ненамного, но завышен. Ведь когда человек отмечает себя на шкалах Тамары Дембо, он все равно немного стесняется. На самом деле он считает себя еще немного выше, чем отметился. Но «из скромности» отмечает себя не так уж высоко. А если я считаю себя выше середины, а судьба подсовывает мне только середину, то…

– Буду ли я доволен своей судьбой? – вопрошает Сократ.

– Вряд ли! – со вздохом соглашается Хор.

Этот зазор между желаемым и реальным сверлит не только меня, но и мою маму, а может быть, и других родственников. Да, он мог бы быть и поумнее. Да, она могла бы быть и покрасивее.

Этот зазор невелик, но он – хронический. Значит, не сразу, не резко, но он сказывается на отношениях. Проблемы постепенно накапливаются, и в конце концов достигается какой-то порог. А результаты этой иллюзии складываются с результатами первых двух иллюзий.