– Не только его, – ответил посол Российской Федерации, – например, адмирал Ямамото – человек большого государственного ума, и было бы неплохо, если бы он дожил до конца этой войны и сменил мундир адмирала на деловой костюм премьер-министра. Есть и еще люди того же порядка, только калибром поменьше, и вообще, ваш мир интеллектуально гораздо более богат чем наш.

– А паччему? – спросил Верховный. – Ведь там же, у вас в будущем, люди должны быть умнее?

– Кто вам такое сказал? – вопросом на вопрос ответил Сергей Иванов. – Сначала из-за монопольного положения в советской действительности до уровня микроорганизмов измельчал и выродился советский партийный бомонд, по ходу политического процесса кинувшийся из хрущевского неотроцкизма в крайне правый оппортунизм. Вы уже знаете, сколько всякого разного размножившегося сброда вылезло из недр КПСС под конец ее существования. А чего этим людям было бояться – ведь Советский Союз был могуч и несокрушим. А потом коллективный Запад, оставшись один-одинешенек на мировой арене, тоже начал интеллектуально мельчать, потому что в ситуации тотального господства умные и деятельные политики уже не находили себе применения, а востребованы были преданные хозяину посредственности. И то же самое с народами их приучали жить, не думая ни о чем, по древнеримскому принципу «Хлеба и зрелищ!». И даже кризисы, обрушившиеся на Запад один за другим, не заставили его поменять свою парадигму, действовать накопленной военной и экономической мощью, а не умом. Сначала был кризис на Балканах, потом война с терроризмом, затяжной кризис восьмого года, далее они опять начали сдерживать Россию, потом Россию и Китай… Тут у вас обстановка более-менее стабилизируется, основной фронт борьбы Добра с Злом в настоящий момент находится по нашу сторону Врат. И сейчас на кону стоит вопрос: кто выживет, а кто пойдет кормить червей – мы или Запад?

– И если вы победите, то начнете все сначала, расслабитесь, заснете на лаврах и будете мельчать, мельчать, мельчать? – с иронией спросил Сталин. – А потом придут злые люди и разбудят вас ударом по голове, неважно, будет это внешняя агрессия или попытка государственного переворота, как в Испании в тридцать шестом году.

– Есть такая опасность, – кивнул посол России из будущего, – и в то же время не побеждать нам нельзя, потому что тогда нас, без вариантов, ждет гибель, ибо мировой гегемон на этот раз истребит и старого и малого, да и вас тоже в покое не оставит.

– Это мы понимаем, – кивнул советский вождь, – и потому помогаем вам в вашей борьбе изо всех сил, и если будет надо, пришлем еще войск.

– Не надо еще войск, – ответил Сергей Иванов, – положение на фронтах более чем удовлетворительное. Мы побеждаем, и враг бежит. Вопрос, что делать после победы, гораздо серьезнее, ибо уже много раз случалось так, что наша страна побеждала в войне, но проигрывала мир. И вас это, надо сказать, тоже касается, ибо товарищ Сталин, конечно, не даст стране расслабиться, но вот те, что придут после него, могут думать по-другому.

– К несчастью, вы правы, и такая опасность имеется, – кивнул Сталин. – В прошлый раз мы выиграли мир только благодаря тому, что были заняты проведением коллективизации и индустриализации, хотя и в наших рядах были желающие отойти в сторонку и поспать в тенечке. Но товарищ Сталин чувствовал, что страна бежит наперегонки со временем, а потому пинал лентяев что было сил. И так едва-едва успели… Но теперь нас ждет настоящая победа, а следовательно, благодушие и самоуспокоение от успехов. Как вы там сказали: «Мы могучи и несокрушимы, а потому нам нечего бояться».

– Вот и нам грозит то же самое, примерно в те же сроки или даже раньше, – сказал посол Российской Федерации. – У вас тут какое-то время все будут заняты бурной деятельностью по переходу на новый технологический уклад, ибо кто не успеет, тот опоздает, а также преобразованием многоязыкого и разнородного этнического субстрата в единый советский народ – единый по своей сути, а не только исходя из политических деклараций. Думаю, что сопротивление, которое этнические националисты окажут этим преобразованиям, какое-то время сможет поддержать вашу систему хотя бы в состоянии частичного тонуса, а потом наступит расслабление и даже апатия, потому что никому уже не надо будет ничего. А у нас все случится гораздо быстрее, потому что о подобном преобразовании народов мы даже не задумываемся. Все, чего мы хотим достигнуть в ходе этой войны, это обеспечить себе безопасность от разного рода внешних агрессий и не сжечь при этом в огне сражений остатки нашего человеческого потенциала, чтобы наша победа не стала пирровой.

– Как говорят наши специалисты, обследовавшие вашу Российскую Федерацию, человеческого потенциала, в том числе и по демографической части, там у вас еще достаточно, – усмехаясь в усы, произнес Верховный. – Только вот, ваших людей, составляющих этот потенциал, ужасно нервирует, когда кто-то, публично или не очень, начинает рассуждать об окончательной приватизации, говоря, что наличие в структуре собственности государственных и муниципальных предприятий мешает росту прибылей частного бизнеса. Люди, которые совсем недавно лихо делили общенародную собственность, и чуть было не разделили страну, никуда у вас не делись. Они только немного притихли и выжидают того часа, когда ваш товарищ Путин уже не сможет оказывать влияния на политику по естественным причинам. Я не хотел бы давать вам советов, но до тех пор, пока вы не решите проблему крупного капитала, возникшего путем административного раздела общенародной собственности, и не поставите на место людей, желающих повторить такой раздел, ваша система будет крайне неустойчива.

– Мы знаем об этой проблеме, – кивнул Сергей Иванов, – и в то же время понимаем, что действовать в этом направлении следует мельчайшими шагами и очень осторожно. Главную опасность представляют не сами эти люди, а их рептильная обслуга, плотно обсевшая сферу культуры и средства массовой информации, а также частично представленная в органах власти на всех уровнях. Чистить все это нужно вручную, человека за человеком, что долго и нудно, но другого пути у нас нет, потому что еще одних революционных преобразований с рубкой всего под корень наша страна не переживет. Мы рассчитываем на то, что те самые бойцы и командиры, которые добровольно пошли сражаться с врагом, станут нашим главным кадровым резервом на всех уровнях власти, в культуре и прочих сферах жизни. А вот когда эта ротация в общих чертах будет завершена, то главная причина всех наших зол может банально усохнуть, так что за нее не потребуется браться руками.

Советский вождь немного подумал и сказал:

– В одной интересной книге американского писателя Хайнлайна имела место такая в принципе простая мысль, что возможность преподавать историю и общественно-политические науки в школе и высших учебных заведениях должны иметь только те люди, что добровольно вызвались проливать кровь за свою страну, и никто иной. Мы собираемся взять этот метод насаждения всеобщего патриотизма на вооружение, да и вам стоит об этом подумать.

– Мы об этом подумаем, – ответил посол Российской Федерации, – хотя при нашей системе осуществить такое будет гораздо сложнее, чем у вас. Однако я вижу, что наша беседа довольно далеко отклонилась от первоначальной темы, и должен сказать, что передам ваше приглашение на трехстороннюю встречу президенту Путину, и, скорее всего, оно будет им принято. Встретимся с мистером Рузвельтом и поговорим. Чем дальше развиваются события, тем плотнее мы, как говорят китайские товарищи, становимся друг к другу спина к спине, крепче, чем скала. И отступить хоть на шаг при этом просто немыслимо.

– Это очень хорошо, что вы это понимаете, – сказал Сталин, пожимая своему собеседнику руку. – Мы или все вместе победим, или вместе погибнем, третьего в нашем положении не дано.

17 сентября 2019 года, 18:05 CE. Польша, Варшава, бункер под резиденцией президента Польской республики во Дворце Радзивиллов

Присутствуют:

Президент Анджей Дуда

Премьер-министр (он же министр финансов и развития) Матеуш Моравецкий

Заместитель премьер-министра Яцек Сасин

Министр иностранных дел Яцек Чапутович

Министр национальной обороны Мариуш Блащак

Министр внутренних дел и администрации Мариуш Каминьский

Министр юстиции Збигнев Зиобро

Министр культуры и национального наследия Петр Глиньский

Министр Спорта и туризма Витольд Банька^[7]

Министр сельского хозяйства Ян-Кшиштоф Аграновский

Министр образования Дариуш Пионтковский

Министр здравоохранения Лукаш Шумовский

Министр семьи, труда и социальной политики Божена Борис-Шопа

Как и ожидалось с самого начала умными людьми (в частности, болгарским президентом Радевым), уже через месяц после начала войны против Союзного Государства России и Белоруссии ситуация для ее инициаторов сложилась самым неблагоприятным образом. Эстонии, Латвии и Литвы и даже Финляндии больше нет. Временное правительство страны Суоми отправилось в ад вслед за тем, довоенным, что втянуло страну в войну, ибо напрасно господа министры разместились в Ваасе в губернаторском доме на улице Коулукату – там же, где и правительство Маннергейма в восемнадцатом году. Один «Кинжал» – и пишите письма из воронки, Святой Петр при случае передаст записку пока еще живым. Случилось это еще четырнадцатого числа, и сразу же после ликвидации эрзац-правительства стали распадаться и уходить в подполье остатки финской армии. Борьба с разного рода лесными братьями – это уже по части Росгвардии и НКВД, а не армейских частей.

На южном фланге «Альянса вне НАТО», напротив, все значительно благостнее. Насмерть там зажевало только Молдавию (потому что это бывшая советская республика), а Венгрия, Румыния и Болгария отпрыгнули в сторону как лягушки с раскаленной сковородки. Можно сказать, что эти три страны отделались легким испугом, после чего российско-советские соединения получили доступ на территорию Сербии. Президент Вучич и власти Республики Сербской в составе Боснии и Герцеговины этому событию были рады, а вот все прочие политические акторы в регионе находились на грани истерики, подозревая, что это пришли именно за ними. Но пока там тишина. Ограниченный воинский контингент под общим командованием генерала Рыбалко необходим для того, чтобы уберечь населенные сербами территории от внезапной агрессии албанцев, хорват и бошняков – пока не больше, но и не меньше.