Румыния не захотела, чтобы ее бросали в огонь войны за американские интересы, а потому, как та избушка, повернулась к лесу задом, а к нам, соответственно, передом, и улыбнулась. Части и соединения бывшего Молдавского, а теперь, значит, Балканского фронта беспрепятственно проследовали через ее территорию по железной дороге до самой болгарской границы. Болгария тоже воевать не хочет категорически, как бы ни толкали ее в спину западные кураторы. Поэтому, как нам сообщили перед самым началом операции вторжения, ярый сторонник американо-европейских ценностей премьер-министр Бойко Борисов сел в самолет и удрал, предположительно в Брюссель. После его отъезда в Болгарии поднялся большой шум, народ вышел на улицы в знак протеста против участия их страны в Альянсе вне НАТО и с разными местными политическими требованиями. Болгары и раньше митинговали много и со вкусом, но никогда прежде по другую сторону границы не стояла неумолимая военная сила, подкрепляющая народные демонстрации своей мощью.

Вот и сейчас тот берег пестрит флагами: болгарскими, российскими, и даже советскими. Если я правильно помню, в нашем собственном прошлом, семьдесят пять лет назад, в этот же день первого сентября Советский Союз объявил войну Болгарскому царству, которая продлилась что-то около получаса, завершившись капитуляцией всех болгарских вооруженных сил. А уже вскоре болгарская армия плечом к плечу с нашими дедами воевала против германских фашистов. В той истории, что была у нас за Вратами, события развивались в том же ключе, только гораздо энергичней, а потому сторону в войне Болгария сменила на два года раньше и успела снискать гораздо больше военной славы. Битва за Пирот, в которой части болгарской армии выстояли против натиска дивизии СС «Принц Ойген», не имеет аналогов в истории нашей второй мировой войны, да и сражение в южной Македонии с прорывающимися из Греции германскими войсками тоже не было веселой игрой в «Зарницу».

Так что мы воспринимаем нынешних болгар не как врагов, подобных озверевшим хохлам и ляхам, а как заблудших братьев, силой обстоятельств оказавшихся в дурной компании. После того как Горбачев продал все страны соцлагеря в американское рабство, и Болгарию в том числе, болгарам стало не можно иметь свое мнение. Для заокеанского хозяина были неважны их желания, интересы и материальное благополучие, поэтому тридцать лет этой страной правили полные придурки, послушно выполняющие все указания из Брюсселя и Вашингтона. Еще некоторое время назад было невозможно даже вообразить, что положение однажды может измениться, но потом на среднерусской возвышенности раскрылись Врата в сорок первый год, и наша собственная история пустилась в пляс под руку с историей того мира. А ведь все началось год назад, под Красновичами, где я сражался с прорвавшимися к нам белокурыми бестиями герра Адика, а потом извилистый боевой путь привел меня сюда, на румынско-болгарскую границу нашего мира…

И вот колонна БМП с десантом поверх брони, лязгая гусеницами и свистя дизелями, вступает на Дунайский мост, при этом из командирского люка головной машины, над которой трепещет боевое знамя бригады, по пояс торчит ваш покорный слуга. Мост двухъярусный: сверху шоссейный, снизу железнодорожный. Впереди мы, грешные, а позади нас, прямо в эшелонах, форсировать Дунай готовятся танки подвижной механизированной группы генерала Рыбалко, по ту сторону врат воевавшего в этих же местах. Первый состав пойдет на мост после того, как наша бригада возьмет под контроль его болгарский конец и расположенный за ним таможенный терминал. Протяженность мостового сооружения – около двух с половиной километров, время движения колонны – семь-восемь минут. На мосту невозможно развернуться в боевой порядок, и в случае какого-нибудь коварства с болгарской стороны потери в головном батальоне будут тяжелыми. Потом мы, конечно, в любом случае возьмем свое, но попадать в подобную ситуацию очень не хочется. Отсюда и тщательно скрываемый мандраж. Но при этом все видят, что их комбриг Погорелов впереди всех на белом коне, труса не празднует и демонстрирует уверенность, что все будет хорошо.

И вправду, все обошлось. На той стороне моста нас не ожидало ничего, кроме приветственного кумачового транспаранта на болгарском языке, растянутого между двумя портиками в античном стиле при въезде в Болгарию, и толп народа под русскими, болгарскими и советскими флагами на таможенном терминале. Как я понял, намечалось нечто вроде приветственного митинга. Ну что же, раз так, значит, поговорим.

Прижимаю ларингофоны к горлу и командую: «Первая рота направо, остальные прямо!». Десять БМП, в том числе и моя командирская, сразу после съезда с моста сворачивают к таможенному терминалу, а остальные двигаются напрямую через травянистый газон к шоссе, проходящему вдоль берега Дуная. На данном этапе наша задача – занять плацдарм и обеспечить форсирование водной преграды подвижной мехгруппой генерала Рыбалко. Вот мы ее и выполняем.

Но оказалось, что митинг – это еще далеко не все, что нас ожидало. Помимо местных гражданских активистов патриотического толка (все проевропейские граждане удрали от нас куда подальше впереди собственного визга), тут, в Русе, в первых рядах встречающих, оказался специально прибывший на это мероприятие болгарский президент Румен Радев, в миру генерал-майор авиации. Кстати, перед началом операции нам, красным командирам, вручили по колоде портретов действующих лиц местного бомонда, чтобы мы знали, кто есть кто. И господин Радев был одним из немногих местных политиков, кого не требовалось задерживать прямо при обнаружении. А вот это уже решительно интересно.

Механик-водитель остановил машину в паре метров от собравшихся людей. Я выбрался из люка и, выпрямившись, громко произнес:

– Приветствую вас, товарищи, от лица победоносной Рабоче-Крестьянской Красной Армии! Сразу должен сказать, что мы воюем не с болгарами и Болгарией, а исключительно с вашим дурацким правительством, решившим пробежаться по рельсам впереди американского паровоза. Теперь проделать такое безнаказанно уже невозможно. Однако румынское и венгерское правительства предпочли выйти из состояния войны, а также из всех антироссийских альянсов еще до открытия боевых действий, а ваше правительство даже не пошевелилось, поэтому мы прибыли его поторопить.

Диковинное, должно быть, зрелище для непривычных людей: сочетание российского командирского камуфляжа и алых петлиц РККА с тремя шпалами, обозначающими звание подполковника, – так что глазела на меня болгарская публика как на чудо в перьях. Тем временем мои бойцы поспрыгивали с брони и принялись разминать ноги и переговариваться, не снимая оружия с плеч. Подавляющее число бойцов у меня родом из мира сорок первого года, а потому болгары из двадцать первого века вызывают у них острое чувство любопытства.

И как раз в этот момент в разговор вступил болгарский президент, глазевший на меня с не меньшим удивлением, чем его сограждане.

– Э…, – сказал он, – господин, как вас там, подполковник. Будьте добры слезть сюда, к народу, отрекомендоваться, а не разговаривать с нами как Ленин на броневике.

Протопав ногами по броне, я спрыгнул на землю, подошел к болгарскому президенту и представился:

– Погорелов, Петр Васильевич, подполковник Рабоче-Крестьянской Красной Армии, командир 4-й отдельной десантно-штурмовой мотострелковой бригады, представляю тут товарища Сталина, президента Путина и весь объединенный советско-российский народ.

– О! – сказал болгарский президент, – даже так? Объединенный народ?

– Да, именно так, – подтвердил я, – миры и государства у нас разные, а народ и страна одни и те же. Мы – это они, а они – это мы, и вместе мы сила, какой еще не было под этими небесами.

– Я подозревал нечто подобное, – хмыкнул Румен Радев, – и потому, когда меня позвали заключать этот дурацкий Альянс вне НАТО, не стал ничего подписывать и пообещал этим деятелям, что их авантюра кончится тем, что их перекрутят на фарш для пирожков. Я ведь среди этой толпы шпаков был единственным военным, а потому понимаю, что ваша армия сейчас такая, что с ней лучше не связываться. Один удар – и пишите некролог. Но едва я уехал, туда тут же примчался этот идиот Бойко Борисов, все подписал и облизал мистеру Помпео все причинные места. Кстати, господин Погорелов, вы по рождению наш, местный россиянин, или все же человек оттуда? Уж очень вы не похожи на типичного большевика.

Мне нечего было стыдиться, поэтому я не задумываясь ответил:

– Да, я российский офицер, из числа тех, кто встретил врага на пороге Врат, потом осенью и зимой сорок первого года воевал в составе экспедиционного корпуса, весной сорок второго года перевелся в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию командиром десантно-штурмовой бригады, и уже в этом качестве отвоевал до конца тамошней войны. А потом вернулся сюда, домой, доделывать недоделанное и проводить работу над ошибками. Мы с парнями вермахт на причинном месте пропеллером вертели, и с вашим НАТО будет то же самое.

– Нам неинтересно, что будет с НАТО, – покачал головой президент Радев, – нам важно, что произойдет с Болгарией…

– А что с ней может произойти? – ответил я. – Нам важно, чтобы с вашей территории никто не мог грозить нам войной, чтобы Болгария была дружественной нам страной и власть в ней не могли захватывать разные любители лизать причинные места заокеанскому господину. Выход из этого дурацкого Альянса, а также из ЕС и НАТО, в ваших же собственных интересах. При соблюдении этих условий живите хоть сто лет, богатейте и процветайте. Россия Болгарию ни разу не завоевывала и данью не обкладывала, а только освобождала: от турок, от фашистов, и на этот раз от европейско-американской камарильи. Но это так, в общем, в пределах понимания политического вопроса на уровне командира бригады. Обо всем прочем вам следует разговаривать уже с более высоким начальством, которое движется следом за нами.

– Так значит, вы не будете отрешать меня от должности? – с недоумением спросил болгарский президент.

– Да нет же, господин президент, – ответил я. – Перед началом операции мы получили установки на всех более-менее важных болгарских политических деятелей, и вы там указаны в числе тех немногих людей, с коими следует раскланиваться при встрече, разговаривать вежливо и ни в коем случае не трогать руками. Должен же быть кто-то, кто возьмет свою страну и повернет ее на правильный путь. Подумайте об этом.

– Я подумаю, – ответил генерал Радев, – хорошо подумаю.

4 сентября 2019 года, город Вильнюс, офис лидера «народного» протеста Беларуси Светланы Тихановской

Светлана Тихановская-Пилипчук, она же лидер «народных» масс, она же пани почти президент, она же Света-котлета

Да как же так? Я ничего не понимаю. Еще совсем недавно все было хорошо, я была лидером белорусского народного сопротивления, временно находящимся в изгнании, меня как равную себе принимали президенты стран Восточной Европы. Я выступала на телевидении, призывала кары на головы тех, кто смел поддерживать старую власть, и была полностью уверена, что могучий Альянс вне НАТО с легкостью сметет с лица земли прогнившую власть последнего диктатора Европы. Нас поддерживали даже некоторые российские деловые круги, которым была обещана доля при приватизации белорусских государственных предприятий. Потом бы мы их все равно обманули и ничего не дали, но пока они были нам полезны. Мы даже не особо скрывали эту связь, чтобы Лукашенко наговорил лишнего и поссорился с русским президентом Путиным, уважение которого он начал терять с некоторых пор.