Футбол для него всегда был безумно важен. Как для меня танцы. Поэтому я хорошо понимаю его стремление завоевать для своего университета кубок. Более того, Зак на спортивной стипендии. По сути, он обязан выжимать из себя максимум ради команды. От него этого ожидают. Поступись он немного, дай слабину, перестань играть как сейчас, держать его просто так никто не будет. Переведут на платное. А Зак настолько гордится тем, что учится без поддержки родителей, что никогда не уступит. Этим он мне безумно нравится. Его целеустремлённость заряжает.

И сейчас, когда нам вот уже больше недели удаётся проводить вместе время без ссор я наконец чувствую себя счастливой и каждый день жду тех минут, которые мы проведём вместе. Они обычно ничем не выдающиеся. Мы смеёмся, обсуждаем что-то, иногда спорим. А порой, сама не знаю, как так происходит, но мы вдруг оказываемся друг к другу очень близко. Зак может взять меня за руку во время прогулки, а я и не сопротивляюсь. Я скучаю по нему. По близости, чувственности, поцелуям. Но полгода разлуки не прошли впустую. Я научилась держать себя в руках. Мне правда удаётся, хоть иногда и хочется плюнуть, и прижаться к нему самой.

***

– Ну давай же, ты чего? – психую, присаживаясь на пол и снимая с пылесоса щётку.

Уже полчаса этот упертый аппарат ни в какую не хочет работать. Процесс уборки превратился в какую-то пытку. Пытаюсь пропылесосить, но всё без толку.

В дверь раздаётся звонок как раз, когда я откручиваю шланг с другой стороны. Прямо с ним и иду открывать дверь.

– Привет, – раздражённо выпаливаю.

Зак с недоумением смотрит сначала на меня, а потом на шланг.

– Привет. – Склоняется, целует в щеку и входит в квартиру. – Ты чего?

– Да блин бесит, – направляюсь следом за ним на кухню, по пути заглядывая внутрь шланга. Может там застряло что. – Пылесос не хочет работать нормально. Я уже измучилась. Мешок вытрусила, поставила новый, думала проблема в мусоре, но нет. Не сосёт и всё.

– Когда не сосёт это хреново да, – хмыкает Зак на полном серьезе, ставя на стол привезенные пакеты.

Я прыскаю.

Оборачивается и усмехаясь, забирает у меня шланг.

– Забился где-то видимо. Пойдём.

Подтолкнув меня в спину, направляется следом. Усаживается рядом с пылесосом. Я остаюсь стоять рядом.

– Я разобрала все детали. Смотри, когда включаю без шланга – сосёт, то есть тянет отлично, – для подтверждения своих слов включаю пылесос и прикладываю руку к отверстию.

Зак делает тоже самое. Кивает, нажимая на кнопку отключения.

– Значит, проблема в шланге.

– Значит, да. Но я не пойму где. Я сняла всё, что могла, – демонстрирую три детали, в которые позаглядывала со всех сторон, но так ничего и не обнаружила.

– А тут? Это снимается? – повертев в руках одну из частей шланга, Зак заглядывает внутрь.

– Нет. Это не разбирается. Я пыталась.

– А ну-ка, – повернув её вверх ногами, он вставляет её в отверстие пылесоса и включает его на полную мощность. Несколько секунд так держит и выключает. Поднимает и внимательно всматривается внутрь, – Есть что-то длинное?

– Например?

– Да что угодно, только длинное. Тут изгиб видишь. Нужно или протолкнуть, или достать.

Задумываюсь. Длинное, длинное.

– Типа спиц?

– Да, пойдёт.

Взяв у мамы из ящика бабушкины спицы, несу ему.

– Держи.

Усаживаюсь рядом и тоже заглядываю в шланг. Ничего не видно.

Зато чувствуется просто умопомрачительно. От Зака приятно пахнет ментоловым гелем для душа. Я поднимаю глаза, пока он сосредоточенно елозит спицей внутри и засматриваюсь. Скулы и щеки гладкие – он побрился. Над ухом расползлась татуировка в виде крупных лепестков. Они у него с двух сторон. Когда волосы отрастают, их не видно, а когда выбриты гладко, как сейчас, можно рассмотреть каждую деталь. Лепестки разных форм создают просто обалденную картинку. Раньше их было меньше. Я помню только те, что прямо над ушами. Сейчас добавились новые. Интересно, только здесь, или Зак еще где-то набил? Я рассматриваю их почти каждый день и всякий раз нахожу что-то новое. Ему они к лицу. Такой дерзко-опасный мальчик, на которого засматриваются прохожие. Всякий раз когда мы гуляем, он непременно приковывает взгляды. Их целая палитра – от восхищенных до остерегающихся. Если бы я его не знала, вероятно я бы тоже обошла стороной парня, у которого кожа головы, шеи, рук, запястий покрыта татуировками. Но мне как никому известно, что он не способен ни на что плохое.

Внешность – штука обманчивая. Иногда те, кто кажутся милыми и добрыми могут оказаться лицемерными и лживыми, а те, кто внешне пугает, наоборот – самыми искренними и доброжелательными.

Вот и Зак такой, во всяком случае, пока не начинает орать и предъявлять претензии.

А ещё он безумно красивый. Дыхание спирает прямо. Губы эти его слегка капризные, большие глаза, небольшой шрам на левой щеке. Крошечный совсем, сразу незаметный, но я знаю, что он там есть. Когда защищал меня от придурка одноклассника получил. Тот его печаткой приложил, вот и остался.

Зак вдруг поворачивается, поймав мой взгляд и неожиданно чмокает меня в губы.

– Эй, – возмущаюсь, внутренне испытывая мощный всплеск трепета.

– Ты так смотрела, я не смог устоять, – подмигивает и на губы мои смотрит.

А они горят. Требуют ещё.

– Зак!

– Не ворчи, мы тут с пылесосом разбираемся вообще-то, а ты меня отвлекаешь.

– Я тебя? Даже пальцем не тронула!

– А зря. Может надо было бы?!

– Обойд…

Окончание слова тонет в громком шуме показательно включившегося пылесоса. Вот же зараза.

Отчего-то улыбаюсь, пока Зак снова вставляет шланг в отверстие, а потом опять засовывает в него спицу. Подцепляет там что-то, тянет, тянет. Ещё раз. И ещё.

– Что там? Есть что-то? – вытягиваю шею, потому что понимаю, что да, там определенно что-то есть.

– Мхм. Ты удивишься.

Секунд десять и Зак вытаскивает изнутри огромный клок сбившихся волос.

– Боооже, какой кошмар, – с ужасом морщусь.

Это же наши с мамой. Ничего поделать не можем, они сыплются с нас, как с болонок. Ни витамины, ни маски не помогают.

– Поэтому я никогда не пылесошу, – Зак посмеивается, вручая мне трофей.

Это правда. Он никогда не пылесосит дома. Для этого у него есть прислуга, которая выполняет всю грязную работу за всё их семейство. Но несмотря на то, что он никогда не прикасался к пылесосу, на лице Зака нет ни капли брезгливость, а ведь клочок волос даже у меня вызывает не самые приятные ощущения.

– Спасибо, я почему-то не подумала, что здесь тоже может забиться. Вроде ровная часть, не ребристая.

– Это из-за изгиба, – быстро соединив все части шланга в одну, он вкручивает его обратно в пылесос и включает, – Пробуй.

Ну наконец-то! Показываю ему класс и быстро сбегав на кухню, чтобы выбросить волосы, принимаюсь наконец за уборку.

– Я пока нам поесть накидаю, – моей талии касается мужская рука и Зак крикнув мне это на ухо, уходит на кухню.

Глава 18

Его присутствие ощущается таким правильным. Каждое его касание особенное. Даже когда просто вот так трогает, чтобы что-то сказать, во мне это резонирует внутренним восторгом. И так это здорово, когда он вот такой – спокойный, милый, шутливый. Хочется, чтобы был таким всегда.

Пропылесосив везде, я мою руки и отправляюсь в зал. Зак уже соорудил нам на кофейном столике что пожевать. А именно – суши, упаковка морепродуктов, орешки и две бутылки пива.

Падаю с ним рядом на диван и делаю несколько глотков прохладного напитка. Отлично. В жаркий летний день – самое то.

– Что смотреть будем? – Зак спрашивает, взяв свою бутылку. Стукается ею со мной и отпивает.

– Белоснежку.

– Шутишь? Я уже наизусть её знаю.

– А я давно не смотрела. Последний раз с тобой еще зимой. Пожааалуйста!

Зак поворачивает ко мне голову и от тех нескольких секунд пока смотрит на меня, у меня пульс учащается.

– Со мной, говоришь?

– Да. Помнишь перед самым Рождеством?

– Перед твоим отъездом ты хотела сказать.

А точнее перед ссорой, после которой я поняла, что больше так не могу. Но об этом молчу. Мне слишком нравится наша легкость. Поэтому я просто сощуриваю глаза, давая понять ему, что если мы и дальше продолжим эту тему, то лучше ему будет просто уйти. Хоть я этого и не хочу.

Зак с шумом выдыхает и молча отворачивается к экрану. Отыскивает Белоснежку и уже через пару секунд комнату затапливают звуки интро Диснея.

Я расслабляюсь.

Спустя несколько минут он снова стебется над королевой, а я смеюсь, потому что скучала даже по этому. Зак всегда над ней прикалывается и всякий раз по-разному.

Когда Белоснежка засыпает, я по своему обыкновению замираю. Это волшебный момент. Всегда, когда смотрю его, мне хочется плакать.

В детстве мы смотрели этот мультик с мамой, и она всегда говорила мне – знай, Тара, когда тебе очень плохо обязательно есть кто-то, кто поможет преодолеть любую боль. В детстве я верила. Потом перестала. Потому что как оказалось, маме – то в своё время не помогли. Но даже несмотря на случившееся, она продолжала учить меня верить в добро.

Именно поэтому я каждый раз смотрю эту сцену как в первый, пытаясь убедить себя, что так и есть. Что обязательно есть кто-то, кто в самую плохую минуту будет рядом.

Зак зная мою реакцию, притягивает меня к себе и обнимает за шею. Я утыкаюсь носом ему в грудь.

– А ты знала, что есть такое предположение, что Белоснежка не уснула, а реально умерла?

– Как это?

– Да. Я читал одну из версий, что на самом деле принц здесь это олицетворение ангела смерти. И когда он её поцеловал, очнулась не она, а её душа.

Хмурюсь, посмеиваясь над чьим-то идиотизмом. Это же надо было додуматься так исковеркать смысл сказки.

– Что за бред? – приподнимаю голову, – Это милая детская сказка, позволяющая верить в чудеса. Не может он быть олицетворением смерти!

– А ты вглядись в замок! – взяв меня за подбородок, Зак поворачивает мою голову к экрану.

На нем как раз счастливая Белоснежка с принцем уезжают от гномов и подъезжают к волшебному замку, спрятавшемуся за облаками.

– Видишь! Замок прямо из облаков появляется. А если посмотреть мульт в оригинале он называется там «Heaven castle», «небесный замок». То есть принц, а точнее смерть, привёл душу Белоснежки в другой мир.

Как бы это странно не звучало, но по спине бегут ледяные мурашки, потому что да, замок и правда кажется словно находится в небе.

Перевожу шокированный взгляд на Зака. Он приподнимает брови, мол «А я тебе о чём».

Меня как молнией ударяет.

– Ты испортил мой любимый мультик! – пораженно выдаю, потому что единственная сказка, в которую я так свято пыталась верить, разрушена.

– Ну ты же не веришь это, – улыбается наглец.

– Не верю. Для меня всё закончилось хэппи эндом, но как теперь смотреть, если я каждый раз буду вспоминать твою версию и задумываться, может братья Гримм именно этот смысл выкладывали в окончание?

Громкий смех Зака раздражает.

– Зато каждый раз когда будешь смотреть его, будешь вспоминать меня.

– Блин, это не смешно! – хватаю подушку и бью ею ему в грудь, – Зачем ты мне рассказал это? Для меня этот мульт как напоминание о том, что как бы хреново не было, в какой-то момент, когда кажется, что всё потеряно обязательно придет кто-то и вытащит. Спасёт. А теперь получается, что никто блин не спасёт!