Все последовали за ней, хотя она никогда прежде не находила поляну с храмом без помощи могучего оленя с серебряными рогами и лишь надеялась, что та откроется сама, если идти в том же направлении. Но скрюченные стволы деревьев выглядели одинаково, куда бы она ни повернула. Все молчали и шагали немного позади, пока Фейт двигалась вперед, не в настроении для разговоров. Ник, должно быть, заметил это, потому что подкрался поближе и замедлил шаг рядом с ней. Его рука коснулась ее руки, и она почти физически чувствовала его косой взгляд.

«Ты в порядке?»

Она услышала его громко транслируемую мысль. Разрываясь между желанием признаться, что с ней не все в порядке уже много месяцев, и правильными словами, чтобы он поверил в обратное, Фейт решила промолчать.

Спустя еще пару шагов среди деревьев показался храм, и Фейт одновременно поглотили облегчение и страх, но она не подала виду. Вместо этого ринулась вперед сквозь последнюю линию деревьев и вышла на большую поляну, встав перед высоким древним зданием, которое так боялась увидеть снова. Когда они подошли ближе, она вытащила Лумариас. Скрежет стали о ножны был единственным звуком, нарушавшим тишину вокруг. Она подняла рукоять с Рискиллиасом к глазу и увидела символы на дверях, которые стерлись из памяти силой магии. Она уже собиралась надрезать предплечье, чтобы пустить кровь и обвести символы, но Марлоу нежно обхватила ее запястье.

– Я захватила это, – сказала она, протягивая кусочек мела.

Фейт с благодарностью улыбнулась подруге, восхищаясь ее способностью всегда думать на шаг вперед.

– Спасибо, – прошептала она.

Взбежав по ступеням, Фейт быстро начертила первый символ на правой двери и поспешно перешла ко второй, пока изображение не стерлось из памяти. Когда она закончила набросок, двери застонали и открылись, точно как в их с Марлоу первое посещение много недель назад. Звук отдавался вибрацией внутри нее, только усиливая волнение. Ее посетило головокружительное дежавю, и Фейт отчаянно захотела покинуть храм и никогда больше не возвращаться, если такое возможно. Но внешне оставалась невозмутимой, когда Ник распахнул двери еще шире, чтобы они могли пройти, и без колебаний шагнула внутрь.

Все было так, как она помнила, – хотя и не ожидала изменений, храня единственный ключ от храма в своем мече. Ее поразил затхлый запах. Он не внушал спокойствия, подобно аромату страниц старых книг, а скорее пугал, словно исходил от древних останков давно забытого храма. Ее взгляд был прикован к бассейну света, окутывающему знак в центре и, как маяк, взывавший к ней. Символ Ориелис.

Руки начали дрожать, когда волнение от ожидания очередного послания Духа Жизни взяло верх. Она захотела остаться здесь одна и тут же почувствовала вину, что отталкивает любовь и поддержку друзей – разрушающий недостаток, который она никогда, похоже, не победит.

– Это место просто невероятное, – Тория первой нарушила тишину. – Оно излучает силу.

Фейт решила промолчать, что не чувствует ничего подобного, и была уверена, что друзья подумали о том же. Род Тории был напрямую благословлен Ориелис; у нее установилась глубокая связь с храмом, которую никто из них не сможет понять.

Марлоу уже рассматривала стены с артефактами, как и во время первого визита. Джейкон держался рядом с ней, настороженно обводя взглядом большой зал и дергаясь всякий раз, когда девушка-кузнец тянулась за чем-то новым. Ник остался рядом с Фейт, и она заметила его обеспокоенный взгляд. Он смотрел то на нее, то на камень в мече, который должен был снова вызвать Духа Жизни.

– Ты не должна делать это в одиночку, – сказал он.

Она выдавила слабую улыбку:

– Должна.

Его взгляд смягчился от понимания.

Возможно, она получит ответы, которые трудно услышать, – ответы о своем отце. И ей не хочется об этом рассказывать.

Фейт прошла в центр и немного постояла у круга солнечного света, прежде чем шагнуть внутрь и повернуться к дверям. Луч света уже вырвался из Рискиллиаса на рукояти меча, сжатого в руке. Он слегка дрожал, и Фейт крепче сжала его, проклиная пошатнувшуюся храбрость.

– Мы будем рядом, – сказал Джейкон.

Она посмотрела в сторону и обнаружила, что старый друг наблюдает за ней. На его лице читалось беспокойство, но само его присутствие успокаивало и вселяло уверенность. Марлоу также ободряюще кивнула, а по другую руку встали Ник и Тория, как четыре столпа поддержки, которые не давали ей рухнуть под тяжестью собственной трусости. Почувствовав решимость, Фейт выпрямилась, подняла рукоять обеими руками и направила пучок света через помещение в идентичный камень в глазу над входом.

Когда они соединились, она закрыла глаза. Окружавший ее резкий белый свет был настолько ярким, что заставил вздрогнуть даже с опущенными веками, и она знала, что когда поднимет их, то не увидит друзей.

– Ты вернулась наконец.

Хотя она ожидала этого, голос Духа все равно послал по коже мурашки, словно призрачный поцелуй. Фейт приоткрыла глаза и заморгала, привыкая к смене освещения, пока впечатляющая воздушная фигура Ориелис обретала четкие очертания. В точности так, как помнила Фейт. Она была поражена, словно увидела ее впервые, как красотой богини, так и фактом, что та реальна и обрела физическую форму.

– Прошло не так уж много времени, – проворчала она.

– Но наше время на исходе. И его уже прошло достаточно.

Фейт стиснула кулаки.

– Я была немного… занята, – оправдывалась она, очень непринужденно описывая череду событий, завершившуюся заточением в замке.

– Ты обещала вернуть то, что было давно украдено из моего храма. И находилась в нужном месте, чтобы найти это.

Фейт скептически усмехнулась:

– Руина. Да, знаю. – Она переминалась с ноги на ногу под грозным безжалостным взглядом Ориелис. – Должно быть, это вылетело у меня из головы, пока я просто старалась выжить. – В этом крылась доля правды. Мысль об этой сложной задаче часто пробивалась сквозь ежедневные размышления и переживания, но Фейт не успевала на ней сосредоточиться, разбираясь со своими способностями или избегая наказания короля.

– У нас заканчивается время.

Настойчивость Ориелис напомнила об отчаянном вопросе, ради которого она и предприняла этот поход, вместо того чтобы держаться подальше как можно дольше.

– Боль Джейкона твоих рук дело?

Ориелис вздернула подбородок, и Фейт приготовилась к жесткому ответу.

– Если жизнь дарует второй шанс, этой милости можно и лишить.

– Ты это доказала. Я здесь. Пообещай, что не будешь снова угрожать его жизни.

Ориелис грациозно склонила голову:

– Даю слово. Пока ты ищешь мою руину, магия света будет поддерживать его до конца жизни.

Эти слова развеяли ее волнения.

– Спасибо.

– Но, Фейт, по условиям сделки, ты получила свою награду мгновенно. Магия может быть нетерпеливой, даже если подчиняется мне. Поэтому должна предупредить, что боль твоего друга будет усиливаться, пока руина не окажется у нас.

Она похолодела, но ведь Ориелис сама с сочувствием намекнула, что не властна над этим. Удушающее чувство вины сковывало ее при мысли о том, что она отдала жизнь Джейкона взаймы, пока не выполнит свою часть сделки.

– Почему руина в замке? Зачем она королю?

– У нас нет времени на объяснения. Найди мою руину – и сможешь призывать меня, когда пожелаешь, соединившись с силой настоящего солнца через Рискиллиас. Мне жаль, что эта задача выпала на твою долю, Фейт, но ее нельзя откладывать.

– Почему ты так боишься и не можешь сама позаботиться об этом? Разве не вы должны присматривать за нами? – разочарованно воскликнула Фейт, устав от загадочных посланий.

– Так и было долгое время, пока Марвеллас не нарушила баланс.

Фейт насторожилась при упоминании Духа Душ и спросила:

– Где она сейчас? – До сих пор она верила – а точнее, надеялась, – что древняя Богиня больше не бродит по их землям.

– Я потеряла ее след два века назад. Но ты в опасности, пока она остается в вашем мире. Все вы.

Фейт с трудом сглотнула, услышав подтверждение того, что Марвеллас все еще жива.

– Почему? – только и спросила она, чувствуя головокружение от леденящего душу плохого предчувствия.

– На объяснения нет времени. Найди руину во дворце. Принцесса обладает моим даром и может помочь найти ее.

– Почему я? – Вопрос тихо сорвался с ее губ, словно она до сих пор не верила в свои несчастья.

– Когда рождается зло, то появляется и способ его уничтожить. Это можешь сделать только ты. Но ты не одинока, Фейт. – Ориелис была спокойна в отличие от нее, нервы были накалены до предела от бесконечных загадок. Силуэт Духа начал тускнеть по краям.

– Подожди! – в отчаянии закричала она. – Я пришла узнать больше о своем отце.

– Скоро ты получишь ответы, которые ищешь, наследница Марвеллас.

С этими последними словами Ориелис исчезла.

Фейт осталась одна за непроницаемой завесой света, совершенно ошеломленная тем, что снова отвлеклась на требования Духа и не получила никаких ответов. Когда круг распался, она не пошевелилась и даже не заметила, что к ней приближаются друзья. Она смотрела на выход в полном отчаянии, обдумывая слова Ориелис, оставившие больше вопросов, чем ответов. Эта закономерность приводила в бешенство.

– Фейт, – голос Джейкона вывел ее из задумчивости.

Она не смотрела на него – не смотрела ни на кого из них, – когда выбежала из храма, убирая меч в ножны и спускаясь по лестнице. Она смутно слышала шаги за спиной и почти чувствовала вину за свое молчание, но нуждалась во времени, чтобы успокоиться.

Рискуя выплеснуть на них свою боль и гнев, она решила, что будет легче извиниться за скрытность, чем за взрыв эмоций.

Глава 8
Фейт

Фейт стояла в неловкой тишине под пристальными взглядами друзей, которые с нетерпением ждали, когда она расскажет, что услышала от Духа Жизни.

Они уже вернулись в хижину после тихой прогулки, и она была благодарна, что никто не попытался заговорить. Это дало ей время разобраться в собственных мыслях и обдумать слова Ориелис. А также унять злость из-за того, что утаил Дух.

Фейт задержала взгляд на Нике. Она собиралась спросить, известно ли ему о руине Духа, которую тот так отчаянно жаждет вернуть, но поймала себя на мысли, что сомневается, может ли доверять ему. Не потому, что думала, будто он выдаст ее королю за поиск драгоценности, но потому, что он был его сыном. И хотя знала, что они не в лучших отношениях, все же боялась испытывать его верность, если придется делать выбор.

– Я заключила сделку, когда нуждалась в юколитах, чтобы вылечить тебя. – Она посмотрела на Джейкона, поморщившись и виновато отводя глаза при виде его напряженной позы, пока он безуспешно пытался скрыть беспокоящую его боль. – Чтобы выловить их, мне пришлось предложить кое-что взамен. Тогда я еще не знала, что имею дело с Ориелис, и решила, что это не важно. Но теперь она торопит меня. Более того, даже угрожает развеять магию, спасшую твою жизнь, если в скором времени я не найду то, что ей нужно.

Фейт должна рассказать им. Друг заслуживает объяснений и должен знать, что в ней снова кроется причина его страданий. От стыда она даже не могла взглянуть на него.

Повисшая в комнате тишина была удушающей. Фейт уставилась в землю, мечтая, чтобы та разверзлась и поглотила ее жалкое существо. Джейкон подкрался к ней и обнял за плечи в молчаливом утешении.

– И чего она хочет? – спросил он, окутывая ее своим теплом.

Фейт нахмурилась и посмотрела в его карие глаза, в которых читалось лишь понимание и решимость защищать ее. Он был готов погрузиться в проклятую бездну преисподней вместе с ней, несмотря ни на что. Оттолкнуть его объятия – значит оскорбить безусловную любовь к ней, которую она совершенно не заслуживала после всех причиненных страданий.

Фейт слабо улыбнулась, чтобы скрыть поднимающееся в душе мрачное раскаяние.

– Уверена, ты заметил недостающую руину на подиуме в храме. Она хочет, чтобы я вернула ее назад.

– А она сказала, где руина? – спросила Тория.

Фейт мельком взглянула в изумрудные глаза принца, чтобы проверить, узнал ли он упомянутую вещь, но в них светилось то же любопытство, что и у остальных. Поэтому она сосредоточилась на воспитаннице.

– В замке.