Хочу тебя снова (страница 3)
Думал, что забыл, что прошло всё давно, но стоило её увидеть такой же красивой, и словно время на десять лет назад отмотало. В тот момент, когда я прижимал её тело к себе, зарывался пальцами в копну волнистых волос, целовал пухлые розовые губы. А сегодня я даже дотронуться до неё не мог, потому что не моя уже. Чужая жена. Но одно я понял – я её хочу. Я снова хочу её себе. И если бы не Катькин обиженный тон и многоговорящие глаза, я бы уехал, как и планировал.
В гостинице я продлил номер ещё на несколько дней, потом поднялся к себе, принял душ и подрочил, вспомнив распластанную на школьной парте Катю с задранным до талии выпускным платьем, опущенным декольте, откуда выглядывали полушария упругой груди с тёмно-коричневыми сосками. Мягкую плоть между ног, чувствительный клитор и вырывающиеся из груди мелодичные стоны, когда я толкался в неё.
Твою мать!
Словно и не было этих десяти лет. Будто вчера я впервые её трахнул, задыхался от кайфа и едва сознание не терял от тесноты её лона. Только сейчас, когда воспоминания такие яркие, я осознаю, что ни разу за эти годы не испытывал таких ощущений. Удовольствие, конечно, получал, но оно было словно недостаточным. Чего-то не хватало, и теперь я понимаю чего – Кати. Мне не хватало её.
К ужину я спускаюсь в ресторан при гостинице и только делаю заказ, как раздаётся звонок на мой телефон.
– Слушаю, Юра, – отвечаю и откидываюсь на спинку стула.
– Я прислал на почту всё, что есть на Поповых, – коротко и ясно.
– Понял, – отзываюсь и отключаю звонок.
В спешке открываю почту и файлы с информацией.
«Екатерина Попова (Кузнецова). Двадцать восемь лет, замужем за Григорием Поповым с сентября две тысячи тринадцатого года…» – вот же сучка, и трёх месяцев не прошло, как я уехал, а она уже замуж вышла! Вот этого я от неё не ожидал. «В феврале родила мальчика. Попов Егор, девять лет, учится в четвертом классе» – какие быстрые, едва свадьбу сыграли, а уже потомков завели. «В две тысячи восемнадцатом году закончила педагогический и устроилась учительницей в школу» – дальше ничего стоящего, никаких интересных фактов.
Гриша работает в отделе контроля качества на местном металлургическом заводе, а значит, живут они не особо хорошо. На том заводе зарплата смешная, а учителя получают ещё меньше. Катя достойна лучшего, только денег она у меня не возьмёт, гордая слишком. И, в принципе, никакую помощь от меня не примет, надо подумать, как ей помочь.
К файлам прикреплены пара фотографий со свадьбы, и, просмотрев их, замечаю, что на лице Кати ни намёка на счастливую невесту. Такое выражение на всех фотографиях, будто её принудили к браку с Поповым. Но разве в наше время кто-то так делает? Эти времена давно прошли, когда женят по принуждению. Сама выбрала Гришу, так откуда кислое лицо?
Надо с ней ещё раз поговорить, спросить, какого хрена она вообще за него вышла. Благо в документах есть её номер телефона, как домашнего, так и сотового, первый мне нахрен не сдался, так что я набираю второй.
– Алло, – тихо, почти шёпотом, раздаётся после долгих и длинных гудков.
– Кать, это я, – говорю, а по ту сторону молчание. – Слышишь?
– Зачем ты звонишь? – прилетает вместо ответа.
– Нам стоит встретиться и поговорить нормально…
– Не стоит, – не даёт договорить. – Нам нечего обсуждать, и не звони мне больше.
– Иди сюда, блядь! – слышу отдалённый голос до того, как звонок обрывается.
Жаль, что я не сразу догнал, чей это голос был, и даже подумать не мог, что это адресовано ей, а не кому-то на улице.
Глава 5
Денис
На второй день я сначала еду в арендованный на время офис, точнее, просто помещение, где начинают обустраиваться мои подчинённые. Стройкой лично я, конечно, не занимаюсь, с меня только подписи и средства, но раз уже я решил здесь задержаться, заодно и поработаю. Точнее, проконтролирую процесс. К тому же, я всё равно должен был приехать, пообщаться с мэром и обсудить кое-какие детали.
Обычно в дороге я работаю с планшета, но не сегодня. Сегодня меня не отпускают мысли о Кате, не могу ни на чём сконцентрироваться. Поэтому, сидя на заднем сиденье автомобиля, я смотрю в окно. Когда-то этот город был для меня всем миром: я здесь родился, учился, гулял с друзьями по этим самым улицам. Но сейчас я вижу, какой он убогий по сравнению со столицей. Конечно, это вина администрации, что городом не занимаются, но всё же люди, здесь живущие, судя по всему, довольны своей жизнью.
– Юра, тормози, – резко говорю водителю, заметив Катю, идущую по тротуару за руку с мальчиком.
Едва машина останавливается, как я выхожу и в два шага оказываюсь перед бывшей.
– Денис? Ты откуда здесь? – спрашивает испуганно, округлив глаза, и мальчика за собой прячет. – Ты вроде уехать должен был? – губы поджимает и на мой автомобиль поглядывает.
– Решил задержаться, – сухо отвечаю, осматривая её.
На Кате тёмно-синее платье в горошек ниже колен с рукавами три четверти, пояс подчёркивает тонкую талию, а на шее легкий шарф. Не самый лучший вариант для жаркого дня, я сам пиджак снял, едва его надев. В этой части страны всегда было теплее, лето начиналось раньше, это, наверное, было большим плюсом.
– Ясно, – сдержанно кивает, обеспокоено бегая глазами.
– Нам нужно поговорить…
– Мы уже поговорили, этого достаточно, – перебивает нервно.
Злится. На меня злится, по глазам вижу, а значит, не только во мне старые чувства проснулись.
– Катя, – делаю шаг вперед. – Нормально поговорим, откровенно, окей?
– Окей?! – усмехается. – Это что, московский жаргон?
– Не цепляйся к словам, – вздыхаю я.
– Крутая тачка, – вдруг раздаётся снизу. – Это ваша? – спрашивает мальчуган, смотря на меня снизу верх знакомыми глазами.
– Егор! – шипит на него Катя.
– Да, моя, хочешь прокатиться? – наклоняюсь и внимательнее на ребёнка смотрю.
Очень знакомые черты лица, но на Катю он совсем не похож. Может, на Попова, но если мне память не изменяет, Гриша светлый, а мальчишка тёмный.
– Хочу, – радостно кивает парнишка.
– Егор, прекрати немедленно! – слегка дёргает пацана за руку Катя, и тот, надув губы, опускает голову.
– Да брось, садитесь и прокатимся, – перевожу взгляд на Катьку.
– Мы в школу опаздываем, – фыркает и обходит меня.
– Кать, – протягиваю руку, чтобы удержать, но цепляю только рукав платья, нечаянно оголяя её плечо. – Это что? – хмурюсь, заметив чернеющий синяк на плече, и не просто синяк, а следы пальцев.
– Ничего, – спешно прикрывает плечо и руку вырывает.
– Так, я по хорошему прошу – сядь в машину, – говорю ровным тоном, но внутри уже разгорается буря.
– Мне в школу пора, – повторяет, и на миг в её глазах мелькает отчаяние.
– Ладно, – неохотно соглашаюсь. – Я буду ждать тебя после уроков.
Ничего не ответив, она разворачивается и уходит гордой походкой. Всегда умела держать голову поднятой, скрывать свои проблемы, дома рыдать навзрыд, а на улице улыбаться. А я уверен, проблемы у неё есть.
Глава 6
Катя
Свежий воздух, пение птиц, и никаких тебе машин, шумных соседей и вони от мусорки возле дома. Люблю приезжать к родителям на дачу, куда они переехали после выхода на пенсию. Сдают квартиру в городе и получают дополнительный заработок, сказали, что хватит с них городской пыли. И я их понимаю, сама бы здесь поселилась, но долго до работы добираться.
Мне очень нравится это место, вокруг одна зелень, особенно летом. Я всегда сижу на ступеньках или, как сейчас, за деревянным столом под большим деревом.
– Ну как там Гришенька? – спрашивает мама, и я вздрагиваю.
– Гришенька отлично, – со вздохом отвечаю.
Муж мой живёт как у бога за пазухой, от хорошей жизни уже с ума сходит. И если я знаю его с другой стороны, то для мамы он ангел во плоти. Ведь взял, как сказала моя свекровушка, «брюхатую бастардом бабу». Баба – это я, а бастард, естественно, мой сын. И я должна ноги целовать Гришеньке, иначе меня весь город бы засмеял. Иногда мне кажется, что остальной мир перескочил через век, а мы так и остались в мире, где важно, чтобы лицо чистое было.
– У вас ведь всё хорошо? – с прищуром смотрит на меня.
– Хорошо, мама, – сухо отвечаю и отворачиваюсь.
– Смотри, чтобы дома всегда убрано, еда горячая и одежда чистая, – опять свою шарманку заводит.
– Мама, ты мне это десять лет уже говоришь, – глаза закатываю.
– Потому что это участь жены, – и ответ тот же, ни разу она мне другое не сказала. – Хорошей жены, – добавляет, подняв указательный палец вверх.
– Конечно, – киваю обречённо. – Всё для Гришеньки, а Катя пусть страдает…
– Не смей! – рявкает родительница и ладонью по столу бьёт. – Он не дал тебе отца опозорить на весь город! Скажи спасибо, что он ничего не знает, что свекровь хорошая, не сдала, и самое главное – будь благодарна, что отцом твоему сыну стал, – она говорит то, что я уже неоднократно слышала, но всё равно каждый раз плакать хочется.
Ни тогда, десять лет назад, поддержки не было, ни сейчас. Очень больно и обидно, что мама, самый родной человек, так с тобой поступает. Да, она и сама не знала и не знает, какой её драгоценный Гришенька козёл на самом деле, но это ничего не меняет.
– Я, наверное, пойду уже, – встаю из-за стола.
Говорить уже не о чем, да и не хочется особо. В моём случае я не могу приехать домой, положить голову к маме на колени и высказаться, пожаловаться. Меня никто по голове не погладит, не посочувствует и мудрого совета не даст. И не потому что мама у меня не мудрая, просто она старой закалки и считает, что место женщины на кухне с веником в руках. Помню, как она на меня орала, что я на работу устроилась. Кричала, что я должна дома сидеть, чтобы когда муж домой приходил, я ему сразу стол накрывала.
Боже, неужели это всё со мной происходит? Я ведь не этого хотела, совсем не этого…
– Подожди, я тут для Гришеньки собрала, – проговаривает и несётся в дом, чтобы вернуться через минуту с большой сумкой в руках.
– Мама, она весит тонну, как я на автобусе её потащу? Гриша заедет и заберёт сам…
– Руки не отвалятся, иди-иди, – перебивает и подталкивает к воротам.
– Если что-то Егору понадобится, позвонишь, и я принесу, – всё, что говорю, потому что спорить бесполезно.
Учебный год закончился, и я привезла сына к бабушке. Слава богу, мама Егора любит, не то что меня. И я никогда не выхожу от матери без посылки для Гришеньки, но, чёрт возьми, я вешу меньше, чем эта сумка. Только до остановки минут двадцать идти, а мне ещё от вокзала до дома через весь город с этой ношей мотаться.
Но до остановки я не дохожу. Едва на главную дорогу выхожу, как мне преграждает путь чёрный автомобиль. Очень знакомый.
– Денис? – округляю глаза, глядя на вышедшего из машины мужчину.
– Привет, Катюш, – хитро улыбается и в два шага оказывается рядом. – Хватит от меня бегать и прятаться, – проговаривает, забирая у меня сумку, кладёт её в багажник и буквально заталкивает меня на заднее сиденье своего автомобиля.
Глава 8
Катя
Не знаю, как другие женщины, но, думаю, как и я, они стесняются об этом говорить. Точнее, это не стеснение, а стыд. Стыд, что ты допускаешь подобное, что такая слабая и никчёмная. Может, и слабая, но когда тебе с детства внушают, что женщина должна подчиняться мужчине, что главу семейства надо во всём слушаться, ещё и показывают на примере всю твою жизнь, то ты невольно впитываешь это всё в себя.
И нет, мой папа никогда не поднимал руку на маму, но он очень строгий человек. Никогда не смела перечить ему, не слушать или нарушать его правила. Если сказано – в девять вернуться домой, то так и должно быть, иначе из дома вообще не выйдешь. А может, поэтому мама и счастлива, что всегда его слушала и делала, как он говорил.