На следующее утро мы встретились с юристом Дениса в ресторане гостиницы, где я всё время ёрзала на месте, озираясь по сторонам. Понимала, что уже всё, не скрыть ничего, да и смысла нет, всё уже решено, но боялась не меньше.

С юристом больше говорил Денис, давал указания, что важнее в этом процессе, и настаивал на том, чтобы подключить все возможные связи. А после мы поехали к моим родителям забрать Егора. Всю дорогу я места себе не находила, уже знала, как отреагирует мама, и ничего хорошего не ждала, но сжимающая моё колено рука мужчины придавала сил и уверенности. Однако мир рухнул, когда мы с Денисом зашли во двор родительского дома.

– Явилась, проститутка, – сверкая гневными, полными презрения глазами, говорит родная мать.

– Мама, я тебе всё объясню, – попыталась оправдаться, наконец сказать ей всё, что пережила за эти годы.

– Мне уже объяснили, – почти криком, и я даже вдохнуть не успела, как меня огрели полотенцем по плечу.

– Мам? – со срывающимся голосом я делаю шаг назад.

– Шлюху вырастила, – продолжает ругаться, не слушая меня, а мне так стыдно перед Денисом становится. – Сначала в подоле принесла, теперь по мужикам пошла. Муж у тебя такое золото, принял тебя, испорченную, с чужим ребёнком, а ты как с ним расплатилась?

– Женщина, прекратите, – спокойным тоном произносит Денис и встаёт между мной и родительницей, получив полотенцем вместо меня.

– А ты вообще рот закрой, что ты голову замужней женщине морочишь? Ещё одного ребёнка заделаешь и свалишь в свою столицу? – ни капли не теряется мама, выливая свой гнев на Дениса.

– Давайте, мы все успокоимся и спокойно всё обсудим, – делает новую попытку провести «переговоры» мирно.

– А ты не у себя в Москве, чтобы что-то требовать, – раздаётся голос моего мужа.

Повернувшись к дому, вижу Гришу на крыльце, он держит за руку Егора, у которого глаза на мокром месте, а во второй руке у мужа… охотничье ружьё моего отца.