– Соглашусь с пилотами. Сидеть сложа руки в подобной ситуации – не дело. А потому приказываю немедленно начать подготовку к эвакуации. Виктор, Сергей, – он повернулся к друзьям, – вам поручаю первую вылазку на «Осирис». Задача – подлететь на платформе, попытаться связаться с системами корабля. По возможности проникнуть на борт и провести разведку. Если удастся реанимировать ИИ, дело пойдет быстрее. Если он сдох, то задача минимум – выяснить, какие системы жизнеобеспечения «Осириса» ещё функционируют. Остальным приказываю подготовиться к эвакуации. Берем всё, что только можно взять, в первую очередь воду, продукты питания и медикаменты. Валерия, Алла – это на вас. Далее системы связи, компьютеры, опреснители, газоанализаторы, поглотители СО₂, генераторы О₂. Всё, что поможет нам выжить в той пустой консервной банке! Это на тебе, Денис, – инженер кивнул. – Корнееву помогут Балычев и Васильев. Вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось.

– Тогда за дело. Задания есть у всех. За собой оставляю координацию процессов и посильную помощь там, где потребуются лишние руки. С Богом!

***

После того, как Реджи Синак отправил ответ на «Марк-10», он приготовился к строгачу и позорному увольнению из Роскосмоса. С минуты на минуту в ЦУП ворвется премьер-министр Никотин и разнесет тут всё на куски.

Реджи окинул тоскливым взглядом терминалы, за которыми сидели его подчинённые. Каждый нёс персональную ответственность за маленький участок. Связь, телеметрия, спутники, астронавигация, техники, инженеры, биологи, электрики, психологи, программисты, консультанты, пилоты – всех и не перечислить. Десятки маленьких фронтов. Сотни профессий, сражающихся за общее дело каждый на своем участке. И за всем этим должен был следить он, руководитель проекта. Не уследил. Прошляпил. Не доглядел. Сперва этот «Осирис-3», а теперь ещё и эти бедные работяги с рудовоза «Марк-10». Они застряли там по его, Реджи Синака, вине. На нем персональная ответственность за решение послать их туда. А ведь Никотин тогда предупреждал, что делать этого не стоит, что этот рудовоз ещё костью рыбьей застрянет у них в глотках. Что груз, который они везут, ни при каких обстоятельствах не должен пересекаться с кораблем, которым управляет ИИ. ИИ, который, вполне возможно, вышел из строя.

Реджи хотел как лучше. Хотел убедиться в том, что корабль цел. Что имеется экономическая целесообразность посылать туда пилотируемую экспедицию сроком в тридцать лет. Да, сам экипаж проведет в гибернации бо́льшую часть этого времени, но тут, на Земле, пройдет целых тридцать лет! Дети, рождённые в момент старта спасательной операции, к её завершению успеют повзрослеть и нарожать своих детей. На планете за это время вырастет целое поколение новых людей! А он, Реджи, успеет за это время состариться. А может, и помереть.

Был ещё один неприятный момент, которым Никотин не побрезгует попрекнуть Реджи Синака. Эти горе-спасатели с «Марка-10», оказавшись в заложниках ситуации, недвусмысленно намекнули, что если им не передадут секретные материалы по «Осирису», они с легкостью уничтожат и груз, и себя, и весь проект «Осирис». И ведь уничтожат – достаточно будет связаться с кем-нибудь другим на Земле. С немцами, например, или с поляками. Уж те-то не упустят шанса похоронить русский дальний космос.

Да, Реджи понимал, что люди в отчаянном положении, и простил им эту вольность. Да он и без этого намека сделал бы всё возможное, чтобы спасти их. Но осадочек-то остался. Ни одна государственная контора не любит, когда её шантажируют.

И, конечно, Реджи Синак понимал, что Никотин не простит ему утечку информации. Особенно когда узнает, что её источником был сам Реджи.

Глава 6

– Пятьдесят метров.

Алла Марр следила за каждым действием Виктора Медведева. А вместе с ней, затаив дыхание, за стыковкой старенькой буровой платформы и новейшего межзвёздного крейсера следила и вся команда «Марка-10»

– Тридцать метров. Полегче, ковбой, не на родео. Ты должен мягонько оседлать этого жеребца, а не нокаутировать его.

– Всё под контролем, – послышалось в динамиках.

Голос оператора звучал ровно и уверенно, но за этим взвешенным хладнокровием все отчетливо расслышали колоссальное напряжение. Виктор понимал, какой груз ответственности возложен на него. Ошибись он хоть на миллиметр, и девять жизней оборвутся в ближайшие же дни. Совладай Медведев с собой, и у всех появится надежда. Напряжение росло с каждой секундой.

– Десять, девять, восемь, семь метров… – вела отсчет Алла.

Балычев скрипнул зубами и только сейчас понял, как сильно напрягся.

– Шесть, пять, четыре…

Валерия Мирская рефлекторно нащупала ладонь Корнеева, их пальцы переплелись, но, опомнившись, девушка тут же отняла руку. Корнеев, понимая, что никто сейчас этот жест видеть не мог, не подал вида и продолжал напряженно вглядываться в экран. Ему хотелось посмотреть на девушку, увидеть, как багрянец смущения коснулся её щек, но это могло выдать их с головой.

– Три метра…

Все на мостике рефлекторно приблизились к экрану.

– Два метра…

– Паркуйся уже, – прорычал сквозь зубы Балычев, – я сейчас обоссусь!

– Метр. Спокойнее, Витя. Есть захват. Электромагнитный замок. Есть стяжка. Фиксируй!

– «Марк-10», говорит платформа. Стыковка прошла в штатном режиме. Мы получаем данные с «Осириса». Он видит нас и проводит диагностику.

Тут же по кабине буровой платформы прокатился гром оваций. Динамики трещали, все наперебой поздравляли Медведева и Вершинина. Сергей, всё это время хранивший молчание и напряженно следивший за манипуляциями друга, похлопал Виктора по плечу и ободряюще произнёс:

– Все, салага, выдыхай. Экзамен сдал. Теперь моя очередь.

Виктор с радостью уступил своё место пилоту и только сейчас ощутил, как сильно был напряжён в последние двадцать минут. Живот слегка крутило, нательный комбинезон под лёгким скафандром прилип к спине от пота. С трудом уняв мелкую дрожь в пальцах, он вытер со лба испарину и откинулся в кресле второго оператора. Спину ломило, ноги налились свинцом. Виктор знал, что такие, мягко говоря, несладкие ощущения продлятся ещё как минимум полчаса. Что ж, и не такие отходняки ловил, подумал он. Прорвёмся.

– Что с системой корабля? – спросил Сопкин, когда овации несколько поутихли.

– Идет загрузка данных, кэп. Ещё двадцать процентов.

Капитан Сопкин кивнул в камеру и повернулся к остальным членам экипажа.

– Всё, господа, концерт окончен, времени прохлаждаться нет. У каждого есть задание. Приступаем.

– Ну вот, – пробубнил Балычев, – самое интересное пропустим.

– Интересное начнётся, когда мы переберёмся на пустующий звездолёт, – ответила ему Валерия, увлекая за собой. – А до этого момента ещё потрудиться нужно.

Вся команда разошлась по отсекам и приступила к сборам. Эвакуация подобных масштабов ранее никем не осуществлялась и, естественно, все были возбуждены. Работа закипела. Капитан же вернулся к пульту связи и спросил:

– Ну, что там у вас?

Тем временем полоска индикатора загрузки заполнилась, и Вершинин сосредоточенно изучал сообщение об ошибке.

– Пока не знаю, кэп, – сказал он, – выползла какая-то ошибка. Компьютер «Осириса» нас не пускает.

– Пробуй вручную, Сергей.

– Пытаюсь. Он не пускает меня. Стоп, вот, запрашивает коды доступа.

– Загружай.

– Эмм… – голос Вершинина дрогнул. – Не принято.

– В смысле? – не понял Сопкин.

– Пишет «отказано». Код доступа не срабатывает.

– Странно. Может, вручную попробовать?

На минуту повисла тишина. Сопкин видел, как Вершинин вводит пароль вручную. Ещё пара секунд, и Сергей вновь покачал головой.

– Не выходит. Кэп, код неверный!

– Алла! – позвал капитан. Женщина отвлеклась от сборов и зашла на мостик. – Взгляни. Может, будут какие мысли.

– А что там?

– Коды доступа не срабатывают. «Осирис» нас не пускает.

– Погодите-ка, – Алла села в кресло второго пилота. – Серёж, переведи на меня.

Получив полный доступ к системе буровой платформы, Алла ввела несколько команд. Окна всплывали и сменяли друг друга так быстро, что Сопкин не успевал проследить за её действиями. Девушка тем временем прокомментировала:

– Сработал скрытый файервол «Осириса». Нам о нём никто не говорил.

– Что это значит?

– Корабль защищается от проникновения.

– Но у нас коды доступа.

Алла посмотрела на капитана:

– А вы уверены, что они актуальные?

Сопкин воровато оглянулся, очевидно, не желая раньше времени нервировать команду, наклонился к Алле Марр и взволнованно зашептал:

– Ну не могли же нам прислать фальшивку? Они же понимали, что это наш единственный шанс, а запросить помощь мы уже не сможем, на повторный сеанс связи у нас просто не осталось энергии.

Капитан и второй пилот вновь посмотрели друг на друга. Судя по всему, думали они об одном и том же. Неужели их кинули? Капитан не выдержал взгляда Аллы Марр и, отвернувшись к экрану, спросил:

– Что ещё можно сделать?

– А ничего, – севшим голосом ответила Алла. – Мы не можем попасть на «Осирис». Если корабль посчитает, что его взламывают, он автоматически сменит коды доступа и тогда вообще пиши пропало.

– А открыть шлюз вручную?

Капитан хватался за соломинку, хотя и сам понимал, что открыть шлюз вручную можно, только взорвав его. Алла ничего не ответила и тупо уставилась на строчки системного кода «Осириса».

К ним подошел Корнеев.

– Капитан, я уже могу демонтировать РИТЭГи?

Сопкин отмахнулся.

– Погоди, Денис, у нас тут проблема всплыла.

– Что за проблема?

– «Осирис» нас не пускает, – ответила за капитана Алла Марр, не видя смысла скрывать ситуацию. – Взгляни, может, ты чего поймешь.

Всю весёлость Корнеева как рукой сняло. Он наклонился к пульту управления и пролистал последние логи.

– Не понимаю. Он словно от нас прячется. Не отвечает ни на один запрос. А голосом пробовали?

Сопкин и Алла Марр посмотрели на него, как на умалишенного.

Корнеев пояснил:

– Там же на борту продвинутый ИИ установлен. Мы лезем к нему извне. Естественно, он считает нас угрозой.

– Но у нас коды доступа.

– Да, понимаю. Но коды доступа работают лишь с простыми компьютерами. По принципу замок-ключ. Мы понятия не имеем, насколько крут этот искусственный интеллект. Равно как и не знаем, почему он остановился на полпути к цели. Что, если у этого ИИ произошел какой-нибудь сбой? Мы же не знаем, какими правами обладает эта система.

– И что ты предлагаешь? Просто поговорить с ним? Убедить? – недоверчиво уточнил Сопкин.

– А что мы теряем? Да, я думаю нужно выйти с ним на связь напрямую. Просто послать сообщение, представиться, озвучить цель визита. Может, ему тогда понятнее будет, кто перед ним и что от него требуется.

Капитан встал со своего места:

– Ну, попробуй.

Корнеев смутился и на место капитана усаживаться не стал.

– И что я ему скажу?

– Не знаю, – развёл руками капитан, – это же твоя идея – поговорить с железякой.

– Но, она не железяка! – возмутился Корнеев. – Эти системы не зря называют искусственным интеллектом. Это система, способная к обучению, самосознанию и самоанализу. В её мозгах, если можно так выразиться, протекают те же процессы, что и в наших.

– Ладно, – сказал капитан, – давай-ка я сам попробую. Алла, настрой канал.

– Какая частота? – уточнила пилот.

– Давай сплошным потоком. Все, что есть.

– И УКВ?

– Все.

– Готово. Можете говорить, капитан.

Сопкин прокашлялся, наклонился к микрофону, зажал кнопку связи и неуверенно произнес:

– Говорит капитан грузового судна «Марк-10» Георгий Сопкин, – он вдруг отключил связь и повернулся к Алле Марр. – Я чувствую себя глупо. Там нет никого! Как мне называть эту железяку?

Алла замахала руками: мол, не стоит надолго прерывать передачу.

– Да как хотите называйте! У него нет имени! Он себя отождествляет с кораблём. Он и есть «Осирис-3».

Сопкин кивнул и вновь вернулся к микрофону.

– Повторяю. На связи Георгий Сопкин, капитан грузового судна «Марк-10». «Осирис», как слышите?

Радиоэфир молчал.