Елена Паленова: Не злите ведьму. Часть 4

Глава 72. Главные слова

– Звони ему.

– Не буду.

– Звони, говорю!

– Белена, я не могу! А вдруг ответит кто-нибудь другой и скажет, что…

– Дай тогда мне эту штуковину и скажи, куда тыкать.

Меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. Ночью сильно подморозило, а я не собиралась спать в лесу, поэтому и не позаботилась о защите от холода. Я вообще не собиралась спать – это как-то само собой получилось. Проснулась от собственного крика и очень долго не могла прийти в себя, потому что в этот раз всё было до отвращения реально. И запах… Примчавшаяся на мои вопли Белена уже и в дом Петра Семёновича меня приволокла, и какой-то горькой гадостью напоила, чтобы я успокоилась – времени много прошло, а запах крови будто застрял у меня в носу и продолжал воскрешать в памяти ужасные подробности нового кошмара.

– Дай сюда!

Она выдернула у меня из руки телефон, покосилась тревожным взглядом в мою сторону и начала хмуро тыкать в кнопки на экранчике.

– Помочь? – предложил Нефёд осторожно.

– Свою игрушку сломал, а теперь и эту угробить хочешь? – гневно зыркнула на него Белена.

А я уже и забыла о том, что Власов подарил домовому планшет. Такая мелочь вроде бы, но всё же внимание. Власов ко всем был внимательным.

– Не реви! – бросила мне Белена и раздражённо поморщилась, продолжая истязать телефон. – Да куда тут тыкать-то?

– Дай покажу, – снова предложил Нефёд, прижав ушки к голове.

Он тоже нервничал. Власов всем нравился, потому что был хорошим человеком.

– Показывай, а то она нам сейчас всю избу слезами зальёт, – не выдержала Белена моих душераздирающих рыданий и отдала телефон домовому.

Нефёд уселся на пол, положил телефон перед собой, сосредоточенно прикусил кончик языка и начал тыкать своими маленькими пальчиками в экран. По холодной комнате разлился звук вызова, потому что лохматый помощник ухитрился включить ещё и динамик. Один гудок… Второй… Третий… Четвёртый… Я обречённо закрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы сдержать очередной поток слёз, но вдруг услышала знакомый голос.

– Алло?

Я тоже сползла со стула на пол и, давясь рыданиями, заорала:

– Толя! Уезжай оттуда быстро! Пожалуйста, уезжай!

– Эль, что случилось? – испуганно спросил Власов. Живой Власов.

– У неё было видение! – выкрикнула Белена, хотя кричать было совсем необязательно. – Она знает про шаманку!

– Толя, это мать Демида! – продолжала биться я в истерике. – Она тебя убьёт! Беги оттуда! Буди Серёжу и уезжайте!

– Эль, сейчас три часа ночи… – успокаивающе начал он.

– Серёжа поранил саморезом левую ногу! – выдала я информацию в подтверждение того, что всё очень серьёзно. – И диван вы к стене придвинули! Ты мне этого не говорил!

– Сейчас приеду, – уверенно пообещал Власов, сообразив, что моё состояние не произрастает из типичной для беременных нервозности.

От нашего дома в Мухино до Лесного на его автомобиле и с его манерой вождения ехать минут тридцать, если на грунтовке нет луж и грязи. Анатолий Павлович примчался за двадцать. Я за эти двадцать минут чуть с ума не сошла от волнения. Он вихрем влетел в дом, сгрёб меня в охапку и взволнованно заглянул в глаза:

– С тобой всё в порядке?

– Ты совсем дурак? – прорыдала я ему в плечо и стукнула кулаком по груди. – Я видела, как ты умер, и весь наш дом в твоей крови, а тебя беспокоит, всё ли в порядке со мной?

– Ну вы это… – встряла Белена. – Вы тут поговорите пока, да? А мне девочку будить пора уже. Я сама там справлюсь, и мне Фрося поможет. И водяной рядом будет. И лешего позову. В общем, без вас обойдёмся.

– Не надо Женьку в реку совать! – заорала я так, что Власов нервно вздрогнул и хмуро посмотрел на Белену.

– В реку? Зачем?

– Она её утопить хочет, чтобы душу назад поменять! – пожаловалась я и снова уткнулась носом в пропахшую мужским потом рубашку, только теперь заметив, что Власов даже куртку не надел.

Он вздохнул, помолчал немного, а потом успокаивающе погладил меня по спине и сказал:

– Ничего не понял, но думаю, что Белена Женьке не навредит. А тебе надо успокоиться, хорошо? Я здесь, со мной ничего не случилось, и если хочешь, могу оставаться с тобой столько, сколько сочтёшь нужным. Давай-ка с пола встанем, а то по нему сквозняком тянет.

Он нервничал, но ради меня пытался казаться спокойным – я это чувствовала. И действительно никуда не собиралась его отпускать. Мой лес – это единственное безопасное для нас место. Мать Демида однажды была здесь, но неупокоенный дух Марфы её отверг. Она не может сюда вернуться – лес её не пустит. Да ещё и с таким колдовством в арсенале. Магия крови тёмная, природа её не любит, а здесь теперь правят бал чистые природные силы, поэтому шаманке и пришлось искать способ выманить меня отсюда.

– Расскажешь, что произошло? – осторожно спросил меня Власов после того, как я минут десять заливала слезами ворот его рубашки, а потом начала просто хлюпать носом.

Мы сидели на кровати в той комнате, которую я недавно называла «моя горница». Пётр Семёнович ничего не успел здесь поменять, потому что ему было не до этого. На этой самой кровати несколько дней назад умер Борис Никулин…

– Толя, я не могу так больше, – пожаловалась я сдавленно. – Этот дар… С каждым днём появляется что-нибудь новое, и становится всё страшнее и сложнее. И столько смерти вокруг… Я по сто раз на день повторяю себе, что всё выдержу, и просто надо привыкнуть, но к этому нельзя привыкнуть. Теперь ещё и видения начались. Белена говорит, что дар ясновидения настолько редкий, что и за сто лет не всегда один такой человек рождается, а у меня это само появилось. И всё остальное само появляется – знания какие-то, чары случайные. И остановить это никак нельзя. И отказаться тоже. А оно с каждым днём всё больше и больше… Может, это из-за этого леса так, а? Может, мне и правда лучше уехать? Давай уедем? Пожалуйста. Далеко-далеко отсюда. Я не хочу, чтобы ты умер. Я не могу тебя потерять.

Я снова расплакалась, а он прижал меня к себе крепче, поцеловал в макушку и начал укачивать, как ребёнка.

– Уедем, – пообещал он. Помолчал немного и добавил: – Но только после того, как будем уверены, что за нами не побежит толпа колдунов, шаманов и Олегов Карпуниных, которым что-то от нас нужно. Прости меня, Эль. Я хотел оградить тебя от этой новой проблемы, но, видимо, не надо было. Ты ведь у меня вон какая сильная.

– Она сильнее, – сообщила я, отстранилась и заглянула ему в глаза. – Толя, она хочет убить нашего сына, понимаешь? Хочет, чтобы я жила в постоянном страхе за себя и за всех, кто мне дорог, а потом заберёт нашего ребёнка и сделает с ним что-нибудь страшное. Я такую магию не знаю, какой она пользуется. Есть магия крови, которой я Мирона и ребят спасала, и это уже было сильное тёмное колдовство а то, что делает она, ещё хуже.

– Но ты же не убивала своего бывшего, – напомнил мне он. – Можно ведь как-то объяснить это ей?

Я отрицательно покачала головой и опять шмыгнула носом.

– Она знает, что он погиб из-за меня. Его перевёртыши в реку загнали после того, как он меня ножом ударил. И помнишь, меня обвиняли в покушении на Мирона? Тогда ведь Алиса наврала журналистам с три короба про то, что мы с Демидом покушение организовали, а потом я его утопила. И в итоге всех собак на него повесили, потому что так проще было дело закрыть. Как ты ей объяснишь то, что мы из её сына посмертно чокнутого маньяка сделали?

– А разве он был нормальным? – не без сарказма отозвался Власов и тяжело вздохнул.

Мы молчали. Я потела, потому что Белена заботливо протопила дом, чтобы я ночью не замёрзла, а вытряхнуть меня из мокрой куртки никто не догадался. И выбираться из объятий Власова, чтобы снять её, тоже не хотелось – рядом с ним было так уютно…

– Мне до сих пор кровью пахнет, настолько реально всё было, – выдала я очередную жалобу и заметила на рукаве его рубашки бурое пятнышко. – А где Сергей?

– На улице остался покурить. У него нога болит сильно, даже в ботинок её засунуть не смог. Я ему свои тапки дал, он там в них сейчас ещё и пальцы отморозит.

Но Сергея во дворе не было – когда Власов вышел его позвать, Никадим сказал, что Белена увела и парня, и Фроську. Я сказала, что в таком случае Серёжа точно вернётся уже совершенно здоровым, но так мы слишком близко подошли к теме исцеления Женьки, а мне от одной мысли об этом становилось дурно.

Вскоре начало действовать горькое питьё Белены. Меня разморило, я начала клевать носом и терять нить разговора на какую-то отвлечённую тему. Власов заставил меня раздеться хотя бы до свитера и забраться под одеяло, а сам лёг рядом, обнял и нашёптывал мне всевозможные нежности до тех пор, пока я не засопела ровно. Говорил, что я не ведьма, а маленький отважный эльф. Власов такой хороший…

– Элька, я люблю тебя, – услышала я сквозь густую пелену дремоты.

«Скажи ещё раз», – хотела попросить вслух, но только громко всхрапнула.

Он усмехнулся, легко коснулся губами моей щеки и повторил то, что мне так хотелось услышать снова:

– Моё маленькое запоздавшее чудо… Мой любимый эльф.

«Опять он про возраст…» – вяло подумала я и провалилась в сон, моля всех известных и неизвестных богов о том, чтобы мне не приснился ещё какой-нибудь кошмар. Власов рядом, он живой, и здесь с нами точно ничего плохого не может случиться – бояться нечего. Ещё и Нефёд свернулся возле головы пушистой кошкой, намурлыкивая мне какую-то сказку, чтобы спалось хорошо.

Глава 73. Банальная драма

Разбудили меня запах тушёнки и сильный пинок сына в пустой желудок – просыпайся, будущая мама, кушать хочется. Вот маленький ведь ещё совсем, половины срока даже нет, а уже требовательный. Я перекатилась на другой бок, не обнаружила рядом с собой Власова и запаниковала, но почти сразу же услышала его голос, доносящийся с кухни, и успокоилась.

– Да не в мести дело. Лес ей этот нужен, ясно? – ворчала Белена еле слышно, почти шёпотом, но я уже навострила уши, чтобы не упустить что-нибудь важное.

– Может, нам правда уехать? – спросил Власов.

– Нет, так ничего не изменится, – возразила Белена. – Место это по особому правилу живёт с тех пор, как я по глупости дух Мишани к нему привязала. Ты про Мишаню-то знаешь? Ну про этого, который сын лесника.

– Эля рассказывала.

– А, ну знаешь, значит. Ну так вот с той поры у людей с природой здешней разногласие-то и пошло. Недопонимание было, а понять не хотел никто, что от духа этого лесного природе боль и вред только. Элька вот поняла, умница. Прочувствовала. А до неё что зря здесь творилось. Природа каждой новой ведьме великую силу давала в надежде на освобождение от моей ошибки, но мы три сотни лет кряду силу эту не на то тратили. Наследников недоделанных плодили, дух Мишани из одного тела в другое переселяли… А у природы так заведено, что она ежели силу свою кому даёт, то колдун этот хозяином заповедного леса становится. Только сила эта полной быть должна, чтобы настоящим хозяином стать. Ведьмам-то хорошо перепадало, много, и они одна за другой тут вроде как хозяйками себя считали, но это не то. У Дарёны большая сила была. Очень большая. И после неё только Марфа такой же была, а остальные – так… Пустой звук с амбициями. А когда у заповедного леса есть хозяин, другим колдунам там искать нечего. Если Эля всё тебе рассказала, то ты знаешь, что ведьмы местные невесткам свою силу передавали и умирали почти сразу после того, как у тех в пузе дитё расти начинало. Не может у леса быть двух хозяев разом, не положено так.

– А Назар? – спросил Власов.