– А если я окажусь прав? Ты рискуешь мной, чтобы развеять свои сомнения…

– Я хочу развеять твои сомнения. Но если вдруг Ахиб враг, ты найдешь способ его убить или известить нас о грозящей опасности.

Я подошел к Тэпии вплотную:

– Что я получу взамен?

– Назови сумму и казначей выдаст любое вознаграждение.

– Деньги мне не нужны… Твой поцелуй перед дальней дорогой, возможно, убедит меня согласиться…

Королева замешкалась, не зная что ответить. Я притянул ее к себе и поцеловал в губы. На миг она напряглась, словно собиралась оттолкнуть меня, но потом замерла.

– Довольно, – выдохнула Тэпия, выскользнув из моих объятий.

* * *

Безмолвный лазурный океан плещет о борт двхумачтового парусника. Изумрудная вода под лучами утреннего солнца просматривается на многие метры в глубину. Необъятная гладь простирается до горизонта, словно истинная бесконечность. И так – дни, годы, столетия, вечность. Мы рождаемся и умираем; человек уходит, а океан остается.

Крики чаек стихли еще неделю назад, когда корабль далеко отошел от берегов королевства. Вот ужу вторую недели мы с Гертом жили на судне, идущему к Арабскому материку.

– Какой он огромный! Конца и края нет! – восхищался Герт океаном, свесившись через борт. – Если он захочет нас проглотить и разверзнет пасть, ему даже напрягаться не придется.

– Смотри не упади, там могут быть акулы! – улыбнулся я.

– Рыбы зубастые что ли? Да они не больше сапога.

– Это у берегов королевств акулы маленькие, а вообще они вырастают до размеров коня.

Герт отпрянул от борта, вытирая рукавом бледный лоб:

– Сколько нам еще болтаться? Уже и пища не лезет от постоянной качки…

– Потерпи, чуть больше двух недель осталось.

Зазвенел корабельный колокол.

– Обед? – Герт приподнял брови и вытаращил глаза. – Рано же еще…

На палубе забегали арабы, что-то выкрикивая на своем родном языке.

– Что случилось? – Герт завертел головой.

Я давно успел освоить язык иноземцем с помощью красного камня, но пока держал это в тайне от них.

– Они говорят, – стал переводить я шепотом. – Что близок Ачар.

– Это еще кто?

– Кто-то кого они боятся. Видишь буруны? – ткнул я пальцем влево от корабля. – В воде явно кто-то есть…

Арабы высыпали на палубу, хватая копья, багры и сети. Судно распустило все имеющиеся паруса и вильнуло в сторону от водных барханов. Но гребень развернулся и настырно пошел за парусником. Арабы загалдели, что-то горячо обсуждая. Из-за трепета парусов и шума волн я различал лишь отдельные фразы: “Нам не уйти!”, “Ачар близко!”, “Рабов за борт!”, “Пусть сожрет!”.

– О чем они? – встревожился Герт, вытаскивая из ножен меч.

– Сам не пойму, но нас кто-то преследует.

– Акулы?

– Акулы кораблю не страшны. Может здесь они другие?

Парусник разогнался до максимальной скорости, но подводный преследователь легко обогнул корабль и ударил снизу.

Бух! Сильнейший удар чуть не перевернул судно и не переломил мачты. Затрещали борта, заскрипели шпангоуты. Парусник пытался вырваться из невидимых объятий но через мгновение встал.

– Спуститесь вниз! – к нам подбежал Ахиб, сжимая в руках ятаганы. – Здесь опасно!

– Чем мы можем помочь? – спросил я, нащупывая рукой молот.

– Не путайтесь под ногами!

Бух! Новый удар накренил судно. Стоны деревянных балок смешались с криками людей.

– Пошли вниз! – Герт дернул меня за рукав.

– Тебе не интересно кто на нас напал?

– Рыбина наверное, я воин, а не рыбак! С морскими тварями бороться не обучен!

– Настоящий воин бьет врага в любом обличье!

– О боги! – Герт вытаращил глаза, тыча пальцем в нечто у меня за спиной. – Смотри!

Я обернулся и похолодел. Гигантские щупальца обвили корму, пробираясь на палубу. Тридцатиметровое судно на миг показалось утлым суденышком в лапах чудовища.

Ачар! Ачар!!! – блажили арабы, тыкая баграми в щупальца.

Парусник стонал и качался. Из глубины показалась голова чудовища. Твою мать! Гигантский кальмар размером с грузовик смотрел на меня огромными глазищами. Тварь накинула кольца на одного из ближних воинов, мгновенно затолкав его себе в пасть. Герт отскочил назад, выставив вперед меч.

– Бери копье! – Если взберется на палубу – нам конец! – крикнул я и бросился на помощь корабельной команде.

Воины тыкали тварь баграми, но щупальца успели смести за борт еще двоих. Обратившись в первача, я сходу ударил молотом по мерзкой длани. Присоски лопнули, выпуская скользкую жижу. Я пригнулся, уворачиваясь от удара шипов другого щупальца. Кальмар наседал, взбираясь все выше. Я отбросил молот и выпустил когти. Укрываясь за оборванными парусами, я пробирался к чудовищу. Вот рухнула мачта, придавив одного из воинов. Люди отступали, щетинясь копьями. Герт бил багром по шипам и присоскам.

– Бейте по глазам! – заорал я.

Несколько копий взметнувшись вверх, впились в голову чудовища. Но до глаз не достали. Плохо дело! Уже несколько человек погибло…

Вот до монстра осталось несколько метров. Я выскочил из укрытия и рванул вперед. Прыжок! И вот уже, вцепившись когтями в скользкое тело, я кромсаю его кинжалом – что слону дробина. Увернувшись от колец с шипами, я пробирался к глазам чудовища. Воодушевленные моей храбростью, арабы поднажали. Еще один из-них проглочен. Вот и глаз! Размером со сковороду! Хрясь! И кинжал ушел в “желе” по самую рукоять. Глаз лопнул обдав меня мерзкой жижей. Монстр дернулся, пытаясь схватить меня щупальцами. Я перекатился по его телу, очутившись с другой стороны, чуть не свалившись в воду.

– Отвлекайте тварь! – заорал я, пробираясь ко второму глазу.

Крики и беготня на палубе усилились. Где-то мелькала фигура Ахиба. Он ловко уворачивался от шипов, кроша их ятаганами.

До второго глаза метр, я с трудом держался на скользкой туше. Ближе… Ближе… Замах! Но тварь накинула на меня кольца и стиснула до хруста костей. Ребра лопнули, проколов легкие. Кровь хлынула изо рта. Из последних сил я кромсал обвивший меня щупалец. Чудовище оторвало меня от себя и потащило в пасть. Писец! Принять смерть от моллюска! Переломы ослабили Люпуса. Удары кинжалом становились все реже. Вдруг, белая фигура скользнула рядом. Ахиб! Вскочив на голову монстра, он полосовал его клинками. Кальмар выпустил меня и переключился на араба. Я грохнулся на скользкое тело, уцепившись за мантию твари. Переломы срастались.

Ударом щупальца тварь сбила Ахиба в воду. Тот глубоко нырнул, прячась от смертельных присосок. Я полз словно клещ, пробираясь к глазу. Чудовище на миг забыло обо мне, отбиваясь от копий и багров.

На несколько щупалец удалось накинуть рыболовные сети. Это замедлило тварь. Балансируя, я встал на скользком теле. Замах кинжалом. Прыжок! Удар! И второй глаз лопнул, разбрызгивая содержимое. Тварь замотала головой. Щупальца отпустили корабль и поползли в морскую пучину. Монстр сполз в воду и скрылся в глубине, оставляя мутные потоки слизи.

Мне и Ахибу бросили веревку. Его изящные ятаганы утонули. Я сумел сохранить верный мне кинжал, вцепившись в рукоять мертвой хваткой. Измученных нас выволокли на палубу. Мы грохнулись на дощатый пол не в силах встать на ноги. Кости мои еще срастались. Вокруг сновали арабы. Мелькнула улыбающаяся рыжая физиономия.

Какое голубое бездонное небо… Как хорошо жить…

* * *

Глава 5

Ачар унес жизни семерых воинов. Еще трое арабов слегли с переломами. Старик Мансур не отходил от раненных, отпаивая их какими-то травами и настойками. Вероятно, кроме должности советника при эмире, старик еще был его личным лекарем. Сам Ахиб отделался порезами и ушибами.

Корабль лениво покачивался на якоре. На палубе кипела работа по восстановлению поваленной грот-мачты и сорванных парусов. Словно обезьяны, арабы сновали вверх и вниз по канатам оснастки, крепя такелаж и натягивая белоснежные полотнища.

Вечернее солнце на горизонте с шипением погружалось в воды океана. Могучая стихия, казалось, мирно дремлет. Или усыпляет бдительность? Сколько монстров она таит еще в бескрайних водах? Таких кальмаров в моем мире нет. А крабы здесь тоже гиганты? Не хочется об этом даже думать. Если так, то броня у них будет, как у танка. Прочь пессимизм… Я не из тех людей, кто лучшие свои годы проводит в ожидании худших времен. Я сейчас, как этот океан… Спокоен и умиротворен. Но как и он, я не знаю, что ждет меня завтра: шторм или штиль, гроза или солнце. Но в одном я уверен – я должен жить и выживать. Ради сына, друзей, близких и просто ради себя…

Мы с Гертом стояли на палубе, наблюдая за закатом. Сзади скрипнули доски. Шагов мягкой поступи не слышно. Я обернулся. Испещренный порезами и синяками Ахиб встал рядом:

– Это самый большой Ачар, которого я встречал. Спасибо, Молот, за помощь… Без тебя мы бы погибли.

– Ну и без твоей команды я бы не справился. А ты спас меня.

Мы пожали руки.

– Скоро ужин, – улыбнулся Ахиб и удалился проверять ремонтные работы на палубе.

Герт глянул на меня с хитрым прищуром:

– Я смотрю вы подружились?..

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе… Он спас меня не из благородных намерений, а чтобы выжить самому и спасти корабль.

– Вечно ты во всем видишь подвох. Неужели ты никому не доверяешь?

– Если бы я доверял всем подряд, то давно был бы мертв. Будь готов к предательству любого из своих людей, но особенно того, кому ты доверяешь больше всех. Иногда, я не доверяю даже самому себе…

* * *

Почти месяц мы мотылялись по океану, следуя путем известным только арабам. Однообразная жизнь на корабле начинала напрягать. Чтобы хоть как-то отвлечься и не тратить время впустую мы с Гертом вплотную занялись боевой подготовкой и тренировками. Утром – легкая тренировка с оружием. Я даже немного освоил меч и копье – вдруг пригодится… Днем двухчасовая тренировка на силу и выносливость: отжимания, перекатывание тяжелых бочек, подтягивание на такелажных тросах, лазание по оснасткам мачт, поднятие импровизированных тяжестей (цепей, запасного якоря и т. п.).

На дневные тренировки арабы смотрели с изумлением. В этом мире спорта как такового не существовало. Поднятие тяжестей ради поднятия – здесь было в диковинку. Воины упражнялись лишь в мастерстве боя и стрельбе из лука. Понятие физической подготовки отсутствовало. Считалось, что славный воин должен с рождения обладать силой и ловкостью, а что этого можно достичь и развивать тренировками, до этого общество пока не доросло. Исключение составляют тренировочные лагеря в Астрабане и Даромире. Мое детище. Когда-то я разработал программу для подготовки рекрутов, включающую в себя наряду с упражнениями владением оружием, тренировки на физическое развитие, в том числе бег. После победы в Великой войне я оставил наказ верховным правителям обоих королевств, блюсти отработанную схему подготовки солдат и не экономить на армии. Пинта пота сберегает галлон крови.

Вечерняя тренировка включала отработку приемов рукопашного боя и бросков. Через неделю занятий часть наиболее любознательных и энергичных арабов присоединились к нашим вечерним тренировкам.

Ахиб молча наблюдал за нами. Я часто ловил на себе его взгляд. Когда я оглядывался, он неизменно отвечал белоснежной улыбкой. Что же творится у тебя в голове? Сарацин хренов…

* * *

– Земля! Земля! – утреннюю дымку прорезал голос наблюдателя на фок-мачте.

Команда высыпала на палубу, подбрасывая тюрбаны. Робкая полоска земли становилась все явственнее. Вот уже видны каменистые отроги холмов и полоски золотистого песка у их подножия. Неведомая земля плыла навстречу, обнажая необозримые просторы.

– А где же деревья? – Герт с недоумением всматривался вдаль.

– У нас мало растительности, – ответил Ахиб. – Большая часть Арабского материка – это бескрайние пустыни. Засухи и суховеи – вечные спутники государства Исмар.