Мы шагнули в полумрак заведения, окунувшись в дым кальянов и приглушенный свет масляных лампад. Запах мяты и кардамона витал в горячем воздухе. За низкими столиками прямо на полу на подушках и коврах расселась разномастная публика. Полуголые официантки, они же по совместительству танцовщицы, сновали по залу, разнося кувшины с вином, сыр и какие-то запеченные на костре блюда.

Мы бухнулись на пол перед дальним столиком. Музыкант заиграл восточную мелодию, перебирая струны кривой лютни. Одна из танцовщиц припала на колени посреди зала и, извиваясь, начала свой танец. Ее бедра и топ, увешанные изящными побрякушками, соблазнительно поблескивали из полумрака.

– Ни лавок, ни стульев, – проворчал Герт, подбивая под пятую точку подушку с арабским орнаментом и “золотыми” кисточками.

– Восток дело тонкое… Я думал тебе здесь нравится.

– Никакое чудо не удивляет больше недели… А мы здесь уже вторую торчим.

– Ахиб готовится к свадьбе. Как по мне, пусть хоть еще год готовится. А там глядишь, и забудет, кто его невеста…

К столику подплыла смуглянка с распущенными смоляными волосами. Вопреки моим подозрениям многие жители Гафаса говорили на языке королевства Эбриан.

– Что господа желают заказать? – пропела официантка, разглядывая нас с нескрываемым любопытством.

– Кувшин лучшего вина, – небрежно бросил Герт. – И кебаб из козьего мяса.

За многие дни пребывания в Гафасе Герт совсем освоился, и если бы не его рыжая наружность вполне мого сойти за местного.

Стрельнув хитрыми глазками, девица упорхнула выполнять заказ. В чайхану ввалились трое, закутанные до пят в черные одеяния. Они стали что-то настойчиво нашептывать хозяину. Тот хлопая глазами, жестикулировал в ответ, мотая головой. По жестам я понял, что “трактирщик” не соглашается с гостями. Но незнакомцы всучили ему увесистый мешочек с монетами и араб, вздохнув, скрылся за занавесями.

– Постой, – накрыл я ладонью руку Герта, когда тот собирался пригубить только что налитый бокал. – Не пей пока.

– Что такое? – Герт приподнял рыжие брови. – Трезвость вредит общению. Вечер-то какой сегодня…

– Возьми серебряную тарелку и посмотри в ее отражение. Только по тихому, не оглядывайся. За твоей спиной три подозрительных типа. Они заплатили трактирщику большую сумму. Посмотрим, что они задумали…

– Вечно ты всех подозреваешь.

– Ты думаешь случайно на охоте на нас вышел прайд львов? В такие случайности я не верю. Мне кажется, Ахиб был бы очень не против, если бы нас сожрали в тот день…

Тем временем в чайхану зашли еще двое и уселись с другой стороны от нас. Их одежда напоминала одеяния первой троицы, хотя они делали вид что между собой не знакомы.

Из-за портьер появился хозяин заведения и стал что-то нашептывать посетителям. Те, озираясь, перестали вдруг галдеть и стали спешно покидать чайхану.

– Нам пора, – выдернул я у Герта из руки вилку.

– Дай хоть доесть, – заскулил тот. – И разве тебе не интересно, что здесь затевается?

– Чем тоньше лед, тем больше хочется убедиться, выдержит ли он. Но делать этого не стоит…

Я встал, нащупав рукоять молота. Входная занавесь откинулась и в чайхану ввалились еще пятеро. Под их просторными одеждами топорщились рукояти ятаганов. Они усиленно нас не замечали, хотя почти все посетители уже покинули заведение.

– Берегись! – крикнул я, оттолкнув Герта. В то место где он только что сидел, впилась стрела.

Арабы скинули балахоны, обнажив ятаганы. Двое замешкавшихся посетителей, спешно юркнули между их рядами на улицу. Хозяин чайханы вмиг испарился.

– Не давай окружить себя! – крикнул я, дернув Герта за руку и помогая подняться.

Несколько арабов схватились за луки. Тренькнули тетивы. Обратившись в первача, я подхватил стол и словно щитом укрыл Герта. Стрелы впились в столешницу, а одна срикошетила от грудной пластины моих доспехов.

Басурмане кинулись разом. Длинный меч Герта с трудом сдерживал удары сразу нескольких ятаганов. Я крушил молотом их защиту, ломая кости и клинки. Одному из них удалось пронзить мое плечо. Он торжествующе потерял бдительность в предвкушении близкой победы. Но я я ударил раненой рукой. Такого араб не ожидал и поплатился вмятой по самые плечи черепушкой. Герт уложил еще одного – извернулся и срубил бородатую голову. Минус два, осталось восемь. Арабы стали осторожней и теснили нас к стене. Я выхватил кинжал и метнул в самого активного из-них. Клинок пронзил глаз “главаря”, выйдя со стороны затылка. Бросок такой силы заставил врагов на секунду оторопеть, и Герт проткнул еще одного. Оставшиеся шестеро, что-то заорали на незнакомом диалекте и отчаянно ринулись на нас. Первому молот проломил грудину, раздавив сердце, второму снес плечо до самого позвоночника. Третий успел вонзить мне в живот ятаган, попав меж пластин, но тут же пал с раскроенной головой. Оставшиеся трое чуть отступили, щерясь клинками.

Запыхавшийся Герт стоял рядом, окровавленный меч направлен на басурман. Превозмогая боль, я нарочно медленно стал вытаскивать ятаган из своего тела. Красный камень на моей шее обжигал кожу, запуская процессы регенерации.

Арабы раскрыли рты. Перед ними стоял воин с горящими волчьими глазами и с торчащим из живота ятаганом.

– Кто вас послал? – спросил я на арабском.

Те, превозмогая ужас и собравшись силами, вновь кинулись в бой. Вот настырный народ.

Герт швырнул в одного кувшином. Глинянная черепушка разбилась о доспехи араба, обдав кровавым вином. Тот на секунду опешил и получил смертельный удар мечом в грудь. Двое других пробились вперед и рубанули по моей руке с молотом, выбив из доспех искры. Латы выдержали и сохранили руку, но молот выпал. Я бросился вперед вцепившись в горло одному из них. Второй занес ятаган над моей головой, но тут же упал с рассеченным затылком. Герт вновь занес меч, но Люпус уже справился без оружия – я вырвал когтями кадык последнему врагу.

– Ты не ранен? – спросил я Герта, осматривая его. – Ты весь в крови.

– Это не моя кровь, кровь арабов и Люпуса. Почему они хотели нас убить.

– Сейчас узнаем.

По разгромленному залу чайханы валялись окровавленные трупы. Красные ручейки собирались в потоки побольше, уже проторивая дорожку за пределы помещения. Я осмотрелся. Все мертвы кроме одного – воин с развороченным плечом мучительно умирал. Я подошел и наступил ему на раздробленную кость. Тот закричал. Я убрал ногу.

– Почему вы напали на нас, кто вас послал? – спросил я на арабском.

“Киллер” спешно запустил руку в карман и вытащил оттуда комочек похожий на кусок пластилина. Он спешно затолкал его сего в рот. Твою мать! Смертник! Я ударил его сапогом в челюсть, но было поздно. Раненный проглотил яд и забился в конвульсиях, пуская кровавую пену изо рта.

– Что это? – воскликнул Герт.

– Он убил себя. Чтобы не выдать хозяина. Уходим!

– В замок!

– Не думаю что там безопасно! Мне кажется, это люди Ахиба.

Мы выскочили на опустевшую кривую улочку. Темнота спасительно укрыла наши фигуры. В полумраке Герт обо что-то споткнулся – в подворотне лежал труп хозяина чайханы с перерезанным горлом. Его глаза в застывшем ужасе уставились в ночное небо. Я обшарил его одежду и вытащил пузатый мешочек с монетами.

– Жадный беден всегда, – плюнул я на труп.

* * *

Утро застало нас амбаре какого-то купца. Остаток ночи мы провели зарывшись в сено. Возвращаться в замок не рискнули. Подосланные “киллеры” – наверняка дело рук Ахиба. Басурманин решил избавиться от гостей – так проще получить согласие от Тэпии. Теперь никто не будет стоять между ними. Сообщит королеве, что мы погибли где-нибудь в океане при нападении Ачара или еще кого…

– Жрать-то как охота, – Герт потянулся, высунувшись из копны. – Вчера так и не поужинали. На голодный желудок человек ничего делать и думать не хочет, а на сытый – не может.

– Одень это поверх своих доспехов, – я швырнул Герту белый балахон, оставив один для себя.

– Что это?

– Одежда арабов. Во дворе сушилась…

– В этих тряпках я похож на бабу, – заворчал Герт обматывая лицо и голову белым полотнищем.

– Лучше немного побыть живой бабой, чем мертвым воином.

– И куда мы теперь?

– Дел по горло: найти убежище, отмыться от крови, позавтракать, проникнуть в замок эмира и убить Ахиба, захватить корабль с командой матросов, вернуться домой, поужинать…

– А-а-а, ну только ты обед пропустил…

* * *

Знание арабского языка и трофейные деньги позволили без привлечения внимания снять комнату на одном из постоялых дворов Гафаса. Каменное строение с небольшими тенистыми терассами давало возможность укрыться от посторонних глаз и все хорошенько обдумать.

Двое путников, замотанные с ног до головы в белые одежды, ни у кого не вызвали подозрений – половина приезжих так одевается. Стража ищет чужеземцев, а знание языка изначально снимало с нас всякие подозрения. В окно постоялого двора было видно, как по городу рыскают вооруженные патрули. Наверняка по нашу душу.

– Вы слышали? – спросил нас словоохотливый хозяин гостиницы, когда принес нам в комнату поднос с едой и вином. – Какие-то чужеземцы убили в чайхане десять пустынных воинов. За их головы назначена награда – целых тысяча золотых динар. Моя гостиница стоит вдвое меньше!..

– Пустынные воины хорошие бойцы, – решил я провести разведку боем. – Как их могли убить, может демоны приложили руку?

– Пустынные воины не то, что в былые времена, – скривился араб. – Раньше им не было равных. Но говорят, эмир Ахиб хочет совсем упразднить их орден.

– Это почему, разве они не верны ему?

– У княжества нет врагов, и содержать отряд убийц на службе нет никакой нужды.

Ага… Значит на нас напал специальный отряд убийц, состоящий на службе у Ахиба. Все-таки прав я был – обезьяна заморская плохое задумала.

– Я считал, что пустынные странники не шатаются по чайханам, – продолжал подначивать я болтуна.

– Вы правы, – они действуют скрытно и осторожно. Возможно, в чайхане они оказались не случайно. Вероятно, их целью и были иноземцы.

– Но как четверо иноземцев могли порубить десятерых отличных воинов.

– Что вы? Говорят их было всего двое. А один из них носит в себе демона и может обращаться в зверя, – глаза араба округлились, а голос стал тише. – Не хотел бы я с ним встретиться, даже за тысячу золотых динар…

* * *

Ночная тьма окутала город. Несмелая хилая луна спряталась за тучи, погружая улицы во мрак. Укутанный в темные одежды, накинув на голову капюшон, я пробирался к замку, стараясь держаться в тени глинобитных стен. Под хлопковым балахоном чуть позвякивали доспехи. За спиной в наплечной сумке висел молот.

Вот и крепостная стена замка. Кованные ворота с причудливым орнаментом заперты. Пара стражников лениво шагала взад-вперед с алебардами наперевес. Чуть дальше расчет лучников. Через ворота незамеченным не пройти. Если только с боем, тогда тревоги не миновать.

Я пробрался вдоль стены подальше от ворот. Высота кладки – метра три. Я обратился в первача и, разогнавшись, запрыгнул на стену, уцепившись когтями за верхнюю кромку. Подтянувшись на руках, переполз через стену и мягко спрыгнул вниз. Прислушался. Никого… Раскидистые пальмы и конусовидные кипарисы скрывали меня от стеновых часовых. Я крался по саду, примыкающему к замку. У входа в замок потрескивают дозорные огни в каменных чашах на постаменте. Четверо воинов с ятаганами охраняют вход.

Я скользнул мимо, держась тени деревьев. Под ногой хрустнула веточка. Я замер, укрывшись за стволом дерева. Один из арабов нырнул в темноту сада проверить. Я слился с деревом и перестал дышать. Воин прошел в шаге от меня и ничего не заметил. Повезло… Воину повезло – сегодня он остался жив…