– Так то мужчины… – я лихорадочно перебирала все возможные варианты происходящего, упорно отодвигая самый очевидный – та дура со стекляшкой сказала правду и превратила меня… во что? А потом притащила в кукольный мир и… продала? Передала? Тому, кто называет себя мастером. Звучит настолько бредово, что у меня мурашки побежали вдоль позвоночника – неужели правда?!

Юля

Ну не на запчасти же меня украли. Да вы смеетесь – у балерины у девятнадцати годам такая изношенность внутренних органов, что пересаживать их себе будет только самоубийца. В бордель? Рассказывали нам страшилки… но кому нужна тощая хромая девчонка с остановившимся взглядом? Хотя насчет взгляда я уже не уверена – вон как взбодрилась, и мыслей в голове сразу толпа. Так. Пока не пойму, куда попала – буду нести любую чушь и заговаривать зубы хоть куклам, хоть динозаврикам.

– Клановых сыновей можно называть – «юный господин». Бесклановых… ну, там как договоритесь, – похоже, Кукольный Мастер все еще не терял надежду воспитать меня по-хорошему. – Вылезай. Тянуть время – не лучшее решение. Будешь упрямиться, я снова пере… хм, сделаю из тебя вещь, – он явно подбирал слова. – Тебе ведь не понравилось?

– Нет, – угрюмо согласилась я, оценив угрозу. Тот странный паралич мне не просто не понравился, он меня напугал до мокрых пуантов. Я колотилась изнутри об эту тесную пустоту, как летучая мышь об оконное стекло и паниковала всю дорогу. – Ладно… но только если вы объясните, наконец, что происходит и что вам всем от меня нужно?!

Вылезти получилось намного медленнее, чем спрятаться – бедро рьяно напоминало о себе. Да и вообще… слабость накатила. Привычная такая, пополам с апатией. Словно заряд во мне подошел к концу, и стало почти все равно. Я даже вопрос задала больше по инерции.

Мой взгляд блуждал по просторному помещению, светло-зеленым стенам, белому потолку с матовыми светильниками… точно, больница. Но дорогая.

– Лично мне – ничего. Но, увы, у нас обоих нет выбора, – сухо пояснил Ку… как его… Максимилиан? Ну и имечко. – Я объясню, как только Целитель проведет полное обследование, чтоб узнать всю глубину той бездны, в которой мы находимся, – он слегка нахмурился. – И да, я запрещаю тебе бить лекарей, кусаться, царапаться и как-либо выражать им своё неуважение. Вреда они тебе не причинят.

Кажется, парень действительно считает, что я безоговорочно буду выполнять все его указания. Хм. Ну, у него есть аргумент – будет пугать меня параличом. Гад. Или мне уже все равно? В привычной апатии даже спокойнее…

Мой блуждающий взгляд, между тем, набрел на еще одного персонажа. Тоже молоденький, но на человека гораздо больше похож – обычное, в меру смазливое лицо. И униформа белая. С какой-то эмблемой на нагрудном кармане.

– Это вы лекарь? Ладно, я не буду вас бить. Только помогите мне встать, пожалуйста, – ну да, из под кушетки я выползла, и осталась сидеть на полу – сил подняться не осталось. Я бы, наверное, даже прилегла прямо на пол… если бы не кукольный взгляд, который не отпускал.

“Приказы” и прочие особенности интонации “куколки” я пока оставила за скобками. Потом все обдумаю и проанализирую.

– Сначала сканирование, – слегка неуверенно пробормотал этот лекарь, опасливо на меня косясь и протягивая руку. Будто я и правда собираюсь откусить у него кусок самого дорогого. – Прошу за мной… то есть стоп!

Вся его опаска и неуверенность куда-то разом делась, как только я попыталась встать, опираясь на его руку и при этом старательно оберегая бедро. – Что у вас с ногой? Вы вообще можете идти?

– Гнойное воспаление бедренного сустава. Так что нет, не могу, – подтянуться и повиснуть на лекаре у меня получилось. – Могу прыгать.

– Еще чего, – лекарь недовольно мотнул головой. – Можно вызвать больничный антиграв. Но быстрее будет, если ваш Мастер вас просто отнесет, – и он требовательно уставился на Максимилиана.

– Тц! – мученически закатил глаза красавчик, пару раз обмахнув нас своими ресницами, как веерами. – Прародители… А куда я денусь с космического корабля в световом прыжке… Показывай, куда нести!

Эээээ… а он уверен, что не сломается? Я, конечно, балерина… причем еще больше отощавшая во время глубокой депрессии. Но, по-моему, фарфоровые куклы вообще не должны поднимать ничего тяжелее ложки…

Хотя разворот плеч там вообще не фарфоровый!

– Идите за мной, Мастер, – сухо кивнул лекарь, а Максимилиан пожал плечами, одним движением подхватил меня под коленки, так, словно я вообще ничего не весила, и скомандовал:

– Хватайся руками за шею, не виси тряпкой. Сейчас пройдём обследование, залечим всё, что можно залечить на данный момент и… хм, тебя надо помыть. Пахнешь ужасно.

– Вообще-то я принимала душ как раз перед приходом тех… тех. Это мыло так пахнет, – хмыкнула я ему в ухо. А волосы настоящие… и на мочке родинка, неидеальная такая, нет таких у кукол. Что-то этот бред подозрительно начинает походить на реальность, а я даже не могу решить – нравится оно мне или нет. Ну, в смысле, мне же все равно нечего терять, кроме дареного костыля. Почему бы и нет? Кстати… этот “Мастер” всегда такой горячий? Как печка. Даже слабость и дрожь будто немного отпустили, так греет.

– Ужасно, – просто повторил парень, не обращая внимания на мои ерзанья. – Ничего, раз уж ты досталась мне, я приведу тебя в порядок.

– Ну спасибо, – а что еще сказать? Не воспринимать же его слова всерьез?

Глава 3

Максимиллиан

– То есть, вылечить это разом не получится? – хмуро уточнил я у лекаря, всматриваясь в медицинское заключение. Мое покоцанное приобретение лежало в медеске и не комментировало, что уже было плюсом. Слишком она разговорчивая для дикарки. С другой стороны, я с дикарями никогда не общался, так что ржа знает, что для них – норма.

– Да, травма застарелая, на фоне недостатка скверны чуть не развилось в патологию. Да и сама по себе изношенность ног и ступней ужасна, – покачал головой целитель. – Такое ощущение, что девушку пытали все эти годы, начиная с глубокого детства. Так что, сеансов двадцать, не меньше, а может, и больше. По одному сеансу в неделю. Встать без антигравного кресла она сумеет уже на втором, но напрягать ногу в любом случае не советуем.

– Мда… – задумчиво протянул я, сразу заглядывая в радужную сеть, чтоб узнать цену на антигравы. А это оказалось недешевое удовольствие. Да и выпускали их штучно, потому что сами обитатели призмы редко доводили себя до такого состояния.

– Мы можем дать кресло в аренду, – перебил мои размышления целитель. – Или, если вы все же решитесь купить новое, то после выздоровления вашего Оружия, просто продадите его нам.

– В аренду, – лаконично кивнул головой я. – Что ещё?

– Вот тут комплекс витаминов и пищевых добавок, – мне протянули листок, заполненный мелким шрифтом. – Это рекомендации на первые две недели, потом комплекс надо будет сменить. Также, нужно в срочном порядке восстанавливать нормальную работу пищевого тракта. Непонятно, чем кормили это Оружие, чтобы довести до подобного состояния, и кормили ли вообще. Потому нужно постепенно и плавно переводить ее на нужный рацион.

– Бульон? – в силу своих куцых познаний в уходе за больными переспросил я.

– Да, причём желательно из продуктов мира, в котором она жила. Мы пока не можем поставить ей весь комплекс печатей и прививок, она слишком ослаблена.

– Так, стоп… если комплекса у неё нет… – я почувствовал смутное беспокойство.

– Я бы посоветовал первое время пожить в ее мире, – подтвердил мои опасения целитель. – Пока она полностью не окрепнет. Так вам и легче будет перевести ее с привычного рациона на нужный, да и возможность подхватить какую-либо инфекцию будет сведена к минимуму.

– Может лучше просто не выпускать ее из дому? Еду, так уж и быть, возьмём привычную, – уточнил я.

– Вам виднее. Если сумеете оградить ее от нестерильной среды – такой вариант вполне возможен.

– Это всё? – практически с надеждой посмотрел я на целителя.

– Ступни ей сами будете обрабатывать? Не понимаю, как она вообще ходила… – неодобрительно покачал головой лекарь. – Если да, то давайте я покажу вам, как снимать и надевать фиксаторы. Там деформация костной и хрящевой ткани, причем опять же – застарелая.

Я вопросительно наклонил голову, что, и здесь все настолько ужасно?

Скальпель понял меня без слов и кивнул:

– Увы, это не ранение или дефект мягких тканей, которые можно убрать за один-два раза, лечение должно быть длительным, чтобы не перегружать и без того ослабленный организм.

Прародители, мне что, достался самый покалеченный дикаренок в призме?! За что мне такое невезение?! Сколько они там кубов на ее содержание выделили? Теперь это воспринимается, как издевательство. И понятно, почему недобитков повесили именно на сильных Мастеров. Тут каждому не то что воспитатель, нянька нужна! С большииим кошельком!

Не то, чтобы мне было жалко денег. Но я заработал их своей кровью, и такое бесцеремонное вмешательство в мои финансы по меньшей мере злило. Кое-кто просто решал свои проблемы за мой счёт.

С другой стороны… это похоже на вызов. Подсунули неликвид? Ладно. Я сделаю из этой хромоножки что-то стоящее, до конца выполнив свой долг. Хороший Мастер сам создаёт себе оружие, а задатки и способности – дело важное, но не решающее. И вообще – эта девочка УЖЕ огнестрел. Мелкий, малокалиберный, но вполне боевой. Без каких либо тренировок и эволюций. Да, огнестрельное оружие на призме и не в чести – мощность изначально маловата, и эволюционируют они медленнее, поэтому Мастера пытаются идти более легким путем и брать холодняк. С ним проще.

Но если взяться за программу тренировок огнестрела всерьёз, да еще хорошо в нее вложиться, есть шанс через несколько десятков лет получить такого монстра… что любая тяжелая секира позавидует. Надо написать Хроносу, кажется, именно он на рейде рассекал с ракетной установкой… а брал ведь сотню лет назад чуть ли не револьвером.

Успокоив себя подобными мыслями, я пошел вытаскивать свое недоразумение из медески.

Юля

Чувство странного дискомфорта, перемешанное с не менее странным… ощущением блаженства было первым, что накрыло меня, когда полупрозрачный зеленый потолок стеклянного гроба плавно отъехал в сторону. Я увидела немного озабоченное кукольное лицо, еще раз про себя позавидовала таким ресницам и под эти размышления внезапно оказалась вынутой из “капсулы” и сидящей на кушетке. Что характерно – пижама моя сгинула в неизвестном направлении и сидела я голая. Впрочем, стыдливость – это первое, что атрофируется у балетных. Просто сил на нее не остается. А потом привыкаешь.

– Антигравитационное кресло пришлют ко мне на дом, – достаточно равнодушно начал рассказывать парень, которого, если честно, я не сразу заметила, – комплекс подкормок – тоже. У тебя есть вещи, которые ты хотела бы забрать из своего мира? – вдруг резко сменил тему он.

Я пожала плечами. В общежитии интерната остались какие-то вещи, телефон… я даже не взяла ничего из этого в больницу. Точнее, никого не попросила принести – в “скорой” после спектакля было не до того.

Наверное, я бы махнула рукой, если бы при попытке шевельнуться меня не накрыло следующей волной странных ощущений. И я, наконец, не поняла, что же это такое.

У меня не болело бедро. Совсем. Вообще. У меня… ничего не болело!

Наверное, со стороны я выглядела заторможенной дебилкой, но вся нереальность и вместе с тем реальность происходящего обрушились на меня только сейчас.

Где я?! Кто все эти люди, что происходит?! И что они со мной… и… и весь этот бред про то, что я оружие, а вот это… мастер? Так. Мне нужно время, чтобы осмыслить… да к черту!

– Почему вы… нет, не так. Я чувствую, что меня обезболили или вообще… – тут я сглотнула, опасаясь вслух произнести то, на что не смела даже надеяться. – Что со мной сделали?