Замерла на месте, медленно оборачиваясь и тут же встречаясь взглядом с Ладкой, моей единственной подружкой не только в университете, но и за его стенами.

– Ты куда так втопила? – бежала она, запыхавшись. – Я тебе кричу, кричу, а ты будто намеренно меня игноришь, – тяжело дышала светловолосая девчонка в очках и с россыпью веснушек на лице.

– Прости, Лад. Утро не задалось, – улыбнулась. – Да и в деканат надо успеть заскочить до начала занятий, – направились к лестнице вместе.

– Зачем? – нахмурила светлые брови.

– Заявление надо написать об отсрочке оплаты в связи с трудными жизненными обстоятельствами, – покраснела, признаваясь в этом вслух.

– Разве ты не работала все лето? – теперь уже внимательно смотрела на меня подруга.

– Ты же знаешь, какие сейчас цены на лекарства, – старалась не смотреть на нее.

Не любила, когда меня жалели. И пусть Лада – единственная близкая подруга, но ее жалости я не переживу в первую очередь.

– Давай я поговорю с родителями. Они дадут тебе в долг. А как заработаешь, все им отдашь! – воодушевилась она, будто нашла решение всех моих проблем.

– Не нужно. Все, и правда, в порядке. Возьму отсрочку оплаты, а потом разом внесу всю сумму.

– Уверена?

– Абсолютно! – улыбнулась ей, мысленно благодаря за участие.

– Нат! – внезапно крикнула она. – Я так соскучилась! – кинулась ко мне обниматься. – Кажется, я тебя за все лето два раза видела! А в августе ни одного. Да ты даже похудела, – остановилась она, рассматривая меня.

– На работе аврал, а свободное время с мамой. Сама знаешь… – пожала плечами, поднимаясь вверх.

– Как обычно, подменяла всех и каждого, – недовольно поджала губы Лада и дотронулась указательным пальцем до мостика на очках, задвигая их выше на переносице. – А сама лета и не видела, – нахмурилась она.

– Деньги нужны. Выбирать не приходится. И когда, как не летом, можно нормально подзаработать.

– Тоже верно, – заметно погрустнела она. – Да, ладно, Нат! – приобняла меня за плечи и потрясла. – Мы с тобой поедем еще куда-нибудь на море веселиться и отдыхать! – толкнула меня бедром, смеясь.

– Когда-нибудь, – улыбнулась ей.

– Неправильная формулировка! Так вселенная тебя не услышит. Нужно точно формулировать намерение!

– Например? – старалась не рассмеяться в голос, приобняв подругу за талию и позволяя ей точно так же обнять меня и идя с ней в ногу.

– Мы обязательно поедем на море следующим летом!

– Слышь, вселенная! – засмеялась я. – Мы едем на море!

Ладка дождалась меня у деканата. На социологию мы ввалились уже со звонком и, не глядя по сторонам, упали на заднюю парту. По поднявшемуся шуму поняла, что вслед за нами вошла золотая пятёрка мажоров. Не знаю, почему все так радовались их присутствию. По мне, так общие лекции проходят гораздо спокойнее, когда их нет поблизости.

– Эй, народ! Раскачаем вашу тухлую тусу! – закричал на всю аудиторию их самый противный клоун Игорь.

– Власов! Прошу вас занять место и соблюдать тишину, – раздался громоподобный голос Горгоны.

Не обращая внимания на суету в аудитории, я поставила рюкзак на стол, доставая тетрадь и ручку, как почувствовала толчок локтем в бок. Недоуменно взглянула на подругу. Та сидела, вытаращив глаза и слегка кивая прямо перед собой. Проследила за ее взглядом и наткнулась на надменный серый взгляд блондинистого любителя машинок из комиксов.

– Как жизнь? – кивнул мне.

– До момента, как увидела тебя, было лучше, – отвернулась от него, посмотрев на доску.

Его дружки внезапно прыснули со смеха, но мне было плевать на то, что именно смешного они нашли. А вот Ладка будто кол проглотила. Сидела не шевелясь и, кажется, даже не дыша.

– Ну а ты как, Кочеткова? – переключил внимание покрытый татуировками блондин на Ладу.

– Норм, – пискнула она.

– Кочетова, – поправила расписного мажора, не удостоив его и взглядом.

– Кто-то что-то сказал? – усмехнулся он, поворачиваясь к парням.

– Я сказала, ее фамилия не Кочеткова, а Кочетова, – кинула ему в спину.

– Похер, – обронил через плечо, сидя спиной ко мне и тут же забыв о нашем существовании.

– Державин! – выкрикнул преподаватель.

– Я весь внимание, Тамара Викторовна, – отозвался придурок, посмотрев на женщину.

Я же взглянула на Ладку, которая продолжала сидеть, будто парализованная и спрашивающая меня одними губами: “Что это было?”

Пожав плечами, сосредоточила внимание на социологии и постаралась не обращать внимания на нервирующую близость звездных козлов.

Остаток пары я едва поспеваю записывать лекцию и к ее концу, едва чувствую пальцы, скрючившиеся с непривычки от такой нагрузки. После звонка, как только преподаватель дает отмашку, с облегчением выдыхаю и поднимаюсь на ноги. Но не успеваю даже выйти из-за парты, как клоун Власов забирается на нашу с Ладой парту, сталкивая с нее наши сумки.

– Эй, осторожнее! – возмутилась, но на меня никто не обратил внимания.

– Народ! Жду всех в пятницу у себя на вписке! Будет много бухла и еще много чего интересного! Пятница, восемь, Гарик-Пэлас ждет вас!

– Власов! Немедленно слезьте со стола! – рявкнула на него Горгона.

– Ради вас все что угодно Тамара Викторовна! – спрыгнул он с парты, направляясь к выходу.

Сокурсники начали взволнованно перешептываться, явно воодушевленные новостью об очередной тупой тусовке.

– Кочеткова! – снова зовет Ладу Державин, и я, наверное, скриплю зубами от злости так громко, что этот звук перекрывает поднявшийся гвалт. Неужели за два года так и не смог запомнить ее фамилию. – Ты тоже приходи, – подмигнул ей, вгоняя мою бедную Ладу в краску и в полуобморочное состояние, и плавной походкой короля пошел к выходу.

– Ты слышала? – резко повернулась ко мне подруга, хватая за руки.

– К сожалению! – пробурчала под нос.

– Что думаешь? Почему он лично пригласил именно меня? – увидев блеск в ее глазах, поняла, что дело плохо.

– Не знаю, – ощутила неясную тревогу. В груде что-то царапало и ныло, но я никак не могла уловить это странное чувство. – Но мне это не нравится, – озвучила свои эмоции, не зная еще, что уже тогда должна была к ним прислушаться.

Глава 2

Ната

– Мамочка, я на работу, – присела рядом с креслом, смотря на маму снизу вверх. – Минут через десять придет Людмила Сергеевна. Она откроет дверь сама, не пугайся.

– К-к-к л—ю-ю-ю-ч, – протянула мама.

– Да, я отдала ей запасной ключ. Так всем будет легче.

– Н-н-н-о-о, – начала возражать родительница.

– Все, мамуль, не капризничай. Она точно придет. Едет уже на Ленина. Надеюсь, сегодня справитесь без меня. Я не могу разорваться и убегать с работы каждый раз, когда… – не стала заканчивать фразу, не желая обидеть ее. – Опаздываю, поэтому вот тебе пульт, – сунула ей в здоровую руку пульт от телевизора. – Вот телефон, – положила на подлокотнике рядом с рукой. – Быстрый набор работает. Если звонишь, бегу обратно. Поняла? – дождалась, когда она махнет рукой, и только после этого я поднялась на ноги.

– Буду поздно. Пятница, работаем до двух, – наклонилась, чтобы поцеловать ставшую седой голову самого родного человека и выбежала в коридор.

Посмотрела в зеркало, проверяя внешний вид, тут же запрыгивая в сникерсы, и вылетела на лестничную площадку, набирая сиделку.

– Наташенька, я уже вышла из автобуса. Бегу, – не дожидаясь моих вопросов, ответила женщина.

– Хорошо, Людмила Сергеевна. Я уехала на работу. Если что нужно будет, обязательно звоните, – перешла на бег, понимая, что сильно опаздываю. И если снова попаду под горячую руку администратора, то не видать мне премии в этом месяце. А у нас каждая копейка не счету.

Увидела на остановке свой автобус, уже закрывающий двери, и побежала во всю прыть. Стукнула ладонью в сомкнутые двери в отчаянии, когда транспорт тронулся с места. Но автобус тут же затормозил и открыл двери, дожидаясь, когда я войду.

– Спасибо! – радостная взлетела по ступенькам, думая, что, наверное, сегодня удача все же на моей стороне и я успею к положенному времени явиться на смену.

“Ты горишь как огонь, я, у меня агония”, – взорвался телефон звонком в моем рюкзаке.

Вздрогнула от неожиданности, стараясь как можно скорее достать смартфон из рюкзака и заткнуть его.

“Это любовь или это паранойя? Ля-ля-ля (Ля-ля-ля)”, – еще громче заорал динамик, стоило ему очутиться у меня в руках.

Быстро выключила звук и, посмотрев на имя на дисплее, приняла вызов.

– Да, – улыбнулась, уже догадываясь, о чем пойдет речь.

– Нат, – осторожно начала Ладка. – Ну, может, ты сможешь освободиться хотя бы на полчаса раньше?

– Прости, Конопатая, но никак.

– Совсем-совсем? А поменяться с кем-то сменами ты не можешь? – практически хныкала она мне в трубку.

– Лад, – устало закатила глаза.

Всю неделю, стоило мне зайти в университет, она тут же начинала рассказывать мне про эту стремную вписку, описывая в красках, как там будет круто, и кто там будет, и как было бы здорово туда попасть. Хотя я знаю истинную причину, по которой она так рвалась туда. За два года нашей дружбы Кочетова ни разу не изъявила желания посетить подобное мероприятие, а тут ее словно подменили. Стоило какому-то тупому мажору посмотреть на нее и пару раз спутать фамилию, как она уже не мысленно примеряла свадебное платье.

Но происходило что-то очень странное. Державин всю неделю то и дело подмигивал ей, садился во время общих лекций перед нами и спрашивал “как дела”, пусть даже и не дожидаясь ее ответа. Но это ничуть не смущало Ладку. Она смотрела на него щенячьими глазами, забывала дышать, когда он оказывался рядом, и густо краснела, стоило ему мазнуть по ней взглядом. Ну и, конечно, он сегодня не забыл напомнить лично “Кочетковой”, что ждет ее на этой проклятой тусовке.

Меня же бомбило не столько от этой нездоровой активности, сколько от реакции Лады на нее. Никогда бы не подумала, что этот придурок может интересовать ее. Ведь в нем кроме папиных денег, гонора и ущербных дружков ничего и не было. Да, возможно, и пряталось в нем что-то хорошее, но я этого в упор не видела, да и не горела желанием разглядывать. Лишь пафос, понты, непомерное самомнение и дурной вкус, вот и все из чего состоял Пётр Державин.

– Пятница самый оживленный день с самыми щедрыми чаевыми, – продолжила я разговаривать с подругой, будто с маленьким ребенком. – И ты предлагаешь мне пропустить работу, помогающую нам с мамой платить по счетам, оплачивать ее лечение и мою учебу, ради чего? Ради какого-то…

– Прости, – перебила меня Конопатая. – Просто первый раз нас куда-то позвали. И мне правда интересно, как все эти мажорские вечеринки выглядят изнутри, – шумно выдохнула.

– Лад, плохо они выглядят. Точно так же, как пьяные посетители нашего ресторана, только еще хуже. Во множество раз хуже, – не нравилось мне ее упорство.

– Да, наверное, ты права… – как-то равнодушно проговорила она.

– Только не вздумай поехать туда одна! – почему-то до этого момента я даже не рассматривала вариант, что эта дурёшка может решиться отправиться в логово разврата в одиночку.

– Нет, что ты! – нервно захихикала она. – Я ж не совсем ненормальная.

– Хорошо. Надеюсь на твое благоразумие.

– Как скажешь, мамочка, – пропищала она. – Ну, ладно. Если вдруг что-то изменится, звони. Пока, – хихикнула она и сбросила вызов, оставляя меня наедине с дурным предчувствием.

Но стоило заступить на смену, как мысли о мажорской вписке напрочь выветрились из головы. Ресторан оказался переполнен. Пятница и выступление шикарной кавер-группы, поэтому можно рассчитывать на хорошие чаевые. Честно говоря, пятничные смены – мои любимые. Так, наверное, у большинства официантов. И я не знаю, что должно произойти, чтобы я отказалась от смены.