Однако Чжунъян даже не шевельнулся. Весь этот разговор ему казался кощунственным.

– Храните молчание. Чживэй, ты проявляешь неуважение. Мы не должны развлекать себя разговорами, умоляя о пощаде. Только так будет заметна наша искренность.

Чживэй хотела возразить, но передумала. Чжунъян упрямо сжал челюсть, а Мэйцзюнь застыла в покорной позе. Чживэй ничего не оставалось, кроме как последовать их примеру. Только она замолчала угрюмо, надеясь, что они почувствуют ее недовольство.

Не шевелиться было очень тяжело. Ноющая боль в спине и коленях сразу же напомнила о себе, Чживэй уставилась в одну точку, пытаясь унестись подальше в своих мыслях.

Неведомая опасность приближалась, а она тратит время, пытаясь выжить сама. А ведь могла бы развивать свою ци.

Вспоминая строки письма, Чживэй больше не сомневалась, что ей суждено спасти семью с помощью силы ее темной ци. Будь это навыки боевых искусств или какие-то другие, не нужно было устраивать переселение душ. Значит, у нее были навыки, недоступные для местных жителей, связанные с внутренней энергией.

Возможно, в ее комнате есть полезные книги о совершенствовании ци. Там было немало книжных свертков.

В спине стрельнуло от боли, от чего Чживэй невольно вздрогнула. Нет, она так долго не продержится. Девушка решила попробовать нащупать внутреннюю энергию, следуя советам брата.

Точка ци была где-то по центру, чуть выше грудной клетки. Чживэй закрыла глаза, попытавшись сосредоточить все свои ощущения на этой точке и опустошить сознание.

Спустя несколько минут ей пришлось признать, что это не так просто. Разные мысли то и дело возникали в голове, мешая расслабиться. Жгучая обида за удары вызывала в ней настоящий гнев, жажду отмщения. Не тот вид энергии, который ей был нужен.

Минуты шли за минутами. Часы сменяли часы. Чживэй лишь отметила, что солнце село, затем на небе появились звезды. К этому моменту она уже впала в кататоническое состояние: не чувствуя тело и не воспринимая его как свое, она продолжала стоять на коленях.

Сколько часов прошло? Небо уже просветлело, когда за створками раздалось шарканье. Чжунъян тут же встрепенулся.

Некто остановился у входа и заговорил высоким подобострастным голосом.

– Молодой хозяин, молодая хозяйка, мать с отцом вызывают вас к себе.

Мэйцзюнь радостно улыбнулась. Она не сомневалась, что, если родители отправили слугу, значит, дело решено в их пользу, и Чживэй не казнят.

– Мы услышали, – отозвался Чжунъян. – Уходите.

Брат медленно поднялся с колен. Сначала он размял ноги в сидячем положении, а затем постепенно встал на ноги. Следом Чжунъян помог подняться Мэйцзюнь, которая, согнувшись, едва держалась на ногах. Затем он протянул руку Чживэй.

Чживэй попыталась встать, но колени не разгибались. Прошло немало времени, прежде чем она могла стоять, но и то нуждалась в опоре. От коленей до ступней прокатилась волна жара, кровь вновь начала циркулировать. Чживэй попыталась сделать неуверенный шаг вперед, но едва не упала, Чжунъян подхватил ее за талию, прижимая к себе. Чживэй послушно прильнула к нему, с удовольствием вдыхая мужественный аромат. Его большая фигура внушала ей чувство защищенности.

Теперь было ясно, почему стояние на коленях – признак искренности. Это было равносильно пытке.

– Чживэй, – заговорил Чжунъян. – Мы идем к родителям. Досчитай до 50 и возвращайся к себе. Не забудь надеть маску. Ни с кем не разговаривай. Ты поняла?

– Да.

Чжунъян чуть крепче сжал ее талию, вынуждая Чживэй поднять голову. От такой неожиданной близости она смутилась.

– Мне нужно быть уверенным, что ты поняла.

– Я все поняла, – ответила она, отстраняясь. – Тихо, как мышка, я спрячусь в своей норке и буду ждать вас.

– Хорошо. Я отправлю Лю Цзи с едой к тебе.

Чжунъян выпустил сестру из объятий и направился в сторону выхода. Чживэй же потянулась к Мэйцзюнь. В прошлой жизни у нее не было сестры, но, если бы была, то никого лучше Мэйцзюнь пожелать было нельзя. Она излучала искренность и любовь, а ее зеленые глаза беспокойно осматривали Чживэй.

– Все будет хорошо, – произнесла Мэйцзюнь, успокаивая Чживэй.

– Конечно, будет, – ответила Чживэй, и про себя добавила: «Я уж позабочусь».

Чжунъян пропустил Мэйцзюнь к выходу и, кинув последний взгляд на Чживэй, покинул двор.

Чживэй несколько секунд смотрела на закрытые створки, но потом качнула головой, выходя из транса. Будь это ее выбор, она бы не расставалась с братом и сестрой. Как у прошлой Чживэй хватило на это храбрости?

Любовь. Она сильно их любила.

И Чживэй понимала, почему.

Громкое урчание в животе прервало мысли. Следовало скорее вернуться к себе.

Чживэй надела маску, досчитала до пятидесяти и подошла к дверным створкам. За ними была тишина, поэтому она решилась их приоткрыть и выглянуть. Никого.

Идти было тяжело, и Чживэй все время держалась за стену, стараясь быстро перебирать ногами.

Однако внезапно Чживэй остановилась. Когда она шла с братом и сестрой, она видела несколько ворот, ведущих в другие дворы, но все они были закрыты. Сейчас же одни из ворот были открыты настежь.

Чживэй заглянула внутрь и, никого не увидев, прошла мимо.

– Стой, грязная демоница, мы убьем тебя!

Глава III
Сражение спиной к реке

– Стой, грязная демоница, мы убьем тебя!

Чживэй послушно замерла на месте. Страх пробежал током по телу: от самых пяток до макушки. Сердце забилось быстрее, а руки задрожали. Она такая беспомощная, что это даже унизительно!

Шпильки! Они были достаточно острыми, чтобы причинить вред противнику!

С этой мыслью Чживэй обернулась, выхватывая шпильку из волос. Однако рядом с ней никого не было. Ни одного человека в проходе. Она задрала голову вверх, на секунду допуская мысль, что враг стоит на стене, но и там никого.

Вновь послышался голос, однако теперь он был тихим и вкрадчивым. Доносился он из внутреннего двора, который она только что покинула.

Голос вовсе не взрослый – детский, тонкий голосок, не похожий, впрочем, на голоса Лю Ши или Лю Цзи.

Ей ничего не угрожало, а значит, следовало уйти. Чжунъян дал ей четкое указание: вернуться к себе и ни с кем не сталкиваться по пути.

Вот только, подумала Чживэй, у них с братом разные цели. Он хочет защитить ее, а у нее миссия намного важнее – спасти всю семью. Поэтому она должна узнать, что происходит, а также кто и кому угрожает.

Чживэй осторожно выглянула из-за ворот и заметила компанию детей: Лю Ши, Лю Цзи и третий незнакомый ребенок. В руках они держали деревянные мечи, и, пока ее брат с сестрой стояли и слушали, мальчик рассказывал историю, активно потрясая мечом.

«– …грязная темная демоница задрожала перед величием Светлого принца. Она опустилась на выжженную землю, скользя, как змея, но император Светлых наступил на подол ее платья и сказал: Ты убила невинных жителей и ела местных детей…»

Лю Ши вскрикнула, прижимая руки ко рту. Лю Цзи стоял неподвижно, только нервно теребил платье.

– «…Ты заслуживаешь смерти». Она зашипела на него, а из ее красных глаз полилась кровь. Светлый принц стоял, но сияние его золотых волос было настолько невыносимым для нее, что она закричала и испарилась, превращаясь в болотную жижу.

Мальчишка закончил свой рассказ и гордо посмотрел на друзей, чтобы оценить произведенный эффект.

– И это все истинная правда, – добавил он. – Мой отец рассказал мне, а он был свидетелем.

Лю Ши и Ли Цзи неловко переглянулись, после чего девочка нервно сказала:

– Давайте уже играть. Мне не нравится эта история.

Мальчик рассмеялся, очевидно, довольный ее реакцией.

– А еще отец говорит, что темные могут ходить сквозь стены. Они чувствуют трусливых детей, появляются у них дома. Ты проснешься в темноте, а в углу светятся красные голодные глаза!

– Нет! – воскликнула она. – Все не так!

– Именно так! – самодовольно сказал мальчик. – Ты дрожишь, как трусишка, а значит, темные могут прийти за тобо…

– Ладно, давайте играть, – перебил Лю Цзи, выступая вперед и прикрывая собой сестру.

– Давайте, – легко согласился мальчишка. – Лю Ши будет темной, а мы – благородными Светлыми.

– Нет-нет, – надулась девочка. – Почему я вечно темная. Давайте теперь кто-нибудь из вас.

– Мы благородные мужчины, и у нас есть мечи, – высокомерно заявил незнакомый мальчик. – А ты – женщина.

– Я могу быть императрицей Светлых, и у меня тоже есть меч!

– Откуда у нее меч, ты не должен был ей давать!

– Чжунъян дал, – пожал плечами Лю Цзи.

Действия Чжунъяна в семье не оспаривались.

– Ладно, тогда я побуду один раз темным, но потом – она, – сказал мальчик и тут же закричал. – Не поймаете меня! Я съем ваших детей!

Лю Цзи и Лю Ши тут же издали боевой клич и бросились в битву с «темным».

Чживэй отвернулась от их драки, прячась за воротами. Она дотронулась до маски, закрывающей глаза, после чего приложила заледеневшие от нервов руки к горящим щекам.

Темные – местная страшилка для детей. Некое абсолютное зло, бесчувственное и безжалостное. И из этого невольно возникал вопрос.

Что же она такое в самом деле?

За последние пару суток восприятие Чживэй о новой себе очень сильно менялось. Она переживала переход от любимой сестры до гадкого ничтожества, сравнимого лишь с грязью под ногами. Все происходящее сбивало ее с толку и лишало уверенности.

Может быть, прошлая Чживэй боялась себя, потому что действительно могла сделать что-то ужасное, но она, настоящая Чживэй, была совершенно обычной. Желания пожирать детей в себе точно не наблюдала. И даже наоборот – она горела желанием спасти других.

Все это какая-то чушь. Когда-то давно жил этот самый предок Темных, и он оказался честолюбивым убийцей, но это всего лишь один человек. Как можно по нему судить всю расу?

Теперь ее держали, словно животное, в запертой клетке, но защищали ли ее таким образом или, наоборот, защищались от нее? Чживэй задумывалась, была ли она способна на некое «абсолютное зло», о котором не имела понятия. Чего хотела от нее прошлая Чживэй, выдавая ей такую незавидную судьбу? Как она могла защитить кого-то, если только и делала, что пыталась выжить сама?

Дети продолжали свою игру, даже не подозревая, что каждое их «умри» царапало душу Чживэй. Может быть, она неверно поняла послание? Может ли быть, что она находится в ловушке? Может ли быть, что ее семья вовсе не братья и сестры, а некто, больше похожий на нее? Некто ее вида?

Никогда в жизни Чживэй не чувствовала себя настолько потерянной. Кому ей верить?

Нет, она должна верить слову «семья». «Спаси их» означало спасти Чжунъяна, Мэйцзюнь, Лю Цзи и Лю Ши. И Чживэй не потеряет еще одну семью.

Пора было возвращаться.

Чживэй вернулась в свой двор. Едва она здесь оказалась, как накатило чувство усталости, и она едва добрела до кровати. Свернувшись калачиком, Чживэй уснула.

Проснулась она от звука звенящих тарелок. Лю Цзи с трудом поставил поднос на стол. Он так старался не шуметь, что вытащил кончик языка изо рта.

– Привет, – улыбнулась Чживэй.

– Сестра!

Лю Цзи моментально подлетел к ней с объятиями.

– Чжунъян с Мэйцзюнь все еще у родителей, но я принес тебе вкусностей!

Чживэй выглянула за окно: стемнело. Она проспала целый день.

– Спасибо, дорогой.

– Ты будешь красные финики? – Лю Цзи посмотрел на нее с такой надеждой, что Чживэй покачала головой.

– Угощайся.

Она поднялась с кровати.

– Я сейчас умоюсь и вернусь.

Чживэй отправилась в ванную комнату, желая ополоснуть лицо. Провозившись там много времени, пока искала кувшин, ткань для обтирания, она не удивилась, не застав Лю Цзи по возвращении.

Неудивительно, что ему не хватило терпения! Зато фиников поубавилось.