Я послушно шагнула в сторону, скрываясь за его широкой спиной. Не сказать, чтобы меня это прикрыло от назойливого внимания, но в основном мне теперь поглядывали в тыл. А там мне и подавно стыдиться нечего.

Лифт захлопнул за нами створки с еле слышным шипением.

Все это время я внимательно смотрела по сторонам и отметила один немаловажный факт.

Техника выглядела по-другому.

Не просто иной дизайн. Одно дело по-разному оформить кнопки, а другое – изменить сам принцип, схему сборки, логику, если угодно.

У меня нехорошо засосало под ложечкой. И вовсе не от скорости, с которой лифт засвистел вниз – буквально, с ощущением парения и подкатывающим к горлу желудком. У нас всегда на станциях включалась в такой момент гравикомпенсация.

Кажется, прогресс здесь откатился назад, и в какой-то момент пошел другим путем. Возможно, мы в какой-то дальней, забытой колонии? Если связи с центром не было более сотни лет, то вполне вероятно, что они могли заняться изобретениями и изысканиями самостоятельно, исходя из местных условий. Мы такое с ребятами не раз видели. Давние переселенцы, из первого потока – те, что летели наобум, в никуда, сотни лет проведя в анабиозе – они изначально исходили из того, что связи с родной планетой не будет, и рассчитывать придется лишь на себя. Чаще всего, в девяноста процентах случаев, если они и выживали, то отползали в развитии приблизительно на уровень средневековья, и то как повезет.

Может, эти тоже из таких, древних?

Но как же шойры им умудрились зажелировать мозги?

Занятая мыслями, я не заметила как мы добрались до каюты.

За нами с шелестом закрылась металлическая дверь, намертво отрезая от коридора.

– Я уж думал, никогда это не использую. – пробормотал себе под нос командор, доставая что-то из ящика в стене-шкафу. Он шагнул ко мне и прежде, чем я успела среагировать, на моей шее застегнулось что-то прохладное и металлическое.

Щелк. Щелк. Запястья обвили изящные браслеты.

Еще два щелчка, показавшихся мне контрольными выстрелами в упор, и щиколотки тоже скованы.

Металл до боли знакомый.

Кристаллит.

Тверже алмаза, не поддается тепловому воздействию – разве что если в плазму нырнуть, но тогда от меня ничего не останется.

А кандалы могут и уцелеть.

Командор отступил на шаг, с удовлетворением оглядывая меня.

– Отлично. Тебе идет. – констатировал он на удивление тепло.

– Зачем это? – я из последних сил старалась, чтобы голос не дрожал. Мирт все еще не отзывалась, и я не была уверена, что наше общение с ней безопасно. Не под пристальным лазурным взглядом, что казалось пронизывал насквозь.

Мужчина нахмурился.

– Странно, что ты не знаешь элементарных вещей. – процедил он. – Повстанцы конечно дикари, но хотя бы на экранах визоров ты могла видеть, что сет обязана носить каждая занятая женщина.

– Сет? – я оглядела деликатные нити, действительно больше напоминавшие комплект украшений, чем оковы.

Тем не менее – не для красоты они, не для красоты.

От едва заметной выпуклости на каждом из браслетов исходила невидимая, но очень даже ощутимая энергетическая линия. Я чувствовала ее вибрацию.

Точно такие же штуки, только куда толще и грубее, использовали на каторжных работах в астероидах. Снять их можно было только вместе с руками – или же ключом, завязанным на отпечаток ауры тюремщика. Причем принудительно, или с бессознательным телом, фокус провернуть было невозможно.

Я новым взглядом окинула своего пленителя. Сразу с козырей, значит, по-хорошему не хотим?

– Или ты предпочитаешь быть обработанной шойром? – ледяным тоном добавил он, и от его предложения меня пробрала дрожь.

Понятия не имею, что это значит, но подозреваю – ничего хорошего.

– Послушайте, я действительно не понимаю, что происходит. – глубоко вдохнув, я старательно задавила поднимающуюся к горлу истерику. Мирт сейчас по-хорошему должна была бы стабилизировать мои гормоны, позволяя сконцентрироваться на деле, но симбионт настолько глубоко закрылся, что не замечал моих зашкаливающих эмоций. Или так же как и я считала свое проявление необоснованно рискованным. Приходится справляться самой. – Я очнулась в капсуле, и смутно помню что было до того.

– Тебя нашли в обломках корабля. Их уничтожили согласно протоколу, а тебя поместили в регенерацию. – пояснил командор. Он не торопился пользоваться моим уязвимым положением, уселся в кресло около стола, на некотором расстоянии от меня. Мои напрягшиеся было мышцы постепенно расслабились. – Скорее всего, твою шлюпку подбили свои же. Повстанцы часто так делают, чтобы нам не достались их женщины. Звери! Утверждают, что лучше смерть, чем участь наложницы.

Я поморщилась. Слово было старомодное, давно вышедшее из обихода, и означало нечто вроде собственности мужчины, женское тело для утех.

Честно признаться, я не считала секс чем-то ужасным и постыдным, а командор с виду довольно привлекателен. Не думаю, что станет таким уж кошмаром переспать с ним несколько раз, чтобы усыпить бдительность. Так что в этом плане роль наложницы меня не слишком пугала.

С другой стороны, ни о повстанцах, защищающих женщин столь экстравагантным образом, ни о командоре, сотрудничающем с шойрами, я никогда ранее не слышала. Кажется, меня занесло в настолько дикий и отдаленный край обжитых миров, что новости отсюда не просачивались в общую инфосеть даже слухами и обрывками сведений.

Получается, здесь есть некие официальные власти, дружащие с тараканами – мне они заранее не нравятся – и повстанцы, бунтующие по мере сил. Их способы демонстрации протеста мне, признаться, тоже не по душе. Что за выдумки – уничтожать женщин, лишь бы врагу не достались? Испокон веков, даже в века махрового шовинизма, потенциальных матерей спасали в первую очередь, чтобы сохранить популяцию и надежду на выживание вида.

Неужели здесь все настолько плохо, что лучше сдохнуть, чем выжить?

Командор тем временем, видя мою задумчивость и неправильно расценив молчание – ему наверное показалось, что я все поняла и со всем согласна – поднялся с кресла и в два шага преодолел разделявшее нас расстояние. Ухватил меня за подбородок, вздернул лицо, пристально оглядел, словно выискивая изъян. Свободной рукой пропустил между пальцами длинные алые пряди волос.

– Занятный цвет. – пробормотал он себе под нос, будто не осознавая что говорит вслух. – И ты сама необычная. Мне повезло.

А мне не очень, подумала я, но не произнесла этого. Я еще не сошла с ума, в открытую спорить с тем, у кого ключи от моих оков.

Его ладонь скользнула по щеке, обхватила шею, словно проверяя меня – начну ли сопротивляться?

Во мне все противилось этому собственническому ощупыванию, но я стояла неподвижно, заледенев как статуя.

Бежать мне сейчас все равно некуда. Судя по коридорам, которые я видела, мы либо на космической станции, либо на огромном корабле. Гравитация настроена идеально, но все равно чувствуется этот характерный химический привкус воздуха, многократно профильтрованного и насыщенного кислородом заново. Так что единственный выход для меня, если я сейчас начну противиться вниманию командора – в открытую черноту ледяного вакуума.

Завершать жизненный путь так рано и бездарно я не планировала.

Однако когда мужские пальцы с моего подбородка перекочевали на грудь и сжали между фалангами сосок, я отреагировала на инстинктах. Ухватила его за запястье, вырываясь и отступая на шаг.

– Ты же понимаешь, что у меня нет выбора. – с неожиданным сожалением в голосе констатировал командор. – Мне нужно срочно оставить на тебе свою метку, чтобы другие и подумать не смели о том, чтобы забрать тебя. И шойры тоже должны видеть, что ты покорилась и не представляешь опасности.

– Метку? – машинально повторила я, отпуская его руку.

– Запах. – лаконично пояснил он, и без предупреждения сделал странный спиралевидный жест указательным пальцем.

Мои запястья притянуло друг к другу, как магнитом.

Без особых усилий мужчина опустил их вниз, открывая себе беспрепятственный доступ к моей груди. Кажется, она его впечатлила ничуть не меньше волос, потому что изучал он ее подробно и с энтузиазмом. Помял, взвесил в ладонях, покатал подушечками затвердевшие горошинки.

Это было даже приятно… если бы не цепочки, впивавшиеся в запястья и не позволявшие ни на секунду забыть, что выбора у меня нет.

– А при чем тут шойры? – собрав мысли в кучку, поинтересовалась я.

Командор поднял на меня затуманившийся взгдяд. Ему было куда сложнее сконцентрироваться, чем мне, судя по натягивающему форму внушительному бугру ниже пояса. Он моргнул, пытаясь осознать, что за вопрос ему вообще задали. Недоумение от того, что женщина разговаривает, вместо того чтобы молча позволить ему все, явственно проступило на лице, и тем не менее он ответил:

– Если тебя не возьму я, они подготовят тебя сами. А мне не нравятся обработанные самки. – отрезал мужчина.

Яснее не стало, но хотя бы он идет на контакт. Уже радует. Может удастся его отвлечь?

Фраза о подготовке со стороны шойров внушала противоестественный ужас. Я представить себе не могла, что там за процесс, но точно ничего приятного. Инстинктивно сжавшись, чтобы защититься от неведомой угрозы, я отступила еще на шаг.

Это стало моей ошибкой.

Глава 3

Глаза командора сузились. Он понял, что я тяну время, и ухватив за предплечье, толкнул в сторону постели.

– Ты наверняка проголодалась, а из каюты мы не выйдем, пока ты не помечена. – буднично пояснил он, рывком расстегивая мелкие кнопки на кителе. Куртка распахнулась, являя плотно обтянутый тонкой футболкой мускулистый торс.

Сглотнув, я отползла подальше, пока не уперлась спиной в холодную стену.

– Не надо! – севшим голосом попросила, тем не менее пристально наблюдая за процессом разоблачения. У моего самопровозглашенного хозяина оказалось отличное тело, развитое тренировками, но в меру, без этих гигантских шаров мышц, которые зачем-то накачивают себе многие бойцы. Выглядит конечно внушительно, но функциональности почти нет. Я таких качков укладывала на раз-два.

Что-то мне подсказывало, что с командором этот номер не пройдет.

– Может хотя бы познакомимся сначала? – я сама понимала, что попытки отсрочить неизбежное звучат жалко, но продолжала пытаться нащупать его уязвимую точку. Он не производил впечатление насильника, в его взгляде не было жестокости… по крайней мере мне так показалось.

Неужели я ошиблась?

– И как тебя зовут? – насмешливо поинтересовался командор, стягивая комбинезон вместе с сапогами и оставаясь в одном нательном белье. Оно не скрывало практически ничего, обрисовывая каждую деталь мышечного рельефа и внушительные размеры члена, настолько возбужденного, что головка показалась над резинкой трусов.

– Мелисса… – пискнула я, завороженная зрелищем.

Мужчина, заметив мой интерес к его органу, самодовольно усмехнулся. Вроде – все вы одинаковые, дашь и не заметишь.

Это меня моментально отрезвило.

Может, мне вкололи что-то в медпункте лишнее? Иначе отчего меня так клинит на его теле, хочется дотронуться, погладить и позволить этому фактически незнакомцу все что угодно?

– Я Натанаил. – сообщил он, забираясь на постель. И без того не слишком широкая, она тут же стала прямо-таки неимоверно узкой. Я подобрала под себя ноги, прикрылась локтями, как могла – руки все еще были стянуты в запястьях – и сглотнула.

– А нельзя как-то еще оставить метку? – тоскливо уточнила, глядя, как он сдергивает последнюю тонкую преграду и остается полностью обнажен.

– Хватит уже. – жестко отрезал он. – На тебе должен остаться мой запах. Иначе придется отдать тебя шойрам. Не думаю, что тебе этого хочется.