– Главное, во всей нашей работе не какие-то мифические блага и прочее. Главное, за что народ будет всегда ратовать – социальная справедливость. Думаете, я не знаю, какой разрыв уже сейчас между слоями общества? Или, может быть, скажете, что у нас нет никаких слоев? Да я на себе уже испытал, что такое народный гнев. В первый же день, как поставил у дома машину, получил в спину: «У, молодой да ранний, уже на автомобилях катается, едва появился в доме, уже богач!» Думаете, они, все эти наши граждане с повышенным чувством справедливости, считают всех умными инженерами? Да они думают, что все мы воруем, ибо где еще взять, как не украсть? У нас так вошло в привычку выдавать желаемое за действительное, что спасу нет. Мы все привыкли соглашаться с неправдой, а правду гнать. А ведь нужно было изначально, да и сейчас не поздно, жить так, как писал и учил Ленин, ведь мы как бы находимся в обществе, заложенном именно Ильичом. Нужно уметь признавать свои ошибки, если что-то не получается, говорить прямо, а не увиливать, пытаясь соломку подстелить. Все проблемы именно от того, что люди перестали говорить правду. Как при Сталине было, сколько возможностей попасть на самый верх? Доверили тебе дело, если ты видишь, что не справишься, откажись, тебя не расстреляют, а лишь не дадут подниматься дальше. А как еще? Зато это будет честно, чем взяться и не сделать, зато потом обвинять Сталина в репрессиях. Понимаете, до чего дошло общество, товарищ генеральный секретарь?

– Я представляю себе эту картину… – задумчиво произнес генсек.

– Вот я и говорю, должна быть справедливость, причем люди сами должны понять, что хорошо, а что плохо. Задача очень сложная, но решаемая. Да, капиталистам в этом плане легче, у них вообще все просто, ребенок знает, что, если ты работаешь на хорошей должности или имеешь бизнес, у тебя все будет. И большинство, надо признаться, этому верит и стремится к этому. Понятно, что получается далеко не у всех, но в головах сидит накрепко – работай и все будет!

– Короче, Александр, я знал, что ты будешь выкручиваться и сопротивляться, поэтому мы решили на тебя не давить. Создашь коллектив, научишь работать – и будешь вновь простым советником.

– Какой коллектив? Чему научить? – охренел я от услышанного.

– Как это чему? – вполне правдоподобно удивился Шелепин. – Нужны люди, которые будут работать по твоим наработкам, то есть и по развитию промышленности, и по строительству, да по всему! Ты понимаешь, что у нас нет таких людей? Точнее, не так, люди есть, но мыслят так, как их приучили, нужен свежий взгляд, твой взгляд. Пока по всем твоим идеям я получаю лишь положительные отзывы, окромя Министерства финансов, но с ними удается решать вопросы, ибо твои же выкладки помогают и в этом. Понимаешь, руководство трестов тоже стоит за твои нововведения, ведь им не придется больше изворачиваться, гоня план.

– Честно? Я вообще не понимаю, что вы от меня хотите, – развел я руками. – Какие у меня наработки? Вы о чем? По стройке в Рыбинске – это абсолютная случайность, что я спроектировал район. Вы же должны понимать, что это мой родной город и я просто знаю его проблемы. Как это можно распространить на всю страну? В каждом городе наверняка есть люди, которые прекрасно понимают, как нужно делать дело, простите за тавтологию.

– Нужно изучать города, – усмехнулся генсек, – и изучать людей.

– Вы серьезно? Мне на это жизни не хватит! – схватился я за голову. Они что, вконец охренели?

– А ты как хотел? Страна ему не нравится, а менять ее, на твой вкус, должны другие? Нет, парень, ты сам и будешь это делать, а мы лишь будем помогать и следить, чтобы тебе не мешали. Никто бы тебе не предложил такого, но специалисты внимательно изучили твой проект и сочли его исключительно удачным. Да, он дороже, но в итоге мы получим больше, чем планировали. Современное жилье, причем современное для тебя, для нашего человека это вообще нереальность. Люди до сих пор живут в бараках, а тут через каких-то двадцать лет, это по подсчетам наших теоретиков, мы кардинально решим проблему жилья в стране.

– Не уверен…

– В чем именно? В том, что решим проблему, или в сроках?

– Скорее в сроках.

– Сейчас стартуют программы по найму людей в строительные управления, тресты, СМУ. Будем обучать кадры ускоренными темпами, вся страна превратится в огромную стройку. Ты недооцениваешь свою страну. Вспомни, через сколько лет после такой страшной войны мы в космос полетели?

– Это в идеале, а если нам продолжат мешать? Американцы спят и видят, как развалить нашу страну, им нужны, всегда будут нужны наши ресурсы. Мы слишком богаты, у нас слишком много земли и ресурсов, а людей – мало.

– Как это мало?

– Для страны таких размеров нас должно быть раза в два больше.

– Придется, сынок, справляться тем, что есть. По демографии… мы и сами понимаем, что нужно решать проблемы.

– Стимул, – тут же подхватил я.

– Что?

– У нас были различные программы, но все они решали проблемы лишь частично, тут надо более кардинальные методы.

– Расскажи.

– Нужны выплаты на детей, это первое, причем не так, как у нас было, что на ежемесячную выплату «детских» денег можно было только хлеба купить, примерно на неделю. Женщина, идущая в декрет, должна быть уверена, что у нее не будет проблем с деньгами, а их после рождения ребенка требуется много. Дальше – больше. При рождении второго ребенка немедленное увеличение жилплощади. Двое детей – трехкомнатная квартира, трое – четырех, и так далее. Более того, у матери двоих деток должна быть зарплата, да-да, именно зарплата, а не пособие. Растить детей – тяжелый труд. Поэтому, родив, для начала, скажем, троих детей, женщина может больше не работать, но получать деньги как на своей работе. Да, иногда будут возникать случаи, когда какая-нибудь пьянь, извините, шляется и рожает, как пироги печет, а на детей и семью ей насрать. Таким тоже платить, но, если это асоциальная семья, члены которой пьют, употребляют наркотики или, еще хлеще, совершают преступления, таких просто лишать родительских прав, а детей направлять в те семьи, которые не могут иметь детей. Ведь есть такие, правильно? – Шелепин кивнул. – Так же поступать и с транспортом. За двоих детей можно предложить семье купить машину за полцены, остальное оплатит государство, за троих – давать бесплатно. Да мало ли каких плюшек для стимула увеличения рождаемости можно придумать?! Главное, мы должны увеличить население как можно быстрее.

– Саш, а не выйдет так, что через десяток лет нам платить нечем будет, а в стране будут работать одни мужчины?

– Сложный вопрос, для этого, я думаю, можно придумать нечто вроде программы. То есть запустить программу поддержки семьи лишь на время?

– Ой, чую, заварим мы такую кашу этими твоими программами, не расхлебать будет. На мой взгляд, в одном ты прав точно, рождаемость необходимо повышать, спорить тут нельзя. Но и просто раздавать квартиры и машины мы не сможем, банально не хватит средств. Ты думаешь, что если у нас большая страна и много ресурсов, то и денег у нас куры не клюют? Ресурсы, Саша, нужно сначала добыть, затем продать. Нам всячески вставляют палки в колеса, лишь бы мы не смогли развернуть такую торговлю. Сильный Союз никому на Западе не нужен. Нас постоянно ограничивают, американцы ведут какие-то игры со странами Персидского залива. Если они туда влезут – все.

– У нас многие страны добывали полезные ископаемые, но рынок переполнен не был. Кстати, вот как раз еще одна причина, по которой там у нас – жопа. Те страны, которые поверили США и стали качать нефть и газ, продавая ее по всему миру, богатели очень быстро, точнее, богатели те, кому принадлежала добыча. В СССР, а потом и в России, было все не так радужно. Просто ценообразование исходит именно с Запада, а мы вынуждены подчиняться. Запад роняет цены, как ему выгодно, а мы расхлебываем.

– Это самое хреновое, что может произойти, когда человек, что-то добывающий или производящий, должен отдавать свой продукт по той цене, какую ему навяжут. Очень хреново.

Первая встреча с генсеком прошла трудно и длилась долго. На вторую, через день, подтянулись еще несколько новых членов ЦК. Практически все пришлось обговаривать заново. Но в основном весь разговор вел генсек. Удивило отсутствие Семичастного, а когда спросил об этом, удивился еще больше.

– Он уже несколько месяцев у себя на Украине, ты был прав, как и в большинстве случаев. Вскрыли наши чекисты такие «авгиевы конюшни», что Володя уехал туда сам. Разгребают сверху и до самого дна. Начали мы с твоего предложения проверить местный КГБ, попробовать провести ротацию. Отправили наших туда, их людей раскидывали по другим республикам. Результат – налицо. Наших там зажимают и всячески гнобят, украинцы не хотят никого со стороны допускать в свою конуру. Их сотрудники, направленные в другие республики, почти сразу просят перевода или увольняются. Есть, конечно, и нормальные ребята, но они в меньшинстве. Наши чекисты проанализировали вопрос и пришли к ужасному ответу. Там реально строят подпольное государство. Напихали нам сюда своих протеже, чтобы РСФСР ничего не смогла сделать против Украины, а сами там живут как хотят. Коррупция настолько проела все и вся, что Володя при последнем звонке жаловался, что времени не хватает, а также кадров. Знаешь, как отвечают те, к кому приходят с обвинением во взяточничестве? – видя мой интерес, Шелепин продолжал: – Сколько? Ты понимаешь, до чего там дошло? Ему статья светит, а он взятку предлагает.

– И так, думаю, скорее всего в каждой республике. Не справимся?

– Будет очень тяжело, они все уже начали возмущаться, хотят на пленуме поднять вопросы о том, что мы их, видите ли, прижимаем. Партийцы привыкли жить безнаказанно, Никита заложил здесь такую мину, что не знаешь, с чего начать.

– Давить всю эту контру жестко, только так, иначе… – я задумался. – Выход только один – пусть отделяются и живут как хотят. Для нас проблема лишь в одном – западные военные базы окажутся у наших границ. Сразу. Поэтому такой вариант не пройдет.

– Об этом не может быть и речи! Независимость от России? Хрен им всем! Пролетариат за нас, я знаю это, вон у Рашидова начали расследование, помнишь, что ты писал?

– Конечно, помню, еще бы! – закачал я головой, соглашаясь.

– Они там охренели вконец, людей используют как рабов, а представляют это все очень просто, дескать, это Москва от них требует таких жертв, а сами они белые и пушистые. Высшие чиновники уже в дворцах живут, а люди в шалашах.

– И как там товарищ Рашидов?

– Присел недавно, Володя с Цвигуном лично ездили арестовывать. Исключен из партии, скоро суд, раскаивается и просит простить. Перенес инфаркт.

– Веревка на шею пусть для него прощением будет, не пуля, а именно веревка. А вообще, они так жили, потому как им Москва давала такую возможность.

– Так что, как видишь, работа кипит. Одна проблема – сотрудников стало реально не хватать, причем сразу везде.

– Берите студентов старших курсов, воспитывайте в нужном ключе и преданности партии, дальше уже заинтересуете как-нибудь, вспоминайте, как Хозяин поступал. Да и не только студентов, преданных людей нужно воспитывать с детства. Молодежь, конечно, уже поглядывает на Запад, но нам необходимо не прятать этот самый Запад, закрываясь ото всех, а показывать его целиком, чтобы люди видели все гнилье западной системы. Нужно самим перестраивать страну, дать людям надежду, что вскоре у нас будет лучше, чем где-либо. Воспитать человека таким, какой он нужен, гораздо проще, чем перевоспитывать.

– Стараемся, слава Ленину, что у нас еще рабочие в здравом уме.

– Было мнение, в будущем, что Союз развалили сами же партийцы. После войны стали ездить по миру, одеваться в красивую одежду, носить хорошую обувь, увидели, как живут люди за границей, и захотели жить так же. Одного не поймут, что здесь им так жить не дадут те же люди, которые там устраивают для своих граждан такую жизнь.

– Ну чтобы понять это, надо немного соображать. К сожалению, они сначала делают, а потом думают.

– Так что конкретно, Александр Николаевич, вы хотите, чтобы я делал?

– Если не возражаете, Александр Николаевич, я хотел бы задать парню пару вопросов. Не по теме строительства, но, как нам кажется, не менее важной, для общего дела.

– Да, конечно, Петр Миронович.

– Александр. Вы не против, что в серии книг «Солдатской правды» будут участвовать и наши, белорусские писатели.