– Ладно уж, умник, пошли… – в ее голосе, кажется, появилась симпатия. Влад посмотрел с удивлением.

Она ввела код доступа, табло окрасилось зеленым. Бодрый голос искина приветливо поздоровался:

– Доброго дня, мать здоровья и хранительница всех благ!

Влад прыснул. Рин отмахнулась от него:

– Это осталось от прежнего медика… Он не отличался скромностью и вдумчивостью жизненного цикла. – Клириканка прошла внутрь.

Влад отметил, что у Рин, как и у многих клириканцев, странная манера речи – медлительная, с некоторым торможением на свистящих согласных. От того иногда возникало ощущение, что говоришь с закипающим чайником. Добавить к этому странную лексику и привычку путать порядок слов – и можно легко сойти с ума от перегрузки головного мозга. «Ой все, вот я уже и подхватил от них эту заразу», – Влад зажмурился.

– Садись сюда, – клириканка указала на стул у стены подле своего рабочего стола.

Влад послушно занял стул, все еще улыбаясь. Посмотрев на мелкую решетку ретранслятора, предложил:

– Так в чем проблема, давайте перепрограммируем, пусть говорит что-нибудь… адекватное.

Он выжидающе замер, лукавая улыбка застыла на губах. Рин молча достала из прозрачного шкафчика с инструментами контейнер с пробирками и индивидуальным оборудованием – серебристыми шприцами и колбами с мутно-голубой жидкостью. Поставила контейнер на стол, ловко подписала картонку на крышке именем землянина.

– Оно и так говорит… адекватное, – отозвалась и впервые улыбнулась уголком рта. – Не отвлекай меня, землянин!

Влад демонстративно провел щепоткой по губам в знак того, что не проронит больше не звука.

Рин надела стерильные перчатки, открыла контейнер. Достала и поставила на специальную трехногую подставку, закрепленную магнитами на столе, пробирку с острым наконечником-иглой, диагностический скрин, нацепила на его вытянутый корпус одноразовую головку, больше напоминающую прическу панка или ежа. Посмотрела на Влада:

– Ну, чего ждем? Снимай китель, ботинки. – Она махнула рукой, будто намереваясь смахнуть Влада до своего стула. – Брюки пока оставь, снимешь за перегородкой, у диагностической капсулы…

– А что, в диагностическую капсулу тоже надо? – Влад встал и, расстегнув клапаны, стянул с плеч китель, повесил на крючок в стене.

Рин всплеснула руками:

– Кто-то говорил, что не новичок в космосе… Тебе не делали полную диагностику?

Влад поежился – в медблоке было прохладно, холодным ветерком тянуло из узких щелей вентиляции.

– Я так-то преимущественно обитал на пиратский корветах, если что, – он снял ботинки, прислонившись поясницей к стене. – А там, как вы понимаете, особо за протоколом диагностики не следили.

Рин недовольно цокнула языком:

– Тем более. – Поманила к себе. – Иди сюда, встань ровно.

Средним и большим пальцами правой руки она обхватила свою левую кисть, сжав одновременно марсово поле и тыльную сторону ладони молодого землянина. Прикрыла глаза. По поверхности ее перчатки на левой руке разошлись, будто круги на воде, ярко-голубые линии. Рин выдохнула, распахнула глаза – ее взгляд на короткое мгновение стал таким же ярко-голубым, как линии на перчатке, а в глубине сетчатки Влад отчетливо заметил горящие микросхемы.

«Андроид?» – удивился Влад.

И тут же почувствовала, как Рин коснулась его сознания – словно рукой провела по волосам, едва потревожив их.

– Внедренный чип, – прочитав его мысли, отозвалась Рин. – Стандартная операция для медицинского персонала на моей планете.

Она запрокинула голову, чтобы лучше видеть своего пациента, положила ладони на плечи Влада, немного сжала на бицепсы:

– Ох, силен, – пробормотала, – не чета этим дохлякам вроде Марса или Дария. Какой рост?

– Двести девять сантиметров…

– М-м, хорош, – она одобрительно улыбнулась глазами, по-хозяйски похлопала его по обнаженной коже, провела от предплечий вверх, к ключицам, скрупулёзно проверяя реакцию на тактильный контакт. – Подружка на Земле осталась?

Влад качнул головой:

– Не обзавелся.

Рин понимающе кивнула, провела по его подбородку, чуть надавила на нижнюю челюсть, заставив приоткрыть рот. Достала из контейнера тонкую серебристую пластинку, провела ею по внутренней стороне губы Влада.

– Не страшно, по земным меркам ты еще молод? – рассеянно отозвалась, наблюдая, как загорается шкала на пластинке. Удовлетворенно кивнув, вернула ее в контейнер. Взяла из него несколько круглых пластинок размером с косметический диск, приложила их к груди Влада чуть выше сердца.

– Почти мальчишка, – Влад усмехнулся. Несмотря на свою ворчливость и мрачный вид, Рин начинала ему нравиться.

– Ну то-то… Только не вздумай влюбляться в клириканских девушек.

– А что так?

Рин посмотрела на него, на мгновение отвлекшись от подключения оборудования – на ее креонике открылось окно диагностики, на которое начали стекаться данные о здоровье землянина.

– Что хорошего, если подружка умеет читать мысли? – удивилась она.

Влад пожал плечами:

– Ну знаю, наверно, прикольно. Ты еще не подумал, что хочешь чаю, а она уже тебе его заваривает…

Рин хмыкнула:

– А потом откусит тебе голову, если тебе вздумается подумать о другой женщине… В браке и в близости важно хранить свои скелеты по отдельности.

Влад засмеялся:

– Да-а, хорошо сказано… Есть риски, конечно. Но креонидянки, так эти вообще живьем съедят…

– Съедят, – пробормотала Рин, изучая таблицу. Она взяла из контейнера небольшую колбу с иглой на конце. – Потому лучше смотри на ровню себе.

Ее взгляд с долей раздражения и досады будто бритвой полоснул по лицу, крепкому и хорошо сложенному телу землянина. Влад опешил. Улыбка, еще игравшая на его губах, потускнела, стала настороженной.

Рин отвела взгляд. Взяла землянина за руку и, легко ударив по вене, приставила колбу с иглой на конце к вене, предварительно чуть прижав большим пальцем. Внутрь колбы потекла кровь.

Влад покосился на нее, побледнел и, успев выдохнуть:

– Блин, – качнулся и рухнул на пол.

Рин, разведя руками, стояла над ним, наблюдая, как алая струйка из вены землянина стекает на белоснежный пол ее медлока.

– Рихта джаль… Да этот пират крови боится…

* * *

Когда Влад открыл глаза, первое, что увидел – это лицо двух склонившихся над ним клириканок – медика Рин и капитана Ирияз. Он сел, мрачно выдохнул:

– Ее-то зачем было звать, – он покосился на пластырь на предплечье, крови больше не было.

Рин только пренебрежительно фыркнула и отошла к столу, собирая пробирки и материал в контейнер, подписанный именем Влада. Капитан Ирияз, скрестив руки на груди, весело улыбалась.

– А когда ты мне хотел признаться, что боишься крови? – Ноэль откровенно разглядывала его, скользя взглядом по обнаженной груди, плечам и наблюдая – пристально и с нескрываемым удивлением: у него оказалась смуглая кожа и четко прочерченные, будто прорисованные, мускулы. Глаза искрились от сдерживаемого смеха.

Влад встал, потянулся за футболкой, с раздражением натянул.

– Не смешно… – Сорвал китель в крючка, через плечо обернувшись на капитана. – Это наследственное. У меня отец крови боится, и дед тоже боялся… – Он застегнул китель и отвернулся, оправляя полы. – Просто смотреть не надо и все.

Ноэль качнулась:

– Как ты на космофлоте-то оказался, с такими фобиями?

Землянин резко развернулся к ней:

– Не фобиями, а фобией, она одна, – он выставил вверх указательный палец. – Одна-единственная. И я ее прекрасно контролирую.

– Угу… Точно?

От контейнера с приборами отвлеклась Рин, посмотрела на одевающегося Влада:

– А кто тебе разрешил одеваться? – она зыркнула на медицинский саркофаг с прозрачной крышкой, уже, судя по бегающим по корпусу огонькам, готовый к работе. – Я еще с тобой не закончила. Марш в капсулу! Итак столько времени убила на эту возню с обмороком…

Ноэль откашлялась, в очередной раз спрятав усмешку:

– Может, не сто́ит? – она с сомнением посмотрела на Влада, откашлялась в кулак.

– Капитан, я рассчитываю на вашу деликатность! – рыкнула Рин. – Я пригласила вас исключительно ради соблюдения инструкций…

Ноэль подбоченилась, исподлобья наблюдая, как землянин плетется к диагностической капсуле, снова стягивает китель, и демонстративно небрежно бросает его на стул рядом.

– Ладно, – капитал отвернулась, смахнула с лица улыбку. – Рин, как закончишь, отправь его в рубку… Нужно передать дела от Марса.

Глава 9. Пиратские будни

Борт фрегата «Унция», парой недель позднее

Будни на «Унции» тянулись, похожие один на другой день. Крохотная каюта, в которой умещались простенький санблок, стол со стулом и кровать. При чем, чтобы воспользоваться одним, приходилось задвинуть другое. Кровать, как и ожидал Влад, оказалась ему коротка, пришлось повозиться и модернизировать ее, подставив и накрепко скрепив со столом. Выставив более прохладную температуру, Влад с облегчением выдохнул.

Он вытащил из рюкзака открытки с видами родного города, несколько постеров, которые никак не удавалось прикрепить к идеально гладким самоочищающимся стенам каюты. Открытки вставил в швы между плитами, а постеры зажал дверцей антресоли для личных вещей.

– Кринжово^[12], конечно, – вздохнул, оглядывая свою работу. Но переделывать не стал – плакаты удачно закрывали обзор как минимум двум обнаруженным Владом скрытым камерам.

* * *

Он занял свободное место в экипаже, став его седьмым членом. Оператор вспомогательных систем – так называлось то, чем он занимался, в кодификаторе должностей грузового флота. По факту – куда пошлют.

Он приглядывался. Экипаж оказался слаженный, его, как единственного землянина, встретили не то чтобы в штыки, но с некоторой долей сарказма. Оператор грузовых систем, престарелый Бриль О́ттис, зайдя в кубрик в конце смены и увидев там новенького, замер, плотоядно облизнул губы и, приблизившись к Владу, привстал на цыпочки.

– Мм, вкусняшка пожаловала, – посмотрел снизу вверх, будто примерясь, в какую часть тела землянина впиться в первую очередь.

Влад вздохнул, цокнул языком:

– Примитивный вы народ, клириканцы, все бы вам жрать да жрать… – и красноречиво опустил взгляд на выступающий живот Бриля.

Тот фыркнул.

– Шутник, значит. – Он ткнул землянина в грудь пальцем: – Ты смотри, не зашутись. А то был тут у нас один шутник: пошутил, а к утру голова – в камере утилизатора.

И он громко загоготал. Впрочем, доставать землянина перестал, занялся приготовлением своего ужина.

Это зрелище было не самым приятным, учитывая привычный рацион клириканцев – всяческих змей, ящеров и червяков, которых доставляли на корабль в состоянии анабиоза и активировали уже на борту, или в виде сушеных полуфабрикатов. Поморщившись, Влад поторопился покинуть камбуз – под смех клириканцев.

Спрятав руки в карманах форменных брюк, он направился искать капитана.

«Унция» была небольшим судном. Узкие коридоры, сводчатый потолок – Влада не покидало ощущение, что он бродит внутри пищевода гигантского кита. Да еще и под пристальным взглядом кого-то – он постоянно чувствовал, что за ним следят. Клириканцы традиционно умели подключаться к сознанию – кто-то лучше, уто-то хуже, умели считывать цвета через нити Чи-Ба, как они их называли. Сам Влад толком не понимал, как это работает, но однажды ему показывали, как воспрепятствовать непрошенному воздействию. А потому бродил по коридорам то мурлыкая под нос детские песенки, то повторяя на память стихи.