– В этом случае, – произнес Сталин, – есть мнение, что мы могли бы немного, как это у вас говорят, потроллить ваших так называемых западных партнеров тем, что, мол, поскольку мы союзники, то любые угрозы и шантаж в ваш адрес воспринимаются нами предельно остро. И если их действия выйдут за дипломатические рамки, став чем-то большим, чем просто разговорами в пользу последователей прибалтийских фашистов и самостийных украинцев, мы тоже можем задействовать свои войска, в том числе и специального назначения, расквартированные в настоящий момент на территории Западной Европы сорок первого года. Угроза на угрозу, шантаж на шантаж. Я думаю, что ваши западные партнеры прекрасно поймут аргументы подобного рода.

– Конечно, товарищ Сталин, спасибо, – сказал президент Путин, – но лучше не надо произносить такие вещи вслух. Суверенитет Российской Федерации надежно обеспечивают стратегические ядерные силы, воздушно-космические силы, сухопутная армия и военно-морской флот, а то, что вы сейчас сказали, наши «партнеры» поймут и без слов. Не такие уж они и дураки.

После этих слов президента Шойгу и Герасимов дружно кивнули.

– А в случае войны? – спросил маршал Шапошников. – Ведь мы должны вам как минимум один глобальный исторический сдвиг.

– А в случае войны, – сказал Путин, – возможно все. Но в наших условиях, когда мир нашпигован ядерным оружием, все-таки было бы желательно избегать резких движений. Все изменения на мировой политической сцене должны происходить настолько плавно и постепенно, чтобы у наших загнанных в угол «партнеров» не возникало соблазна нажать на кнопку и по принципу «не доставайся же ты никому» бросить мир в пекло ядерной войны. Поэтому в ближайшее время было бы желательно немного сбавить темп и отложить реинтеграцию Грузии и стран Балтии – особенно стран Балтии, которые являются членами НАТО…

– Об этом НАТО мы тоже позаботимся, гадить больше не будет, – зловеще ухмыльнулся Берия, – дайте только срок. Вы уж поверьте, товарищи – соответствующая работа с Германией, Францией, Италией и прочими мелкими членами уже идет, разумеется, пока на нашей стороне. Но скоро мы перебросимся и к вам. Французы будут заниматься Францией, бельгийцы – Бельгией, немцы – Германией, а американцы – Америкой. Сделано все будет так, что комар носа не подточит.

– Все это хорошо, – кивнул президент Путин, – но в связи с тем, что теперь у СССР сорок первого года появились территории в две тысячи восемнадцатом году, я считаю, что вам необходимо установить дипломатические отношения не только с Российской Федерацией, но и с другими странами мира. Посмотрим, как Запад отреагирует на такой ход. А пока было бы сделать еще одно совместное официальное заявление нашего МИДа и вашего НКИДа о том, что СССР и Российская Федерация являются союзниками и что нападение на одну страну автоматически является нападением на другую.

* * *

1 апреля 2018 года (11 сентября 1941 года) 15:25. Польша-2018, Варшава, Резиденция президента Польской республики во Дворце Радзивиллов, Кабинет Президента

Присутствуют:

Президент Анджей Дуда (эксПиС);

Премьер-министр Беата Шидло (ПиС);

Министр иностранных дел Витольд Ващиковский (ПиС);

Министр национальной обороны Антоний Мацеревич (ПиС);

Министр без портфеля, координатор работы спецслужб Мариуш Каминьский (ПиС);

Министр внутренних дел и администрации Мариуш Блащак (ПиС);

Министр культуры и национального наследия Петр Глиньский (ПиС);

Министр финансов и развития Матеуш Моравецкий (ПиС);

Министр государственной казны Давид Яцкевиц (ПиС);

Министр здравоохранения Константин Радзивилл (ПиС);

Министр семьи, труда и социальной политики Элжбета Рафальская (ПиС).

Собравшихся в президентском кабинете польских политиков трясло от приступов неконтролируемой злобы, вызванной в первую очередь происходящим на востоке. Нет, особой любви к украинским националистам их польские коллеги не испытывали. Скорее, наоборот, было желание, чтобы все они сдохли, сгинули, испарились, превратились в рабов, удел которых – мыть грязные сортиры, собирать яблоки и взасос целовать желтые панские чоботы. По ту сторону границы полякам отвечали взаимностью, обзывали их «юзеками» и рассказывали анекдоты об их тугодумии и тупоумии, имеющие, между прочем, под собой вполне реальные основания.

Но те и другие больше, чем друг друга, ненавидели живущих на востоке «москалей» и «кацапов», чья огромная страна раскинулась от Балтийского моря на западе до Тихого океана на востоке и от Северного Ледовитого океана (разумеется) на севере до жарких азиатских пустынь на юге. В недрах огромной Москалии (или Московии) хранилась вся таблица Менделеева, в том числе два самых главных «элемента», в которых так нуждалась Европа – нефть и газ. А особо самые восточные из всех европейцев и «цеевропейцы» ненавидели ту разновидность москалей, которых они называли «москали-совки». Внезапное появление два с половиной месяца назад на политическом горизонте победоносного сталинского СССР ввергло польскую политическую элиту сначала в состояние шока, а потом вызвало приступ дикого политического бешенства.

Спусковым крючком для полного отрицания всего, что делали Сталин с Путиным, послужило прибытие с территории Белоруссии нескольких пассажирских поездов, набитых самыми настоящими, и в то же время живыми и здоровыми польскими офицерами из пресловутого лагеря в Катыни. Да как они посмели, эти двое, не расстрелять пару сотен никому не нужных «официеров и жолнежей», и тем самым порушить одну из самых важных политических легенд нынешней Польши? Польским политикам мерещились ехидно посмеивающийся российский президент и хитро поглаживающий усы советский вождь. Некоторые горячие головы в польском правительстве уже готовы были отдать приказ расстрелять «хроноэмигрантов» из сорок первого года и сделать вид, что их никогда и не было. Но время для этого было упущено. К моменту прибытия первого эшелона с офицерами русская агентура в Польше собрала у погранперехода такое количество польских и иностранных корреспондентов, что отрицать что-либо и заявлять: «их там не было» не мог даже грабленый умишком польский министр обороны Антоний Мацеревич.

В конце концов, неудобных офицеров загнали подальше с глаз долой и постарались сделать так, чтобы о них забыли. Правда, продолжалось это до той поры, пока группа депортированных из сорок первого года польских военнослужащих не заявилась в российское посольство и не потребовала от союзников Сталина, чтобы их вернули обратно. Мол, они раскаялись, одумались и возжелали, чтобы там им дали возможность «вступить в прокоммунистическую армию Берлинга и сражаться с нацистами до последней капли крови».

Вонь, конечно же, после всего случившегося поднялась до небес. Как только ни обзывала официальная пресса этих польских патриотов, наконец-то понявших, в какое дерьмо они вляпались в XXI веке. Ни на какой фронт в сорок первый год эти офицеры, разумеется, не поехали. Вместо этого их были объявили спятившими в результате русской пропаганды и поместили в закрытый пансионат для психбольных, расположенный (вы будете смеяться) в Белостокском воеводстве, неподалеку от Ломжи. Впрочем, несколько дней спустя они бесследно исчезли из наглухо закрытого больничного блока, причем вместе с ними испарились два охранника и три могучих санитара.

Но это все были еще цветочки. В то время как в забарьерном мире Сталин с помощью Путина побеждал своих врагов (о чем часто и подробно сообщали российская пресса и телевидение) польскому правительству «писюнов» (от аббревиатуры «ПиС» – партия «Право и Справедливость») оставалось лишь в ярости скрежетать зубами и негодующе топать ногами.

Но потом у юго-восточного соседа Польши, который уже давно считался политическим трупом, случилось то, что польские политики посчитали ударом по своим личным интересам. Объявившиеся на Донбассе кровавые сталинские опричники в течение нескольких дней разгромили прогнившую армейско-карательную группировку на Донбассе, а потом ввели свои войска в Киев и объявили о ликвидации украинской государственности и присоединении территории современной Украины (за исключением Донецкой и Луганской областей) к территории Украинской советской социалистической республики сорок первого года. А руководящие органы ЕС и НАТО отделались лишь невнятным бормотанием, осуждающим «советскую агрессию».

Вот тогда-то в Варшаве и поняли, что такое взрыв бессильной ярости и насколько он может быть разрушительным. Эта самая ярость и привела несколько самых отмороженных «писюнов» (вроде того же министра обороны Мачаревича и министра иностранных дел Ващиковского) к мысли о вторжении на территорию Украины без объявления войны СССР. Целью этого было присоединение к Польше не только территории «Всходних кресов», но и всей Украину целиком, раз уж русские большевики из сорок первого года объявили о ликвидации ее государственности.

Примерно так же девяносто восемь лет назад, в начале апреля 1920 года, правительство Пилсудского в том же дворце и в том же кабинете обсуждало планы нападения на Советскую Украину. Чем это кончилось, сейчас в Польше порядком подзабыли. Ведь если бы не торопыга Тухачевский, которого в спину подталкивал товарищ Троцкий, то еще тогда, в двадцатом, быть бы Польше очередной советской республикой.

И опять польские правые в едином порыве сомкнулись вокруг президента Дуды ради исполнения вековой мечты гонорового польского панства – создания польского Междуморья⁵. Короткая и победоносная война на востоке Европы стала неизбежной, но еще никто не знал, для кого она будет победоносной, а для кого и не очень.

В своем бряцании прапрадедовскими «карабелами»⁶ польские паны и пани даже не обратили внимания на политические процессы, которые происходили на территории их западного соседа (Германии) после того, как там невзначай, то тут, то там стали возникать санитарные поезда и автоколонны с ранеными в боях солдатами и офицерами вермахта. Это вам не толпа наглых и похотливых арабских или африканских беженцев – это целая армия злых нетолерантных немцев (можно сказать, «пятая колонна»), которые, выздоровев, будут нуждаться только в двух вещах для того, чтобы снести нынешние власти ФРГ – оружии и авторитетных командирах.

Не обратили польские политики внимание и на то, что пятая статья Вашингтонского договора, предусматривающая коллективную оборону членов НАТО, предусматривает ее лишь в том случае, если страна-член стала жертвой агрессии, а не в том, когда она сама становится агрессором.

Кроме того, Красная армия из сорок первого года представлялась Антонию Мацеревичу и подчиненным ему польским генералам как скопище плохо одетых и недисциплинированных людей, вооруженных трехлинейными винтовками, пулеметами «Максим» и трехдюймовыми пушками времен Первой мировой войны. Война на Украине виделась им легкой прогулкой, когда польская сухопутная армия численностью в сорок восемь тысяч человек⁷ как нож сквозь масло пройдет через плохо вооруженные сталинские орды и в одну неделю выйдет к границе Российской Федерации и побережью Черного моря. А там, глядишь, придет очередь Белоруссии – и настанет великое польское счастье – «от моря до моря».

* * *

5 апреля 2018 года (15 сентября 1941 года) 08:20. РФ-2018, Калининград, отель «Radisson Kaliningrad»

Иван Алексеевич Бунин, русский прозаик и публицист