Эрик перебрался вперед на пассажирское сиденье и просматривал сделанные Скоттом пометки в блокноте. Как только напарник закончил разговор, он спросил:

– Фургон зарегистрирован на женщину?

– Ну, номер, который дал нам Корсо, действительно зарегистрирован на женщину. Но Корсо не проверил, настоящий ли это номер. Лэнс только что пробил ее через NCIC: ни обвинительных приговоров, ни арестов. Предположительно проживает в Вудленд-Хиллз ^[25] с девяностого года.

– Думаешь, преступник приехал из Джорджии и позаимствовал ее номер, чтобы замести следы после аварии на шоссе?

Скотт с мрачным видом повернул ключ зажигания.

– Я знаю только, что это единственный фургон, который мы нашли, подходящий под расплывчатое описание пьяного водителя. И что его задние двери с понедельника нуждались в ремонте.

* * *

Офис ФБР в Уилшире располагался в многоэтажном здании, построенном в 1970-х, когда в моде были бетонные блоки и армированные окна. Только ограждения у тротуара перед ним намекали, что за непримечательным фасадом скрывается целый муравейник правительственных чиновников.

Лифт номер два бесшумно поднимался, унося вверх Стили, Джейн и спецагента Вайса.

Они зашли в здание с парковки для посетителей. Вайс провел антропологов через охрану. Лифт проехал четвертый этаж, где находился офис Скотта и Эрика. Джейн и Стили переглянулись. Стили откашлялась, наблюдая, как увеличиваются цифры от этажа к этажу.

– Э-э, а куда мы едем, Вайс?

– Боюсь, это засекречено, мэм. – Он улыбнулся ей.

Двери лифта открылись. Десятый этаж.

Он провел их в холл с четырьмя дверьми с табличками «Ограниченный доступ». Сбоку от каждой на стене находилась клавиатура. Вайс набрал код на той, что оказалась напротив. Раздался звонок, и агент распахнул дверь.

– Добро пожаловать в Главное Звериное Логово.

Джейн первой вошла в большую комнату без окон. Ряды люминесцентных ламп делали ее похожей на больницу. Впереди находилось рабочее пространство: металлические столы, шкафы для хранения документов, книжные полки со справочниками по судебной медицине. Дальнюю часть помещения оборудовали под «мокрую» лабораторию ^[26] с вытяжками и столом.

Стили была явно впечатлена.

– Так вот где вы, ребята, тусуетесь?

Вайс кивнул.

– Тони Ли, который фотографировал на шоссе, прямо за этой дверью, в холодильной камере.

– И чем конкретно вы здесь занимаетесь? – поинтересовалась Джейн.

– Собираем улики и немного анализируем.

Агент Ли появился из дальней двери. На нем был синий медицинский халат, на щеках виднелись две красноватые полоски – видимо, след от тугих ремешков защитной маски. На лбу еще одна полоска, темные волосы приглажены. Он приветственно поднял руку:

– Эй, «Тридцать два – один», я вас ждал.

– Тогда я вас оставлю. – Вайс вышел.

Стили и Джейн последовали за Ли в прихожую со скамейкой посередине и шкафчиками вдоль стены. В одном конце у двери с надписью «Туалет» находилась раковина, над ней зеркало. Рядом еще две раздвижные двери, каждая с окошком.

– Мы проведем экспертизу прямо в холодильнике, чтобы поддерживать как можно более низкую температуру материала, поскольку он еще понадобится коронеру, – объяснил Тони. – Вот защита. Наденьте поверх одежды – так теплее. Бахилы здесь. – Он указал на контейнер у входа. – А очки в этой коробке. – Тони положил руку на настенный шкафчик, в котором на крючках висели подсвеченные мягким ультрафиолетовым светом защитные очки из оргстекла.

– Я буду управлять флюороскопом ^[27], делать для вас снимки, фотографировать и перемещать материал, если потребуется.

– По сути, удовлетворять все наши прихоти, – пошутила Стили.

– Точно.

Джейн обрадовалась шутке подруги. Она уже чувствовала напряжение. Возле трассы, среди листьев и мусора, фрагменты тела находились как бы в естественной среде и выглядели не так ужасно. А здесь, в лабораторных условиях, они очень напоминали куски тела одного человека: Бенни. Нет, не думай о нем, даже не вспоминай его имя. Джейн почувствовала, как Стили толкнула ее локтем, и взяла протянутую маску, только покачав головой в ответ на немой вопрос в глазах подруги.

Она накинула капюшон и последовала за остальными в еще одно помещение без окон, где оказалось жутко холодно. Почти весь верхний свет не горел, центр освещала панель над флюороскопом. Горловина флюороскопа была установлена на консоли параллельно полу, отчего портативный рентгеновский аппарат напоминал заброшенную нефтяную вышку. Останки были упакованы в черные мешки для трупов. Каждый мешок лежал на отдельной каталке из выстроившихся в ряд возле флюороскопа.

– Извините за освещение, этакий «эффект CSI» ^[28] получился, – раздался из-под маски слегка приглушенный голос Тони. – Просто пытаюсь свести тепловое воздействие к минимуму. Но если понадобится больше света, дайте знать.

Он подтащил к флюороскопу ближайшую каталку и расстегнул молнию на мешке. В нем лежала отрубленная нога. Бледная плоть была влажной, успев разморозиться. На дне мешка темнела кровавая лужица. Джейн почувствовала облегчение: ее первым побуждением было придвинуться поближе, чтобы лучше рассмотреть. Они со Стили встали по обе стороны каталки, Тони остался у флюороскопа.

– Разрез проходит через бедренную кость, – прокомментировала Стили.

– Похоже, где-то посередине бедра.

– А другой прямо под коленной чашечкой, – пробормотала Джейн.

– Преступник не хотел снова пилить кость?

– Может быть. Не могу сказать, какой вариант он попробовал первым.

– Что с коленом?

– Не думаю, что оно задето. Взгляни. – Джейн отодвинулась вправо, чтобы осмотреть проксимальный разрез, пока Стили склонилась к коленной чашечке, едва различимой среди связок и жировой ткани.

– У нас вряд ли получится определить пол, – заметила Стили.

– Не получится, если не доберемся до бедренной кости, чтобы измерить окружность голени.

– Даже в этом случае можно только предположить.

Наступила тишина. Антропологи рассматривали ногу, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.

Тони откашлялся:

– Голень небритая. Значит, мужчина?

– Возможно, но не факт, – ответила Джейн, не отводя взгляд от ноги. – Не все женщины бреют голени, а некоторые мужчины бреют – например, пловцы или велосипедисты. Когда сфотографируете каждый разрез и общий вид сверху, перейдем к следующему.

– Без проблем. – Тони начал действовать. Камера жужжала и вспыхивала, когда он делал по два кадра с разных точек. Чтобы снять вид сверху, ему потребовалась стремянка, которую Тони приволок из-за угла.

Перед тем как включить флюороскоп, он принес три свинцовых фартука. Все натянули их через голову и отрегулировали плечевые проймы, чтобы фартуки не слишком давили.

Тони повернул на флюороскопе два рычажка и нацелил объектив на оторванную ногу на каталке. Рентгеновское изображение выводилось на монитор на соседней каталке.

– Можно медленно провести от одного конца до другого? – попросила Джейн.

Взгляды антропологов метались между обрубком ноги и монитором, пытаясь сориентироваться в оттенках серого – изображении костей и тканей.

Они заметили, что в разрезе в верхней части бедренной кости нет никаких металлических осколков, как можно было ожидать при сильном режущем воздействии. Стили поинтересовалась у Тони, что он думает о явном отсутствии таких следов.

– Наверное, преступник промыл фрагменты после расчленения, – ответил тот.

Флюороскоп перемещался вниз по бедру, и на дистальном конце бедренной кости ^[29] показались еле различимые светлые отметины.

– Стоп, вот здесь, чуть выше, – попросила Стили. – Это линии срастания? – Она вопросительно посмотрела на Джейн, которая не отрывалась от монитора.

– Похоже на то. Чуть ниже, Тони… А теперь обратно.

Тони переместил объектив на то место, где тот находился секунду назад.

– Линии срастания, – подтвердила Стили.

– Черт побери, – выдохнула Джейн.

– Поясните, «Тридцать два – один». – Тони переводил взгляд с одной женщины на другую.

Стили указала на монитор:

– Видите эти линии в верхней части колена? Именно там эпифиз, он же пластинка роста, постепенно сочленяется с трубкой бедренной кости. Полное срастание происходит в определенном возрасте вне зависимости от этнической принадлежности и пола. И раз мы видим эту линию, то теперь знаем, что перед нами тинейджер или тот, кому чуть за двадцать.

Тони тихонько присвистнул.

– Распечатайте снимок, – сказала Джейн. – А потом переверните ногу, чтобы мы могли разглядеть то же место сзади.

– Как назвать снимок?

– «Дистальный эпифиз левой бедренной кости».

– Можно еще разок?

– Да просто «левая бедренная».

Джейн посмотрела на монитор флюороскопа, почувствовав прилив азарта при виде этой неровной бледной линии. Отличительная черта, которая поможет сузить область поисков. Неплохо для начала.

Тони нажал какие-то кнопки на клавиатуре под монитором и приподнял флюороскоп за горловину, чтобы освободить место. Затем осторожно взял ногу с каталки, держа с двух сторон, переложил на не запачканный кровью участок мешка для трупов, снял один из двух слоев перчаток и приблизил объектив к тыльной стороне колена. На мониторе снова появились похожие бледные линии, но на этот раз более четкие, без коленной чашечки на переднем плане.

– Думаю, они или почти срослись, или срослись перед самой смертью, и поэтому мы по-прежнему видим линию, – заметила Стили. – Еще один снимок, Тони.

Повозившись с аппаратом, тот спросил:

– Хотите еще раз взглянуть на ногу сверху?

– Да-да, – кивнула Стили. – И перейдем к следующему мешку.

Во второй раз они не заметили ничего особенного. Тони упаковал конечность. Стили и Джейн наблюдали, как он стянул запачканные перчатки, надел чистые и перешел к следующей каталке. Джейн больше не волновалась, как скажется на ее психике содержимое следующего мешка, сосредоточившись на мыслях о человеке, который совершил убийство и расчленил тело. На том, как изобличить преступника.

* * *

Скотт с Эриком почти не разговаривали, пока не оказались в начале Джеффдейл-авеню в Вудленд-Хиллз. Улица делала небольшой уклон вверх, а потом резко поворачивала. Двухэтажные домики пастельных цветов создавали однообразное впечатление. Типичный пригород. Дом 3180 находился по левой стороне. Гаражные ворота были закрыты, но на бетонной подъездной дорожке виднелся маслянистый след – как будто там часто стоит машина, у которой протекает масло.

– Так, – сказал Скотт, не сводя глаз с пятна. – Сейчас он или в гараже, или недавно уехал. Давай сначала в гараж.

– Ты спереди, я сзади?

Скотт кивнул и указал подбородком на бардачок перед Эриком. Тот открыл его, достал два пистолета в кобурах и два маленьких электронных устройства. Агенты пристегнули их к своим поясам. Прежде чем выйти из машины, надели ветровки с надписью «ФБР».

Они подошли к стене гаража и заглянули в окно. Стекло запылилось, по углам виднелась паутина, но фургон внутри был хорошо виден: белый с синей полосой сбоку, с багажником на крыше.

Эрик кивнул Скотту. Оба надели наушники на одно ухо, чтобы общаться через передатчики. Эрик начал тихо продвигаться вдоль стены дома. Дождавшись, когда напарник сообщит, что занял позицию у черного хода, Скотт подошел к парадной двери и позвонил.

Не сразу ему открыла заспанная женщина. Светло-рыжие волосы собраны на макушке, на ногах мятые обрезанные джинсовые шорты. Скотт подождал, пока она перестанет зевать ему в лицо, открыл удостоверение и предъявил значок.

– Спецагент Хьюстон, ФБР, мэм. Вы Трейси Эллен Реддинг?

– Ага.

– Кроме вас, кто-нибудь проживает по этому адресу, мэм?

– Нет… Хотя сейчас у меня гость.

– Он или она сейчас здесь, в доме?