Как минимум трое солдат размахивали в траве клинками, пытаясь добраться до разбегающихся лисиц. Шерсть некоторых уже намокла от крови, но одна, сильно прихрамывая, то и дело бросалась к дереву, будто что-то защищала.

Только тогда Саймон расслышал доносящийся писк.

Лисята.

– Не смейте! – прорычала хромая лисица – скорее всего, мать малышей. Она укусила солдата за лодыжку и тут же увернулась от клинка, который скользнул по воздуху буквально в сантиметре от шеи.

Саймон сжал клюв, уже готовый обернуться чёрно-бурым малайским медведем, но не успел добраться до поляны, как в него что-то врезалось, и он влетел в весеннюю листву ближайшего дерева.

– Саймон, Саймон, – раздался голос Ви, когда она прижала его к ветке орлиными когтями. – Нам нельзя вмешиваться. Бэк сказал…

– Плевать мне на Бэка. – Саймон попытался вывернуться, а когда ему это удалось, она обернулась серой обезьянкой и обхватила его руками.

– Нам нельзя вмешиваться, – повторила она. – Совет этого и добивается. Они нас выманивают…

– Плевать. – Саймон превратился в стрекозу и бросился прочь, но воробей схватил его коготками.

– Попытаешься им помочь, – тихо сказал Фэн, – и мы погибнем, а виноват будешь ты.

– Но как же лисы? Нельзя их бросать. – Саймон обернулся вороном, оттолкнул воробья и поднялся в воздух, пытаясь поймать крыльями воздушный поток. Но не прошло и пары секунд, как Ви с Фэном догнали его в соколином облике и прижали к стволу.

– Выбора нет. – Голос Ви дрогнул, а глаза блеснули в свете луны. – Слишком опасно…

– Ну и бегите, – огрызнулся Саймон. – Без вас справлюсь.

– Саймон…

Но он не слушал. На этот раз, превратившись в осу, он бросился прямо в густую листву, где поймать его было сложно. И хотя он слышал на ветру их горячечный шёпот, он оставил его без внимания и снова нырнул к поляне.

Из раны на плече лисицы текла кровь, а солдаты окружили её с детёнышами, отрезав путь к спасению. Саймона охватила ярость, и он полетел к ним, но что-то его остановило.

«Мы погибнем, а виноват будешь ты».

Он не знал, что наговорил им Бэк, и не знал, чего Верховный Совет добивался, выманивая Наследников, но понимал: если Фэн с Ви окажутся правы, он просто не выдержит. Поэтому за мгновение до того, как вылететь на поляну, он вытеснил из мыслей образ медведя и обернулся летучей мышью. Раз он не может напасть на них прямо, придётся просто прогнать.

Поляна окрасилась серым – цвета пропали, оставив одни лишь оттенки. Но он прекрасно всё видел – даже лучше, чем ожидал, – и каждый шорох, каждый рык, каждый вой и писк, казалось, заливали всё вокруг светом, точно показывая местоположение солдат Верховного Совета. Поэтому, выпустив острые когти, он бросился в лицо первому, целясь прямо в глаза.

Солдат закричал и попытался отбросить его, но Саймон успел увернуться. Когда солдат пошатнулся, выронив меч, Саймон перелетел ко второму с неистовым визгом.

Третий не стал дожидаться нападения бешеной летучей мыши. Он скрылся среди деревьев, а раненые солдаты тёрли глаза и лицо, а их крики эхом разносились в тихом лесу. Саймон довольно смотрел, как они, спотыкаясь, убегают в противоположную сторону. Лисица бросилась за ними, кусая за ноги, а в темноте раздалось рычание её соплеменников, и Саймон осознал, что эти солдаты к своим не вернутся.

– Закончил?

Фэн, снова обернувшийся филином, тихо ухнул с ветки дерева, и Саймон поднялся к нему.

– У меня не было выбора, – сказал он, не собираясь оправдываться. – Я прослежу, чтобы за нами не было хвоста.

– Уж давай, потому что ты только что подписал нам смертный приговор, – сказал Фэн, раздражённо взъерошив перья при взгляде на залитую кровью поляну.

– Расскажем всё Бэку? – спросила Ви с ветки над ними. Несмотря на совиный облик, она показалась совсем маленькой и испуганной, и хотя Саймон понимал, что ему должно быть стыдно, совесть молчала. Он не мог жалеть о содеянном, когда слышал, как лисица внизу успокаивает своих малышей.

– Нет, – сказал Фэн, устремив на Саймона пронзительный взгляд. – Мы ничего ему не расскажем. Это останется между нами. А если что-то случится…

– Всё будет нормально, – сказал Саймон. Но по коже пробежали мурашки от бесчисленных взглядов животных, скрывающихся в лесу, потому что он понимал: его слова здесь мало что значат.

* * *

Они вернулись в Убежище поздней ночью, три часа летая кругами, меняя облики и прячась среди деревьев, кустов и полчищ насекомых. Вход в пещеру охраняли дозорные, но они молча прошли мимо, обменялись взглядами, а потом спустились по винтовой лестнице в глубины горы.

В длинной пещере, служившей Наследникам спальней, стояла тишина, нарушаемая лишь похрапыванием, сопением и вздохами. Саймон давно к ним привык, а потому устало прилёг на циновку, и мышцы отозвались болью.

Но время шло, а уснуть не получалось. То ли он выспался за день, то ли ноющее тело не давало расслабиться, то ли стоило лишь чуть-чуть задремать, как в ушах раздавался отчаянный писк лисят. И сколько бы он ни лежал с закрытыми глазами, не шевелясь, сон всё не шёл и не шёл.

Звяк!

Саймон нахмурился. Металл ударился о камень совсем рядом – так близко, что он мог дотянуться до источника звука. Но руки налились тяжестью, и ему не хотелось даже шевелиться, не то что нащупывать что-то.

Он наконец-то забылся некрепким сном, проваливаясь в глубины подсознания. Но рядом вновь что-то звякнуло, и тут же раздался тихий скребущий звук.

Саймон растерянно обернулся, оглядывая пол рядом с циновкой. Кошачьим зрением он заметил полёвку, бегущую прочь с чем-то большим и круглым в маленьких лапках. А за ней…

За ней тянулась цепочка.

Цепочка карманных часов.

Всякая усталость испарилась, пульс подскочил, а в голове заметались мысли. Он хотел броситься за полёвкой и отобрать часы, но голос разума заставил на секунду остановиться.

Часы украли не просто так, а причина могла быть только одна: хранящиеся внутри Осколки Хищника. Вор, видимо, подслушал их разговор с Ноланом. И хотя это мог оказаться кто угодно, у Саймона был главный подозреваемый.

Аноним.

Стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы не спугнуть полёвку, Саймон превратился в таракана и пополз за ней. Слабый звон цепи, волочащейся по земле, заглушал случайные шорохи его лапок, и Саймон старался не подходить слишком близко, чтобы не попасться ей на глаза.

Вскоре мышь проскользнула в дверную щель, и Саймон думал, что она обернётся человеком – Наследником, Бэком, может, даже самим Анонимом. Но нет; к изумлению Саймона, воровка тихонько выдохнула, опустила часы на землю и потащила их за цепочку.

Неужели это была настоящая мышка? Или тот, кто скрывался за ней, попросту осторожничал? Саймон крался за ней, вжимаясь в тёмные углы и избегая тусклых огней коридора, и в конце концов воровка остановилась у приоткрытой двери. Только это была не просто дверь, а та самая, про которую говорила Суюки. Куда Наследникам нельзя заходить.

Окончательно убедившись, что за кражей стоит Аноним, Саймон последовал за полёвкой. Он думал, что теперь-то она точно превратится, но то ли мышь вовсе не была анимоксом, то ли решила не сдаваться на полпути, потому что продолжила тащить часы вниз по склону, уходящему всё глубже и глубже в недра горы. Тянулись минуты, а Саймон всё полз и полз за ней следом, стараясь не шуметь.

Он не знал, сколько прошло времени, но вдруг его охватило странное чувство. Искра в груди медленно затухла, и в какой-то момент он осознал, что тараканье тело увеличивается. И вовсе не потому, что он сознательно решил сменить форму, нет – шестеро лапок сами по себе превратились в руки и ноги, а хитиновый панцирь исчез, и он снова стал человеком.

Камень Судьбы где-то рядом.

Сбитый с толку, он огляделся во тьме, но ничего не увидел. Только услышал шорох карманных часов и понял, что мышь – теперь уж точно настоящая – тащит их дальше.

Саймон осторожно пошёл следом, касаясь рукой прохладной стены. По спине тёк пот, и он старался контролировать дыхание, чтобы не спугнуть животное. Обычно он не боялся замкнутых пространств, но стоило только подумать о толщине камня, окружавшей его, и горло сдавило паникой. Одно землетрясение, и всё будет кончено.

Наконец во всепоглощающей тьме показался слабый мерцающий огонёк. Это свет свечи лился в тонкую щель, куда и скользнула мышка с часами, а Саймон замер у порога.

– Нашлись! – пискнула мышь по ту сторону, хотя Саймон до сих пор видел бóльшую часть цепочки. – Они были у Наследника в кармане.

– Молодец, Шу, – раздался низкий голос, показавшийся до жути знакомым. Саймон уже его слышал, причём недавно, но где и когда? – Неси сюда.

Цепочка поползла в щель, и Саймон осознал, что если ничего не предпримет, то часов ему не видать. Поэтому, так и не вспомнив кому принадлежал голос, он нагнулся, ухватил конец цепочки и осторожно потянул её на себя.

Мышь испуганно пискнула и, видимо, отпустила часы, потому что они упали прямо Саймону в руки. Тот с облегчением схватил их, но не успел даже подумать, что делать дальше, как тяжёлая дверь распахнулась, не задев его по голове только чудом.

Саймон замер. Теперь ничто не мешало ему рассмотреть комнату, и хотя несколько свечей неплохо освещали небольшой кабинет, отгороженный двумя переполненными книжными полками, тени уходили глубоко внутрь пещеры, создавая впечатление зияющей во мраке пасти.

Только сейчас Саймону было плевать, насколько большим было открывшееся ему помещение. Все его мысли занимал мужчина с короткими чёрными волосами, который сгорбился над столом, заваленным множеством книг и свитков. Он сидел ко входу спиной, но повернулся, когда разговаривал с мышкой, и свечи осветили его лицо – очень знакомое лицо человека, которого совсем недавно Саймон выглядывал в темноте леса.

Это был Цян, азиатский Хранитель.

Глава 6
Аноним

– Это ты, – сказал Саймон, глядя на азиатского Хранителя. – Ты Аноним.

До этого они встречались всего раз, в подземельях Цитадели, где Цян шантажом вынудил Нолана присоединиться к Верховному Совету, его лицо навсегда врезалось Саймону в память. Несмотря на возраст, в тёмных глазах Хранителя читался острый ум человека, который подмечал всё, и сейчас он пристально изучал Саймона.

– Зачем тебе мои часы? – спросил тот, сжимая подарок так сильно, что колёсико впилось в ладонь. – Почему ты хотел их украсть?

Он сделал несколько шагов ко мне, но вдруг путь ему преградил другой человек, закрыв собой Цяна.

Бэк.

– Тебе здесь не рады, – сказал он с явной угрозой.

– Объясните, что происходит, – огрызнулся Саймон. Но не успел он оттолкнуть Бэка, как тот захлопнул дверь, и коридор погрузился во тьму. Саймон дёрнул ручку, но дверь была заперта, и сердце истошно забилось в груди. Вариантов было немного: он мог колотить в дверь, мог кричать и ругаться, мог даже разбудить остальных Наследников. Но даже в полутьме он видел в глазах Бэка холодную ярость и чувствовал, что, если устроит скандал, Бэк без колебаний заставит его замолчать. Саймон вернул часы и узнал личность Анонима. Пока этого было достаточно. Остальное могло подождать до утра.

Однако по мере того, как он поднимался по спиральному туннелю, в голову лезли вопросы, быстро прораставшие, как сорняки. Зачем Цян собрал здесь Наследников? Зачем манипулировал Саймоном, хотя Нолан уже с ним работал? Неужели он загнал их в ловушку – неужели убедил Бэка, Нолана и остальных Наследников, что пытается их защитить, а сам хотел подать их Вадиму на блюдечке?

Но среди вороха непрошеных мыслей всплыла ещё одна, на мгновение заглушив остальные.

Аноним – Цян – был Наследником. Бэк сказал это ещё в Амазонке, а теперь Саймон убедился. Может, он действительно хотел им помочь? С другой стороны, Габриэль тоже был потомком королевской семьи, но всё равно попытался убить их. Кровные узы не гарантировали верность – этот урок Саймон усвоил на собственной шкуре, и он не знал, чему верить.