Судя по тому, что Сова устраивается на диване, а Фелер перебирает документы, мы отсюда не выйдем, пока проблема не разрешится. Вытаскиваю телефон, чтобы хоть как-то себя развлечь, и возвращаюсь к мужику, которого утром видел рядом с Алёной. Планировал «провести» её до дома, но теперь не могу сказать, когда закончится представление, устроенное Меркуловым. Замечаю, как нервный ускоряет запись, видимо, прямо сейчас наблюдая, как Бегемот спит, пуская слюни на сиденье. Спустя несколько часов опускает крышку ноутбука, привлекая наше внимание.

– Прошу прощения за ложные обвинения Перевозчика, – заключает устало, видимо, поняв, что помощник его наебал. – Готов возместить моральный ущерб, выплатив половину суммы от первоначальной ставки.

– Амат, компенсация тебя устраивает? – Сова останавливается позади меня, сканируя взглядом Меркулова.

– Да, – коротко отвечаю, хотя этот момент необязателен, но в данном случае является необходимым.

– Всего доброго.

Три пары глаз провожают Меркулова, топающего на выход. Последние несколько часов он потратил впустую и сейчас, скорее всего, растерзает Бегемота.

– Амат, как только озвученная компенсация окажется у тебя, оповести Сову. Заказчик будет внесён в чёрный список.

– Я могу идти? – поднимаюсь, но жду команды, потому как всё, что делается в Организации, происходит исключительно с разрешения Фелера.

– Да. Прошу прощения за бессмысленно потраченное время, но ситуация требовала разрешения, – я лишь соглашаюсь, не смея возражать Фелеру, лицо которого неподвижно. За всё время, что я сидел рядом, на его лице не проявилась ни одна эмоция. – Твоя репутация безупречна. По этой причине я хотел, чтобы Заказчик как можно скорее убедился в своей неправоте.

Направляюсь к выходу, когда меня останавливают предупреждением:

– И ещё, Амат, будь осмотрителен.

– У меня есть причины опасаться? – испытывающе смотрю на Фелера, потому что предупреждение мне не по нраву.

– Два месяца назад от него, – указывает на место, где совсем недавно сидел Меркулов, – поступил запрос на доставку пассажира в Австрию. Начинающий Перевозчик третьей категории взял заказ. Пассажира на точку доставил, но больше на связь не вышел. Его тело нашли в машине через сутки в районе Нижней Австрии недалеко от города Санкт-Пёльтен. Вскрытие делал местный коронер, он же написал заключение, в котором указал вполне естественные причины, но…

– Вы думаете, что его смерть – дело рук пассажира?

Фелер обменивается с Совой многозначительными взглядами, сомневаясь, стоит ли делиться умозаключениями, к которым они пришли.

– Пассажиром был Бегемот, – поясняет Сова. Странно, а тупил, словно пользуется услугами Организации впервые. – И проблемы у Перевозчика возникли аналогичные, – указывает на меня, напоминая о звонке и желании избавиться от Бегемота. – Мы предположили, что первый раз был случайностью: пассажир, возможно, был расстроен или озадачен, что и привело к возникновению конфликтной ситуации, к тому же Перевозчик недостаточно опытный, работал около года.

– Но второй раз заказ приняли?

– Да, – подтверждает Фелер, – и тут нужен был тот, кто работает долго, чтобы быстро и грамотно найти подход к пассажиру. Когда такие же проблемы возникли у тебя, – постукивает костяшками по столешнице, – мы пришли к выводу, что вопрос в пассажире. Даже связались с Джокером, зная, что отдыхаешь между заказами ты обычно в его заведении. Он подтвердил, что ты в порядке.

И сейчас удивлён, потому что Организация сопровождает Перевозчика лишь на протяжении выполнения заказа, а что следует после, их не заботит. Но видимо, в данном случае пришлось вмешаться даже Фелеру.

– Выводы?

– Сова собрал немного данных на Бегемота, с которым ты имел «счастье» познакомиться: несдержанный и эмоциональный, остро реагирующий на любой выпад в его адрес. Но больше всего его ввергает в ярость отказ. Любого рода.

Отчего-то вспоминаю Элю и её жёсткий отпор Бегемоту. За своё «нет» она поплатилась жизнью.

– На место я его поставил, – вспоминаю сутки, проведённые в компании неприятного пассажира. – Словесно. Немного встряхнул, чтобы привести в чувства.

– Исходя из сделанных нами выводов, этого достаточно, чтобы попасть в список его врагов. К тому же он планировал свалить на тебя исчезновение части содержимого кейса, но ты, в отличие от первого Перевозчика, озаботился видеосопровождением, что в планы Бегемота не входило. Кстати, в предыдущей поездке тоже фигурировал факт кражи. Конечно же, по утверждению пассажира. Опровергнуть обвинение мы не смогли по понятным причинам, – намекает, что на мёртвого можно свалить всё.

Видимо, Бегемот решил использовать Перевозчиков, как козлов отпущения для обеления себя любимого перед боссом. Но в моём случае что-то не сработало, скорее всего, мой уверенный порыв выкинуть его из машины и несоответствие в габаритах.

– Это уже не случайность.

– Один раз случайность, два – совпадение, три – закономерность, а четыре – система. Я более не намерен рисковать Перевозчиками в угоду недостойным пассажирам. Прошу прощения, что в качестве испытуемого был выбран ты, но я должен был получить доказательства. Я их получил: заказчик в чёрном списке.

– Меркулов, как и Бегемот, может обратиться к Перевозчику напрямую. В этом случае все претензии пойдут в обход Организации.

– Перевозчики предупреждены, – быстро реагирует Сова, – но если кто-то, несмотря на предостережение, всё же возьмёт заказ, мы повлиять не в силах.

И Сова прав: иногда заказы поступают напрямую, и в этом случае мы сами решаем, стоит ли соглашаться. Но каждый из нас идёт на риск. Если бы Меркулов связался со мной в обход Организации, сейчас вопрос так быстро не решился.

– Спасибо за предупреждение. Я буду более осмотрителен. Могу идти?

– Не смею тебя задерживать.

Кивнув на прощание Сове, покидаю кабинет, пространство которого звенит от тошнотворной тишины. Выхожу на улицу, радуясь многочисленным звукам мира. Всё же приятно чувствовать себя живым, чего не скажешь о Фелере, который вызвал странные ассоциации. Передо мной был робот, которому несвойственны эмоции и любого рода чувства. И судя по тому, что рассказывали о ситуации с Гаем, импульсивность Фелера значительно преувеличена, потому что, на мой взгляд, он не отреагирует даже при условии, что рядом разорвётся бомба.

Обещанная компенсация падает на счёт, и я тут же отправляю сообщение Сове, чтобы уже через минуту чёрный список пополнился ещё одним именем. И этот список довольно короткий. Попадание в него обусловлено существенным нарушением, которые происходят, если пассажиром оказывается такой, как Бегемот. В данном случае он подставил босса, который больше никогда не сможет воспользоваться нашими услугами. И в доказательство прилетает предупреждение о возможных рисках в отношении Бегемота.

Смотрю на время понимая, что занятия закончились ещё час назад, и Алёна уже дома. Поэтому еду на квартиру и заваливаюсь спать, чтобы переварить неприятные события сегодняшнего дня. Просыпаюсь, когда на город уже опустилась ночь. Уставившись в темноту, думаю об Алёне, всё ещё не решив, стоит ли к ней приближаться.

Однозначно ей требуется помощь. Вопрос лишь в том, примет ли она мою. А нужно ли мне это? И на что я рассчитываю? Скорее всего, не на что, но внутри неприятно зудит, подталкивая к той, что осталась один на один с этим миром. Я встречал много женщин, но ни одна не погрузилась в меня, оставив на поверхности вопрос благосостояния и примитивного паразитизма. Мне же хотелось другого, и проведя несколько часов в квартире Алёны, я осознал, к чему шёл, желая отдать всё за то чувство, в котором утонул в компании двух девочек.

Ещё некоторое время раздумываю, стоит ли крутиться во дворе знакомого дома, но всё же решаю наведаться и проверить нариков, напомнив о себе. Через полчаса глушу машину под окнами Алёны и наблюдаю за подъездом, выловив три фигуры и яркие огоньки сигарет. Гомон становится громче, и когда они задевают какого-то мужика, входящего в подъезд, покидаю машину и направляюсь к интересующим объектам.

– Вечер добрый, – занимаю проём, и тот, что в прошлый раз удостоился беседы со мной, вжимается в стену. Его дружки выглядят невменяемыми, что подтверждается стеклянным взглядом и трясущимися конечностями.

– Мы с Алёной только здоровались. Ничего лишнего, – сглатывает отступая.

– А я тебе разрешал с ней здороваться? – Отрицательно качает головой. – А почему ты решил, что можно?

– Если нельзя, больше не будем.

Только сейчас понимаю, что его потряхивает, а на лбу выступила испарина, свидетельствующая о необходимости дозы.

– Что, хуёво? – Кивает. – Нечем догнаться?

– Денег нет.

И в этот момент осознаю, что пацан, переминающийся с ноги на ногу, относится к категории информаторов. Как правило, именно такие сливают данные, готовые за бабки поделиться нужными моментами.

– Могу помочь, – достаю несколько купюр, размахивая перед его носом.

– Что сделать надо? – пытается схватить, но я отвожу руку, показывая, что не всё так просто. – Убить кого-то?

– Всё намного проще, – остужаю того, кто за дозу способен на самые низкие поступки. – Пойдём, побеседуем.

Жду, когда он вывалится из подъезда, мгновенно забыв о дружках, сжавшихся в углу. Подталкиваю к машине и показываю, чтобы устраивался на переднем сиденье.

– Только это… можно рублями. Валюту менять нужно.

– Поставщик только деревянными берёт? – Кивок. – Ладно, достаю пачку красных купюр, – если скажешь то, что я хочу знать, это, – трясу деньгами, – твоё. Как зовут?

– Колян.

– Так вот, Колян, расскажи-ка мне про Алёну. Как и чем живёт, кто приходит, когда, как часто.

– Симонова Алёна Витальевна. Живёт здесь два года. Купила эту конуру у алкашей за копейки. В хате бомжатник был, она отмыла, сделала небольшой ремонт. Работает в школе танцев, здесь недалеко. Одевается скромно, я два года вижу её в одних и тех же шмотках. Тихая, молчаливая, с соседями не общается. Кроме старухи.

– Старуха – это та, что с девочкой сидит?

– Старая сука даже собственную родню заебала настолько, что они к ней не приезжают. Везде свой нос всунет, поэтому никто с ней старается не сталкиваться.

– А Алёна, значит, сталкивается?

– Старая сидит с девочкой, в свою очередь, Алёна каждые выходные делает уборку в её квартире, жрать готовит и мелкие поручения выполняет: сгонять в аптеку, магазин, оплатить счета.

– Подруги, родственники, коллеги приходят?

– Никого. Ни разу не видел. Только блатные.

– Про блатных поподробнее.

– Приезжают одни и те же, за редким исключением. Один поднимается, требует бабки. Я так понял, её на счётчик поставили.

А вот уже интересно. Может, денег заняла не у тех людей, а вовремя рассчитаться не получилось?

– Чьи будут?

– Не знаю. Того, который деньги забирает, называют Фрол. Худой, высокий, шрам на голове, – показывает на себе в области затылка. – У него в этом месте волос нет, хорошо видно. Иногда её матом кроет, требует больше. Она только отвечает, что отдаёт всё.

С трудом сдерживаюсь, чтобы не отправиться прямо сейчас к этому Фролу, чтобы объяснить, как с женщинами общаться.

– Часто приезжают?

– Два раза в месяц, иногда три. Не знаю, по собственному желанию или она звонит.

– А мужик? Некому заступиться? – понимаю, что такового не имеется, но хочу подтверждения от Коляна.

– Был тут один год назад, – прыскает и гогочет. – Папина радость, мамина сладость.

– Это как?

– Рубашечка в клеточку, брючки со стрелками, сандалики, очки – классический задрот. Но рожа смазливая. Провожал её, в уши ссал, хуйню какую-то впаривал. Ей жрать нечего, а он пальцем в небо тыкал и про звёзды рассказывал.

– И?

– Когда блатные приехали, он её как раз провожал. Вспомнил, что у него яйца имеются, решил поговорить.

– Поговорил? – примерно представляю, чем закончился разговор, но желаю уточнить.