Цыплята бегали по ковру, радуясь свободе. Кролики резвились у балконной двери, а ягненок жевал диванную подушку.

– Кто выпустил их из клеток? – Гейл сердито подбоченилась.

– Не смотри на меня! – воскликнула Дженна. – Скажу только, что Эдвард поскребся в мою дверь и разбудил меня. Он снова гулял по дому!

– Что‐то здесь нечисто, – с сомнением произнесла Гейл. – Но ничего, сегодня мы отыщем виновника!

Вечером она попросила своего мужа установить видеокамеру в углу комнаты. До самого сна мы играли в настольные игры, а затем разошлись, пожелав друг другу спокойной ночи.

К утру мое любопытство достигло предела. Может быть, это чья‐то шутка?

Гейл сварила крепкий кофе, мы включили камеру, и в моей голове немедленно зазвучал саундтрек из фильма «Розовая пантера».

Эдвард, сиамский кот нескольких недель от роду, медленно просунул длинную лапу через проволочную дверь, отпирая замок на клетке. Очень тихо он выбрался наружу и медленно, крадучись, пересек комнату. Добравшись до кроличьей клетки, Эдвард опустил петлю, удерживающую ее дверь плотно закрытой. Освобожденные кролики запрыгали по гостиной. Затем настал черед цыплят и блеющего ягненка.

Сестра схватила меня за руку.

– За все годы заботы о Божьих созданиях я никогда не видела ничего подобного…

– Мда, – ответила я и подумала о клетках, в которые мы запираем себя добровольно.

Мэри З. Смит

Кто вы, мистер Грей?

Коты принадлежат не людям, а местам.

РАЙТ МОРРИС

– Нет, – сказал отец. – Мы не оставим себе этого кота! Любой другой на нашем месте услышал бы то, что услышал, однако мы с сестрой истолковали папины слова так: «Мне нужно еще немного времени, прежде чем мы заберем этого кота домой». Ничего страшного. Мы знали, что этот кот идеально нам подходит.

Бродячий кот тигрового окраса с отсутствующим уголком левого уха однажды был найден спящим на заднем сиденье катафалка. Полуденное солнце грело его спину.

Нашему отцу принадлежало похоронное бюро, расположенное неподалеку. У кота быстро вошло в привычку приветствовать его на крыльце нашего дома. Затем он провожал папу на службу, где они оба усердно работали – и папа, и кот. Кот взял на себя сложнейшие обязанности по изгнанию белок, собак и других кошек с парковки. Посетители видели в нем молчаливого друга, в котором так нуждались.

В конце каждого дня кот провожал папу домой. Иногда папа говорил: «Давай больше не будем кормить этого кота», и мама интерпретировала эту фразу по-своему: «Пожалуйста, подожди, пока я усну, прежде чем отдать ему остатки фрикаделек».

Случалось, что во время похорон люди спрашивали папу о коте. Если папе казалось, что они любят кошек, он отвечал:

– О, это мистер Грей.

Если нет, то называл его «просто бродячей кошкой из соседнего района».

Мистер Грей был смышлен. Он осознал, что негласных обязанностей сопровождающего, охранника и официального встречающего недостаточно, чтобы обеспечить ему новый дом. Поэтому он стал принимать деятельное участие в выпуске рекламных листовок. Папа печатал их в гараже на станке 1880‐х годов, а мистер Грей наблюдал за процессом с верхней полки.

Когда моего отца избрали президентом местного Ротариклуба, репортер одной из газет пришел в похоронное бюро, чтобы взять у папы интервью и сфотографировать его. Пару дней спустя он позвонил, чтобы уточнить имена всех, кто есть на снимках.

– Там не было никого, кроме меня, – ответил папа, но затем внезапно вспомнил: – Впрочем… Нет ли случайно на фотографии серого кота тигровой расцветки?

Репортер подтвердил его предположение, и папа заявил:

– Это мистер Грей. Он сотрудник похоронного бюро.

Когда эта фотография появилась в газете, мы были в восторге. В тот же вечер, вернувшись с работы, папа сказал:

– Ну, если вы собираетесь оставить этого кота себе, лучше отвезти его к ветеринару на осмотр.

И мы услышали следующее: «Добро пожаловать, мистер Грей. Ты своего добился».

Келли Бойер Сэйджерт

Джетро

Никто по-настоящему не умрет, если сможет оставить о себе воспоминания.

КРИС СЁРЕНСЕН

Джетро вошел в мою жизнь много лет назад. Помню, как вечерами грелась у камина, держа на коленях свою любимую кошку Дейзи, которая, кажется, тоже была вполне довольна. Это была полная гармония, уютное времяпрепровождение вдвоем.

Иногда, пока мы сидели, прижавшись друг к другу, Джетро запрыгивал на наружный подоконник и заглядывал внутрь, пытаясь привлечь наше внимание. Он был бездомным котом.

Я выходила на улицу, чтобы отнести ему немного еды. Гладила и пыталась уговорить зайти в гараж, чтобы согреться. Случалось, что он принимал мое предложение, но по всему было видно, что он предпочел бы коротать вечера вместе с нами.

Дейзи реагировала на незнакомца с предсказуемой яростью. Стоило коту появиться из темноты, как она принималась шипеть и рычать. При этом она еще била лапой по стеклу, давая понять, что гостей здесь не ждут.

Кончилось тем, что я стала запускать Джетро в дом тайком, пока Дейзи спала в другой комнате. Казалось, он знал, что надо вести себя тихо, и не издавал ни единого звука.

Кот ел, а потом удовлетворенно лежал на большом диване, счастливый и уверенный в том, что тоже является частью этого прекрасного мира.

Разумеется, Дейзи вскоре все поняла. Она чувствовала запах Джетро даже после того, как он уходил. И тогда я начала впускать его в открытую, полагая, что скоро она полюбит его так же, как полюбила я.

Через некоторое время Джетро стал полноправным членом семьи и обрел все положенные ему по статусу права. К моему большому удивлению, этот кот обожал Дейзи. Он ходил за ней из комнаты в комнату, спал настолько близко, насколько она позволяла, и никогда не упускал ее из виду, как бы сильно она ни протестовала. Дейзи не разделяла энтузиазма пришельца. Она отмахивалась от него, если он подходил слишком близко, свирепо смотрела, когда он проходил мимо, и вообще относилась к нему с тем презрением, какое кошки умеют демонстрировать с таким успехом.

В конце концов, Дейзи привыкла и, хотя и не полюбила Джетро, но все же соглашалась терпеть его присутствие.

Жизнь продолжалась. Я пару раз переехала, вышла замуж и родила сына. Однако, несмотря на все перемены в жизни, мои любимые коты сопровождали меня везде и всегда. Их отношения тоже не менялись: Джетро продолжал обожать Дейзи, а она продолжала его терпеть.

Когда Дейзи исполнилось девятнадцать лет, у нее развилась почечная недостаточность. Я перепробовала все возможное, чтобы спасти ее, но она была слишком измотана. Тогда мне пришлось принять ужасное решение и усыпить Дейзи.

До сих пор помню, как выходила с ней из дома, наклонившись, чтобы позволить Джетро в последний раз понюхать ее. Когда я вернулась одна, Джетро растерялся. Пару дней он обыскивал дом, а затем впал в настоящую человеческую депрессию. Лежал в углу гостиной, спрятавшись за большим креслом, почти ничего не ел и не пил. Я пыталась уговорить его выйти, но он не слушал меня.

Лишь через несколько недель кот начал понемногу приходить в себя. Он стал меньше изолироваться от других и в конце концов стал вести себя как обычно. Я была уверена, что он справился со своим горем и забыл о Дейзи.

Спустя примерно год, разбирая ящик стола, я нашла несколько старых кассет. На одном из видео была Дейзи: мы сняли, как она лежит на кровати нашего сына, пока я читаю ему сказку на ночь. Время от времени Дейзи поворачивалась на бок и мяукала, а мы с сыном смеялись.

Вдруг я услышала, как Джетро на полной скорости сбегает вниз по ступенькам. Он услышал свою Дейзи и искал ее. Я не могла поверить своим глазам. Этот кот, который никогда раньше не обращал внимания на телевизор, встал на задние лапы, касаясь экрана и мяукая в ответ. Так он и стоял, будто загипнотизированный, пока я не выключила телевизор. Только тогда я в полной мере осознала глубину тоски Джетро по своей подруге и его неумирающую любовь к ней.

Позже я попыталась показать мужу реакцию Джетро. Я воспроизвела запись, но он не отреагировал. Видимо, понял, что на самом деле Дейзи в комнате нет.

Джетро умер почти через два года после Дейзи. Их прах теперь лежит в одной маленькой урне. Наверняка Дейзи, как обычно, лишь терпит его, зато Джетро наконец‐то счастлив.

Линн Роджерс

Короткая история Нахалки

Кот всегда остается немного за пределами тех границ, которые мы наивно пытаемся установить для него.

АНДРЕ НОРТОН

Моим соседям было за семьдесят, они всегда вели здоровый образ жизни. Каждый день они отправлялись гулять – пропалывая цветы, я видела, как они проходят мимо ворот моего дома в своих сине-белых спортивных костюмах.

Однажды весенним днем соседи принесли мне котенка. Сказали, что он бежал за ними от самых общественных садов – а это довольно далеко. В садах водилось много диких кошек, и мои соседи резонно полагали, что малыш скоро сдастся и вернется к матери. Однако этого не произошло. В конце концов они решили, что должны вверить заботу о котенке мне.

В те времена я часто бывала в разъездах. Мне не нужен был еще один кот. Но моя дочь сказала, что поможет. Со своей стороны, соседи тоже пообещали иногда брать малыша к себе, чтобы с ним могли пообщаться их внучки. Я согласилась.

Котенок (это была кошечка) оказался совсем крошечным. Но это не помешало ему сразу показать всем обитающим в доме животным – моим старым котам и собаке хаски, – кто здесь главный. Первое, что сделала эта нахалка, – подошла к собачьей миске и принялась поглощать еду. Мы посмеялись. Имя для котенка нашлось сразу.

На следующий день мы отвезли Нахалку к ветеринару. Осмотрев ее, ветеринар сообщил нам плохие новости: у Нахалки вирус иммунодефицита (ВИК). Она нуждается в особом уходе. Независимо от сделанных прививок, любая инфекция может прикончить ее. Ветеринар советовал усыпить Нахалку и не подвергаться стрессу и расходам в попытках сохранить ей жизнь. Посоветовавшись, мы с дочерью решили, что найденыш стоит того, чтобы рискнуть. Нахалка боролась, когда искала себе семью, и теперь мы не собирались ее бросать.

Это была необычная кошка. Она обожала будильники и особенно – таймер на плите. Любимым ее развлечением было запрыгнуть на плиту, передвинуть шкалу таймера на задней стенке и ждать. Таймер срабатывал, кто‐то из нас мчался на кухню. Нахалка была счастлива. В конце концов мне пришлось заклеить циферблат скотчем.

Когда соседские внучки приезжали погостить, кошка отправлялась навестить их. Между ними сложились самые нежные отношения. Помимо всего прочего, пребывание с девочками научило Нахалку лучшему трюку из всех имеющихся в ее арсенале.

Пришел день, когда мы с дочерью заметили, что Нахалка стала избегать лотка. Он неизменно оставался чистым, и это не могло не насторожить нас. Мы принялись искать и вынюхивать по всему дому и вскоре выследили ее. Нахалка пользовалась туалетом в нашей ванной комнате.

Разумеется, я знаю о людях, приучающих кошек к унитазу, но никогда не слышала, чтобы кошка приучила себя сама. Однако так оно и было: Нахалка делала свои дела, после чего изящно обходила стульчак и совершала несколько «закапывающих» движений.

Однажды я зашла в ванную и спустила воду, полагая, что это отпугнет кошку. Но я добилась только того, что с этого дня она сама хваталась за рычаг и дергала его до тех пор, пока кто‐то не приходил ей на помощь. Лоток перестал для нее существовать. Если дверь оказывалась закрытой, кошка проявляла чудеса настойчивости, чтобы все‐таки проникнуть в ванную.