– Крепись, малышка. И главное, помни про Солнце.

– Для чего время пришло?

– Для тебя, деточка. – И старушка посмотрела с таким сочувствием, от которого мне чуть не стало жалко саму себя.

– В смысле?

Может, она говорит про мой день рождения? Но он только послезавтра. Восемнадцать все-таки, его можно и вправду назвать моим временем – вступаю во взрослую жизнь.

– Помни одно: не поддавайся тьме, только солнце твой друг. Только он тебе поможет, – дала пару совершенно ничего не значащих советов женщина.

Похлопав меня плечу, она поднялась и медленно пошла.

– В чем поможет? – последовала я за ней. – Оно, – было специально сделано ударение на это слово, ведь старушка не совсем правильно сказала, – и так мне помогает от кошмаров.

– Молодец. Сама догадалась обратиться к источнику, – необычная женщина улыбнулась мне. – Помни, только солнце тебя никогда не предаст.

Я остановилась в полном замешательстве. Эта мадам говорила о звезде, как о живом существе. Одна фраза чего стоит: «Только солнце тебя никогда не предаст». Что значит «только»?

Вопрос почти слетел с моих губ, как обнаружилось, что женщины нет рядом. Она пропала.

Странные дела сегодня творятся. И что теперь? Бояться любого человека, так как каждый может предать? Общаться только с солнцем и не доверять никому?

Я махнула рукой и отправилась гулять по парку. Не стоит обращать внимание на сумасшедших. Внешний вид не означает, что с головой у старушки все в порядке.

Извилистая дорожка, по которой я неторопливо шла, вскоре привела меня к выходу. Развернуться бы, но тогда придется возвращаться домой, ложиться спать, а там… От одной этой мысли меня передернуло. Поэтому я засунула руки в карманы и отправилась вдоль высокого забора, а затем – многоэтажных домов, до кольцевого перекрестка, в разы увеличивая свой путь.

В голову лезли воспоминания, строились планы на будущее. А в нем я всегда мечтала жить так же, как родители. Они были у меня самыми замечательными на свете. Правда, кроме них, больше никого и нет: ни бабушек, ни дедушек. Но зато мама с папой настолько наполняют дом радостью и любовью, что можно не обращать внимания на полное отсутствие друзей. Как это им удается? Вроде живут вместо уже неизвестно сколько лет, а всегда такие милые, почти не ссорятся.

Вдруг впереди появился туман. Он словно двигался на меня, медленно полз по земле. Там, в глубине его, подрагивало красное свечение, то заполняя полностью всю улицу, то, наоборот, затихая, сменяясь белым или вообще голубым. Вокруг было темно, а я могла отчетливо различить, где заканчивалась эта дымка неизвестного происхождения.

– Эй, неразговорчивая, ты чего тут ходишь? – послышался слишком знакомый голос, такой низкий, бархатистый.

Я осмотрелась по сторонам, замечая, что повернула не в том месте и в итоге оказалась в грязном переулке с высокими домами. Дымка уже начала отступать, забирая с собой свет и делая пространство вокруг слишком темным.

По телу пробежал холодок, заставляя содрогаться то ли от него, то ли от страха, забравшегося внутрь. Ни бегать, ни драться я толком не умею. А из средств защиты есть телефон да ключи от дома, которые вряд ли помогут.

Быстро развернувшись, я собралась отправиться обратно, но меня схватили за локоть, уволокли за угол дома и зажали рот.

– М-м-м, – попросила я, чтобы меня отпустили, и сразу же начала вырываться, пытаясь обрести былую свободу.

– А, заговорила уже?

Это что, тот тип?

Я перестала выворачиваться, напрягла зрение, чтобы рассмотреть в этой темноте хоть что-нибудь. А затем снова вместо просьбы освободить получилось невнятное мычание.

– Тихо, нельзя тебе здесь находиться. – И он выглянул в переулок, откуда меня притащил.

Там появились голоса, которые быстро приближались к нам.

– Нет бы домой пошла. Теперь точно будут неприятности. Идиотка.

– Алекс, ты? – послышалось из-за угла.

Неожиданно этот резко убрал руку и поцеловал меня. А я растерялась. Никогда раньше подобного мне не приходилось делать. Я замерла, ожидая подвоха. Время словно замедлилось. Интересные ощущения наполнили меня до самой макушки, от чего руки, положенные Алексу на грудь, чтобы оттолкнуть, сами начали хвататься за куртку и, наоборот, притягивать парня к себе.

Темнота больше не пугала, были не важны три силуэта, появившиеся сбоку, которые присвистнули и залились смехом, больше похожим на конское ржание. Имели значение только губы, впивающиеся в мои.

Я прикрыла глаза, приподнялась на носочки и приоткрыла рот, сразу же чувствуя проникающий внутрь язык. От одного соприкосновения с моим стало необычайно волнительно и легко. Алекс резко прижал меня к стене, обхватил рукою шею, запуская затем ладонь в волосы. А я просто хотела еще, чтобы он не останавливался, продолжал целовать, наполняя вязким теплом все мое тело.

– Теперь раскроешь секрет своего имени? – вскоре тихо на ухо прошептал Алекс, словно не хотел портить приятный момент.

– Алиса, – тоже шепотом сказала я.

И снова меня поцеловали. Это было нечто неописуемое, сногсшибательное, умопомрачительное. Я еле стояла на носочках, руками без остановки притягивала Алекса все ближе, хоть между нами и не осталось пустого пространства. В груди медленно образовывался какой-то согревающий ком, вот-вот готовый взорваться, но поцелуй закончился, а тепло пропало, словно и не появлялось никогда внутри.

– Пойдем отсюда, лучше тебе здесь не находиться. – Алекс взял меня за руку и потянул из этого закоулка. – Опасно, – быстро добавил он.

– Подожди, – освободилась я. – А ты что тут делаешь? Или это тебя стоит бояться?

– Да. Именно меня и стоит, – хохотнул он.

Я полностью остановилась, не пытаясь больше догнать загадочного красавца. Он не казался мне опасным, наоборот, с ним было тепло и приятно.

– Но сейчас я тебе ничего плохого не сделаю, просто отведу домой. – И Алекс потянулся за моей рукой.

– С чего ты взял, что я собираюсь туда? – поинтересовалась я, отступая на шаг назад.

– Хоть куда-нибудь. Пойдем, – махнул он головой.

Слишком запутанная ситуация. Я его вообще не знаю. Он меня только сегодня встретил, недавно услышал имя, успел поцеловать, да еще и проводить предлагает. Это подкупает, но в то же время настораживает. Что с ним не так? Откуда такое внимание к невзрачной девушке с отталкивающей внешностью?

– Ладно, – подбежала я, подавая руку.

И мы пошли. Он не начинал разговор, а мне было неудобно спрашивать. Я хотела много всего сказать, разузнать, но в то же время боялась спугнуть, сделать что-то неправильно. Ведь Алекс в любой момент может передумать, развернуться и уйти. Подобный поступок будет больше понятен, чем то, что происходило до этого и продолжается сейчас.

Добравшись до своей лавочки, я остановилась. Мы сели на нее, Алекс даже меня обнял. А затем я подскочила, понимая неправильность происходящего.

– Я пойду.

Видно было, что он слегка расстроился.

– А завтра тут будешь? – ни доли шутки или наигранности не послышалось в его голосе.

– Да, всегда на закате прихожу.

– Тогда буду ждать, можно? – улыбнулся Алекс и поднялся, сразу же делая шаг навстречу.

– Ладно, пока, – отскочила я назад и быстро побежала домой.

Прогулка была испорчена. Скорее всего, Алекс завтра не придет. Но губы все равно растянулись в улыбке, пока я открывала дверь в квартиру.

Первый поцелуй… Настоящий, ни с чем не сравнимый поцелуй…

Знала бы я, чем это обернется в будущем, не встречала бы закат, ни в коем случае не знакомилась с Алексом и никуда не пошла с ним.

Глава 2

От неожиданности я громко вскрикнула, подпрыгнув на месте. Сердце неистово забилось, чуть ли не вырываясь из груди.

Спокойно, это всего лишь погром. Всякое бывает.

Я попыталась унять волнение, согреть похолодевшие руки и перестать так часто дышать. Все было перевернуто, мебель поломана, вещи валялись на полу рядом с непонятно откуда взявшимися осколками.

Стон. Из маминой спальни послышался стон.

Я побежала туда и застыла в дверях, не в силах шелохнуться. Меня словно закинули в фильм ужасов, в жуткий кошмар, намного страшнее того, что непрерывно снился по ночам.

Папа лежал лицом вниз в луже крови, застывшей темно-бордовым озером вокруг головы. Я с трудом оторвала намертво прилипший к тому месту взгляд, подняв его чуть выше, на кровать. Там, на краю, была мама, еще живая. Она тихо постанывала и тянулась ко мне рукой со слегка трясущимися пальцами.

Сердце перестало стучать. Все тело одной мощной волной заполнил липкий холод, не дающий ни вздохнуть, ни моргнуть, ни сдвинуться с места.

Это ведь шутка? Очень несмешная шутка? Пожалуйста, пусть будет так.

Но снова послышался мамин стон, разрушающий последние надежды на лучший исход. Без промедления я подбежала к ней, дотронулась до свободной руки. Второй мама прикрывала бок, на котором уже образовалось темное большое пятно.

– Мама, – со всхлипом позвала я.

Она открыла глаза, из которых текли слезы. Во взгляде было столько горечи и мольбы, боли, ожидания неизбежного. Всегда румяные щеки побелели, губы покрылись синевой, волосы разметались по подушке. Я хотела хоть что-то сделать, но не знала, что именно.

– Мамочка, что произошло?

Мои глаза заволокла мокрая пелена, мешавшая смотреть на маму. Пришлось часто моргать, чтобы восстановить зрение, но очертания размывались, плыли, пропадали за серой завесой, с которой трудно было бороться.

– Алисочка, как хорошо, что ты задержалась… – Маме было сложно говорить.

Голос ее стал тихим, еле слышным, беззвучным. Она прикрыла ненадолго глаза, потом посмотрела тихонько в сторону отца. Еще две слезинки скатились на подушку.

– Извини меня… – выдохнула она.

Мою руку мама сжала всего на секунду и отпустила.

– Мамочка, все будет хорошо, я сейчас вызову скорую.

Вот только мама уже смотрела как-то иначе. Взгляд был пустым, потухшим. Она не реагировала на то, что я ее трясу. Рука, прижатая к ребрам, ослабла, медленно съезжая вниз и ударяясь о мягкое одеяло, пропитанное кровью.

– Не-е-е-е-е-е-ет! – надрывно закричала я. – Ма-а-а-а-а-ам! Ну ма-а-а-а-а-а-ам!

Еще долго я звала самую лучшую маму на свете. Самую добрую, ласковую, улыбчивую. Она никогда не била, не ругала, а только с укором на меня смотрела, и этого хватало.

– Прости меня, только не оставляй, не надо. Не надо…

Я долго сидела возле уже мертвого тела. Затем были попытки перевернуть отца, но у меня ничего не вышло.

Это ведь я виновата. Кто просил уходить ночью? Надо было вернуться вовремя, помочь, вызвать скорую, защитить своих родных.

У папочки, моего любимого папы была рана на затылке. Я нащупала сонную артерию, где не обнаружила даже отголоска ударов сердца.

Туман заволок мои мысли, не давая хоть что-нибудь придумать, найти выход из этой ситуации. Я вышла в коридор и оперлась о стену, съезжая по ней вниз. Шло время. Ничего не было видно. Померкли краски, затихли звуки, утихла боль, забылись эмоции. Только глаза иногда моргали.

* * *

Снова темно. За окном ночь. А должно быть утро. Неважно.

Появилось полное безразличие. Душа словно погрузилась в образовавшуюся внутри пустоту, которая затягивала в себя, не оставляя ни единой возможности выбраться. Там был мрак, отпечатки которого никогда не удастся смыть. Я ненадолго прикрыла отяжелевшие веки, вздохнула и поднялась, чувствуя головокружение.

Если верить часам, то я стала совершеннолетней. Двенадцать. Но кому до этого есть дело? Точно не мне.

Ноги повели меня вперед. Каждый шаг сопровождался хрустом. Только возле папиного любимого шкафа я остановилась и посмотрела на свое отражение в стекле. Там был бледный призрак с блестящими черными глазами. Не сразу я заметила за ним бутылки дорогого алкоголя, припасенного на крайний случай.