Мы с Кошмаром снова остались одни.

Руки продолжали гореть, даже когда дыхание восстановилось. Закатав рукава, я уставилась на чернильно-черный приток магии, струящийся по венам от локтя до запястья. Они выглядели так же, как и в ту ночь одиннадцать лет назад, когда меня охватила лихорадка.

Они выглядели так всякий раз, когда я просила Кошмара о помощи.

Я ждала, пока чернила сойдут, стиснув зубы от жгучего тепла

«Думаешь, они поняли, что я заражена?»

«Они воры карт. Сообщат о тебе и выдадут себя».

Спустя несколько мгновений тепло исчезло, призрачно дернувшись вверх и вниз по рукам. Я прислонилась к кирпичной стене и тяжело вздохнула.

«Почему каждый раз так жжет?» – спросила я.

Но Кошмар уже начал исчезать в темной бездне моего сознания.

«Моя магия меняет, – произнес он. – Моя магия кусает. Моя магия утешает. Моя магия пугает. Ты молода, отваги в тебе нет. Я же бесстрашен, мне пять сотен лет».

Глава третья

Посланник явился во время завтрака. Мои младшие кузены дрались за горячее печенье, а мы с Айони пили чай. Когда дворецкий вошел в зал, кузина вскочила из-за стола с горящими глазами.

– Да-а-а-а-а, – пропела она сквозь щель между зубами.

Тетя взмахнула ножом для масла. Раздув щеки, Айони протянула ей письмо, кузине с трудом удавалось устоять на месте. Тетя несколько мгновений изучала мелкий шрифт, прежде чем дядя, сидевший на другом конце стола, требовательно и нетерпеливо спросил:

– Ну?

– Нас пригласили в Стоун на Равноденствие, – сказала она, сморщив нос.

Айони издала торжествующий визг, и седые усы дяди приподнялись, пока губы его скривились в ухмылке. Я сложила руки на коленях, уже придумывая предлог, чтобы не присутствовать на королевском празднике.

– Старайся не выглядеть таким довольным, – сказала тетя, передавая письмо мужу. – Мы все еще не выплатили прошлогодний налог, а король Роуэн учитывает каждый пенни, который ему положен. – Она сжала руками юбку. – В городе поговаривают, что в этом году худший урожай за всю историю королевства.

Перегнувшись через стол, мои кузены дрались за последнюю сосиску, превратив железные столовые приборы в орудия борьбы.

– Почему урожай был плохим? – спросил Лин. – Из-за тумана?

– Да кого волнует урожай, – вмешалась Айони. – Это же Равноденствие! – Она повернулась к отцу, восторженно восклицая: – Мы поедем, отец? Пожалуйста, скажи, что мы поедем.

Дядя намазал хлеб клубничным желе и с ворчанием принялся за еду.

– Да, Айони, – произнес он. – Мы примем приглашение.

Она испустила радостный крик, который прервала моя тетя, закашлявшись в свой чай.

– Примем?

Дядя откусил еще кусочек хлеба и поднялся из-за стола. Спустя мгновение он вернулся, в его кармане светился темный бордовый огонек. Дядя потянулся к жакету и достал из складок Карту Провидения. Его пальцы на мгновение очертили бордовую окантовку, а затем он положил карту на стол, уничтожив мое утреннее спокойствие.

Все тело похолодело. Я уставилась на Карту Кошмара – ту самую, к которой прикоснулась одиннадцать лет назад.

– Вот твой налог, – сказал дядя. – Ее стоимость целиком покроет наш долг, и даже еще останется.

Тишину комнаты нарушил только скрип стульев, когда тетя и кузены наклонились к столу, чтобы получше рассмотреть.

– Это?.. – прошептала Айони.

– Карта Кошмара, – сказала тетя. Побледнев, она вновь взглянула на мужа. – Короли Бландера искали эту карту дольше, чем я живу, Тирн. Как, во имя всего святого, ты ее раздобыл?

– Отобрал у разбойника на лесной дороге несколько лет назад.

– И тебе не пришло в голову рассказать мне?

Дядя бросил на жену усталый взгляд.

– Я приберег ее. – Затем взглянул на дочь. – На черный день.

Мой упитанный и седой дядя, как всегда, сидел во главе стола. Но в его глазах и улыбке появилось нечто странное, чего я не видела ранее. Нечто фальшивое.

Несмотря на вопросы тети, он не раскрыл никаких подробностей о том, как получил Карту Кошмара, – не упомянул о крови, которую я видела на его мече в тот день, когда он принес карту домой. Вжавшись спиной в кресло, я наблюдала за ним, похолодев от мысли, что знаю о мужчине во главе стола гораздо меньше, чем мне казалось.

– Что это за штуковина? – спросил мой кузен Олдрич, наклоняясь ближе, его лицо исказилось, когда он, прищурившись, рассмотрел существо на карте.

– Это монстр, – прошептал Лин, протягивая руку, чтобы коснуться ее.

– Нет! – закричал Олдрич, отдергивая ладонь брата. – Она слишком старая. Ты ее порвешь.

Дядя фыркнул.

– Разве ваша мать мало читала вам «Старую Книгу Ольх»? – Когда кузены замолчали, дядя потянулся к Карте Кошмара, зажал ее большими и указательными пальцами. Когда он дернул, чтобы разорвать ее пополам, я услышала свой резкий вздох.

Но карта не порвалась.

Дядя положил ее обратно на стол, старый пергамент даже не помялся.

– Карты Провидения нельзя уничтожить, – пояснил он сыновьям. – Они сотканы с помощью древней магии.

Лин наклонился и заговорил в лицо брату. Он старше всего на год, но ему нравилось играть роль наставника, а Олдричу – его непокорного ученика.

– Он имеет в виду магию Короля-пастуха.

Олдрич отмахнулся от брата.

Голос тети зазвенел, будто был хорошо отрепетирован:

– Магию, которую король использовал для создания Карт Провидения, ему подарила Дух Леса.

– Подарила, – пробормотал дядя. – Скорее, заразила ею.

Скрежет зубов Кошмара эхом отдавался в сознании, пока он сжимал и разжимал челюсти.

«Златое сердце еще гниению подвластно. Все слова и свершения были напрасны. Карты его – лишь оружие, королевство ныне полно зверья. Пастух сумасбродства, король дурачья».

Айони провела пальцем по бархатному бордовому краю Карты Кошмара. Я вздрогнула, вспомнив ощущение этого же бархата под моей кожей.

– Должно быть, королю Роуэну она дорого обойдется, – сказала кузина.

Дядя перевел взгляд на дочь.

– Так и есть, девочка моя, – сказал он с улыбкой, которая уже не излучала фальшь, но все еще нервировала. – Я рассчитываю на это.

Тетин экземпляр «Старой Книги Ольх», который читала еще моя мама, валялся на полу в гостиной. Я подняла книгу обеими руками, выцветшая обложка знакома мне на ощупь. Фолиант пах старой кожей, переплет обветшал, потрескавшись от использования и времени. На внутренней стороне обложки выведена подпись тети, ее фамилия, которую она когда-то делила с моей матерью – фамилия, которую носила до того, как ее отец подписал брачный контракт с Тирном Хоторном.

Опал Уайтбим. А рядом, начертанное витиеватыми буквами, значилось имя мамы. Айрис Уайтбим.

Я пролистала пожелтевшие страницы. Как и кузены, в детстве я тоже интересовалась Картами Провидения – магией. Мама разрешала мне забираться к ней на колени, пока она читала мне отрывки из своего экземпляра «Старой Книги Ольх». На полях зелеными чернилами она рисовала витые изображения: деревья, девы, чудовища. Когда матушка читала мне, ее черные волосы спадали на плечи, а я накручивала их кончики на мизинец, растворяясь в убаюкивании странного, жуткого языка книги.

Однажды в день весеннего равноденствия мы с мамой приехали в гости к тете Опал. Свернувшись на ковре из овчины, точно котята, мы с Айони сидели с широко раскрытыми глазами, пока мама с тетей отвечали на наши вопросы о странной книге Короля-пастуха.

– Зачем Король-пастух создал Карты Провидения? – спросила я. – Как он их сделал?

Тетя опустила очки для чтения и посмотрела на меня с несвойственной ей церемонностью.

– Чтобы ответить на этот вопрос, – произнесла она, – сначала мы должны обратиться к Духу Леса.

Несмотря на потрескивающий огонь, меня охватила дрожь. Описание Духа Леса, оставленное Королем-пастухом, повергало мое детское воображение в ужас. Нестареющее незримое божество, пахнущее магией – и солью, – которое затаилось в тумане.

– Давным-давно, – начала тетя, – до появления Карт Провидения, Дух Леса была нашим божеством. Жители Бландера стремились найти ее, прочесывая леса в поисках запаха соли. Они просили у Духа благословения и даров. Почитали лес и принимали имена деревьев как свои собственные. То была древняя магия – старая религия. – Тетя нахмурилась. – За должное почтение Дух Леса наделила Короля-пастуха странной, могущественной магией. Правитель хотел поделиться ею со своим королевством и поэтому создал двенадцать Карт Провидения. – Ее голос стал торжественным. – Но у всего есть цена. За каждую карту Король-пастух отдал что-то Духу Леса.

– Что-то вроде души? – спросила Айони, кусая ногти.

Тетя кивнула.

– Но в конце концов расплачиваться пришлось Духу Леса. С Картами Провидения Короля-пастуха магия оказалась в распоряжении людей. Им больше не требовалось ходить в лес и просить благословения. Не получая должного почитания, Дух стала мстительной и коварной. – Тетя сделала паузу, поджав губы. – Она создала туман, чтобы заманить людей обратно в лес.

Я была юна. Но уже тогда знала, что тумана следует опасаться.

– Те, кто попадал в него, сбивались с пути, а зачастую теряли и разум, – добавила мама. – Туман распространился, изолировав нас от соседних королевств. Хуже того, дети, которые задерживались в нем, заболевали лихорадкой, их вены темнели. Те, кто выживал после болезни, часто несли в себе магические дары, подобно тем, что когда-то даровал Дух, только более непокорные – более опасные. – Ее голос задрожал, она прижала руку к горлу. – Но со временем эти дети вырождались. У одних искажались тела, у других разум. Лишь немногие дожили до зрелого возраста.

Мы с Айони затихли, поглощенные рассказом, слишком юные, чтобы полностью осознать опасности мира, в котором так невинно жили.

– Дабы рассеять туман, – продолжила тетя, – Король-пастух отправился вглубь леса, чтобы произвести еще один обмен с Духом. Вернувшись, он написал вот это, – произнесла она, постукивая по «Старой Книге Ольх» у себя на коленях. – Он поведал об опасностях магии и о том, как защитить себя в тумане с помощью амулетов. – Тетя сделала паузу для пущего эффекта. – На последней странице Король-пастух написал, как уничтожить туман.

– Прочитайте! – воскликнули мы с Айони в унисон.

Тетя откашлялась, подняв очки обратно на глаза.

Двенадцать зовов слышны, тени становятся длиннее…
Когда дни короче, Дух Леса сильнее.
Они взывают к Колоде, Колода зовет их в ответ.
«Объедини нас, – шепчут, – и мы изгоним корень бед».
Возле древа короля, с черной кровью из соли
Все двенадцать избавят от заразы и боли.
Развеют туман от моря и до горы.
Новое начало – новый конец…
Но даром ничего не получишь ты.

Я завизжала, жуткий ритм звучал в ушах как шуршание шелка. Мы с Айони переглянулись, скривив губы, пока нас согревала восхитительная темнота, вытекавшая из слов Короля-пастуха.

– Карты. Туман. Кровь, – сказала мама, ее голос звучал настолько нежно, что напоминал шепот. – Они сплетены вместе, их баланс хрупок, сродни паутине. Объедини все двенадцать Карт Провидения с черной кровью из соли, и поветрие отступит. Бландер освободится от тумана.

– Но Король-пастух не снял туман и не исцелил поветрие, – мрачно произнесла тетя. – Дух обманула его, рассказав, как избавиться от тумана, лишь после того, как он обменял свою Карту Двух Ольх. Без последней карты Король-пастух не мог собрать колоду. Потому он так и не сумел прогнать туман. Ни один правитель не справился.

– И ни один никогда не преуспеет, – размышляла мама. – Пока кто-нибудь не отыщет Карту Двух Ольх, и вся колода будет собрана. А до тех пор…

Мы с Айони обменялись мрачными взглядами.

– Туман будет продолжать распространяться.