Глава 3

Зал разразился аплодисментами, мама выдала удовлетворённую улыбку, а я знала, что выдохнуть с облегчением не придётся. Допустить мысль, что на этом всё закончится, стало бы серьёзной ошибкой. В балете не бывает предела мастерства. И чем выше твой результат, тем больше усилий требуется прилагать, чтобы достичь новых успехов. Совершенство всегда остаётся на шаг впереди и кажется чем-то непостижимым. Эту науку пришлось освоить ещё до того, как впервые встала на пуанты. Мама грезила балетом, но из-за травмы и некоторых физических особенностей так и не стала примой. Зато меня считала «комком таланта», что вышел из неё. Вышел с одной лишь целью: стать лучшей. Выбора не предполагалось – приговор.

Быть в центре внимания мне нравилось. То чувство, когда стоишь на сцене, а на тебя смотрит несколько сотен обожателей – долго дурманило сознание. Но время шло, усилий требовалось всё больше, а отдачи не получалось никакой. «Ты должна, ты сделаешь это, ты практически у цели» – вместо похвалы. «Старайся, работай, балет – это всё» – как установка на целую жизнь вперёд.

И пока все сверстницы обсуждали моду, сериалы, самых классных парней, я тренировалась. Пока они мечтали о каких-то там принцах, мне требовалось сбросить от своих сорока килограмм ещё сто, двести, двести двадцать грамм. Затем переезд, новый тренер, частные уроки. Никаких вечеринок – режим. Поблажки для слабых. Единственным шансом вырваться стал мамин внезапный отъезд. Её сердце разрывалось, но отцу на новой должности требовалась поддержка! Вернулась она внезапно и навела в доме порядок – об этом она напоминала каждое утро и перед сном. Как профилактика очередной болезни.

Под учебным годом была подведена черта. Борис поступил в престижный колледж за границей, я зубами вырвала ведущую роль в отчётном концерте. Мне за старания достался билет в портер на «Жизель» в постановке известнейшего балетмейстера, Борьке – мопед, о котором он грезил. О такой несправедливости я узнала, когда братец подкатил на нём к воротам школы.

– Это нечестно! – взвилась я, глядя, как он красуется, наглаживая хромированные детали.

– Будешь возбухать, и на байкерскую сходку я отправлюсь один, а кое-кто будет весь вечер выслушивать замечания к выступлению, – бросил брат, чтобы мама не услышала.

Моя спина напряглась так, что тугой корсет платья грозился треснуть. Невольно бросив взгляд в сторону мамы, которая как раз делилась с кем-то из других родителей секретами успеха, я покорно кивнула.

– Что ещё за сходка?

– Да так… дворовые пацаны. Но если смогу себя зарекомендовать, то есть шанс поучаствовать в серьёзных гонках.

– На этом драндулете? – не сдержавшись, хмыкнула я, с сомнением покосившись на новенький байк, едва ли тянущий на звание спортивного.

Борька кисло скривился, и явно собирался возразить. Несвоевременная колкость могла закончиться для меня не лучшим образом, потому пришлось идти на опережение.

– Мамочка, а Боря обещал меня прокатить! – поторопилась оповестить я прежде, чем брат высказался по поводу неуместных замечаний. – Мы недолго! – звонко отчиталась, не позволяя ей отказать вот так сразу.

– Только если пообещаете быть предельно аккуратны, – нахмурилась мама, не разделяя моего энтузиазма.

Стоит ли говорить, что я запрыгнула на мопед прежде, чем тень сомнения озарила её прекрасное лицо.

– Гони! – азартно шепнула Борьке, на ходу застёгивая под подбородком несуразный шлем с забавным козырьком.

Мчаться по городу, ощущая, как ветер хлещет по плечам и безжалостно бьёт в незакрытую часть лица, было тем ещё удовольствием, но я благоразумно молчала. Борьке ничего не стоило ссадить меня уже на первом перекрёстке – с него станется! Но под пологом тишины удалось добраться до окраины, несколько раз свернуть в какие-то гаражи и, о чудо, найти-таки площадку для морального разложения сладких дипломатских детишек.

Унылое зрелище мало походило на экшн, что часто демонстрировался в кассовых фильмах. Та же дворовая сходка, только более масштабная. Здесь пили пиво, для антуража жгли костры в каких-то старых уродливых бочках, гремела оглушающая музыка.

– Ты куда меня привёз? – без прежнего энтузиазма полюбопытствовала я и придирчиво осмотрелась.

Облезлые кусты сирени выглядывали из раскрошившихся кирпичных стен, битые стёкла выглядели совсем уж сиротливо, и даже закатное небо казалось особенно печальным.

– Когда окончательно стемнеет, будет интереснее… – с ленцой пообещал Боря и вальяжно облокотился на свой мопед.

И минуты не прошло, как зеваки потянулись к нему со всех сторон. Тогда-то и стало ясно, что брат здесь воспринимается как «свой» и со многими хорошо знаком. «Да, мой». «Три дня как с конвейера». «Разумеется, ручная сборка!» – как-то особенно важно отзывался он на всевозможные вопросы. К драндулету мне пришлось присмотреться внимательнее, но второй взгляд, точно как и первый, не принёс должного энтузиазма.

С наступлением темноты, действие, и правда, оживилось. Начали подтягиваться вполне приличные экземпляры мот индустрии. Ночная прохлада неожиданно исчезла, а воздух, пропитанный каким-то предвкушением, ощутимо потяжелел. Людей стало больше. По периметру мелькали грузные спины, стянутые в узких байкерских куртках. Девчонки сплошь в коже. Дерзкие, яркие, весёлые. Флирт здесь был грубым и жёстким, а улыбки, несмотря на острые словечки, вполне зазывные.

На меня чаще косились с недоумением. Что здесь забыла папина дочка в концентром платье длиной ниже колена – оставалось загадкой. Что, впрочем, меня лично, ничуть не смущало. Было неинтересно и как-то пусто.

Когда первый ажиотаж от нового члена команды отпустил, и публика понеслась в прежнем хаотичном порядке, Борька разделил мои впечатления и тоскливо глянул за горизонт.

– Мы кого-то ждём или мне показалось? – нахмурилась я. Брат вздохнул и нетерпеливо причмокнул губами.

– Сейчас на другом конце города проходит одна очень крутая гонка.

– Вот ты смешной! Зачем тогда мы припёрлись в этот забытый богом угол?

– Там закрытое мероприятие. По завершении ребята соберутся здесь.

– Что ещё за ребята? – спросила я только для того, чтобы не молчать. Мысленно вечер был отмечен как пропавший.

– Да все свои… – отмахнулся брат, явно переживая что-то внутри. – Борщ и Язва, – передёрнул он плечами, а затем с придыханием добавил: – Том будет.

– Я так смотрю, ты по нему фанатеешь? – понятливо усмехнулась. О том, что Том крутой гонщик и в принципе правильный парень, была наслышана. – Этот, с козлиной бородкой, как, явится?

– Варвар тебя тоже не забыл, – хмыкнул Борька и вдруг прислушался. – Едут, кажется… – напряжённо сглотнул он и привёл мопед в боеготовность.

– И кого ты собрался этим удивить? – ахнула я, на что брат посмотрел очень серьёзно.

– Много ты понимаешь. Знаешь вообще, что это за вещь?..

– Чувствую, что ещё не раз об этом услышу, так что не распаляйся. Речь-то выучил? Какая инфа там в ходу?.. Выхлоп? Объём движка? За какое время выдаёт сотню?

– Ещё слово и пойдёшь домой пешком, – обидчиво пригрозил он.

– Ещё два твоих и найду провожатого получше! – фыркнула я, но поздно – Борька переключился на вновь прибывших.

Рёв моторов усилился, четыре мотоцикла описали круг в центре, разогнали толпу по периметру, а ещё через секунду народ разразился в ликующем вое – в руках одного из гонщиков они разглядели кубок. Общий восторг оказался заразителен. Я азартно подпрыгнула, Борька в холостую дал по газам, выстрелило в небо стоявшее наготове шампанское – напиток победителя.

– С шампанским не перебор? Это вроде из «Формулы 1»… – пробубнила я, но по глазам брата поняла, что ляпнула лишнее.

Следом за игристым прозвучало троекратное «Ура», а потом что-то ещё, заковыристое и не для нежных женских ушей, но было уже не разобрать. Что именно здесь праздновали, стало понятно из контекста. Новый сезон стартовал не так давно и первый этап гонок, подозреваю, что нелегальных, зашёл в копилку нашей банды.

Поздравлять и чествовать победителей стремился каждый. Дружеские хлопки по плечам получались увесистыми и грозили отправить чемпионов к травматологу. Градус эмоций повышался, из толпы страждущих доносились подробности недавней гонки. Всё чаще раздавался громкий мужской смех и довольный, звонкий, располагающий женский. Пришло время отметиться и Борьке. Его слова были искренними, а объятия крепкими. Мне тоже хотелось влиться в атмосферу всеобщей радости, но едкие словечки байкера с козлиной бородкой не позволили настроиться на правильный лад.

– Клим, ты где зацепил эту принцесску? – добродушно развеселился он.

– Чтоб ты знал, мой парнокопытный друг, Клим из нас двоих… – подмигнула я, указав рукой на себя и брата, – Клим – это я. Борька, скорее, верный оруженосец.

– А я тебя знаю, – недобро прищурился байкер, на что я превредно облизнулась.

– Я тебя тоже, – хмыкнула в ответ и демонстративно огладила свой острый безволосый подбородок.

Мощный рывок в мою сторону был сдержан силами небезразличных. И, клянусь, даже темнота ночи не помешала мне разглядеть синие глаза подоспевшего байкера.

– Том! – угрожающе рыкнул бородатый, а я милостиво кивнула и вскинула ладонь.

Поглядывая на хулигана, как на нашкодившего мальчишку, выдала, позволяя его отпустить:

– Достаточно, принцесска довольна.

Глаза Варвара буквально налились кровью. Вполне возможно, что внешность всегда была важной составляющей нешуточного образа, а я так неосторожно вздумала раскритиковать его брутальность. Том встал к другу лицом и принялся что-то ему внушать. Как мне показалось, делал это даже без слов. Выглядело очень круто! Шальная мысль, что я и сама бы не отказалась от такого внушения, озорно прыгнула по струнам души, вызывая какой-то внутренний раздрай. Странное чувство заставляло неотрывно следить за парнем, за тем, как напряжена его спина. Чудом – не иначе, вырвавшись из оцепенения, я отметила, что ликующая минуту назад толпа замерла, ожидая развязки.

– И как ты только умудряешься вечно встрять поперёк горла?! – зло шепнул Борька и неприятно ткнул меня пальцем между лопаток.

Не мешало бы ткнуть братца в ответ, но сделать этого я не успела – Том со своим приятелем вдруг разошлись. Конфликт был исчерпан, вздох облегчения прошёлся по рядам зевак. Бородатый Варвар как-то сразу потерялся в толпе, а вот красавчик с синими глазами несколько неуверенно окликнул Борьку.

– Если тебя сейчас придётся везти домой – вешайся! – шепнул родственничек, прежде чем отозваться.

Прямо-таки по-братски обнимая Борьку, Том принялся ему что-то втолковывать. Причём, делал это куда более эмоционально, чем своему дружку до этого. Вариант отправиться домой больше не казался призрачным. Пустые угрозы Борьки обрели под собой железобетонное основание. Пристально наблюдая за тем, как брат переминается с ноги на ногу, покорно принимая удар, я едва сдержалась от желания сплюнуть в сторону и грязно выругаться.

– Тюфяк! – фыркнула, до ломоты в затылке вскидывая подбородок. – Не быть тебе чемпионом! – добавила раздражённо и зло.

За пеленой гнева и возмущения я не заметила, как непростой разговор прервался. Борька и Том направлялись ко мне, и по лицу брата отчётливо было видно, что он боится отхватить леща. И ещё неизвестно, чья рука окажется тяжелее: моя или его новоиспечённого кумира. Но в последний момент Борис «откололся» и ушёл в сторону, а глыба в виде Тома направилась прямиком на меня. Растеряться было не стыдно. Что-то в образе этого парня всё же будоражило. А когда он остановился напротив и скорбно поджал губы, я сникла окончательно.

– Давно не виделись, – вполне дружелюбно заметил Том, и мне едва удалось не уронить челюсть.

Мысленно я как раз продумывала тактику обороны в новых условиях, а тут… тут… В общем, вышло только чаще задышать и неуверенно моргнуть.