– Надо сказать твоему отцу, чтобы заканчивал с этим. Филармониями всякими. Взяли моду, наряжаться, тащиться туда. Когда можно включить телевизор и посмотреть сериал. Вот где основное искусство! А там что? Пиликают на чем-нибудь и никакой драмы, никаких эмоций. Тьфу на вас. Связалась на свою голову с ненормальными.

Тут тетя Люда немного кривит душой. Ей очень нравится, что она живет с мужчиной, которого все расхваливают и некоторые даже помнят. Все же папа был довольно известным дирижером в свое время, до смерти мамы, и даже давал международные концерты.

Если бы ей это не нравилось, она бы убрала все старые афиши с глаз долой. Но нет же, висят в их комнате, пришпиленные кнопками поверх обоев в цветочек, и радуют глаз всех, кто к ним ни заглянет.

– А я чего зашла то, – продолжает разговор тетя Люда, – радостные новости, Стаська. Витенька то наш в субботу приезжает, звонил только что.

– Уже? – непроизвольно вырывается.

Я тут же прикусываю губу, но поздно.

– Что значит уже? – тут же взрывается тетя Люда и ставит свои сумки на пол.

Черт, черт, черт. Ну, я попала.

– Бессердечная засранка, вот ты кто! Уже??? Да я весь год ночами не сплю, просто глаз не сомкну от волнения, а она? Уже!!!!! Вертихвостка!

– Теть Люд, я совсем не то имела в виду, – пытаюсь реабилитироваться.

– Не то она имела в виду. Приезжает, приезжает Витенька наш. Уже, Стасенька, уже. Так что на выходные не планируй ничего, поняла? Застолье будет, встреча дорогого сына и твоего будущего мужа. Вот тогда и наряжайся так, как сейчас.

Тетя Люда наклоняется и вновь подхватывает свои сумки, а я вздыхаю от облегчения, что она, возможно, наконец, покинет мою комнату.

Бедный Саша ждет меня лишние десять минут, потому что я безбожно опаздываю.

Мне так жаль, но ничего не могу поделать. Еле избавилась от тети Люды, а потом ведь необходимо было переодеваться с резиновых сапог на туфли.

У сараев в этот момент крутились дядя Вася с дядей Славой. Устраивались посидеть и поиграть в домино, потому что у подъезда жена дяди Васи развешивала белье и мешала им наслаждаться природой и покоем, а тут я со своими сапогами.

С перепугу у дяди Васи чуть не вывалилась из рук банка огурцов, потому что он думал, что это крадется жена. А дядя Слава поскорее сделал вид, что тоже ничего не держит в руках. Правда граненый стакан все равно вылезал из кармана, но я сделала вид, что не заметила этого.

Мы остались довольны друг другом и я даже получила кучу комплиментов своей внешности.

– Саш, привет, вот и я.

Выпархиваю из такси, на которое пришлось разориться, и с удовольствием наблюдаю, как челюсть парня падает вниз. Мне приятно, что я произвожу такое сокрушительное впечатление.

– Ппппривет, – говорит Саша неуверенно, чуть заикаясь, и поправляет очки.

Я улыбаюсь.

– Извини за опоздание, так получилось.

– Ннничего страшного.

– Идем? – говорю ему и подхватываю под руку, потому что парень продолжает стоять столбом и пялиться на меня, – а то опоздаем.

– Да. И… ты очень красивая, Стася, – выдыхает Саша.

– Спасибо, ты тоже.

Парень смущается, но я говорю правду. Он действительно выглядит неплохо, даже костюм надел.

Мы проходим в фойе, и я сбрасываю с плеч накидку, которую захватила с собой на всякий случай. Саша любезно берет ее из моих рук.

Осматриваюсь по сторонам.

Народа здесь очень много, и все одеты тожественно и празднично.

Я не выгляжу белой вороной, наоборот, смотрюсь очень уместно.

– Ну что, где наши места? – говорю бодро и чувствую, как приятное волнение растекается по венам.

Здесь мне гораздо комфортнее, чем на любом празденстве в нашей общаге, организованном тетей Людой.

А насчет мест… как-то не подумала посмотреть раньше, но мне и неважно. Пусть хоть галерка, хорошо слышно будет отовсюду и мы прекрасно проведем этот вечер.

– Вот, тут написано партер, пятый ряд, – говорит Саша.

Ух ты, спасибо пап. Это же одни из лучших мест.

Мы проходим в партер, и я улыбаюсь всем окружающим просто так, потому что у меня хорошее настроение. Просто отличное настроение.

Просто очень отличное преотличное…

До того самого момента, пока взгляд не упирается…

В красивого парня, облаченного в черный костюм, который сидит на нем так, что глаз не оторвать.

Нарочитая небрежность сочетается с природным изяществом, а лицо…

Лучше бы я не поднимала глаз выше потому что прямо передо мной стоит Влад Градов собственной персоной. Да не один.

Справа от него с величественным видом возвышается пара средних лет. Ухоженная женщина лет сорока пяти. Блондинка с аристократическими чертами лица, которая держит под руку представительного седовласого мужчину лет шестидесяти, одетого в костюм классического покроя.

А с другой стороны от Градова стоит девушка умопомрачительной красоты. Пепельно-светлая блондинка с шикарной укладкой и идеально нанесенным макияжем. Высокая, с пышными формами, идеальная. И держит его под руку.

Влад чуть поворачивает голову, и мы встречаемся взглядами. Он замирает на мгновение, хмурится.

Похоже, встреча со мной не входит в его планы точно так, как и в мои планы не входит встреча с ним.

Глава 8

Влад

Мать просто достала, весь мозг вынесла своими разговорами про филармонию. И, кажется, не собирается успокаиваться.

– Влад, ну ты-то как никто должен понимать, как важно появиться всем нам на концерте самого Стравинского!

Ага, как никто. Вот это в точку.

Восемь лет музыкальной школы под постоянным давлением семьи.

Плавание еще куда ни шло, но музыкалка!

Вначале был слишком маленьким и не мог сопротивляться, а потом как-то пошло по накатанной. Дурацкая привычка доводить все до конца и не бросать на полпути.

Да меня тошнит от всего, связанного с музыкой. Но нет. Матери все мало.

– Журналисты будут, и они должны зафиксировать факт нашего прихода туда. Твоему отцу просто необходимо поддерживать имидж культурного и семейного человека! Влад, ну ты же знаешь, выборы меньше, чем через месяц. Столько труда вложено, денег.

Еще бы мне не знать, если разговоры с утра и до ночи только об этом. Выборы, выборы.

– Влад, ну Влад. Это в последний раз в этом месяце. Я ведь прикрыла тебе перед отцом, когда вы гоняли по трассе и вас взяли…

– Ладно, ладно, – сдаюсь.

А то будет сейчас припоминать прошлые грехи. И ведь все равно в итоге придется идти, не отстанет.

– Вот и отличненько, – радуется мать, – к тому же Катерина давно мечтала послушать великого музыканта. Я сейчас ей позвоню и скажу, что мы идем. Жалуется девочка, что ты совсем ей время перестал уделять.

О нет, еще и это.

Сватовство матери так достало, что на днях я собираюсь съезжать в собственную квартиру. Сколько можно!

Хотя это не поможет, потому что Катька – моя официальная невеста уже лет с пятнадцати, и они все меня достанут где угодно, даже на краю света.

Это еще одна оборотная сторона медали и цена популярности. Все в семье должны производить максимально положительное впечатление на окружающих.

А потому белоснежная рубашка, смокинг, невеста из самой уважаемой семьи, которая виснет на руке и от чьего парфюма меня скоро стошнит, и ни грамма свободы.

Улыбаться всем, отвешивать комплименты дамам и журналистам, быть паинькой и лапочкой, давая понять всем и каждому, какая отличная, просто суперправильная и уважаемая семья у депутата Анатолия Градова.

Не курить (курю им всем назло, только не дома), не пить (пятьдесят на пятьдесят), не употреблять (нет, это мимо, но деньги то нужно откуда-то брать, поэтому кое-какое отношение имею. Но я осторожно, честно). Отец тоже этим занимается. Не сам, правда, просто закрывает глаза, как представитель власти, и получает с этого свой процент. Так что, можно сказать, семейный бизнес.

Еще не хмуриться, не хамить никому и не устраивать скандалов (уже пару недель точно держусь и не устраиваю). Не пялиться по сторонам на других девиц, даже если они такие, что глаз не оторвать. Такие что…

Не понял.

Белкина???

Откуда тут эта заучка и тайная любительница ночных вылазок?

Черт.

Не ожидал, да еще выглядит так… Против воли меня прошибает пот, а дыхание перехватывает. Словно удар под дых и воздух стремительно исчезает из легких.

Охренительно она выглядит, вот как. Так, что взгляд не оторвать.

Плечи открыты, а кожа такая… белоснежная, бархатная, так и хочется прикоснуться. Шея тонкая, и подбородок так гордо вздернут. Вот бы за ушком поцеловать… и все остальное. В общем, тут можно много чего нафантазировать. А если уж идти дальше, то… намотать волосы на кулак и…

Стоп, Влад, твою… Очнись. На Катьку вон смотри или Анжелке позвони и пригласи ее на неофициальную часть вечера.

Нахрена тебе Белкина сдалась?

Но бл… пялюсь все равно.

И бесит так.

А рядом с ней, рядом с ней…

Карманов, снова бл…

Мало мне пялиться на его рожу в колледже, так еще и здесь. И так доволен, гад. Еще бы.

Руки сами собой сжимаются в кулаки, и я еле сдерживаюсь, чтобы не подскочить к парочке и не оттащить одну от другого.

– Влад, что с тобой, Влааад, – шепчет на ухо Катька.

– Ничего.

Отворачиваюсь от Белкиной, и мы проходим на свои места в пятом ряду.

Бл… ин, рядом с ними почти.

Отцу же предлагали отдельную ложу, а он «перед выборами надо быть ближе к народу. Просидим в ложе, никто и не заметит, что мы здесь были».

Зато сейчас все замечают, что мы здесь. Как же достали. Пялятся и пялятся. Все, кроме Белкиной. Эта лишь мазнула взглядом и сразу отвернулась.

А теперь сидит и смотрит ровно на сцену, даже головы не повернет в мою сторону.

Вот зараза.

Я же весь покой потерял, только тем и занят, что смотрю в ее сторону. Не могу ничего с собой поделать, тянет как магнитом.

Охренительно выглядит.

Так, что хочется…

– Влааад, ты здоров? Влааад.

– А?

– Какой-то горячий стал, – недовольно тянет Катька, и прикладывает ладонь к моему лбу.

Как же хорошо, что учиться она пошла в Консерваторию, а не к нам. Иначе мне бы совсем житья не стало.

– Здоров, – отвечаю и увертываюсь от цепких пальчиков.

Напрягает, что в последнее время Тайская начала забывать, что мы с ней фиктивная пара, а не в реале. Лезет и лезет.

– Кать, смотри на сцену уже, а не на меня.

Бл… ты же в Консерватории учишься, тебе должно быть интересно.

Вон Белкина, не шелохнется. Погрузилась в музыку и не замечает вообще ничего вокруг. Карманов то и дело косится на нее. Бл… зараза. Нашла с кем пойти. А что они собираются делать после концерта?

Стася

Я все время чувствую на себе его взгляд, но специально стараюсь не смотреть.

Не смотреть, не смотреть.

Пришел сюда с блондинкой, значит, это его девушка. А между тем спокойно разрешал брюнетке виснуть на нем сегодня утром.

Бабник. Такой же, как и его друг.

Бабник и наглец.

Он смотрит, точно смотрит.

– Стась, тебе удобно?

– Да, Саш, спасибо.

– Вот уж не думал, что Градов посещает такие мероприятия, – продолжает парень.

– Я тоже не думала.

Но кажется я догадываюсь, для чего он здесь. Вспышки фотоаппаратов просто нескончаемы, и я вспоминаю, что скоро выборы. А седовласый мужчина, его отец, сейчас красуется на каждой второй афише в городе.

Показуха.

Вот зачем.

Решив эту головоломку, я погружаюсь в музыку и забываю обо всем. Я не музыкант, даже и близко нет, несмотря на таланты родителей, но меня очаровывают звуки, что доносятся сейчас со сцены. Я словно лежу на волнах, которые укачивают, укачивают, укачивают…

А ночью я спала очень мало, потому что выполняла домашние работы, ведь за лето мои запасы собственных средств значительно истощились.