Дверца с другой стороны открывается, и Юдин занимает место рядом со мной. Между нами приличное расстояние, но у меня такое ощущение, что воздуха резко перестает хватать. К тому же кажется, будто Святослав Михайлович сидит слишком близко.

Его аура подавляет. Когда он совсем рядом, хочется вжаться в дверцу, а еще лучше исчезнуть. И как у меня хватило храбрости прийти к нему, чтобы попросить денег? Такой запросто может положить меня на одну свою ладонь, а второй прихлопнуть, как назойливую муху.

– Домой, – коротко командует Святослав Михайлович, и машина плавно отъезжает от бордюра.

Я надеюсь на короткую передышку и что Юдин отвернется к окну, но этого не происходит. Наоборот, он поворачивает голову и сверлит меня своим взглядом. Вот казалось бы, глаза у него кристально голубые, словно вода в горном озере. Но сейчас выглядит так, будто цвет изменился до цвета штормового моря. Может, тонированные окна машины дают такой эффект? Или то, что на дне этих глаз скрыты темные желания?

Неделю назад, когда Юдин заставил меня начать отрабатывать долг, я была шокирована его жаждой буквально разорвать меня. Он не ласкал меня. Брал грубо и по-животному. Как будто наказывал за что-то. Но я предпочла нафантазировать себе, что он просто невероятно соскучился по мне.

Глупышка Тоша. Но что я могу поделать, если мое все еще влюбленное сердце вздрагивает каждый раз, когда этот мужчина обращает на меня свое внимание?

Никак не могу понять, как же можно любить и в то же самое время ненавидеть. Но как-то во мне уживаются эти два чувства. Боль и ненависть от поступка Юдина. И любовь… просто так. В один из дней я просто почувствовала это к своему боссу, и пропала. Мне даже кажется, навсегда. Потому что сильнее, чем я люблю его, полюбить другого, думаю, невозможно.

Дорога на окраину города, где расположился элитный поселок, кажется невероятно долгой. Но когда мы въезжаем в знакомый двор, я понимаю, что мне не хватило этого времени, чтобы собраться с мыслями и успокоиться.

Святослав Михайлович почти всю дорогу прожигал меня взглядом. Горячим, но в нем я явно видела и даже ощущала холодные осколки льда, от которых замирало сердце. Как в одном человеке может сочетаться такой пожар и арктический лед?

– Пойдем, – Святослав Михайлович покидает машину, и я выхожу следом.

Приложив усилие, захлопываю тяжелую дверцу, и Антон сразу отъезжает в сторону гаража.

Плетусь за Юдиным в его дом, чувствуя, как вибрируют мои внутренности.

Я снова почувствую его руки на себе. Опять смогу фантазировать, что он хочет меня не просто потому что у меня есть соответствующее отверстие для удовлетворения его сексуальных нужд, а потому что я – это я.

Он ведь легко может найти себе постоянную любовницу. Да ему даже искать не надо! Такие красивые, харизматичные мужчины с мощной аурой власти могут даже не напрягаться. Достаточно предложить секс любой из понравившихся женщин, и, уверена, любая последует за ним.

Святослав Михайлович молча поднимается на второй этаж, и я иду за ним. Бросив взгляд в гостиную, на секунду ловлю взгляд экономки, Ольги Сергеевны. В фокус успевают попасть ее поджатые губы, а потом я скрываюсь на втором этаже.

Юдин толкает дверь в свою спальню и кивает мне, чтобы заходила. Когда я уже практически прохожу мимо, он дергает завязку моего платья с запа́хом, и я ахаю, притормозив. Тогда Святослав Михайлович обнимает меня за талию и, заведя в спальню, захлопывает дверь у нас за спинами.

Разворачивает меня так, чтобы я оказалась спиной к нему, и накрывает полушария груди своими большими ладонями. Из меня непроизвольно вырывается тихое “ах”.

– Сегодня ты будешь кричать подо мной, – тихо произносит он мне на ухо. Его горячее дыхание щекочет кожу за ухом. – Кричать, умолять остановиться и не останавливаться. Я не отпущу тебя, пока не растерзаю на ошметки.

После этих слов он хватает меня пальцами за подбородок и, заставив повернуть голову, вгрызается в мои губы зубами.

Как и в прошлый раз, все начинается настолько стремительно, что голова идет кругом. Юдин снова поворачивает меня лицом к себе. Запускает руки под мое распахнувшееся платье и сжимает попку. Сильно, до боли, но я стону не из-за нее, а из-за резко нахлынувшего возбуждения. Как можно хотеть этого жестокого мужчину? Холодного, как айсберг.

Он приподнимает меня, и мне приходится ухватиться за его плечи и обвить талию ногами, чтобы не свалиться на пол. Святослав Михайлович бросает меня на кровать и сдергивает со своих плеч пиджак. Я жадно шарю глазами по его большому телу, когда он продолжает раздеваться.

– Одежда, Тоня, – резко приказывает он. Первые пару секунд я растерянно хлопаю ресницами, не понимая, что от меня требуется. Но потом Юдин добавляет: – Снимай все. Вообще все.

Дрожащими пальцами я развязываю вторую веревочку на платье, а потом так же быстро, как Святослав, избавляюсь от своей одежды. Сбросив боксеры, Юдин ставит одно колено на кровать и нависает надо мной. Склоняется так, чтобы наши лица были в каких-то паре сантиметров друг от друга.

– Я готов тебя убить и затрахать до потери сознания, – цедит он и снова целует.

Жадно, больно, с таким напором, от которого все тело содрогается в сладких конвульсиях. Поцелуи сползают на скулу, шею, грудь. Достигают соска. Горячий язык теребит его, а губы накрывают, чтобы втягивать с такой силой, от которой в пах простреливает удовольствием. Он мнет мою грудь руками, оттягивает соски, сжимает до легкой боли и отпускает, уже спускаясь ртом на живот. Он подрагивает от ласкового скольжения языка.

А потом я задыхаюсь и вскрикиваю, когда горячий язык касается средоточия удовольствия. Юдин всасывает мой клитор, легонько теребит его языком, а потом ныряет им туда, где я уже истекаю соками удовольствия. Он жадно пожирает меня, как будто пытается за короткое время насытиться мной. Ноги трясутся от ярких, острых ощущений. Спина выгибается дугой, я замираю. Изо рта вырывается сдавленный крик, и я взлетаю на вершину. Или падаю с обрыва, я еще не определилась. Но эти ощущения – они невероятные. Просто взрывные настолько, что я, не сдержавшись, кричу.

А уже в следующее мгновение Святослав заполняет меня собой до упора. Его огромный член распирает мои стеночки, принося невероятное удовольствие на грани с болью. Он растягивает, причиняя дискомфорт. И в то же время дарит такое наслаждение, что у меня закатываются глаза.

Положив руку мне на шею, Юдин слегка сжимает ее, и наши взгляды встречаются. Я практически не вижу светлой радужки, потому что черная точка зрачка расползлась и стала просто огромной. Я утопаю в этой воронке.

– Кричи громче, – цедит Святослав. – Хочу, чтобы весь мир знал, кто тебя трахает.

Я кричу. Не потому что послушная, а потому что резкие движения бедер Святослава буквально вколачивают в меня удовольствие. Оно заполняет меня до краев. Я перестаю понимать, где заканчиваюсь я и начинается Юдин. Наши тела сплетаются в один комок удовольствия.

Святослав переворачивается на спину и тянет меня на себя. Насаживает на свой ствол жестче и глубже, отчего я вскрикиваю и пытаюсь соскочить, но он крепко удерживает мои бедра на месте, вжав пальцы в нежную кожу. Там наверняка останутся синяки. Ну и пусть. Я хочу носить на себе отметины этого мужчины.

Господи, я, наверное, слишком глупая и наивная. Но да, хочу, чтобы он оставил отпечатки. Так я могу помечтать, что Юдин заклеймил меня как свою женщину. Вероятно, это какой-то дурацкий первобытный инстинкт. Но мне плевать. Главное только то, что происходит здесь и сейчас.

– Быстрее, – рычит он. – Двигай бедрами, Тоня.

Я ускоряюсь. Попка горит от его шлепков и сжатия. В голове туман. И я чувствую, как новая волна удовольствия стремительно поднимается по моему телу, обдавая его жаром. Она сковывает пылающий позвоночник. Я вцепляюсь пальцами в мощную грудь Юдина и наконец снова взлетаю.

Он тормозит мои бедра и вколачивается снизу. Рычит, кусает меня за скулу, что-то негромко произносит, но из-за шума крови в ушах я не могу разобрать ни слова. Я просто встречаю его жесткие, мощные толчки и… снова взлетаю.

Святослав резко сдергивает меня с себя и, пару раз проведя рукой по члену, выстреливает мне на живот. Я затуманенным взглядом смотрю на то, как полупрозрачная жидкость покрывает мою кожу. И снова это первобытное, дикое чувство удовлетворения от того, что мужчина меня метит. Не просто мужчина, а… он, в общем.

– Зараза, – шипит Юдин и прикусывает мою губу. Несколько раз влажно и смачно целует, а потом перекладывает меня на кровать и встает.

Молча идет в ванную, а я подскакиваю на дрожащие ноги и, как могу, быстро одеваюсь.

Мне нужно сбежать из этого дома. Подальше от Юдина. Не видеть, не слышать, не касаться. Потому что в то короткое мгновение, когда он целовал меня, я позволила себе снова помечтать о нас. И ведь знаю, что “нас” никогда не существовало! А все равно размякший от секса и внимания Святослава Михайловича мозг успел нафантазировать наше “долго и счастливо”.

Глава 3

Тоня

Положив сына в кроватку, я еще несколько секунд стою и смотрю как он мирно сопит, подложив руки под щечку. Максик еще не знает, что завтра ему предстоит такой стресс. Мой сын ненавидит прививки и изо всех сил сопротивляется им. И если еще год назад мне было достаточно принести его в поликлинику и подержать на руках, то теперь приходится практически сражаться с сыном, чтобы позволить медсестре сделать свое дело.

Оставив сына в кроватке, я перемещаюсь на кухню, чтобы залезть в интернет и продолжить искать работу. Тех денег, что дал Юдин, достаточно, чтобы обеспечить моего сына няней на пару лет, но мне все равно нужно зарабатывать на съем квартиры, а еще лучше – на покупку своей. Но это пока что несбыточная мечта. Да и сколько сможет заработать горничная?

Несмотря на щедрость Юдина, который платил своим наемным работникам хорошую зарплату, мне не удалось отложить много, когда я работала в его доме. Так что придется сейчас искать две работы. К счастью, Светлана, няня сына, находится с ним уже целый день, так что у меня будет возможность осуществить этот план.

Как только я открываю сайт с вакансиями, на телефон приходит сообщение. Едва я вижу имя приславшего “Юдин С.М.”, сердце заходится и тарахтит так, будто сейчас пробьет грудную клетку и вырвется наружу.

Аккуратно, словно боюсь спугнуть саму себя, нажимаю на иконку сообщений и захожу, чтобы прочитать:

“Не смей больше уходить, если я не отпускал. В следующий раз верну насильно”

Меня бросает в жар не столько от приказного тона, сколько от резкости высказывания. И еще, наверное, от понимания, что ему не хватило времени со мной. Может, я снова фантазирую о несбыточном, но хочется верить, что дело не в том, что Юдин не насытился женщиной, а в том, что не насытился конкретно мной.

Я некоторое время сомневаюсь, стоит ли отвечать, и все же решаю этого не делать. Вряд ли Святослав Михайлович ждет моего согласия с его условиями. Думаю, ему было достаточно высказаться по этому поводу, а мое согласие уже идет по умолчанию.

Утром я невыспавшаяся, потому что полночи выписывала номера телефонов, чтобы сразу после поликлиники обзвонить потенциальных работодателей и договориться о собеседовании. У Светланы сегодня выходной, поскольку я везу Макса в поликлинику, а потом планирую сама побыть с сыном.

Собираемся мы долго, преодолевая все “я сам” и “сними”, когда я пытаюсь надеть на сына кофту. Днем будет, как всегда поздней весной, тепло, но с утра пока еще прохладно. Сын ни в какую не хочет утепляться. С горем пополам натянув на него кроссовки, я бросаю его кофту в сумку, и мы наконец выходим из дома.