– Ты вообще слышал, что я говорил? – я не спеша направился к выходу. – Иван не сам прятал библиотеку, ее прятали позже, уже Годуновы. Скорее всего, поручили еще верным Шуйским, которые, к тому же, дальними родственниками по Скуратовым царям приходились. А Шуйские, поручение исполнив, отдали Богу душу, даже не сообщив о том, куда именно спрятали тайную библиотеку. Ну, или сообщили, только тот, кому сообщили не донес эту информацию до заказчика, кем бы он все-таки не являлся. Бывает, особенно на войне. И все. Тайна ушла в могилы, точнее в фамильный склеп вместе с ними. – Я рывком открыл дверь усыпальницы, и на меня сразу же обрушились ночная такая приятная прохлада и оглушительный девичий визг.

– А-а-а! Мы же со склепом не работали! Умертвия, скрыги! – нас с Щедровым чуть с ног не сбили надрывные крики со всех сторон. Только один парень стоял и смотрел на нас во все глаза, боясь сделать даже шаг, приобщаясь ко всеобщей панике.

– Где мы? – решил я попытать счастье, спросив у единственного адекватного человека то, что меня очень сильно интересовало.

– На кладбище, – еле слышно ответил он, разлепив пересохшие губы.

– Это понятно, губерния-то хоть какая?

– Московская, – ответил он, делая шаг назад.

– Ага! – Удовлетворенно воскликнул я. Как мне показалось это прозвучало несколько зловеще в темноте кладбища. – А год какой?

– Тысяча семьсот тридцатый, – ответил парень и, развернувшись, довольно проворно скрылся в темноте, словно его тут и не бывало, с громким, несущим весь ужас пережитого воплем.

– Не стыдно тебе? – укоризненно посмотрел на меня Щедров, покачивая головой.

– Нет. Зато мы знаем, что во времени не переместились и в принципе находимся недалеко от школы. – Еще бы мир прежним остался, про себя подумал я, не спеша делиться своими мыслями со спутником.

– Тихо! Сейчас всем двойки влеплю за то, что живых недорослей от симпатичных покойников отличить не можете! – шипящий мужской голос пролетел над кладбищем, на которое мы вышли, и зажегся яркий свет, озаривший все вокруг. Вот! Мне тоже надо научиться такой яркий фонарь делать, а то просто убожище какое-то постоянно получается. – Вы кто такие, мать вашу? И почему вы болтаетесь по учебному кладбищу ремесленной академии во время проведения практикума по некромантии? Вам что жить надоело? – к нам быстрым шагом подходил чрезвычайно злой высокий, худощавый мужчина с тонкими чертами лица. Одет он был вполне обычно: синие плотные штаны – джинсы, как я узнал, и черную куртку, напоминающую чем-то те, какие мой клан делает для клириков, но все-таки отличающуюся. Он остановился напротив нас, скрестив руки на груди, а за его спиной начали собираться девушки и парни лет пятнадцати-шестнадцати на вид, одеты в форму этой самой академии, и поглядывающие на нас с нескрываемым любопытством. Мы с Щедровым переглянулись, и он кивнул мне, предоставляя право слова.

– Если я скажу, что мы просто заблудились, вы нам поверите?

Глава 5

Наставника у молодых некромантов, которые учлись в ремесленной академии, звали Семен Яковлевич. Фамилию свою он нам не сказал, не счел нужным, скорее всего. Зато, услышав наши имена, он сморщился так, словно половину лимона разгрыз.

– Детишки кланов, ну конечно, можно было догадаться, – прямо с кладбища он попытался связаться по Сети со школой, но почему-то не сумел, все входящие сообщения блокировались на подлете. Более того, родители Щедрова, живущие в Москве, также не отвечали на посланные сообщения, хотя они, по крайней мере, не блокировались. А вот мои родители ответили и попросили Семена подождать с нами на кладбище, пока за нами пришлют машину. Я сначала, конечно, возразил, намекнув, что лучше позвонить деду, но меня наставник смерил таким взглядом, что спорить мне больше не хотелось. Оно и понятно, они жили в Москве, а Семену Яковлевичу очень хотелось от нас избавиться как можно быстрее, ему еще своих учеников в чувство приводить, а то они до сих пор ходили, как зомби и опасливо на нас косились.

Я, если честно занервничал, когда услышал, что мне предстоит встретиться с родителями, которых я и в своем мире не знал. Отца я практически не помню, его убили, когда я совсем еще мал был, а мать и не знал вовсе, она умерла, не оправившись от родов, когда я появился на свет. Здесь же они были живы и здоровы: он не был цесаревичем, а мать не была принцессой, так как мелкие немецкие княжества во времена появления магии слились в одну страну, название которой так и осталось – Священная римская империя, со столицей в Вене. Княжеские рода сами собой трансформировались в кланы, и в одном из таких кланов дед и нашел отцу невесту, что характерно, ту же самую, что и в моем мире. Все-таки какие-то вещи остаются неизменными, по каким-то причинам во всех мирах.

– Вот что, у меня тут как-никак практикум, так что, предлагаю вам понаблюдать, чтобы просто так по кладбищу не болтаться. Тем более, что… – он внимательно посмотрел на меня. – Ты встречался со смертью, Романов, на тебе ее печать, – при этих словах Щедров вздрогнул и немного отодвинулся от меня. – Думаю, что у тебя есть определенная склонность к некромантии, так что понаблюдать за практикумом для тебя будет даже полезно, вдруг ты захочешь углубленно заняться некромантией, или, к примеру, клириком захочешь стать, – я удивленно посмотрел на него, но Семен Яковлевич в это время громко хлопнул в ладони и крикнул. – Все сюда, быстро! – Когда вокруг него собрались ученики, разбежавшиеся при нашем появлении кто куда, он оглядел всех нас и продолжил вещать. – Так как наше занятие грубо прервали «заблудившиеся» ученики имперской школы, сегодня ограничимся лишь показательным поднятием и упокоением, которые я проведу сам. Смотрим и запоминаем.

Щедров меня одернул за рукав, но я покачал головой, внимательно наблюдая за некромантом. Я наблюдал настолько внимательно, что незаметно для себя перешел на магическое зрение. Вокруг Семена начали собираться потоки силы, которые мне виделись, как серебристая пелена, с вкраплением черных искр. Мой источник несильно заволновался и охотно откликнулся на это проявление, как бы заявляя, что тоже может выдать нечто подобное. Жест, указывающий направление и вектор преображение дара, был довольно простым, как и слово-ключ, универсальный для всех поднятий и призывов: «Подчинись моей воле».

Земля на ближайшей могиле зашевелилась, и тут я понял, почему под учебный процесс ремесленной академии отдали именно это кладбище – оно было старым, очень старым. На иных могилах даже имена покойных было невозможно прочесть. А из-за того, что кладбище было старым, то покойники на нем были все как один скелетами без частички плоти. Да и гробы давно истлели, и не мешали поднятым скелетам выкапываться из могил. Что существенно облегчало процесс.

– Запоминаем и вспоминаем, чтобы больше не было таких странных ассоциаций в ваших головах при виде живых людей, случайно встретившихся вам на кладбище во время работы, – усмехнулся он, переводя взгляд с одного ученика на другого, которые тут же потупились и начали рассматривать землю под своими ногами, – из скелетов можно поднять лишь зомби первого уровня. Это значит, что он сможет выполнять лишь одно ваше задание, и полностью лишен воли и инициативы. Вы должны помнить, что зомби первого уровня необходимо контролировать постоянно, потому что, если его не остановить словом некроманта, то он не остановится, и будет тупо выполнять порученное ему дело, пока либо кто-то его не упокоит, либо не превратит его в прах физически. – После этого он приказал холодным безэмоциональным тоном собирать опавшую листву. Скелет насобирал целую кучу, и не собирался останавливаться, пока некромант не приказал ему прекратить. После этого скелет снова замер на месте и стоял, не шевелясь. – Климова, слово-ключ некроманта к упокоению, – Семен резко развернулся в нашу сторону и уставился на хорошенькую девушку, стоящую рядом со мной.

– «Отпускаю», – бойко отрапортовала она и стрельнула глазами в мою сторону.

– Верно, – кивнул наставник. – Смотрим и запоминаем. – Его снова окутало уже знакомое мне сияние, жест, слово-ключ, и скелет скрылся в своей могиле, земля на которой засыпалась вслед за ним. – На сегодня все. Домашнее задание – изучить характеристики зомби первого уровня и чем поднятый некромантом зомби отличается от самоподнятого. На следующем уроке будет большая самостоятельная.

– У-у-у, – студентов известие о самостоятельной работе так сильно взбодрило, что они окончательно перестали бояться и теперь посматривали на могилы со злым интересом.

– Кто попытается произвести поднятие самостоятельно без контроля с моей стороны, экзамен не сдаст никогда, это понятно? – все дружно закивали, даже мы с Щедровым, поддавшись всеобщему настроению пару раз кивнули, пока не опомнились. Некромант усмехнулся, а ученики начали, чаще всего парами, уходить с кладбища.

– Куда это они? – шепотом спросил я у той девушки, Климовой, кажется, – которая кого-то высматривала в темноте.

– Домой, куда же еще, – она пожала плечами. – А вот мы, не москвичи, в общагу. Анька, долго тебя ждать? – она помахала рукой блондинке, которая в это время любезничала с тем самым парнем, которому я задавал вопросы, после нашего с Щедровым появления из склепа.

– То есть, как домой? – к нам подошел Щедров и помотал головой, пытаясь прогнать навалившуюся на него сонливость. Та самая Анька, которую звала наша собеседница, увидев, что подруга стоит рядом с нами, быстренько попрощалась со своим ухажером и подбежала к нам. Климова же, закатила глаза и быстро ответила.

– Да только в вашей школе имени Бориса Годунова, и еще в имперском кадетском корпусе все поголовно живут на территории учебных городков, включая преподавателей. А у нас представители кланов практически не встречаются, если только мелких и незначительных, так что, мы вашими заморочками не обременены, и у нас вполне обычная студенческая жизнь с вечеринками и свободой передвижения у всех, не только у участников состязаний, – Климова улыбнулась, глядя на наши слегка вытянувшиеся лица.

– Девчонки, еще пара минут в вашем обществе, и я начну слезно уговаривать родителей перевести меня в вашу академию, – Щедров сложил руки в молитвенном жесте и расплылся в масляной улыбке. – Кстати, нас друг другу не представили. Вячеслав Щедрин, этого хама зовут Петр Романов, – и он выжидательно уставился на девушек.

– Анна Комарова, – блондинка протянула ему руку, и Щедров церемонно ее поцеловал. девчонки захихикали. Климова открыла уже было рот, чтобы представиться, но тут к нам подошел наставник, который в это время проверял, насколько серьезный ущерб мы нанесли склепу Шуйских.

Судя по его недовольной роже, ничего криминального он не нашел, а камень Щедров догадался сразу вернуть на место. Пыли же в склепе было столько, что дополнительный столб грязи от падения камня внимание не привлек, а все оставшиеся от открытия проема следы мы так старательно затоптали, что никакой зацепки не оставили. Так что, по нашей с Щедровым версии, наш дебил однокурсник что-то напутал с артефактом, в итоге нас выбросило прямо в этот склеп, где мы сначала пытались осмотреться и найти выход, а потом, собственно, и вышли на глазах у изумленной публики. А так как они подошли немного позже, чем мы выбрались из прохода, и не слышали грохота, который издал камень при падении, то наша версия вполне походила на правдивую. Почему-то мы, не сговариваясь, решили умолчать и о стрыге, и о библиотеке. А вот то, что кроме меня о драгоценной находке знает еще и представитель, если не враждебного Романовым, то уж точно не дружественного клана, заставляло шевелить мозгами с утроенной силой для решения вопроса, что делать дальше. Пока что ничего на ум не приходило, и я постарался сосредоточиться на девчонках, вот только некромант испортил приятное знакомство.

– Так, Климова, Комарова, а-ну, марш отсюда, – приказал Семен, девушкам. – Вам все равно здесь ничего не светит, эти недоросли не вашей лиги…