Были там всякого рода конкурсы. Где нужно было решать бытовые и логические задачи. И победители получали доп. пайки и карточки на товары и одежду. Были и спортивные соревнования, где все бегали, прыгали, и метали всякие снаряды: кто дальше, или толкали штанги – кто тяжелее – с теми же призами. А были и «шоу скандалов» – когда кто-то с кем-то разводился. Или наоборот – женился… Тут призы распределялись по зрительским опросам.

Ну а больше всего было передач про то, как приготовить вкусную еду из того не слишком разнообразного, хоть и богатого калориями ассортимента, что полагался по карточкам. И как затем похудеть. В случае переедания. Чтоб снова влезть – в полученную по карточкам же типовую – для мужчин! – и нескольких вариантов – для женщин – одежду.

Были и другие передачи, про природу, охоту, рыбалку, и прочие такого типа. Но не имелось ничего такого, что было, скажем, у нас в Древнем Риме, или позже, в наших жёстких и жестоких играх, вроде боёв без правил, боевых единоборств, или гладиаторских боёв, или бокса, или, скажем, такого, что показывалось в наших фильмах фантастики: про то, как люди друг друга изобретательно и коварно… Убивают.

Что меня несколько удивило: ведь именно жёсткие и жестокие «шоу» пользуются у мужской, и у определённой части женской аудитории, огромной популярностью, позволяя сублимировать подсознательную агрессию – в безопасные формы: болея за «своих»!

И самое подлое – едва я вспомнил о старинном фильме «Бегущий в Лабиринте», и то, как группа подростков пыталась там выжить, и спастись от монстров, у меня в голове снова зазвучал голос:

– Благодарим за помощь, уважаемый Джордж. Этих ваших воспоминаний нам вполне достаточно.

– Вы хотите сказать, что получили свою «консультацию»?!

– Именно.

– И… Что вы теперь собираетесь делать?

– Не видим смысла скрывать. Мы построим Лабиринт, подобный тому, что имеется у вас в памяти, с монстрами и смертоносными ловушками, и будем сдавать его в аренду руководству этой планеты. С её тоталитарным режимом.

Предложим и возможные варианты его использования, места наилучшего расположения видеокамер и микрофонов, и даже типы и виды монстров, которых можно было бы, например, сталкивать в гладиаторских боях. Друг с другом. А затем – и с… Преступниками! Или бунтовщиками.

А репортажи таких схваток, разумеется, прошедшие цензуру, подготовленные и смонтированные, Император мог бы показывать зрителям телевидения. Государственного, всепланетного. Преследуя свои цели – а именно, на более качественном и зрелищном уровне отвлечь всех от ненужных мыслей. Например – о «свободе». А преступников и бунтовщиков – предостерегая от возможных выступлений и протестов.

Кровь бросилась мне в лицо: это я заметил в отражении его в зеркале сбоку пульта! И чувствовал я себя, с минуту, или больше – отвратительно! Не знаю, расшифровали ли мои эмоции эти гады, «нуждавшиеся в консультации», но они пока помалкивали. А я – думал. И было мне, ох, стыдно!!! И мерзко!

Получается, я, пусть и сам того не желая, обрёк на мучительную смерть целую кучу ни в чём не повинного народа! Точнее – ну как – неповинного…

Конечно, кормить даром за государственный счёт всех этих насильников и убийц смысла особого нет. Но бунтовщики-то!..

Они же нормальные. Только «идейные».

Но пришлось у моих «притихших» друзей спросить. Пусть и «мысленно»:

– Для чего вам всё это нужно?

– Мы – социологи. В какой-то степени. В твоём языке и мозгу нет подходящих определений, чтоб мы могли объяснить, а ты – понять. И нам, как абсолютно чуждым присущей вашим расам ментальности, интересно изучать вас. В критических обстоятельствах. Ваши мысли, реакции, эмоции. Боевые навыки.

И, разумеется, мы тоже любим «шоу».»

Джо стиснул челюсти: что-что, а понять «мысли и эмоции» невольного «консультанта» Джорджа Харриса, он вполне мог. Только вот…

Сделать с гнусными «социологами» ничего нельзя!

И они явно продолжают и собираются продолжать свои «исследования» и наблюдения!

– Мать. Нам, в-принципе, всё понятно. Дальше читать не нужно. Просто перескажи суть. И скажи, почему он остался здесь.

Только – своими словами. – Джо вовсе не хотелось читать или слушать подробно – о предсмертных муках, или душевных терзаниях, которые наверняка испытывал насильно вырванный из родной среды, и нагло и цинично обманутый древний космонавт.

А в том, что он их испытывал, и довольно долго, сомнений не имелось.

Потому что кончался дневник-журнал только двадцать девятого мая следующего года.

– Хорошо. Вот суть.

Он сам не захотел. Возвращаться. Рассказав, а точнее – вспомнив об этом фильме, и поняв, что идея действительно понравилась его похитителям, и они принялись рьяно воплощать её в жизнь, он…

Стал терзаться жуткими угрызениями совести!

Потому что понял: никто, как было в книге и фильме, помещаемых в Лабиринт людей пытаться «генно модифицировать» для получения «приспособленной к любым условиям и обстоятельствам расы» не будет. Поскольку это попросту – чушь, и невозможно добиться такого результата, гоняя бедолаг-людей по катакомбам с чудовищами.

А работники ТиВи Императора будут только снимать реалити-шоу о том, как этих несчастных «красиво и зрелищно» убивают!

Чтоб затем показать другим несчастным, чтоб те поменьше думали о своём положении рабов. Ну и заодно понимали, что ждёт тех, кто попытается бунтовать, или совершать преступления.

Так что Джордж какое-то время честно пытался отговорить своих похитителей от воплощения плана. Упирая на то, что это «негуманно». А когда понял, что не удастся, сильно затосковал.

Но вернуться, повторяю, не пожелал.

– Так он умер не от голода?

– Нет. Его щедро снабжали любой едой и напитками из привычного для двадцать первого века ассортимента. Кислородом и всем остальным обеспечивали. Предлагали даже переселить его на подходящую ему по условиям жизни, другую планету.

Но он опять отказался. Похоже, судя по отрывочным и агрессивным записям последних страниц, которые вам действительно лучше не читать, у него началась шизофрения. И невротические и панические атаки. Плюс мания преследования. Так что он скончался, насколько могу судить по виду трупа, от сердечного приступа. Обширного инфаркта, проще говоря.

Ну а поскольку свою функцию «консультанта» он уже выполнил, и выбор своей дальнейшей судьбы сделал сам, черви-амёбы и не стали его реанимировать и оживлять. Хотя могли бы.

Некоторое время в рубке «Каракатицы» царило молчание. Даже попугайчики, словно проникшись общим настроением, помалкивали. Или просто спали.

Джо тяжко вздохнул. Сказал:

– Мы точно никак не можем убить этих сволочных червей?

– Абсолютно точно.

– А вообще – наша цивилизация, или Флот – как-то могут это сделать?

– Абсолютно нереально. Они находятся на качественно новом и «продвинутом» уровне технического и духовного развития.

– Но вот с моральным уровнем у них явно проблемы! – это влез Пол.

– Отнюдь. Нам трудно судить о том, какие нормы морали у высших, бесполых, и бестелесных энергетических образований. К тому же явно презирающих примитивных гуманоидных. Так же, как мы презираем мушек-дрозофил, или лабораторных крыс. Или всякого рода дикарей-аборигенов, вроде тасманийцев, или индусов, или индейцев. Которых «высшая» белая раса когда-то тоже покорила. Превратив выживших – в рабов. Или… Продолжать?

– Н-нет. – Джо поиграл желваками на скулах. Мать всё верно говорит. Люди не считались с жизнями и судьбами себе подобных – так нужно ли удивляться, что черви-амёбы презирают таких «низших собратьев», как эти самые «гуманоидные». Может, и разумными-то не считают…

– Нет, считают. Именно поэтому и изучают. Как вы – дельфинов.

– Мать?!..

– Нет, я мысли не читаю. Просто всё это написано у тебя на лице.

– Ага. Те самые «эмоции», которые так интересны нашим друзьям. Будь они неладны. – Джо устало откинулся на спинку капитанского кресла, – Ну – что, напарник?

Как всегда?

– В-смысле – как всегда?!

– А всё очень просто. Рассказать о червях, и их «социальном» эксперименте мы нашим не можем. Потому что сразу поналетят корабли Флота, и попытаются «отомстить». А заодно и планету Императора – оттяпать. Прикрываясь лозунгами о защите людей, и внедрении «демократии».

А чем такое с гарантией кончится – Мать нам предсказала. Боюсь, как бы и Землю с нашими колониями под горячую руку не уничтожили… Да и не нужна местным людям эта самая демократия. Продали они свои шкуры и души за…

Продуктовые и товарные карточки. И «покой, кров над головой, и уверенность в будущем».

И смертельные шоу – чтоб не лезли в голову ненужные мысли.

Так что остаётся сделать всё как всегда – засекретить инфу, похоронив у Матери в архиве, и свалить отсюда к такой-то матери.

– И – что? Мы даже не посетим посудины гидроидов?!

– Ну почему же. Посетим. Хотя… Вряд ли мы там чем-то особо интересным разживёмся. Пробовали уже.

Не тот «менталитет»!

Джо оказался прав. И через двое суток, набрав минимум «сувенирчиков» и артефактов, они покинули навсегда странную систему.

Черви-амёбы, как ни странно, не препятствовали.

Похоже – действительно…

Презирали!

Обидно. Но, как это дело обозначил Пол – «безопасно»!

Джо же про себя подумал, когда Мать уже уводила «Чёрную каракатицу» прочь, что сунься они с Полом действительно – воевать, запросто могли бы быть убитыми. Причём – на законных основаниях.

Или – оказаться со стёртой памятью!

Что, в-принципе, гораздо хуже…

Поэтому остаётся засунуть туда, где солнце не светило, свою «человеческую гордость», амбиции, и жажду мести, и лететь дальше.

К новым приключениям и загадкам.

Надеясь, что они окажутся не столь… Унизительными!

Кровавая утопия, или рукопись, найденная на орбите

– Нет! У них всё есть! И они… Выглядят абсолютно счастливыми!

– То, что у них на мордах застыли, словно приклеенные, глупые улыбки, вовсе не об этом говорит.

– Да-а?! А о чём же?! – тон Пола не позволял усомниться, что на этот раз он абсолютно уверен в своём мнении.

– А о том, что все они тут – под кайфом! От местного алкоголя. Ну, или нажрались, обколись, или нанюхались наркоты! Уж слишком неуверенно они ходят. Мотает их из стороны в сторону! И говорит это, по-моему, не о «всеобщем щастьи», а о тотальном контроле над их сознаниями. Не знаю только, кто этот кукловод. И зачем ему это надо. Ого, смотри, как парня повело! – Джо ткнул пальцем в особь мужского пола, которая и правда, вдруг пошла по тротуару зигзагом, и, чтоб не упасть, опёрлась о стену дома.

– А знаешь что?! Я даже готов плюнуть на наш уговор не привлекать к этому делу Мать, и спросить напрямую у неё! И я абсолютно уверен, что все – всё равно счастливы! – глаза Пола, уставившегося на Джо, оказались широко открыты, и рот скривился. Что говорило о… Волнении. Если обозначить это чувство столь слабым словом.

Джо пожал плечами. Он устал спорить, доказывая очевидное для себя:

– Во-первых, не «наш уговор», а – твой. Ты предложил «самим догадаться», как им удалось воплотить мечту о «Золотом веке». Это же ты у нас – как всегда гений всех времён и народов. И считаешь, что твоя «интуиция» позволит мгновенно, лишь взглянув на видео с зондов, вычислить, что тут и как. И с чего они прямо «лучатся» – это твои слова. Ну вот мы и насмотрелись. И ни …рена не понимаем, что тут и как. И почему. Так что валяй: спрашивай!

– Ну и спрошу! – Пол выглядел обиженным, – Мать! Что тут – не так? Почему «идиллия», которую мы видим, по версии Джо таковой не является?

– Она не является таковой не только по его мнению. Но и по моему.