Глава 4

Я удивлена? Кажется, что нет. Наверное, чего-то подобного я ожидала. Только верить же не хочется.

Главное, что мы вместе… И как долго они вместе? Что вообще подразумевается под этим «вместе»? Да то самое, конечно.

– Девушка, вам плохо? – кто-то трогает меня за локоть, и я вижу рядом с собой женщину в белом халате.

– Задумалась, – улыбаюсь ей и продолжаю свой путь наверх.

По-хорошему бы надо было развернуться и поехать в детский сад, успела бы как раз Алису забрать до тихого часа. Но раз уж я здесь… Справлюсь о здоровье Раисы Васильевны.

– Злата? – вскидывает брови свекровь, приподнимаясь, когда я после стука открываю палату. – Вот уж не ожидала.

– И вам добрый день, – прохожу я и останавливаюсь в изножье кровати. – Как здоровье?

– Уже лучше, – удивление так и не сходит с лица Раисы Васильевны. – А ты зачем здесь?

– Ну как зачем? Вас навестить, – настает моя очередь удивляться, правда, от этого свекровь почему-то начинает хмуриться. – Коля ведь так занят на работе, наверняка только вечером сможет заскочить ненадолго.

– Да, работает сын, – подхватывает любимую тему. – Но для меня он время найдет, пусть и попозже.

Что и требовалось доказать. Раиса Васильевна сама не поняла, как сдала мне Колю. Не предупредил он мать, что сказал мне, будто утром к ней поедет. А сейчас она явно смолчит, потому что он здесь был с драгоценной Лидочкой. Умницей, красавицей, скромницей и далее по списку.

Иногда я удивлялась, зачем Коля на мне женился, если рядом всегда была идеальная Лида. Муж говорил, что их с детства матери хотели свести, но он ее воспринимал исключительно как младшую сестру. Поначалу я ревновала, но потом поняла, что повода нет.

– Конечно, найдет, – соглашаюсь со свекровью. – А пока я с вами посижу. Поговорим.

– Ой, – снова хватается за грудь Раиса Васильевна, – Злата, мне, наверное, надо отдохнуть.

Скандалить и даже повышать голос она в клинике не станет. А что же подумают люди? Мы же фамилия, мы же из какого рода! И не имеет значения, что всем вокруг плевать на родословную свекрови.

– Да не стану я с вами говорить о вчерашнем, – машу рукой. – И прекратите уже разыгрывать спектакль. Как будто ваши предки были не графьями-князьями, а придворными шутами, – наступаю на больную мозоль.

Раиса Васильевна сразу поджимает губы и принимает вид вдовствующей королевы. Правда, руку от груди убирает – уже хороший знак.

– Злата, чего ты хочешь? – удивительно спокойно спрашивает.

Оказывается, у нас вполне может получиться поговорить. Стоило бы сразу с мужем, но без участия свекрови здесь явно не обошлось. И я хочу расставить все точки над «і», пока сама себя не загнала черт пойми куда после услышанного сегодня.

Но, по крайней мере, мне становится понятным и холод мужа в последнее время, и нежелание находиться дома, где, кажется, нечем дышать. Мое внимание было полностью отдано Алисе – вот я и не замечала ничего. И только сейчас, после двух случайно подслушанных фраз, все становится понятным. И как я не пропустила, что моя семейная жизнь превратилась лишь в ее подобие?

– Чем я вам так не нравлюсь, Раиса Васильевна? – спрашиваю, глядя прямо ей в глаза. – Я вас никогда не оскорбляла, только вы жалили, как будто не на ком больше отыграться за банально плохое настроение.

Моя усмешка снова заставляет свекровь нахмуриться. Она понимает, вроде не глупая же женщина, что я не просто так интересуюсь. Наверное, ей бы было проще, если бы я плакала, строила из себя жертву, умоляла не портить наши с мужем отношения. Только вот отношений-то давно уже нет. И отец воспитал меня так… Стоило только заикнуться про обстоятельства, как он взял меня с собой в больницу, разрешил посмотреть через стекло, как проводит операцию человеку с нейробластомой. Пациент ушел на операционном столе, но они пытались, пока реаниматолог не констатировал.

«Вот обстоятельства, – сказал мне тогда папа. – Был призрачный шанс, хотя я видел, что до опухоли почти не добраться, но мы боролись до последнего. И пока нас не накроют простыней и не отправят в морозилку, есть шанс все исправить или изменить».

Это не было жестоко со стороны отца – с моей психикой до сих пор все в полном порядке. Я не помню ни лица того пациента, ни его вскрытую голову, но я запомнила урок – это главное.

– Ты… – Раиса Васильевна наконец пытается удостоить меня ответом. – В тебе всего слишком, ты словно притворяешься, – наверное, впервые говорит откровенно. – И слова поперек не скажешь, и нет откровенной лести, чтобы мне понравиться. Ни разу глаза в пол не опустила, только подбородок вздергиваешь, будто ни в чем не виновата.

Возвращаемся к стереотипам. То есть я должна была преданно заглядывать в глаза свекрови и лебезить перед ней, рассчитывая на порцию ласки, будто я котенок, которого нашли на помойке? А мне казалось, что мы с Колей создавали семью.

Раиса Васильевна сама рада была, когда я забеременела. Всем рассказывала, что у нее скоро родится внук, ведь в их роду всегда первыми рождаются мальчики. А я будто чувствовала, что будет девочка, но ни с кем не делилась этим.

– А крепостное право давно отменили, Раиса Васильевна, – напоминаю я.

– Вот! – поднимает она вверх указательный палец. – И язык как бритва. Умная больно? К слову и нет говорит что-то непонятное.

– До свидания, – подмигиваю свекрови. – Вы только не волнуйтесь, вам вредно. Выздоравливайте скорее.

Она не думала, что я на такой ноте сверну разговор. Поэтому только с недоумением смотрит на меня, даже забыв попрощаться.

Уже в машине я даю волю смеху и слезам. Похоже на истерику, но скорее контраст чувств и эмоций. Это нужно выпустить из себя, иначе дальше будет только хуже.

Успокоившись, привожу себя в порядок и еду за своей Бусинкой. Вот, значит, какая жена нужна была Коле и какая невестка – Раисе Васильевне. Чтобы в рот смотрела, любые прихоти выполняла. Наверняка Лидочка отыгрывает роль по полной. А я не стану ни для кого удобной, не буду никому угождать.

Пора заканчивать этот фарс. Правда, слова Коли о том, что надо подождать, как он убеждал Лидочку, меня немного насторожили. О чем это он?

– Малыш, – спрашиваю у Алисы, когда по дороге домой она заканчивает делиться новостями из садика, – а как ты смотришь на то, что мы с тобой вдвоем немного поживем в доме дедушки?

– А деда? – даже не противится не переезду, но цепляется за слова, что не с дедом, а у него.

– Деда пока в другом городе, но он скоро вернётся, – объясняю я и замолкаю, увидев машину мужа.

Что-то он сегодня рано. Неужели Лидочка отказала, поняв, что придется ещё ждать?

Входим в дом с Алисой, и только тогда она решает ответить.

– Поедем к деду, – громко произносит.

– Никто никуда из этого дома не уедет, пока я не разрешу, – выходит к нам Коля, и моя Бусинка, будто почувствовав настроение отца, прячется за меня.

– Ты пугаешь Алису, – спокойно произношу, понимая, что сейчас опять ко мне возникнут какие-то претензии. Точнее, они уже возникли, но пока не озвучены.

– Мамочка, – дочь жмется к моей ноге.

К бабке не ходи, отсюда мы без скандала не уйдем. Вижу, что муж уже настроился. Опять Лида что-то напела? Или на этот раз кто-то другой видел, как я входила в гостиницу с клиентом?

Сейчас узнаю, в чем я опять виновата. Но главное – оградить от этого разговора дочь.

Глава 5

– Коля, – подхватив Алису на руки, иду к лестнице, – сейчас я ее отведу наверх и вернусь. А ты пока дважды подумай, стоит ли начинать бессмысленный скандал.

– Злата! – начинает муж, но осекается, видимо, увидев из-за моего плеча испуганные глаза дочери.

– Мамочка, – дочь крепче обнимает меня за шею, – не уходи.

– Бусинка моя, – стараюсь говорить беззаботно, – мы с папой немного поговорим, а ты пока подумай, что нам нужно взять с собой дедушке. Хорошо?

Дети умеют быстро переключаться, поэтому я снова завожу разговор о предстоящей поездке, и Алиса, серьезно кивнув, соглашается. Опускаю ее на пол, и дочка идёт к шкафу, отодвигает створку и начинает выбирать вещи. Порядки сейчас, конечно, наведёт… Но ничего, по крайней мере, не смотрит больше испуганными глазами, а занята делом.

– Иди, мамочка, – позволяет дочь. – Я буду ждать, и поедем к деду.

А вот мне идти не хочется. Вряд ли мои слова возымели хоть какой-то эффект. Муж уже на что-то настроил себя, и сейчас мне предстоит это выслушать, хочу я того или нет.

В кухне мужа не нахожу, как и в гостиной, но дверь на веранду приоткрыта. Отодвигаю ее больше, когда слышу:

– Я здесь.

Переступаю порог. Муж сидит в кресле, на столике графин и стакан. Это меня удивляет. Мало того, что Коля в это время дома, так ещё явно никуда сегодня больше не собирается.

– У тебя проблемы на работе? – спрашиваю, занимая кресло напротив.

– Сама невозмутимость, – усмехается он, подливая себе, и резкий запах ударяет в нос. – Ты же не была такой, когда мы поженились.

Не была, согласна. Я летала на крыльях любви, много смеялась, планировала наше будущее. Кто же знал, что планам не суждено сбыться? Я точно так не думала, ведь тогда пребывала в эйфории и решила, что так будет всегда. Ведь любовь сильнее всего.

Но в чем меня упрекает муж? Он тоже больше не тот заботливый, ласковый, любящий меня человек.

И сидим сейчас друг напротив друга. Два человека, ставшие чужими. Когда мы в последний раз просто разговаривали? Когда вместе куда-нибудь выбирались?

– Мы оба изменились, Коля, – пожимаю плечами, все ещё не понимая, что муж хочет от меня услышать, но явно не то, что я сказала сейчас.

– Ты никого не видишь, кроме Алисы, – продолжает он перечислять свои претензии.

– Потому что я ей и мама, и папа, – все так же ровно произношу. – Ты же постоянно на работе.

Пока, кажется, скандал не намечается. Или это такая прелюдия перед скандалом? Может, Коля ждёт, что я первая начну. В таком случае он действительно меня не знает – этого слишком мало, чтобы вывести меня из себя. Да и толку орать друг на друга, обвинять во всех смертных грехах, если это ничего не решит?

– Я все делаю ради семьи, – уже жёстче говорит муж. – И ты могла бы сидеть дома, денег хватает. А не будет хватать, так я заработаю ещё.

– Весьма похвальное стремление, – соглашаюсь с ним, но надо ещё донести, что не в деньгах-то дело. – Но я не помню, как мы договаривались, когда шли в ЗАГС, что я буду сидеть дома. Мы решили, что оба будем работать. И ты согласился, что дарить людям радость – мое призвание. Именно этим я и занимаюсь, и мне это нравится. Так почему я должна бросать любимое дело?

Стараюсь приводить доводы, строить логические цепочки, чтобы донести до Коли свою мысль, но он смотрит на меня пустым взглядом. И зачем я тогда здесь распинаюсь? Он что-то уже решил для себя и поверил в это. А если он вбил себе что-то в голову, то переубедить маловероятно.

– И крутить хвостом перед мужиками тебе тоже нравится? – смеётся Коля, и я наконец понимаю, к чему идёт разговор.

– Мужчины, с которыми я общаюсь, – максимально спокойно начинаю перечислять, – мои клиенты. Это раз. Причем чаще всего я встречаюсь с ними и их невестами. Это два. И уж точно не кручу ни перед кем ничем. Это три.

– На все у тебя есть ответ, – раздражённо бросает муж, как будто именно мое спокойствие и начинает его нервировать. – Давно готовила эти речи? Или импровизируешь, а, Злата? Ты же губишь нас, мою репутацию. Если бы кто-то увидел, как моя жена входит в отель с мужиком…

– Так Лидочка же видела! – теперь уже мне становится смешно.

Вот оно, оказывается, в чем дело. Опять репутация… Коля меня не ревнует, но сейчас я не уверена, дело тут в доверии или в отсутствии чувств ко мне. Все дело в репутации.

А как это твоя жена работает, а не ходит по салонам и магазинам?

Кем-кем работает? Ах, организатором свадеб. Так все плохо, дела в бизнесе не идут?