– Вообще сейчас из ложи овеществлённого ничто у нас только четыре мастера на месте, остальные странствуют, – пояснил Тейт. Он бежал спиной вперёд на приличной скорости и сильно жестикулировал; от энергии и сил его буквально распирало, и я невольно заразилась этой бодростью. – Аринга Китасса, ты про неё слышала. В принципе, вариант. Она любит порядок, часто обходит Лагон, следит, чтобы все соблюдали правила… Потом мастер Ао, но к нему лучше не соваться, он жёсткий – жуть, а ты неженка. Часто бьёт учеников, хотя и силён в овеществлении. Потом Сафира Акка, – продолжил он и мечтательно зажмурился. – Она красотка и вообще крутая, но к ней тоже лучше не надо, женщин не любит, особенно симпатичных. Остаётся мастер Ригуми Шаа, и вот он очень крутой! С ним можно попробовать, он строгий, но добрый. И сильный. Его сам Оро-Ич учил.

– Мастер Лагона? – удивилась я. – А разве он не из этих, как их… внимающих и поющих?

Рыжий расхохотался и заложил вокруг меня петлю:

– Ну ты даёшь! Мастер Лагона – значит, лучший во всех ложах. А у вас не так?

Я вспомнила директора нашей школы для детей с особыми возможностями – беспомощного псионика, зато неплохого юриста с широкими связями. Высокого, атлетически сложенного, с модной бородкой… Он держался как полновластный хозяин, как король. А когда дядя Эрнан пришёл к нему разбираться из-за приставаний к Лоран, этот блестящий красавчик затрясся, как желе, и позеленел.

М-да…

– У нас по-разному, – уклончиво ответила я, хотя за родину стало немного обидно.

Впрочем, логично, что местных безбашенных магов может держать в узде только сильнейший. У нас для давления на самых могущественных псиоников есть полиция, тюрьмы, армия, в конце концов. Попробуй я провернуть что-то подобное недавнему фокусу с Маронгом у себя, то, будь пострадавшие даже опасными преступниками – насильниками и убийцами, меня бы закрыли лет на десять в исправительных учреждениях. Или купировали бы способности до второй ступени, медикаментозно и необратимо.

– Ага, оно! – воскликнул вдруг Тейт, резко остановился и схватил меня за локоть, едва плечо не выбив из сустава. – Чуть не пробежал мимо.

Я недоумённо оглянулась по сторонам, отыскивая вход в мастерские. Вокруг метров на тридцать во все стороны расстилался луг с лиловато-голубыми цветами, затем виднелась череда невысоких холмов, белые площадки, живописные груды камней. Остальное терялось в тумане, однако конкретно на лугу ничего особенно выделяющегося не было.

Или было?

Сощурившись, я повернула голову, нарочно рассматривая ближайший участок боковым зрением. И цветы, прежде бледно-голубые, приняли насыщенный пурпурный оттенок, образовывая двухметровый круг… Или померещилось? Они правда изменили цвет или изначально были такими?

– Там? – неуверенно спросила я, указывая на него.

Рыжий просиял и энергично мотнул головой:

– Угу. Как заметила?

Действительно, как? Хороший вопрос…

– Почувствовала, наверное.

– Значит, мастер Оро-Ич не ошибся, – подытожил Тейт. – Ну, идём, я тебя представлю. К кому напросишься, решила уже?

Я только вздохнула, прокручивая в голове информацию. Ао точно не подходит, если он любитель распускать руки. Ревнивая дамочка, как там её, Сафира – тоже не вариант. К Аринге рыжего отправляли, чтоб он под её началом отбыл наказание и восстановил мостовую. Представляю, что из этого вышло… Значит, не стоит.

Оставался один кандидат.

– Ригуми Шаа.

– Отлично! – обрадовался рыжий. – Там, правда, есть небольшая проблема, но ты справишься, думаю. К тому же идти совсем недалеко! – добавил он и, не позволив опомниться, толкнул прямо в пурпурную куртину цветов.

«Какая проблема?» – хотела спросить я, но в следующую секунду земля под ногами исчезла, и все вопросы вылетели из головы.

Подозрительно знакомые ощущения – полёт, тёплый воздух… Шрах, кажется, знаю теперь, кто создавал купол над Лагоном!

Надолго аттракцион не затянулся. Перед самым концом вертикального туннеля что-то вроде восходящего потока замедлило наше падение, и я плавно приземлилась. Рядом с воплем спланировал Тейт, с ходу делая стойку на руках, и через кувырок принял нормальное положение.

– У тебя с головой всё в порядке? – мрачно поинтересовалась я, пытаясь унять бешеное сердцебиение.

Тейт невозмутимо откинул концы накидки за спину:

– Угу, Ро только вчера проверил. Он вообще часто у меня голову проверяет… почему-то.

– Предупреждать заранее можно?

– В следующий раз – обязательно, – с невероятным обаянием улыбнулся он, и у меня вырвался обречённый вздох: врёт ведь.

Рыжая зараза.

Мастерские овеществлённого ничто изрядно напоминали убежище свободных. Минут десять мы брели по широким туннелям, ветвящимся и то и дело упирающимся в пропасти. Точно так же пахло морем и сыростью, правда, несколько слабее. Стены и потолок были укреплены полупрозрачным тёмно-зелёным камнем, похожим на кварц, и представляли собой весьма опасную поверхность со множеством выступающих кристаллов и бритвенно острых кромок. Для пола использовали другую породу, вроде золотистой пемзы, но потвёрже. Через каждые двадцать шагов с потолка свисала гроздь светящихся розоватых шаров. До одной, болтающейся почти на уровне глаз, я рискнула дотронуться: тугие пузыри, в которые накачана горячая жидкость. От грозди ощутимо несло гнильцой.

Бр-р-р.

Дважды навстречу попадались ученики. Первая пара, мужчина в свободном жёлтом костюме и невысокая пухлая женщина в трико с необъятным пурпурным шарфом, нас проигнорировала. А вот высокий худощавый парень, беловолосый и красноглазый, угрожающе оскалился. У меня по спине мурашки пробежали.

Сразу вспомнились слова Тейта об иллюзии абсолютной безопасности.

– Слушай, – спросила я, когда патлатый блондин скрылся из виду. – А ты просто доведёшь меня до нужной мастерской, а потом уйдёшь?

– Ага, – склонил голову к плечу рыжий. И подозрительно скосил глаза: – Ты что, трусишь?

– Ну…

– Я тебя потом заберу, вечером, после своих занятий. Буду ждать на закате там, наверху, – ткнул он пальцем в потолок. – А в мастерской обычно не принято нападать.

«Обычно не принято»? Успокоил, нечего сказать.

Туннель вывел к очередной пропасти. Здесь, к счастью, в отличие от убежища свободных, сигать никуда не понадобилось – с края на край был перекинут широкий мост без перил. Мы миновали его и упёрлись в высокую и длинную арку, резко поворачивающую в толще камня. Я шагнула за Тейтом… и едва поборола желание хорошенько протереть глаза.

По моим расчётам, это место находилось на глубине примерно десять-пятнадцать метров, но потолок испещряло множество окон причудливой формы, через которые лился яркий солнечный свет. Сама пещера оказалась многоуровневой, с выступами и ямами, и дополнительно пространство разделяли каменные столбы, покрытые резьбой. В стенах располагались на разной высоте комнаты-ниши. Запах сырости и моря исчез, зато повеяло сухой листвой и чем-то кисловатым.

А ещё здесь находилось одновременно больше учеников, чем я уже успела увидеть за все предыдущие дни. Они не толпились, собирались максимум по трое-четверо. Каждая группка работала над собственным уникальным заданием. Те двое, что сидели ближе к выходу, прямо из воздуха выплетали длинные светящиеся гирлянды. В первой нише по правую руку несколько учеников буквально месили спину какого-то корчащегося существа с кучей клешней. Айр? Дальше две девушки просто сидели, взявшись за руки, но камень под ними непрестанно менял цвет: синий, алый, золотой…

– У мастера Ригуми больше семисот учеников, – шепнул Тейт на ухо, приобняв меня за талию. – Тут сейчас триста примерно. Круто выглядит, да?

– Очень, – согласилась я.

Масштаб обескураживал. У нас были небольшие группы, по пятнадцать-двадцать человек. Некоторые лекции в старших классах читали всему потоку, но даже в самой просторной аудитории помещалось сто – сто десять учеников. А тут… Интересно, как мастер умудряется контролировать каждого? Или он не контролирует? Тут самостоятельные занятия или…

С запозданием до меня дошло, что в Лагоне можно забыть о привычных лекциях, семинарах, лабораторных и курсовых. Вряд ли здесь будут отмечать отсутствующих или принимать экзамены… И местные «студенты» совершенно разные – от квадратных дяденек до хрупких мальчишек младше меня вдвое.

– Тейт, – позвала я тихо. – Слушай, а как долго обычно учатся в Лагоне?

– Ну… – Он задумался. – По-разному. От двадцати лет и дольше. Кто-то числится учеником, но на несколько лет уходит в свободный поиск. Кто-то занимается у разных мастеров. У вас не так?

Двадцать лет! У меня внутри всё похолодело.

– Нет, не так.

– Ничего, освоишься, – хмыкнул он и хлопнул меня по плечу: – Ну, я пошёл… Айе, чуть не забыл! Мастер Ригуми-и-и!

Крик эхом отразился от стен. Я невольно сжалась, хотя никто из студентов на шум внимания не обратил. А через секунду с потолка сорвалась сверкающая капля, упала рядом с нами – и приняла форму высокого молодого человека в тёмно-синем трико с серебристой накидкой.

– Звал, Тейт-кан? – дружелюбно спросил… очевидно, мастер Ригуми Шаа.

Ничего особенно странного или жуткого в его облике не было. Лицо – правильный овал, широкие скулы, прямой нос, голубые глаза. Волосы – приятного медового оттенка, совсем короткие, брови – потемнее на тон, подведены, выщипаны кружочками, точнее, каждая представляет собой цепочку из нескольких кружков. Губы подведены тоже – ярко-алым. Ничего такого, Лоран одно время встречалось с музыкантом-неформалом, он вообще красился как девчонка. Но почему-то при взгляде на мастера меня пробрала дрожь.

– Ага, – откликнулся рыжий и пихнул меня в бок: – Это Трикси, моя добыча. Мастер Оро-Ич сказал, что она будет учиться в ложе овеществлённого ничто. Я её к вам привёл, ничего?

Ригуми Шаа выгнул брови, что с их формой смотрелось диковато:

– Нет, напротив, – посмотрел он на меня и шагнул ближе, явно чтобы попасть в область действия эмпатического купола. Значит, способности внимающих и поющих у него тоже есть. – Мне льстит твоё доверие. О распоряжении мастера Лагона я слышал. Иди, я позабочусь о твоей девочке.

«Твоя девочка»!

Меня вдруг в жар бросило, и отнюдь не от возмущения.

А рыжий, зараза, улучил момент – обнял, поцеловал в шею, потом махнул рукой – и сбежал. Я осталась в полнейшей растерянности и запоздало поняла, что о вещах, по-настоящему важных, не успела спросить.

Двадцать лет обучения! И наверняка это не последний подводный камень. А как здесь принято общаться с мастерами? Некоторые мои одноклассники уезжали учиться за границу и рассказывали, что везде – свои традиции. В восточных институтах всё строится на почтении студента к наставнику: никакой инициативы, строгое следование заданному курсу. В западных наоборот – без инициативы и настойчивости рискуешь вообще не написать работу, потому что никто из старших сотрудников возиться с тобой и направлять усилия в нужное русло не будет. Разве что ответит на конкретные вопросы и поможет разработать уже выбранную тему. Ли Фо, кажется, чуть не вылетела у нас из-за этого, потому что до последнего протянула, не решаясь подойти к своему куратору во внеурочное время за заданием.

А здесь-то как действовать, чтобы никого не оскорбить и себя не обидеть?

Мастер Ригуми мелодично рассмеялся и, взяв меня за руку, повёл в сторону от входа. Я послушно шла, стараясь не особо заглядываться на то, что творится вокруг, и не задумываться, зачем и как хрупкая девушка закручивает в узлы металлическую трубу двадцатисантиметровой толщины и с какой стати парень в зелёном выращивает цветы на спине у своего напарника, бессильно раскинувшегося на полу.

– Тебе ничего не понятно. Всё пугает, такое жуткое и необычное. Верно, Трикси-кан? – спросил через плечо мастер Ригуми. – Не бойся. Я уже обучал странников из другого мира. Последнего – пятнадцать лет назад. Можешь звать меня Шаа-кан, кстати.