– Конечно, нет! – фыркнул парень. Подняв руку, он положил пальцы на шлем и посмотрел в окно перед собой. – Из-за тебя даже не подумал бы! А вот из-за условий – да. – Он вдруг стал очень серьезным и очень сердитым. – Я Мерзляевой не ее Омежка, чтобы за меня решали, с кем мне общаться!

Я боялась об этом спросить, но конечно же, поняла, как только увидела у Марьяна в руке мотоциклетный шлем и вторую сумку, что он тоже ушел из агентства.

– Мы что-нибудь придумаем, Суббота. Обещаю! – пообещала другу, совсем не чувствуя в этом уверенности.

Вот той уверенности, которую услышала от него в ответ:

– Я в этом ни секунды не сомневаюсь, Ветрова. Только не вешай нос!

***

С Мариком распрощались на парковке и, договорившись созвониться, отправились по домам.

Время было еще дневное, я ощущала себя морально раздавленной, и машину на шоссе вела отвратительно. Ползла по улицам города улиткой, не обращая внимания на сигналящих со всех сторон водителей.

Доехав до парка, собралась повернуть к дому… но неожиданно для себя остановилась, увидев внизу парковых ступеней знакомый кофейный киоск.

Мне вдруг еще раз захотелось проверить свою удачу.

И кофе захотелось выпить – горячего и горького, как обида на душе.

А еще – пореветь у кого-нибудь на плече по-настоящему. И чтобы по голове погладили, и слова сказали те, которым веришь.

Я вздохнула.

Но не у Женьки же на плече реветь. У нее нельзя. Это я для нее опора в жизни. И мать, и отец, и…

В горле внезапно встал колючий ком, и чтобы не дать ему меня задушить, я вышла из машины и хлопнула дверью. Вдохнула полной грудью, впуская в легкие остужающий воздух наступившей зимы.

Снег – первый, легкий, едва заметный – продолжал идти, пролетая перед глазами белыми паутинками. Невесомые снежинки спускались на землю и, падая на щеки, таяли.

Я застегнула пальто, сунула руки в карманы, и пошла, прихрамывая, к кофейному киоску. На прическу плюнула. Действие лекарства ослабевало, лодыжка ныла все сильнее, но в трех минутах от дома я могла позволить себе быть слабой.

К черту! Я даже пореветь могла себе здесь позволить, как когда-то! Просто забылось всё, а сейчас вот вспомнилось.

Возле знакомого киоска стояли две молоденькие девушки и флиртовали с продавцом. Или наоборот. Парень вручил им по стаканчику латте, и девчонки, смеясь, назначили ему свидание на этом же месте завтра. После чего довольные своей смелостью упорхнули.

Эх, беспечная юность. Поцелуи под снегом, взгляды глаза в глаза и ожидание чуда. Жаль, что у меня ничего похожего не было. И флиртовать так легко с парнями не получалось. Один только раз улыбнулась понравившемуся парню… и навсегда урок жизни запомнила.

– Добрый день! Что закажете?.. Ой, это снова вы? – обрадовался продавец, когда я нарисовалась перед его окошком – хмурая и взлохмаченная. Широко улыбнулся, словно увидел добрую знакомую, а не сердитую клиентку, которая с утра испортила ему настроение. – Американо, как всегда?

Я напряглась, ожидая подвоха.

– А вы уверены, что у вас кофе не закончился? – спросила подозрительно.

– Уверен. Сразу после вас привезли двойной запас!

– И аппарат работает без проблем?

– Как часы! Сам не знаю, что с ним случилось утром. Так что вам сделать? Могу чай, могу какао. Даже колу подогреть, если захотите!

Нет, он все-таки юморист.

– Тройной эспрессо и хот-дог, – решительно выдохнула, пока не передумала. – Да, дайте мне хот-дог, пожалуйста!

– Удачи подмешать? – продолжал улыбаться парень. – А то вы сегодня очень грустная.

– Лучше бы виски, но у тебя его все равно нет…

Я расплатилась, забрала заказ и отошла по аллейке к одинокой скамейке. Сев на ее край, стала есть свой хот-дог.

По сторонам не смотрела, предавалась печали и грустным мыслям, поэтому не заметила, когда рядом со мной на скамейке кто-то появился…

Нет, не кто-то. Уже знакомая мне старушка-дворник. А точнее, менеджер по клинингу, виртуозно владеющая метлой.

Усевшись на другой край скамейки и закинув ногу на ногу, старушка курила, держа в одной руке сигарету в мундштуке, а другой рукой гладила крупного черного кота. Того самого, желтоглазого, нагло стащившего у меня на этой аллейке завтрак.

Мне вдруг показалось, что кот подмигнул мне, и я вздрогнула. Чуть кусок сосиски изо рта не выронила!

Господи, почудится же чертовщина среди бела дня!

Отвернувшись, с силой зажмурилась, прогоняя из глаз непрошенные слезы. Что-то я совсем раскисла.

В стаканчике еще оставался кофе, а в руке – хот-дог. Я отпила горький эспрессо и откусила кусок от булочки. В этом парке каждый мог сидеть там, где ему нравилось, и я не собирался менять эти правила.

– Смотри, сидит, убивается. Тоску развезла. А должна бы радоваться, что из болота упырихи выбралась. Еще годочек, и затянуло бы так, что не вырваться!

На скамейке нас сидело двое, и я поторопилась проглотить кусок.

– Э-это вы мне? – поинтересовалась, покосившись на женщину.

– Коту.

– А-а…

Хм, до чего содержательный разговор. И главное, с одного слова все понятно.

И хотя я отвернулась, а вернуться к печальным мыслям не вышло. Старушка приложилась к мундштуку и выпустила дым. Протянула в мою сторону костяной портсигар.

– Хочешь? Сама кручу. Знатный табачок, всю дурь из головы выветрит.

– Спасибо, но я не курю.

– И правильно делаешь. Здоровый образ жизни он для девицы полезнее, я и внучке про это говорю. Все эти новомодные штучки: фитнес, диета, Випассана… Можно и на голове постоять, если кровь от мозгов отлила!

– Випа… чего? – я снова покосилась на женщину.

– Ну, медитация такая есть, для самоутверждения. Метод очищения ума. То, что я тебе метлой поправила.

– А-а…

На старушке был надет рабочий зимний комбинезон и шапка с козырьком. Она не производила впечатление сумасшедшей, но много ли можно сказать о человеке по внешнему виду? Я даже и пытаться не стала.

Мы посидели немного в тишине. Я доела свой хот-дог и допила кофе. Старушка словно этого и ждала. Как только пустой стаканчик упал в урну, спрятала мундштук с портсигаром в карман и заговорила. И на этот раз ее вопрос адресовался мне:

– Ну что, Ангелина, уволили-таки тебя?

Я повернула голову и посмотрела на женщину. Это был тот главный вопрос, из-за которого я сейчас сидела здесь.

– Да, уволили, – нехотя ответила. – Как вы и предсказали утром.

– Ну и чего пригорюнилась? – продолжила соседка не без сочувствия. – Тоже мне горе. Новую работу найдешь, еще лучше!

– Я думаю.

Старушка сощурила карий глаз.

– О чем? Хочешь узнать, откуда я про твое увольнение прознала? Поэтому сюда заглянула?

Ты смотри какая догадливая «менеджер».

Я кивнула.

– Да, хочу.

Ладно, мое имя она могла услышать, когда я утром представлялась сержанту. Но все остальное произошло далеко за пределами парка. Так откуда она вообще могла знать, что будет?

Вот что не давало мне покоя, когда я остановила свой «Порше» и вошла в парк.

– Так это просто. – Женщина неопределенного пожилого возраста подняла палец вверх. – Вороны накаркали. Эти чертовки такие сплетницы, чего от них только не услышишь…

Я почувствовала, как мои губы дрогнули. Вот у кого-то жизнь рушится, а эта… работница клининга!.. сидит и потешается!

– Ну, знаете! – я стремительно поднялась со скамейки, гневно сверкая глазами, чтобы не разреветься. – Очень смешно, уважаемая! Но можете издеваться. Сегодня день такой – обхохочешься! Осталось тату на лбу набить «Неудачница» и можно идти веселить людей!

Эх, зря я вообще сюда пришла!

Но уйти не успела. Охнула, ступив на больную ногу, и старушка заговорила вновь:

– Не обижайся, Ангелина. Иногда они нужны людям – вот такие дни. Не споткнись ты сегодня, так бы и бежала по чужой дорожке за чужим счастьем. А тебе, считай, возможность дана оглядеться по сторонам. Свое счастье найти.

Я растерянно смотрела на женщину.

– Я не пойму… вы меня знаете, да? Или зубы заговариваете?

– И то, и другое.

– Значит знаете… Откуда?! – требовательно спросила. – И учтите, если не признаетесь, я вызову полицию. Это, уважаемая, слишком подозрительно!

Это было больше, чем подозрительно, и совершенно мне не нравилось!

Особенно черный кот дамочки, который теперь сидел на скамейке и наглым образом меня рассматривал, словно участвовал в разговоре.

– Ну, хорошо, – решила сдаться старушка. – Я расскажу.

– Внимательно слушаю!

И рассказала…

Оказалось, что работница парка давно меня приметила. Не удивительно, учитывая, что жила я рядом и появлялась в парке на пробежки регулярно. Удивительно другое, что я ее раньше не замечала.

Впрочем, это тоже объяснимо. Обычно во время пробежек я обдумываю план рабочих задач и слушаю музыку. Привыкла смотреть себе под ноги, а не по сторонам, возможно, поэтому в тот день и не заметила двоих мужчин, которые внимательно за мной следили…

–… Значит, убираюсь я, листики здешние сметаю, а эти двое р-раз и вывернули из-за киоска. Сели на эту самую скамейку и давай секретничать! Они мне сразу подозрительными показались, и все на тебя косились. Даже пальцами показывали!

– Да вы что?! – я впечатлилась. – А почему подозрительными?

– Так разные они с виду. Один молодой, высокий, а другой – низкий, ему в отцы годится. У одного глаза «во», как у совёныша, – старушка-дворник поднесла к глазам пальцы и округлила их. – А у другого щелочками, хитрющие! – растянула глаза за внешние уголки, сделав их узкими. – И хотя парень видный из себя, а все время кепку на лоб надвигал. А второй – говорил с акцентом.

Орловский и кореец, точно!

– Так что они говорили-то?! – поторопила я старушку с рассказом, снова опустившись на скамейку рядом с котом.

От переживания погладила животинку по мягкой шерстке, простив ему стянутый завтрак. Сама рот раззявила, а кот ни в чем не виноват!

– А всё! – важно кивнула собеседница, решительно махнув перед своим лицом рукой. – И что выскочка ты и зазнайка. И что взялась не пойми откуда. Язык у тебя, как жало, а нос – как у гусыни!

– У меня?! – я поспешила потрогала свой нос, а вдруг он и правда за ночь удлинился. Сейчас я и такому обстоятельству бы не удивилась.

– Да нет, от гордыни кверху задран, – пояснила дворник.

– А-а…

– И говорит тот, который молодой и видный: Вы на внешность ее не смотрите, уважаемый, ничего-то она собой не представляет. Алчная и завистливая пустышка! А в рекламе так вообще ничего не смыслит! И если свяжетесь с такой – стопроцентно запорет вам весь проект. Плакали тогда ваши денежки! Мол, нельзя ей доверять серьезное дело.

– Так и сказал?! – я ахнула. Моему изумлению и возмущению не было предела.

– Слово в слово! – поддакнула старушка. – Но, слушай, я тут подумала, а может, это он не о тебе? – она задумчиво вздернула подведенную карандашом бровь.

– А парень такой симпатичный, с хвостиком?

– Очень симпатичный! Глаза умные, а на щеках ямочки, как у актера. Ой, а плечи-то какие широкие у него! Как у моего благоверного в молодости. Бывало, прижмусь к нему, и так тепло, так хорошо сразу на душе становится… Это если помиримся. А если нет, – она нахмурилась, – то я его паразита так по лесу метлой гоняла… До третьих петухов! Осинки от жалости плакали!

– Перестаньте! – я вернула старушку из воспоминаний в реальность. – Этот не такой, как ваш! – уверенно заявила. – Этому до благоверного еще дальше, чем вашей метле до луны! И не широкие у него плечи, обычные. И сам он неприятный тип! А ямочками своими только девушкам головы морочит! Хобби у него такое – каждую неделю новую пассию заводить, чтобы предыдущей не обидно было!.. Нет, это он обо мне корейцу говорил. Я точно знаю!

– Ну, раз знаешь…

– Да Орловский меня терпеть не может! Мы с ним первые конкуренты во всей «Галактике»… – протараторила и опомнилась. Подавшись назад, вздохнула. – Были… до сегодняшнего дня.

Но дворник уже сама закивала, сощуривая глаза.