Разумеется, я сохраняла крайнюю осторожность. Напролом шла лишь тогда, когда не сомневалась в полной безнаказанности. На практических работах по телепатии демонстрировать, что прекрасно обхожу защитные барьеры преподавателей, даже и не думала. Подобное считалось невозможным и от студентов, само собой, не требовалось. Я и не выставлялась.

В коридорах передвигалась перебежками, не поднимая глаз, да и вообще старалась без особой необходимости не пялиться ни на кого. Мою совесть немного успокаивало то, что я придерживалась придуманной для себя этики. Но не настолько, чтобы ходить с гордо поднятой головой даже в те моменты, когда линзы лежали в контейнере.

5. Мстислав

– Не пойму, почему историю с мифическим волком до сих пор не замнут? – возмущалась Дори, яростно бултыхая в супе ложкой. – Два месяца прошло! Как сказал Мстислав, никого же не съели! Заметьте, до сих пор!

– Причем здесь съели или нет, академия по мнению руководства в опасности, – пояснил Яромир и пожал плечами, мол это само собой разумеющееся.

– Просто ректорша трусит, – сделал вывод Виктор, ухитряясь разговаривать с полным ртом.

– Конечно, трусит, – согласился Яромир, – она отвечает за жизнь и здоровье студентов.

– Смехота, – фыркнул я, тоже недовольный ужесточенным контролем, – следы появляются днем, а патрулируют вокруг замка ночью.

– Ночью интереснее, – усмехнулся Виктор, – страшнее, и атмосфера мистическая, загадочная.

– Скоро весенняя рыбалка, а мы и носа высунуть из-за забора не можем, – продолжала ныть Дори.

– Даже не думай… – собрался произнести нравоучительную речь Виктор, в ужасе, что мелкую снова придется вытаскивать из какой-нибудь передряги, но я вовремя остановил его, наступив со всей дури ему на ногу под столом. – Ууу.

Виктор повернул ко мне лицо. Я глазами велел замолчать и указал на Яромира. Как обычно, друг понял меня без слов – теперь пасти мелкую не наша забота, парень Дори прекрасно позаботится о любимой.

– Порыбачить и летом можно, – попытался утешить ее Яромир, ласково поглаживая по тыльной стороне ладони.

– Ничего ты не понимаешь! – возмутилась Дори. – Весенняя рыбалка – это особенное мероприятие! Когда в долине распускаются цветы и вода в озерах теплее парного молока, в горах начинает таять снег, реки становятся переполненными, бурными. Рыба в это время приходит в себя от зимней спячки. Да что там! Она становится просто бешенной! Вместе с потоком вод идет рыбная лавина. Это – нечто! Можно ловить прямо руками…

По мере возбужденного рассказа Дори глаза Яромира все сильнее округлялись. Наконец он не выдержал:

– Ты собралась ночью в разлив реки ловить взбесившуюся рыбу голыми руками?

– Будет весело!

– Весело? Наверное! Особенно, глядя на меня, пытающегося в темноте проследить за тем, чтобы ты не утонула.

– Следить? Вот еще! Мы с тобой зарегистрируемся командой и наловим больше всех…!

– Пожалей меня, – простонал Яромир. Он уронил лицо на скрещенные руки, сложенные на столе.

– А? Что? – Дори недоуменно захлопала ресницами.

– После последнего купания в озере с санями не думаю, что смогу себя заставить залезть в открытый водоем, – признался Яромир.

– Яречка-а-а-а… – проскулила мелкая. Слова возлюбленного проняли Дори почище любых внушений. – Извини.

– Давай лучше пойдем пускать венки на озеро, – предложил Яромир сникшей девчонке. – Тоже ночью. Красота неописуемая.

– Давай, – согласилась Дори и зарделась.

Я бросил самодовольный взгляд на друга: видел, как Яромир отлично справляется с сестренкой? Тот в ответ показал поднятый вверх большой палец и добавил:

– И мы с Мстиславом с вами.

– Что??? – переспросили мы втроем.

– А что? Мы тоже любим романтику, – заявил Виктор и обнял меня за плечо.

Решил подзадорить сестренку? Я за! Поэтому принялся активно кивать.

– Вашей сладкой парочке там не место, – воспротивилась Дори, легко попавшись на крючок.

– Почему? Пусть идут, – удивился Яромир.

– Вот еще! – уперлась Дори. – Ни у того, ни у другого нет девушки, люди поймут неправильно.

– Тебе чужое мнение важнее братьев? – патетично воскликнул я.

– Действительно, кому какая разница, пусть полюбуются вместе с нами на самую красивую ночь в году, – вступился за нас Яромир.

– Пусть, – согласилась Дори, – но без нас. Я не хочу выглядеть, будто вывожу на прогулку гарем.

– Тогда мы вдвоем будем выглядеть еще хуже! – сообразил Виктор.

– В таком случае сидите в академии, – самодовольно посоветовала Дори.

– А ты…?

– Вы же без меня ходите в интересные места, почему бы и мне без вас не сходить, – Дори уже вся светилась от счастья. Она подхватила поднос и унеслась к посудомойке.

– Я поговорю с ней, – попытался утешить нас Яромир и сгладить грубость сестры.

– Вот уж не надо! – фыркнул Виктор.

– Главное – наша Дори счастлива, остальное – пустяки, – поддакнул я.

– Вы правда не расстроились? – Яромир топтался с подносом у стола и все не решался отойти от нас.

– Как можно расстраиваться, когда Дори выбрала вместо рыбалки плавающие веночки! – с недоумением вопросил я.

– Да мы в восторге! – подтвердил Виктор. – Только Дори не говори, – предупредил он Яромира.

– Заметано! – пообещал тот. – Но… время еще есть, чтобы найти девушек и пойти на праздник венков вместе, – добавил он, подмигивая, и умчался вслед за мелкой.

– Угу, – усмехнулся Виктор.

А я почему-то вспомнил про Лиану. Ей бы понравилось ночью на озере, устланным венками любовных желаний. Наверняка попыталась бы нарисовать.

Хотя… кто знает. Я несколько раз ходил к улыбчивой березе, но больше девчонку так и не встретил. То ли она потеряла интерес к рисованию, то ли мороз отбивал охоту выбираться на улицу.

По замку она ходила похожая на привидение. Шарахалась от всех, глаз от пола не поднимала. Неужели Лиана всегда была настолько нелюдимой?

Я попытался однажды подойти и заговорить, но она так отшатнулась, будто от меня несло помоями. Больше пугать девчонку мне не хотелось, поэтому приходилось держаться от нее подальше.

– Ты о чем задумался? – толкнул меня Виктор в плечо, пытаясь привести в себя.

Столовая опустела, скоро должен был начаться следующий урок.

– Ни о чем, – с беспечной улыбкой отозвался я и поднялся с места.

И заметил за дальним столиком Лиану. Девушка обедала в одиночестве, уткнувшись в тарелку и споро работая ложкой. Судя по количеству еды, в столовую она явилась вот только. Специально подгадала, когда поменьше народу, или опоздала?

Впрочем, какая разница. Пусть делает, что хочет.

Однако шаг я почему-то замедлил.

– Чего ты копаешься? Пошли скорее. Сейчас все места на последних рядах займут, придется сидеть под носом у препода, – подгонял меня нетерпеливый Виктор.

Я, словно на зло, чеканил шаг, неспешно приближаясь к посудомойке. Как ни странно, за эти ничтожные секунды Лиана успела управиться со своей порцией, и подносы мы поставили на стол для грязной посуды одновременно.

– Привет, – поздоровался я, делая как можно более незаинтересованный вид.

И правда, чего бы мне ею интересоваться.

– Привет, – бесцветно отозвалась девчонка, даже не подняв на меня глаз и не посмотрев, кто с ней здоровается.

Я собирался увязаться за Лианой, но она шустро выскользнула из столовой и метнулась в уборную.

– Оставь ее, – раздалось над ухом.

Я резко обернулся и столкнулся нос к носу с Виктором. Надо же, я успел забыть о его присутствии. Словно пигалица меня загипнотизировала.

– Ты о чем? – сделал я вид, будто не понимаю друга.

– Не видишь, что ли? Дикая она совсем, – пояснил Виктор. – Если правда хочешь к празднику венков найти девчонку, то давай присмотрим кого повеселее.

– Не нужно, – отказался я, не понимая, почему друг смотрит на меня с затаенным сочувствием. – Не собирался я эту никуда приглашать. Да и вообще идти на девчачий праздник – глупое занятие. Пусть Дори развлекается, нам-то оно зачем.

– Согласен, брат, – одобрил мои слова Виктор и хлопнул по плечу. – Нам с тобой там делать нечего.

Я собирался выбросить из головы Лиану, но что-то мне не давало покоя. Неужели действительно так понравилась? Не может быть. Конечно, на мордашку она ничего, но я никогда не западал на симпатичные лица. И даже на фигурку. Однако я не мог перестать искать ее силуэт в толпе, как бы ни старался. Глаза самовольно находили ее в аудитории, стоило войти в помещение, где находилась Лиана. Я злился на себя, но был бессилен прекратить собственные мучения. Меня тревожила дистанция пигалицы, которую она установила, отстраняясь от всего мира, то, как она прятала глаза и сжималась, стоило кому-то подойти к ней чуть ближе.

Ее же никто не обижает? В академии точно – нет, я бы заметил, но если дома… Тогда, что можно сделать?

А вдруг причина в другом? Есть ли возможность выяснить? В любом случае, я – для нее чужой человек и не имею права вмешиваться в ее личную жизнь. Однако и закрыть глаза тоже не выходило.

Практика по телекинезу, будто нарочно, у нас сегодня оказалась совместной. Разумеется, выжать хоть что-нибудь из студентов, не имеющих соответствующего дара, у греот Рама не выходило. Что неимоверно раздражало молодого амбициозного преподавателя, мечтающего осчастливить весь мир способностями воздействовать на предметы силой мысли.

– Лиана Ранч, как же так! – возмущался он. – Вы показывали такие блестящие знания на теоретических уроках, а на практике…

– Наверное, мне не хватает дара, – скромно отозвалась Лиана.

Сейчас она не выглядела забитой, смущенной или неуверенной в себе. Она внимательно смотрела на преподавателя, словно пыталась угадать, какой ответ его бы удовлетворил. Увы. Греот Рама желал не слышать правильные слова, а видеть конкретные результаты. А именно – движение птичьего перышка по столу.

– Чушь! От вас всего-то требуется лишь на чуть сдвинуть перо, – упорствовал преподаватель.

– Без дара…

– И все же я настаиваю. Вы же не хотите получить ноль баллов за мой предмет?

– Нет, конечно. Но…

– Тогда старайтесь. Это у других учителей идет общий средний бал по теории и практике, у меня любой студент останется неаттестованным, если не добьется хоть каких-нибудь видимых результатов.

Лиана кивнула и, усевшись за стол, продолжила сверлить сердитым взглядом перо, ни в какую не желающее двигаться.

– Если все преподаватели будут вести такую политику, то студенты останутся с оценками исключительно по своему профилю, – громко заметил я.

– Это дискриминация по дару, – включился Виктор, хотя он-то как раз сумел сдвинуть перо, применив левитацию.

– Похоже, греот Рама, вы подыгрываете ученикам своего факультета, – подхватил кто-то из аудитории.

– Наукой доказано, что, не имея дара, невозможно практиковать предмет, – загудели студенты. – Это нечестно! Нельзя требовать невозможного!

Если греот Рама и растерялся, то ненадолго.

– И все же у некоторых получилось сдвинуть перо, – процедил он сквозь зубы. – Остальные просто ленятся.

– Получилось у тех, у кого дар смежной специальности. Либо они вовсе сжульничали и применили не телекинез, а свои способности. – Аудитория уже разбушевалась не на шутку. Всеобщее негодование выплескивалось и грозило перерасти в масштабную акцию протеста.

– Хорошо, – холодным тоном преподавателя, казалось, можно было заморозить всю аудиторию. Народ притих в удивлении, что греот Рама отступил. – Кто считает себя неспособным к практике, милости прошу на устный экзамен в виде собеседования. И раз уж спор начался с вас, Лиана, давайте продемонстрируем остальным, что их ждет в альтернативном случае.

Преподаватель телекинеза мстительно принялся задавать каверзные вопросы по всему пройденному материалу. Лиана, не сводя прямого взгляда с лица греот Рама, запиналась и поправляла саму себя, однако отвечала довольно бойко. Лишь один раз мужчине удалось ввести девчонку в растерянность.