– Маргарита, ты не можешь так наплевательски к этому относиться! – взвился Кларенс. – Ты понимаешь, что с тобой будет, если ты его угробишь?!

– Я тебе говорю, с ним всё нормально! – огрызнулась я. Ну что мне, разжёвывать Кларенсу, что я на самом деле сама не могу сосредоточиться на буквах в журнале, потому что паникую из-за этого полудурка, и вот только не хватало мне это вслух признать?! Уж Кларенс-то меня знает!

– Я пойду его поищу, – холодно сказал Кларенс и хлопнул дверью. Ну отлично!

Оставшись одна, я бросила попытки читать и уставилась на ленточку пара над чашкой с кофе. Сейчас Кларенс окликнет Маккорна в саду, тот крикнет ему, что всё нормально, и можно будет сосредоточиться на работе. Подробности меня не касаются. Только чтобы не сдох.

Стукнула дверь на веранду, процокали каблуки Кларенсовых туфель, стихли в траве. Спустя какое-то время процокали обратно. Я слышала, как открываются и закрываются двери на первом этаже, потом на втором. Потом стук – Кларенс дошёл до комнаты шамана. Дальше я отсюда не слышала, но надо думать, тот что-то ответил, потому что Кларенс перестал метаться. На некоторое время стало тихо. Потом шаги прогромыхали по коридору и лестнице, и Кларенс ворвался ко мне.

– Ему плохо!

Я оказалась в комнате Маккорна ещё до того, как приняла хоть какое-то решение. Вот и всё моё «всё равно». Сколько ни притворяйся, а деревенскую наседку из себя не вытравить.

Маккорн лежал на ковре на краю платформы обхватив колени руками и тяжело дышал. Я пощупала его пульс – хтоническая матерь, да у него сейчас сердечный приступ будет!

– Я за зельем, – бросил Кларенс и нацелился на дверь.

– Стой! – крикнула я. – Не поможет. Тащи сюда Гоблина!

Пока говорила, я поднялась на платформу и принялась укладываться у Маккорна за спиной. Любому магу для восстановления нужно прикосновение к своей стихии. Сейчас в этом доме Маккорну его могла обеспечить только я.

Кларенс помедлил пару секунд, глядя, как я обхватываю природника вокруг плеч и закидываю ногу поверх его ног. Потом всё же побежал за Гоблином.

От моих прикосновений природник вздрогнул и подался назад, ища контакта. Подумав, я задрала на нём рубашку, благо жилет он успел снять сам, и обхватила его голой рукой поперёк живота. Мышцы под кожей были напряжены, время от времени их прошивали спазмы. Я только гадала – боли или тошноты? И, честно говоря, уже предпочла бы, чтобы его стошнило. От этого вроде бы не умирают. Ну или хоть не так часто…

Не знаю, сколько мы так пролежали, но дыхание Маккорна постепенно выровнялось, а спазмы почти прошли. Я поводила рукой вверх-вниз, проверяя, не переместились ли они на другую группу мышц.

– Магистрина, – сказал Маккорн голосом, в котором было больше дыхания, чем тона, – вы рискуете.

– Я?! – рявкнула я.

– Вы уже забыли, какой эффект на меня имеют наши сессии? Если вы продолжите меня так трогать…

Я быстро отдёрнула руку. Зараза, я тут с ума схожу, как бы он не помер, а он возбудился! Хотя я, наверное, и правда похабно его щупала.

Прежде чем я придумала, что сказать, вернулся Кларенс с Гоблином. Здоровенный дымчато-серый котяра висел у него в руках, притворяясь мягкой игрушкой. Стоит оставить его одного, и он становился грозой кладовок и курятников, а так, конечно, паинька. Кларенс впихнул кота Маккорну, как раз туда, где только что была моя рука. Я почему-то обрадовалась, что Кларенс этого не видел, хотя какое ему дело, куда я сую руки? Маккорн инстинктивно свернулся бубликом вокруг пушистой твари и принялся чесать Гоблина за ушами. Гоблин довольно замурчал.

– Магистр Маккорн! – рыкнул Кларенс тоном воспитателя гимназии, заставшего учеников за перелезанием забора. – Будьте добры, проявляйте хоть грамм осознанности, иначе нам придётся положить этим занятиям конец!

Я наконец отодвинулась от природника и поднялась, одёргивая юбку и рукава. Ладонь и запястье всё ещё помнили горячую гладкую кожу под его рубашкой, и это было очень странное ощущение.

– Не припомню такого пункта в нашем договоре, – холодно произнёс Маккорн.

– Мы вольны разорвать договор в любой момент, – сообщил Кларенс. – Нам для этого не нужен особый пункт.

– Мы, императорское величество? – хмыкнул природник, совершенно не звуча как природник. – Если у магистрины есть ко мне претензии, она способна высказать их сама, не так ли?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но не придумала, что именно, а Кларенс продолжил:

– Да, есть! Потому что если вы умрёте от передозировки некротики, магистрине не отмыться, сколько бы бумажек мы с вами ни подписали!

– Я не умру, – спокойно произнёс Маккорн и сел, укладывая кота поудобнее.

– А по вашему сердцебиению четверть часа назад я бы так не сказала, – наконец включилась я.

Маккорн перекатил кота на спину и принялся чесать ему пузо. Гоблин млел. Он и так-то любил ласку, а тут ещё и от природника, к ним все твари липнут, как осы на мёд.

– Уверяю вас, я не был в опасности. Это всего лишь немного больно. Мне приходилось переживать гораздо более сильное и продолжительное воздействие. Простите, что поддался слабости и заставил вас, уважаемый Кларенс, волноваться.

Последнее он произнёс колко, словно намекал Кларенсу на что-то неуместное.

Я покачала головой. Мама как-то раз обожглась о сковородку. Она рыдала три часа у папы на плече, пока блин на сковородке превращался сначала в угли, потом в пепел. После этого она неделю вообще не готовила, а блинами с тех пор в нашем доме занималась только я.

Маккорну было так больно, что он валялся на полу, сжавшись в комок, но после этого он умудрялся говорить спокойным голосом, да ещё и подкалывать Кларенса. Нет, понятно, что мы переборщили. Но Маккорн – совершенно точно не обычный природник.

– Будьте так добры, избавьте магистрину от необходимости спасать вашу жизнь, – меж тем сухо потребовал Кларенс.

Маккорн сощурился на него и внезапно нахально улыбнулся. У меня аж подскочило что-то внутри.

– Если вы так переживаете за честь магистрины, что же вы сами не взялись спасать мою жизнь вместо неё?

Кларенс сжал зубы и кулаки. Вот паразит этот Маккорн, надо же было по больному месту проехаться! Ну ладно же, я раскрою карты, посмотрим, каково тебе дальше будет в моём доме!

– Кларенс никак не мог предоставить вам контакт со стихией жизни, – как бы между делом бросила я. – Он зомби.

О-о, да-а! Ради этого выражения лица стоило поделиться секретом! Маккорн переводил ошарашенный взгляд с меня на Кларенса и обратно. Кларенс состроил кислую мину, но вслух не возразил. Это не было таким уж прямо серьёзным секретом, у нас и документы все были в порядке. Мы просто не афишировали.

– Но позвольте, – пробормотал Маккорн, вцепившись в кота. – Я не чувствую от него некротики.

– Зомби, а не умертвие, – фыркнула я. – Он функционирует совершенно независимо от меня и не требует напитывания некротикой!

Гоблин мякнул, и Маккорн тут же разжал руки.

– А… эм… горничная? Банни? – уточнил он.

– Тоже, – отрезала я. – Поэтому кроме меня в этом доме вас некому выводить из передозировки. А я не очень-то хочу этим заниматься.

Гоблин вальяжно сошёл с колен Маккорна на ковёр, потянулся и поточил когти. Кларенс поморщился, переживая за ковёр.

– А кот?.. – жалобно спросил Маккорн. – Кот живой?

– Да, – неохотно признала я. – Но он не наш, он из деревни. Если хотите продолжать пользоваться его услугами, сами идите к мамаше Барбл и просите.

Природник дотянулся и погладил Гоблина с видом тонущего человека, который ухватился за бревно. Однако уже через секунду его лицо потеряло всякое выражение, он отпустил кота и встал, повернувшись к Кларенсу. А потом выставил вперёд руку, как для пожатия.

– Благодарю за помощь, – ровно сказал он.

Кларенс уставился на протянутую руку, потом глянул на меня. А я даже забыла отреагировать, стоя с открытым ртом, как деревенская зевака. Я повидала всякого отношения к Кларенсу, и мы не с проста обычно молчали о его неживом состоянии. Люди, знающие, что он зомби, начинали его сторониться, бояться или презирать. Никто, никто никогда не пытался его потрогать.

Прикосновение к зомби не ощущалось как-то по-особому. Кларенс был на ощупь тёплый, от него ничем плохим не пахло. Я знаю своё дело, в конце концов! Это всё в голове. Но даже коллеги-некроманты строили скептические рожи, когда видели, как я общаюсь с Кларенсом. Своих зомби они обычно держали взаперти, когда не работали с ними непосредственно. Не знаю уж, что с Маккорном не так, но какая-то часть тела у него точно из стали!

Подумав, Кларенс всё же взял его руку и сжал. На лице Маккорна не дёрнулся ни один мускул.

– Надеюсь, вы будете осмотрительнее, – процедил Кларенс. – Если ваша цель – самоубийство, то не стоит вовлекать магистрину. Она может устроить вам такое посмертие, что будете ещё несколько веков жалеть.

Маккорн побледнел, но когда заговорил, голос у него не дрожал.

– Уверяю вас, мои цели далеки от этого. Но я осознал границу своих возможностей.

Кларенс резко вдохнул и отдёрнул руку. Я почуяла в воздухе разряд природной магии.

– Э! Не портите мне зомби!

Вот только петушиных боёв мне тут не хватало! Хотя странное сосущее чувство у меня внутри вовсе не было страхом за Кларенса. Он может за себя постоять.

– И не думал, – заверил Маккорн в тот же момент, как Кларенс сказал: – Всего лишь укол.

А вот то, что природник вообще в курсе, как его магия действует на зомби, и так легко отмерил достаточную дозу, чтобы Кларенс его отпустил, но не более – вот это что-то пошевелило у меня под рёбрами.

Они переглянулись между собой и пришли к какому-то молчаливому соглашению.

– Я предлагаю в дальнейшем делать перерывы каждые десять минут, – сказал Маккорн, обернувшись ко мне. – Тогда если я превышу свой порог терпимости, я почувствую это сразу и в малой степени.

– Идёт, – быстро сказала я, внутренне поражаясь: вот так просто взял и согласился, что наломал дров! Ладно природник, тут вообще поискать мага, который способен легко признать свою ошибку, особенно перед лицом другого мага. Да что мага, мужчину-то поискать!

– В таком случае я пойду пообщаюсь с хозяйкой кота, – кивнул он.

После того, как мы с Кларенсом объяснили ему, как найти дом мамаши Барбл, он ушёл вместе с котом, а мы остались зависать в коридоре.

– Ты заметила, – медленно произнёс Кларенс, – что он вовсе перестал вести себя, как счастливый олух?

– Н-да. – Я сложила руки на груди. – Даже не знаю, это хорошо или плохо. Одно ясно: он весьма непрост.

– Как бы не оказалось, что мы продешевили.

Я усмехнулась. Кларенса всегда беспокоила финансовая выгода. А меня вот в данном случае тревожило нечто иное. Если этот зараза Маккорн продолжит так меня впечатлять, я ведь могу и захотеть предоставить ему контакт со стихией в моём лице.

Глава 6

Следующие несколько дней сессии у нас проходили без приключений. Маккорн выкопал из своего саквояжа механический звонок, выставил на нём нужное время, и через каждые десять минут пронзительная трель этой жестянки вышвыривала нас обоих из процесса похлеще пощёчины. И ведь ни магический фон в испытательном зале, ни собственно творимая мной некротика эту жуткую штукенцию с толку не сбивали.

– Моя собственная разработка, – похвалился Маккорн. – Один из моих первых проектов по соединению магии природы с техномагией. Там такой барьер, что никакое магическое поле не просочится.

– А у вас… есть ещё какие-то проекты в этой области?

Я с интересом крутила в пальцах звонок, который выглядел, как примитивная жестяная статуэтка лягушки с большими, похожими на уши, глазами.

Маккорн помедлил.

– Вообще, да…