На плечо приземлилась Ванилька, и Вика автоматически её погладила, а потом перехватила недоумённый взгляд папы и убрала руку.

– Вот мы и на месте, – констатировал очевидное он, неловко переминаясь с ноги на ногу, словно не знал, как дальше себя вести.

К счастью, у Вики накопилась уйма вопросов, чтобы легко заполнить некомфортное молчание.

– Что это такое? – спросила она, кивнув на «мыльную» пелену.

– Защитный купол, – подтвердил её догадки папа. – Он сдерживает Тумарье, и благодаря ему нам удаётся сохранить форпост в целости и сохранности.

– Нам? – переспросила Вика. – Ты тоже рыцарь Тумарья? А я думала, ты из моего мира…

Папа едва заметно вздрогнул.

– Нет, я не рыцарь Тумарья. Но именно тут я нашёл пристанище.

– Когда сбежал из тюрьмы, да? – тут же поняла Вика. – Констебли не могут тут никого достать?

В воздухе запахло осенними лужами и погребом, и Вика почти сразу поняла, что это запах тревоги. И ей стало неловко. Ну конечно, кому хочется говорить о тюрьме после десятка лет заключения? Наверняка папа хочет забыть об этом как можно скорее!

– А внутри замок посмотреть можно? – с деланым энтузиазмом спросила она, меняя тему.

– Да, конечно! – с облегчением ответил папа. – Пойдём, я тебе всё покажу!

* * *

Внутреннее убранство крепости было похоже на павильон для съёмок кино про средневековье, только не про настоящее, а про то яркое и красивое, которым его изображают в сказках: позолота и бахрома, бархатные драпировки, богатые гобелены, расписные потолки, многочисленные флаги и штандарты, сотни свеч в массивных подсвечниках и стражники в блестящих доспехах. Того и гляди появятся принцы с принцессами – и дракон в придачу!

– Как красиво! – то и дело вздыхала Вика, оглядываясь.

Ванильку, кажется, тоже сильно впечатлило внутреннее убранство, потому что она не летала вокруг, как обычно, исследуя незнакомое пространство, а опустилась на рюкзак да так и осталась сидеть там, будто опасалась ненароком повредить что-то из всей этой красоты.

– Вот твоя спальня, – сказал папа и открыл тяжёлую, белую с позолотой дверь.

Войдя внутрь, Вика в очередной раз восторженно ахнула. Эта комната, казалось, совместила в себе все сказочные картинки комнат принцесс, которые девочка видела в любимых книгах и мультфильмах в детстве! Высокий матрас, расшитые одеяла, горы цветных подушек, балдахин над кроватью, стрельчатые окна с витражами, трюмо, уставленное шкатулками, в которых обычно хранят драгоценности, зеркало в тяжёлой позолоченной раме, уютное кресло на резных ножках и большой деревянный шкаф, так обильно украшенный резьбой, что в нём наверняка не могло храниться ничего другого, кроме бальных платьев и хрустальных туфелек.

Совершенно ошеломлённая этой невероятной красотой, Вика опустилась на край кровати и вдруг почувствовала себя очень усталой. Что неудивительно, ведь её день начался ещё в Варекае! Переход на другой Осколок, Лабиринт со всеми его испытаниями, невероятная встреча с папой, ещё один переход через Тумарье и, наконец, форпост… Да тут событий и на месяц бы хватило!

– Отдыхай, – сказал папа, то ли увидев, то ли догадавшись, в каком девочка состоянии, и пошёл к дверям.

– Подожди! – сонно окликнула его Вика.

– Да?

– А что дальше?

– Что значит, что дальше?

– Ну, что мы будем делать дальше? Какой у нас план?

– Сначала поспи, а потом мы всё с тобой обсудим, – ответил папа.

– Нет, – упрямо покачала головой Вика.

Она была готова подождать почти со всеми другими вопросами, но один ответ – самый важный – ей нужно было получить прямо сейчас.

– Ты знаешь… – начала Вика и зевнула, – где мама?

– Да. Она здесь, в Восьмирье.

– Это я и сама… знаю… – ответила Вика и снова зевнула. – Но где… именно? – И ещё один широкий зевок. – Ты её… видел?

Последние слова Вика так и не произнесла вслух – она заснула.

Папа тихонько вздохнул, глядя на неё, а потом подошёл, подложил ей под голову подушку, укрыл одеялом, на мгновение замер, глядя на девочку, покачал головой и тихонько вышел.

* * *

Когда Вика проснулась, она первым делом увидела спящую рядом с ней на подушке Ванильку. Мечта свернулась клубочком и тихонько посапывала. Вика пощекотала ей ушко и улыбнулась, глядя, как то дёрнулось, точно у кошки.

Сквозь стрельчатые окна с витражными стёклами в комнату лился разноцветный свет, отчего всё внутри тоже стало разноцветным – и будто ещё более сказочно-волшебным. В этой спальне Вика чувствовала себя принцессой. Счастливой, довольной жизнью принцессой. Она отдохнула и выспалась, за ней никто не гнался, и папа рядом.

Вика довольно потянулась, и проснувшаяся Ванилька сделала то же самое. Скоро они найдут маму, наверняка сумеют соединить Сердце Восьмирья, а затем все вместе вернутся домой. Да, это так близко к ощущению счастья, как только может быть!

Правда… захочет ли мама возвращаться? Ведь её родной дом – это, оказывается, Восьмирье, а вовсе не их мир, и она, наверное, будет рада здесь остаться.

Вика задумалась, пытаясь понять, какие чувства вызывает в ней эта мысль. Восьмирье, конечно, чудесный мир, сказочный и волшебный, который станет и вовсе прекрасным, когда исчезнет Тумарье и все Осколки соединятся. А родной Кристаллинск, если подумать, – это самый обычный городок из скучных пятиэтажек, пары супермаркетов и одного маленького кинотеатра, и он безнадёжно уступает любому городу Восьмирья – такому яркому, такому экзотическому, такому полному очарования и чудес!

Тогда почему же сердце так щемит от мысли, что Вика может туда больше никогда не вернуться? Почему щемит, даже несмотря на то, что здесь, в Восьмирье, она будет не одна, а с мамой – и даже с папой?

Ванилька ткнулась пушистой мордочкой хозяйке в лицо, озабоченно обнюхала глаза, нос и губы, а потом чирлыкнула и потёрлась мягкой головкой о щёку. И как обычно, эта незатейливая, но такая своевременная поддержка мечты помогла: Вика решила, что не стоит забегать вперёд. Они ещё не нашли маму, а до воссоединения Восьмирья и вовсе очень далеко! Зачем же беспокоиться о том, что ещё не случилось? Лучше сосредоточиться на том, что есть прямо сейчас.

А прямо сейчас есть сказочный форпост загадочных рыцарей Тумарья и совсем незнакомый ей папа, которого ей предстоит узнать поближе. И конечно же, есть самая важная задача: найти маму.

Глава 2

Вика долго бродила по комнатам замка, то и дело останавливаясь, чтобы полюбоваться роскошным убранством, а потом и вовсе надолго застыла, увидев через окно завораживающую картину: целый отряд рыцарей Тумарья ровным строем шагал через мост в сторону клубящегося тумана. Белые плащи развевались за спинами, солнечный свет, лившийся сквозь прореху в небе, окружал рыцарей золотистым сиянием, и казалось, само Тумарье отступало перед ними.

Вика смотрела за тем, как один за другим белоснежные рыцари скрываются в темноте, и в груди было тесно и тепло от переполнивших её чувств. Всё-таки есть в Восьмирье те, кто не спасовал перед Тумарьем и взял на себя благородную миссию по спасению заблудившихся в нём! Те, кто не считает, что это безнадёжное и бессмысленное занятие, и пытается помочь – несмотря на то, что шансы на успех действительно невелики. Тем приятнее видеть рыцарей Тумарья, отправляющихся на поиски несчастных, – особенно после всех циничных слов, которые Вика слышала от Маркуса и темноходов по отношению к тем, кого угораздило очутиться в чёрном тумане! Честное слово, если бы сама Вика уже не замахнулась – по крайней мере, в мечтах – на уничтожение Тумарья и воссоединение Восьмирья, то, наверное, попросилась бы к рыцарям и тоже искала бы и спасала заплутавших людей; это, пожалуй, вторая по благородству и важности миссия!

Дождавшись, когда последний из рыцарей Тумарья исчезнет из виду, Вика продолжила путь по чудесному замку и поняла, что рискует в нём заблудиться, когда заметила в одном из переходов мальчишку лет семи – по меркам её родного мира.

– Эй! – позвала она.

Мальчишка обернулся, испуганно вздрогнул и уронил стопку полотенец, которые, оказывается, держал в руках.

– Привет, – поздоровалась Вика. – Не подскажешь, как пройти в столовую?

В голубых глазах мальчишки оставался всё тот же испуг, и Вика не могла понять почему. Неужели она такая страшная? Или он просто не привык видеть в форпосте посторонних?

Вместо ответа мальчик молча ткнул пальцем в один из коридоров замка.

– Спасибо, – ответила Вика и пошла в указанном направлении, успев, впрочем, заметить облегчение на лице её неразговорчивого собеседника.

В просторном помещении за огромным длинным столом сидели рыцари.

«Интересно, а они вообще их снимают?» – подумала Вика, глядя на спадающие на пол красивым складками длинные белоснежные плащи. Наверное, ужасно неудобно всё время в них ходить!

Все рыцари заметили появление Вики, но никто не улыбнулся и не сказал ни слова, они лишь молча уставились на неё, и, честно говоря, под их взглядами – не то чтобы недружелюбными, но явно не тёплыми – Вике захотелось попятиться.

– Доброе утро! – услышала она голос папы, которого не заметила среди белизны плащей. – Садись завтракать!

– Спасибо, – вежливо ответила Вика, направляясь к столу и чувствуя себя крайне неловко под взглядами рыцарей Тумарья. Она надеялась на разговор с папой один на один, а не в присутствии массы посторонних. Ей более чем хватает того, что для неё и папа всё ещё посторонний!

Усевшись на свободный стул, Вика в восхищении уставилась на стоявшую на хрустящей скатерти фарфоровую тарелку. На ней была не просто роспись, а целая картина! Настоящее произведение искусства, из такой даже как-то неловко кушать…

Девочка покосилась на тарелки соседей. Так и есть, у них тоже картины на фарфоре. И чашки расписаны под стать. И чайник. И блюда, на которых лежит еда. И нигде роспись не повторяется, везде новые сюжеты. Вику так и тянуло убрать с некоторых блюд лакомства – просто чтобы увидеть картины целиком.

Папа положил Вике целую горку блинчиков и поставил рядом вазочку с вареньем. И блинчики, и варенье были самыми обычными, без экзотических добавок вроде солнечных зайчиков или воспоминаний, но это не мешало им быть очень вкусными. Особенно для того, кто не ел, кажется, целую вечность!

Вика с аппетитом слопала целых пять блинчиков, прежде чем заметила, что столовая незаметно опустела и за столом, кроме неё с папой, остался только один рыцарь, с чёрными волосами до плеч и белой бородой. Чёрно-белый контраст напоминал шахматную доску.

Выражение лица у шахматного рыцаря было сердитым и недовольным. Он просто не выспался – или не рад видеть постороннего в замке? Или же его настроение – побочный эффект Тумарья? Рыцари проводят в нём много времени, и, возможно, оно потихоньку на них действует даже сквозь купол и доспехи.

Впрочем, Маркус ходил через Тумарье вообще без защиты. Не сказать, конечно, что темноход представлял собой образец жизнерадостности, но и таким хмурым он тоже не был.

– Ты ей уже рассказал? – спросил рыцарь папу.

Вика напряглась: ей не понравилось, что о ней говорят так, словно её здесь нет, и что она ещё и не понимает, о чём речь.

В воздухе снова запахло лужами и подвалом, и Вика нахмурилась. Почему папа тревожится? Ведь дом должен быть местом, где тебе спокойно и безопасно. Хотя форпост в Тумарье – всё-таки не его дом, скорее временное прибежище.

Папа всё тянул с ответом, и Вика не выдержала.

– Что он мне должен был рассказать? – спросила она.

Шахматный рыцарь одарил её недовольным взглядом. Потом таким же взглядом одарил папу, и тот виновато пожал плечами:

– Времени не было.

– Значит, придётся это сделать мне. – Рыцарь уставился на Вику тяжёлым взглядом, под которым ей захотелось заёрзать на стуле, словно ученице, пойманной на шалости строгой учительницей. – Твой кулон, – указал он пальцем на шнурок у девочки на шее.