Экипаж прибыл вовремя, я устроился в нём весьма удобно и вновь погрузился в беспокойное ожидание. Дорога была ровной, как и было обещано, но оттого хуже. Я ждал тряски, любого неудобства, лишь бы отвадить от себя раздражительное переживание, но никак – кучер и в правду оказался мастером своего дела.

Началась улица Уолхорм, я был близок к цели. До встречи остались считанные минуты. Мой лоб покрылся испариной, а это плохо. Не хотелось бы мне предстать перед Нотиннесами в виде перепуганного мальчишки, которого будто бы застали за каким-то мелким проступком. Белым платком в нагрудном кармане я воспользоваться не мог – это было бы оскорблением моих чувств. Вместо этого я взял с сиденья подушку и вытер о неё лицо. Дело низкое, но никто не видел, а значит, Коул Мастерсон не был уличён в дурных манерах.

Открылись ворота, мы уже на месте. Я выглянул на улицу и увидел широкий двор семейного имения Нотиннесов. В этой части города я бывал только в детстве, сам я сюда никогда не приходил. Эта часть города была не так красива, к тому же здесь много дорог, а в них для меня нет ничего приятного, одна лишь пыль, да шум копыт и скрип колёс, а иной раз ругань кучеров. Ничего необычного, скорее заурядная серая обыденность.

Экипаж остановился, но дома Нотиннесов я так и не разглядел, лишь услышал, как кучер спрыгнул, направился к двери и открыл её. Внутрь проник прохладный, приятный ветерок. Мне стоило поторапливаться, иначе мой лоб вновь покроется испариной, а сердце начнёт колотиться от волнения. Я даже диву даюсь, как ещё не свалился в обморок.

Сделав глубокий вдох и резко выдохнув, я вышел из кареты, после чего застыл на месте. Перед трёхэтажным гигантом с восхитительной архитектурой стояли две прелестные дамы из рода Нотиннесов. Я двинулся прямо к ним. Беспокойство как рукой сняло, ведь я переживал только об этой встрече, а теперь, когда меня встречает улыбка Лавьен, на душе сразу стало легче, и мой разум вкупе с телом, как будто следовали собственным решениям, несмотря на мою волю, подталкивая меня на встречу со своей судьбой.

Пока я уверенно шёл вперед, меня не отпускала мысль об удивительных сторонах человеческой природы. Только что я был готов рассыпаться как старая и проржавевшая металлическая рухлядь, потому что меня переполняло волнение, но стоило мне увидеть перед собой Лавьен, как вся тревога моментально исчезла. Отчего же я так переживал? Не знаю! Скорее всего именно так чувствует себя по-настоящему влюблённый человек.

Я остановился прямо перед миссис Нотиннес и оказался поражён. Это была совсем другая женщина, далеко не та, что посетила меня в начале недели. Она пылала красотой и жизнью, и будто бы выглядела моложе на десяток лет. Платье подчёркивало её стройную фигуру, которой навряд ли сыщешь у благородных матерей нашего города. Неужели ко мне она действительно явилась под грозным наказом мужа, отягощённая собственными переживаниями? Только сейчас я понял, что в день их визита, только Лавьен была подготовлена для выхода, сама же миссис Нотиннес, как будто бы не успела заняться своим внешним видом. А её страх мне не угодить? Все это не больше, чем мои домыслы, но это и в правду странно.

– Мистер Мастерсон, – кивнула мне миссис Нотиннес в знак приветствия и протянула руку.

Я поцеловал тыльную сторону ладони, так отец всегда велел мне приветствовать дам.

– Миссис Нотиннес, я рад наконец посетить ваш дом. Давно не бывал в этой части города и позвольте мне выразить своё восхищение. Имение поражает своей красотой. Определенно, этот дом – архитектурный самородок Уолхорм-стрит.

– Мне приятно ваше замечание, наша семья вложила целое состояние в этот имение, и я говорю не только про деньги. Мой муж весьма внимателен к нашим пожеланиям, поэтому всё в этих стенах создано в соответствии с нашими вкусами и предпочтениями. Это самый настоящий фамильный дом, чьи стены будут помнить всех Нотиннесов.

Тот самый образ прекрасной дамы, что был в моей голове рассыпался. Теперь я слышал не женщину, чьё поведение казалось мне загадкой, внешнее преображение лишь послужило контрастным потрясением. Теперь я видел самую заурядную жену самого обычного мужа с немалым состоянием. Не бывало в моей жизни случаев, когда хозяйка во всеуслышание бы заявила: «то что есть у меня – это самые обычные вещи, а сама я не славюсь уникальными вкусами и предпочтениями». Без лукавства, дом Нотиннесов и в правду был ярким и приятным пятном на фоне окружавшей меня архитектурной безвкусицы. От него действительно веяло индивидуальностью, а не безвкусным подражанием модным течениям, обусловленным благосостоянием и социальным положением. Дом – это в первую очередь обитель семейства, а не постамент для памятника, отражающего тугой кошелёк. Так я думаю, и искренне в этом убеждён.

Впрочем, что такое дом, когда главная ценность Нотиннесов стояла совсем рядом? Я предвкушал и смаковал саму возможность разглядеть каждую крупицу красоты Лавьен. Медленно повернув голову, теперь я мог лицезреть само воплощение природной женской красоты. В образе Лавьен меня совсем не волновало ничего из того, что не имело отношения к ней самой – ни платье, ни косметика, ни даже брошки или другие украшения. Моё внимание было отдано чертам её прелестного лица, золотым волосам, которые сегодня были завязаны в изящный пучок, и, конечно же, направленным на меня голубым глазам.

– Здравствуйте, Коул!

Она протянула руку и улыбнулась мне. О боги… моя уверенность вновь пошатнулась. Держись Коул, главное держись…

– Здравствуйте, Лавьен!

Я взял её за руку и внутренне заликовал. Какой шёлк, какая нежность в этой ручке. Эта кожа была желанней любых самых дорогих самых дорогих тканей. Со всей нежностью я поцеловал руку моей Лавьен и ощутил дивный аромат её духов, напоминающий смесь экзотических специй и какого-то цветочного букета, он очаровывал меня… он пленял.

Собравшись с силами, я отпустил руку Лавьен и отступил на шаг назад, чтобы продолжить беседу.

– Прошу вас, мистер Мастерсон, пройдёмте в дом. Обед уже нас дожидается.

Миссис Нотиннес развернулась и направилась ко входу. Я было уже хотел последовать за хозяйкой, как Лавьен вновь одарила меня теплом своего внимания.

– Вы взяли платок? Это так мило. Надеюсь, вам понравился парфюм?

Так это был… её подарок! Теперь этот платок станет неотъемлемым элементом всех моих костюмов. Куда бы я ни пошёл, где бы я не находился, я не расстанусь с ним.

– Я был в восторге. Удивительно, насколько тонок ваш вкус к дивным ароматам.

– Это французские, папа прислал на пробу. Когда я вас увидела, мне сразу же захотелось подобрать особый букет. Других таких нет, эту формулу отец ещё не пустил в продажу. Пойдёмте, не будем заставлять матушку ждать.

Лавьен грациозно развернулась и направилась в дом. Я немедля последовал за ней, упиваясь своим счастьем. Кто ещё был способен на такой дар? Она одарила меня своим трудом, своим выбором, она одарила меня частичкой себя. Настала моя очередь, я должен был решиться и пригласить её на Карнэ, я подарю ей право первой увидеть красоту нашего города, о которой знал только Коул Мастерсон.

Во время обеда я старался есть больше для вида, да и разговоры напоминали «сухие деловые беседы». Миссис Нотиннес, как и ожидалось, была горда и счастлива дружбой наших семей, её радовали перспективы этого делового союза и то растущее влияние, которым овладевала её семья. Конечно же, какая мать упустит возможность лишний раз превознести свою дочь в глазах сына представительного и уважаемого Роберта Мастерсона, но она видимо так и не заподозрила, что её старания тщетны. Не существовало в мире слов, способных ещё сильней влюбить меня в Лавьен.

С каждым рассказом миссис Нотиннес я лишь подмечал полноту характера и таланта Лавьен. Её увлечение книгами, обучение игре на пианино, участие в жизни нашего города, успехи в местной школе искусств – всё это было лишь частью выдающихся качеств той умницы, что я видел.

Всё шло как нельзя лучше, но близился вечер, и я старался затянуть беседу, поднимая самые пресные, но волнующие миссис Нотиннес темы, пока мой слух не покоробило заявление хозяйки дома.

– Мистер Мастерсон, сегодня вечером я должна написать письмо мужу. Мне будет приятно сообщить о вашем визите. Я бы хотела вас попросить написать и своему отцу, а завтра наш посыльный приедет к вам и заберет письмо. Вы не против?

А вот такого поворота событий я никак не ожидал. Судя по словам миссис Нотиннес, меня совсем никто не собирался приглашать на ночлег, но теперь это меня совсем не заботило, ведь на кону так нужное мне неведение отца. Я оказался в сложном положении. Если я откажусь, то миссис Нотиннес может передать мой отказ через своего мужа, а этого допускать было нельзя. Да и что же мне написать отцу? Что я отобедал в доме Нотиннесов и… все? Если я скрою свои чувства к Лавьен, то это может навсегда отдалить меня от неё. Нет, этого тоже допустить нельзя. Мне нужно было что-то предпринять, и я не нашёл решения лучше, чем пойти на риск.

– Миссис Нотиннес, я конечно же не против, но позвольте мне внести одно предложение.

Лаура и Лавьен Нотиннесы одновременно прекратили есть и с интересом посмотрели на меня. Я итак чувствовал себя некомфортно из-за ситуации, в которой оказался, так теперь я ещё и вынужден рисковать, будучи под пристальным наблюдением Лавьен и её матери, способной в одночасье погубить все мои планы.

– Какое, мистер Мастерсон?

– Вы очень учтивы, ваше предложение мне по душе, но я хочу попросить у вас разрешение пригласить на прогулку вашу дочь. Я бы с удовольствием проводил её до почтамта. Мне свежий воздух идёт только на пользу, к тому же, я не могу упустить возможность укрепить дружеские отношения с вашей семьёй. Честно признаться, я хотел бы прогуляться с Лавьен вдоль реки Карнэ и показать ей моё любимое место с которого открывается удивительный вид. Я там частый гость, поэтому это лишь закрепит в глазах людей близкую дружбу между Мастерсонами и Нотиннесами. После я готов посадить вашу дочь в карету или проводить до дома лично, но я бы не позволил себе такой дерзости без вашего разрешения. Согласитесь ли вы доверить мне вашу прелестную Лавьен?

Я был шокирован таким смелым порывом. Слова вырывались с такой уверенностью, будто я репетировал эту крохотную речь не одну бессонную ночь. Теперь я был отдан на волю судьбы и внимательно следил за каждым движением миссис Нотиннес. Она спокойно выслушала меня, после повернула голову к дочери, и они обе лишь молча смотрели друг на друга. Я мог впасть в тёплые объятия самообмана, но мне показалось, что Лавьен с надеждой смотрела на мать, будто она сама хотела отправиться со мной на прогулку. Пришлось начать мысленно молиться, чтобы моё предположение оказалось верным.

– Не вижу причин отказать вам, мистер Мастерсон. Вы производите впечатление достойного молодого человека, говоря по правде, мой муж никогда бы не стал работать с людьми, о которых бы ходили скверные слухи, пусть даже и мелочные. Я готова доверить вам мою дочь, но только до пяти вечера. Понимаете, мне и Лавьен нужно закончить с несколькими безотлагательными делами, потому что послезавтра на рассвете нам необходимо на неделю отбыть по просьбе моего мужа. Если вас устраивает моё предложение, то я распоряжусь, чтобы завтра экипаж прибыл в пять вечера к мосту, и вы смогли бы посадить на него мою дочь.

Каждая мышца моего тела расслабилась, с души свалился тяжеленный валун, а сам я как будто очнулся от крепкого сна, придавшего мне могучие силы. Теперь меня совсем ничего не тяготило, но вновь придётся встретиться с удушающим чувством ожидания завтрашнего дня, а за ним и целой недели.

– Ваше предложение меня полностью устраивает. Благодарю вас, миссис Нотиннес! Я приеду завтра к полудню на своём экипаже, это время подойдёт?

Мать повернулась к дочери и легонько ей кивнула, предоставляя тем самым право выбора.

– Подойдёт, буду ждать вас с нетерпением.