В соседней степи ислам распространялся медленнее. Первые исторические сообщения о массовом обращении тюрков относятся к 960 году, когда, как говорят, 200 000 шатров (домашних хозяйств) приняли ислам. К концу X века тюрки-мусульмане были весьма многочисленны и начали захватывать политическую власть. Тюркские кочевники из династий Газневидов и Караханидов завоевали Мавераннахр и стали продвигаться по всем направлениям, в том числе на юг в Индию; они соперничали с другими мусульманскими династиями в Восточном Иране и на территории нынешнего Афганистана. Другие тюркские группы примыкали к вооруженным силам династий на Ближнем Востоке и стали неотъемлемой частью политического ландшафта в этом регионе. В последующие столетия тюрки основали ряд династий в мусульманском мире. Сельджуки сражались с византийцами и основывали тюркские поселения в Анатолии, где два столетия спустя династия Османов построила государство, ставшее впоследствии могущественной империей. Однако исламизация степи проходила медленно и в XVIII веке еще продолжалась. Мусульманские общества взаимодействовали с немусульманами, жившими вдоль протяженного религиозного фронтира, простиравшегося от Тибета до Джунгарии и даже еще дальше. Восточные оазисы Турфан и Кумул в основном были буддийскими еще в 1420 году – когда мусульманский посланник при дворе династии Мин отметил в обоих городах «просторные идолопоклоннические храмы необыкновенной красоты»^{5}.

Независимость мусульман в Мавераннахре и Алтышаре была утрачена в начале XII века, когда Ферганскую долину и большую часть Алтышара завоевала новая династия – Каракитаи. Они говорили на тунгусо-маньчжурских языках и были кочевниками, которым удалось спастись в 1127 году, в момент краха империи Ляо в Маньчжурии и северо-восточной части Китая. Они обложили данью города и контролировали степь на протяжении всего следующего столетия. Единственную угрозу для них представляло новое государство в Хорезме в устье Амударьи. Однако по-настоящему преобразило Центральную Азию вторжение Монгольской империи в начале XIII века. На заре века некий Тэмуджин сумел объединить все монгольские племена и начал серию завоеваний, которым не было равных в истории. В 1206 году он принял императорский титул Чингисхана (кагана) и возглавил ряд феноменально успешных военных походов, в результате которых бо́льшая часть Евразии оказалась под властью монголов. До своей смерти в 1227 году он успел покорить Китай и Центральную Азию. Его сыновья продолжили завоевания, и в зените своего могущества Монгольская империя охватывала всю степь, Мавераннахр, Кавказ, всю территорию Ирана и Восточную Европу. В XIII веке и Китай, и русские княжества были частью единой империи.

Монгольская империя – апофеоз кочевнического государства. Как и все их предшественники, для достижения успеха они задействовали идеи имперского величия, божественного происхождения власти и эффективную систему военной организации. В отличие от более ранних кочевых империй монголы завоевали своих оседлых соседей и управляли ими, привлекая бюрократов из Китая и Ирана к созданию систем управления и налогообложения. Военные кампании были крайне безжалостными, и жестокость монголов вошла в поговорки по всей Евразии, однако помимо этого Монгольская империя создавала и новые связи. Историки говорят о pax Mongolica, превратившем бо́льшую часть Евразии в единую экономическую зону, что беспрецедентным образом упрощало торговые отношения на материке. Завоевания изменили и политику региона. По всей Евразии они разрушали старые элиты и меняли представления о социальной солидарности и принадлежности к тем или иным статусным группам. Семья Чингизидов стала главной императорской династией Евразии, и принцип, согласно которому только потомки Чингисхана по мужской линии имели право на власть, надолго закрепился во всех монгольских владениях.

В эпоху правления Чингизидов власть принадлежала всей семье Чингизидов в целом. Права первородства еще не было, так что все потомки Чингисхана по мужской линии имели право управлять империей и носить титул хана. Оказалось, однако, что власть, передаваемая таким образом, содержит в себе механизм нестабильности. В своем последнем завещании Чингисхан разделил царство на четыре части (улуса) и завещал их своим четверым сыновьям от старшей жены. Родина предков монголов и Китай достались младшему сыну Толую, а внук Чингисхана Батый (чей отец, Джучи, умер раньше Чингисхана) получил западную степь и путь в Европу. Своего третьего сына, Угэдэя, Чингисхан назначил своим наследником и великим ханом, главой династии и символом единства империи. Империя тем временем все расширялась. Войска Батыя покорили славянские княжества Киевской Руси и дошли до самой Венгрии, после чего так и вернулись непобежденными. Его улус, известный под названием Золотая Орда, правил русскими землями и степями к северу от Черного моря. В 1258 году внук Чингисхана Хулагу вторгся на Ближний Восток и разрушил Аббасидский халифат, в результате чего весь Иран и Ирак оказались под властью монголов. Еще один внук великого хана, Хубилай, установил монгольскую власть в Южном Китае, окончательно разгромив династию Сун в 1279 году. В 1260 году, в разгар своих завоеваний, Хубилай стал великим ханом. Он перенес столицу в Пекин и провозгласил династию в китайском стиле – Юань. Затем развернулась ожесточенная борьба за титул великого хана, но после смерти Хубилая в 1294 году титул утратил силу. Улусы проводили каждый свою политику и даже враждовали друг с другом. Монгольское правление на протяжении XIII века преобразило Центральную Азию. Несмотря на то что, по сравнению с другими завоеванными регионами, этот еще легко отделался, его экономике и культурным традициям был нанесен огромный урон. Прежние династии ушли в небытие, сильно пострадала и исламская инфраструктура. Действия Чингисхана в Бухаре в 1220 году cтали своего рода символом начала монгольского завоевания. Разграбив город, он въехал на коне в главную мечеть и, взобравшись на минбар, заявил собравшейся толпе: «В селах нет корма для скота, накормите наших лошадей». Ата Малик Джувейни, мусульманский историк при монгольском дворе и наш лучший источник знаний об этих событиях, рассказывает, что монголы «открыли все лавки в городе и стали выносить зерно. Сундуки же, где хранились Кораны, они вынесли во двор мечети, вышвырнули книги и устроили в этих сундуках кормушки для лошадей. После чего воинам раздали кубки с вином и привели городских певиц, чтобы те для них пели и танцевали, а монголы перекрикивали их, распевая свои собственные песни. В это время имамы, шейхи, сеиды, врачи и ученые ухаживали за их лошадьми в конюшне под присмотром конюхов и выполняли их приказы»^{6}. Монголы оказались в значительной степени равнодушны к религиям завоеванных народов и не устраивали особых гонений на мусульман. Однако религия была смещена с позиций власти, а исламское право (шариат) заменила Великая Яса (уложение законов Чингисхана), которая легла в основу юридических и политических представлений о порядке вещей.

Буквально в течение столетия Монгольская империя распалась на части. В Центральной Азии сложился новый порядок, сохранивший многие черты правления Чингизидов и при этом полностью адаптировавшийся к мусульманскому жизненному укладу. Чингисхан отдал своему второму сыну, Чагатаю, земли Алтышара, Джунгарии, Мавераннахра и Хорезма – по сути, ту Центральную Азию, о которой мы говорим в этой книге, – в качестве улуса. Чагатаиды правили в Центральной Азии еще долго, хотя стабильности в этом улусе не было, поскольку братья Чагатая и их потомки жаждали захватить его территорию и постоянно воевали за нее. Около 1330 года чагатаид Тармаширин (1331–1334 гг.) принял ислам. Он сделал это не первым в своем роду, зато, в отличие от предшественников, он попытался сделать ислам основной религией в государстве. Это спровоцировало восстание, которое свергло Тармаширина и вызвало раскол в ханстве, поскольку другие Чагатаиды, верные монгольским традициям, поддержали нового хана на востоке (в Алтышаре и бассейне Турфана). Династическая линия Тармаширина продолжилась в Мавераннахре на западе, где население было преимущественно мусульманским. Таким образом, к 1340-м годам стало очевидным разделение между Западным и Восточным Туркестаном. Восток в мусульманских источниках стал упоминаться как Моголистан («Земля монголов», то есть немусульманских кочевников). Однако такое религиозное разделение продлилось недолго, поскольку восточный хан Тоглук-Тимур (1347–1363 гг.) вместе с другими князьями принял ислам, когда взошел на трон. К середине XIV века Чагатайское ханство разделилось надвое, но и на востоке, и на западе его правители приняли ислам и тюркскую речь большинства своих подданных. Кроме того, с точки зрения военной силы они тоже зависели от тюркских подданных. Править могли только мужчины, имевшие основания считать себя прямыми потомками Чингисхана, однако и таких всегда было немало, из-за чего они постоянно враждовали между собой. Благодаря этому лидеры племен, не принадлежащих к Чингизидам, в основном тюркские мусульмане, получили возможность назначать правителей. Чингизидские князья часто становились марионетками амбициозных тюркских военачальников, которых обычно называли эмирами. Самый знаменитый эмир из всех – Тимур, или Тамерлан (1336–1405), создавший свою собственную империю со столицей в Самарканде.

Тамерлан был тюркским мусульманином из племени барласов. К 1370 году он разгромил своих тюркских соперников и низвел князей Чагатаидов до статуса номинальных правителей. Однако он никогда не претендовал на звание хана или законного правителя, а продолжал править от имени потомков Чингисхана. В 1370 году он женился на княжне из Чингизидов и принял имя Гурган (иранизированный вариант монгольского күрүгэн или хүргэн – зять), а в своей карьере подражал Чингизидам, если не превосходил их. Он воевал с разными государствами под властью потомков Чингисхана и возглавлял походы в земли Золотой Орды (на территории современных России и Украины), Сирии и Ирана, а также Моголистана, в который он вторгался четыре раза. Другие его походы открывали новые горизонты. Он вторгся в Анатолию (где одолел султана Баязида и едва не уничтожил молодую Османскую империю) и Индию (где жестоко разграбил Дели в 1398 году). Умер он в 1405 году в разгар кампании против минского Китая. История его завоеваний сравнится – как по своим масштабам, так и по жестокости – разве что с историей Чингисхана, и мощь Тамерлана на пике его правления поставила его в один ряд с Чингисханом. Однако эта мощь выражалась на другом политическом языке. Для многих современников, а особенно преемников, Тамерлан был Сахибкираном (что значит «правитель сияющего путеводного света»), то есть относился к астрологической категории, вероятнее всего персидского происхождения, полностью исламизированной к XIV веку. Предполагалось, что рождение Тамерлана совпало с благоприятным соединением Марса и Юпитера. Таким образом, сам Бог назначил его правителем-мессией, а его правление было предсказано небесными событиями. Кроме того, метафорически Тамерлан олицетворял как военную доблесть кочевников, так и этические и политические идеалы оседлого мира, традиции монгольских воинов и исламской цивилизации. Тамерлан воплощал собой не только эпоху Чингизидов, но и обновленную, преобразованную исламскую политическую традицию. Он был мусульманским властителем, который украшал свою столицу великолепными мечетями и покровительствовал исламскому образованию. Награбленные в походах сокровища пошли на создание поражающей воображение имперской столицы, а сам он жил на манер кочевника в роскошных шатрах за городом. Сама личность Тамерлана оказалась своего рода переводом монгольского наследия на язык ислама. Ровно поэтому ему так симпатизировали строители государств XX века: они видели, как в его политическом наследии переплетаются традиции степи и пашни.