Несколько мгновений каид молча смотрел на нее, беззвучно шевеля губами, словно пытался составить бесполезное возражение. Однако очень быстро он стиснул зубы и шагнул к ней, сверкая глазами:

– Почему принц лично мне об этом не сообщает?

«Потому что он королевская заноза в заднице».

– Спроси у него сам. Меня послали сюда не для того, чтобы отвечать на твои вопросы.

Она направилась к двери, но успела сделать всего один шаг, когда каид преградил ей дорогу.

– Передай своему принцу, что в моей системе безопасности прорех нет. Мои люди вполне способны защитить этот город. Мы не просим вас о помощи. Нам она не нужна.

Айше хотелось расхохотаться ему в лицо. Эти дурни способны только бросать людей во Чрево и дрожать при виде серебряной крови. Даже султан знал, что его люди некомпетентны: боги свидетели, они не смогли даже уберечь его покойную жену!

Айша не была настолько самонадеянной, чтобы называть себя героем, но от нее хотя бы ни одна цель не ушла. По крайней мере, с тех пор как она взяла в руки клинок и поклялась их всех убивать.

– Похоже, Его Величество считает иначе. Возможно, дело во всех твоих мольбах. Умелому предводителю не надо отстаивать свою позицию словами – за него говорят его дела.

Она ловко обогнула каида и пошла к двери. Того заметно трясло от ярости – и повернулся он к ней настолько стремительно, что она напряглась.

Однако ответный выпад каида, который он бросил в нее, словно метательный нож, был всего лишь словесным.

– Не думай, что этот план даст вам над нами власть, бинт Луас. – Он прожег ее взглядом. – Вы все – убийцы. Никто и никогда не примет вас за воинов.

Айша несколько мгновений смотрела на него, а потом фыркнула и отвернулась.

А кого же он тогда считает воинами, если не приукрашенных убийц?

Не потрудившись ответить, Айша вышла наружу. Когда дверь закрылась, прохладный ветер поймал ее за одежду, раздувая плащ и дергая за капюшон. На несколько мгновений мир застыл, и Айша позволила себе насладиться ночным покоем. Она знала, что подобное здесь – редкость, но ее это не волновало. Тишина была сонной, а не напряженной, и напомнила ей освежающее умиротворение, приходящее после грозы. Даже погода стояла приятная: еще не морозная, но уже достаточно прохладная, чтобы в лишнем слое одежды было уютно.

Она все еще наслаждалась, когда заметила какое-то движение и повернула голову. Это оказался гонец, о чем говорила его сумка. Мужчина отвел взгляд и даже напрягся, проходя мимо. Только оказавшись на лестнице, он заметно расслабился. Айша молча проводила его взглядом. Она привыкла к подобным встречам: те, кто ее знал, старались быть начеку. Наверное, это было к лучшему: она предпочитала по возможности избегать разговоров с бесхребетными дураками.

Тем не менее она попыталась представить себе, каково было бы ходить по этим коридорам как гостье, а не как вору – если бы ей угождали, а не старались ее избегать.

Эти размышления испарились, как только она направилась обратно – вниз по лестнице, на первый этаж. Проходя по коридору в сторону убежища воров, она отслеживала малейшие тени и движение. Она замечала слуг, отшатывавшихся от нее, и солдат, смотревших с откровенной враждебностью. И она не прозевала шаги, звучащие за ней: эта поступь была ей знакома не хуже собственного дыхания.

Она даже не вздрогнула, когда Омар пристроился рядом, появившись боги знают откуда. Он порой так делал: возникал из теней, словно какой-то дух. Айшу раздражало, что не всегда удавалось его услышать.

– Больше не буду передавать твои чертовы послания, – пробормотала Айша.

Омар прищелкнул языком.

– Надо понимать так, что каид был не рад новостям?

– Работать под его командованием будет сущим адом.

Омар одарил ее вежливой улыбкой. Даже в темноте она казалась ослепительной.

– Тогда хорошо, что ты не войдешь в число тех, кого я определю в стражу.

Айша отвернулась, проворчав:

– Я глотку тебе перережу, если ты попробуешь впихнуть меня в эту форму. Разве нам так важно туда проникнуть?

Омар тихо засмеялся.

– Это не проникновение, если согласны все, кроме каида. Ты не хуже меня знаешь недостатки службы безопасности Мадинны. На моего собственного брата сегодня на базаре напал джинн, знаешь ли.

«Джинн, которого ты должен был убить», – подумала она, но озвучивать свое мнение не стала. Хитроумные игры Омара ее никогда не привлекали. Она предпочитала убивать своих врагов при первом же столкновении – и по возможности без борьбы. Нет никакого смысла играть с чем-то, что вскоре будет мертвым.

– Твой брат-идиот по собственной воле пошел на базар.

Омар снова хохотнул.

– Ты не находишь эти его вылазки смелыми?

– Я нахожу их глупыми.

Они шли по фруктовому саду, по дорожке, которая вела мимо деревьев, усыпанных яблоками и апельсинами. Неяркие фонари висели на некоторых ветках, покрывая землю туманным светом, в котором трава словно мерцала. Айша решила, что получается похоже на росу.

На ходу она сорвала золотистое яблоко и рассеянно перекидывала его с руки на руку.

– Чего ты от меня хочешь, сейиди?

Омар воззрился на нее в притворном изумлении:

– А что, я не могу просто наслаждаться твоим обществом?

– Не надо мне льстить. Ты ничьим обществом не наслаждаешься без скрытых причин.

Она откусила кусок яблока и поморщилась: оно оказалось кислым. Когда Омар развернул к ней ладонь, Айша с удовольствием перекинула яблоко ему.

– Как глупо с моей стороны! – Принц приподнял яблоко. В лунном свете его цвет поблек. – Не стоило пытаться с тобой просто поболтать.

Он впился зубами в яблоко, прекращая разговор.

Оба прошли остаток пути до своего убежища в дружеском молчании: тропа привела их к внешней стене дворца, а оттуда – к неприметной башне на ее юго-восточном углу. Это здание казалось тенью среди светлых минаретов – угрюмое строение, столь тяжело наваливающееся на стену, что казалось, вот-вот осыплется на нее.

«В заметных местах прятаться лучше всего», – сказал ей Омар, когда она как-то спросила, почему он устроил их логово именно здесь. Он заявил, что гораздо проще хранить тайны от аристократов, которые осознанно избегают «Сорок воров», чем от любопытных простолюдинов, которые перед ними преклоняются.

Айшу все это не интересовало. На этой стороне дворца находилась дверь, через которую они могли тайно выбираться в город, и только это было важно. Чем меньше времени ей надо тратить на переходы по этой раззолоченной ловушке, тем приятнее.

Она выжидающе повернулась к Омару. Принц крутил огрызок яблока за веточку, чуть изогнув губы.

– Хочешь узнать, из-за чего я шел за тобой? Из-за чувства вины.

Айша хмуро посмотрела на него, нисколько не впечатлившись.

– Не надо так на меня смотреть. Я хотел извиниться, что так резко тебя прогнал. Мой брат имеет склонность задавать такие вопросы, ответы на которые понять не в состоянии. Я решил, что лучше избежать этого разговора с ним.

– Разговора с каидом ты тоже хотел избежать. Вот почему отправил с ним говорить меня.

– Мне при дворе положено быть любезным. А вот тебе… – Он ухмыльнулся. – Я ценю, когда ты используешь свою жалящую честность для вящего блага.

«Я это сделала, потому что ты мне это приказал, ублюдок».

Однако уголки ее губ невольно приподнялись. Принц ей нравился в достаточной степени, чтобы спокойно выполнять его приказы, если не считать редких досадных стычек. Он был прямым и честным и не тратил времени на слова, за которыми ничего не стояло.

– Шукран, Айша. – Омар смотрел на нее, чуть наклонив голову. – Обещаю не передавать тебя каиду. Этот тупоголовый идиот безопасник тебя не заслуживает.

– Не заслуживает. – Она шумно выдохнула. – Теперь я могу идти?

– Конечно. Я просто хотел тебя поблагодарить.

Он замолчал, глядя вверх, на башню, и Айша проследила за его взглядом, направленным на одно из окон, – ее собственное, скрытое за прозрачной занавеской, тихо колышущейся на ветру.

– И еще, наверное, я хотел тебя предупредить.

Она снова насторожилась. Омар опять смотрел на нее, и на его лице не осталось ни следа улыбки.

– Джинн, напавший на моего брата, все еще скользит по теням. Следи, чтобы он не застал тебя врасплох. А если ты все-таки этого джинна увидишь, не трогай его: это моя добыча.

Айша ощетинилась. Она понимала, что склонна перехватывать чужую добычу, но какая разница, кто именно уничтожит существ, осужденных богами? Существа, которые готовы уничтожить целую деревню, безжалостно убить детей и врезать свою победу в плоть своих жертв…

Она с силой впилась ногтями в ладони, возвращая себя в настоящее. Шрамы под плащом зудели от этого воспоминания.

– Ладно, – отрывисто бросила она.

Кажется, этого неохотного согласия Омару хватило. Прощаясь, он снова улыбался. Когда он ушел, Айша со вздохом занялась чересчур сложными замками. В конце концов запоры поддались, и она уже собиралась войти в башню, когда услышала хруст травы и замерла. Она обернулась, готовясь схватиться за один из кинжалов на своем поясе.

Однако, хотя она могла поклясться, что слышала шаги, позади не оказалось ничего, кроме теней от колышущихся на ветру деревьев.

Айша долго всматривалась в темноту, чтобы удостовериться в том, что там никого нет. Наконец, злясь на себя за нервозность, она шагнула в башню.

Последним, что Айша услышала перед тем, как захлопнуть дверь, был зловещий шепот ветра, пугающе похожий на смех.

8
Лули

– Итак. – Далия бинт Аднан опустила мундштук и выдохнула струю дыма кальяна. Он повис над их головами, словно синий туман. – Ты встречалась с Расулом аль-Джашином. – В полумраке янтарные глаза владелицы таверны сияли словно монеты. – И как он тебе?

– Страшен как смертный грех.

Далия усмехнулась.

– Не то чтобы я спорила, но это не ответ на мой вопрос.

– Да ничего. Для купца.

Лули посмотрела на дверь своей комнаты – наверное, десятый раз за этот час. Хотя она вполне готова была поведать Далии о своих приключениях, второй час после восхода луны уже почти настал, и она начала нервничать.

Кадир ушел на базар собирать сплетни уже довольно давно, пообещав, что будет отслеживать слухи об убийцах в черном. Она считала, что он вернется ко времени их визита на Ночной базар, однако часы шли, и, хотя она уже облачилась в свой купеческий наряд и готова была отправляться, Кадир все еще не появился.

– Ты волнуешься, – отметила Далия, прищелкнув языком. – Позволь, я догадаюсь… Кадир?

Лули нахмурилась:

– Он опаздывает.

– Как всегда, верно? Тебе надо подыскать более обязательного телохранителя. – Она ухмыльнулась. – Или, даже лучше, мужа, который отвлек бы тебя от дел. Такого, которого Кадир не отпугнет.

Лули не курила кальян, но сейчас ей больше всего хотелось бы отнять у Далии мундштук и выдуть дым ей в лицо. Этот разговор повторялся часто. Лули неизменно давала Далии один и тот же ответ.

– Я скорее выйду за запыленную реликвию, чем за мужчину, – сказали они разом.

Лули вспыхнула. Далия ухмыльнулась.

– Да-да. Знаю. Если бы тебе попались женихи получше, да? Может, если бы ты отпускала своего телохранителя, когда с ними встречаешься…

– Я предпочитаю, чтобы отказы давал он.

Тут они обе засмеялись, и у Лули из плеч ушло напряжение. У нее возник мимолетный соблазн сказать Далии правду: что в Дхиме действительно был мужчина, к которому у нее возникли чувства, несмотря на доводы рассудка. Однако имя Ахмеда комом застряло у нее в горле. Ей уже несколько недель удавалось о нем не думать, и было совершенно ни к чему, чтобы Далия начала задавать вопросы об их отношениях.

К счастью, она была избавлена от мучительных попыток разобраться в своих сложных чувствах к Ахмеду: дверь открылась и вошел Кадир. Он склонил голову:

– Далия.