Миз Коуэн села на поваленное дерево и достала фляжку с водой. Айзек посматривал по сторонам, чтобы увидеть, которая группа появится первой, но вдруг что-то его зацепило и обеспокоило в том, как миз Коуэн пила воду – маленькими глотками, делая паузу после каждого из них. Он задумался. Она ведет себя совсем не так, как буквально пару дней назад. Куда девалась ее обычная живость, энтузиазм, с которым она говорила, убеждая всех вокруг в том, в чем сама была уверена? Может быть, она скучает по дому, а может, переживает оттого, что погибли некоторые члены их группы и она частично виновата в произошедшем?

– С вами все в порядке, миз Коуэн? – спросил Айзек.

– Да, – ответила она. – А в чем дело?

Она посмотрела на Айзека, но уже в том, как она подняла голову, виделось нечто странное.

– Мне кажется, вам трудно дышать. Или, как мне кажется, глотать.

Приглядевшись, он вдруг заметил на шее миз Коуэн темное пятно сыпи.

Деревья застыли в неподвижности. Ветер, дувший с побережья, притих. Птицы, до этого весело распевавшие свои песни, замолкли. И лишь сыпь на шее миз Коуэн кричала: беда! Что это? Откуда?

Она вновь откашлялась и посмотрела на Айзека.

Ужас охватил его. Вспышка! Один из новых вариантов вируса. Заражение! Перед его внутренним взором встал образ полушиза – того, которого Джеки убила голыми руками. Он вдруг закашлялся. Мысль о том, что миз Коуэн подцепила вирус, ударила по нему как молоток по наковальне, выбивая искры, которые обожгли и скрутили его желудок. Страх обжег его душу и тело.

Вспышка! Вирус. Заражение!!!

3

Айзек последовал за миз Коуэн в заросли кустов. Может быть, она отравилась, и сыпь – результат действия какого-нибудь яда? Они уже много дней в лесу, и тут полно неизвестных никому растений, колючки которых цепляются за одежду и кожу, и Рокси говорила, что некоторые из них так ядовиты, что могут убить при прикосновении. Может быть, все дело именно в этом?

Айзек догнал ее.

– Миз Коуэн!

Он ждал ответа, но вместо этого услышал хриплые булькающие звуки – миз Коуэн выворачивало наизнанку. Эти звуки он слышал только на корабле, когда Джеки мучилась от морской болезни. Но чтобы это случилось с миз Коуэн! Айзек подошел ближе. Согнувшись и прислонившись плечом к дереву, та пыталась избавиться от ужаса, поселившегося в ее теле.

– О, черт! – вырвалось у Айзека, и тут же он добавил:

– Простите!

– Все в порядке, – дрожащим голосом отозвалась миз Коуэн. – Это просто аллергия.

Она выпрямилась и повязала вокруг шеи платок.

– Миз Коуэн! А вы уверены?

И он показал на ее шею – там, где ткань скрывала пятно на покрытом струпьями куске кожи. Коуэн тронула пятно ладонью, как будто этот жест был способен развеять подозрения, мучившие Айзека.

– Нужно всем рассказать, – начал он, но миз Коуэн его прервала:

– Не стоит. Они подумают Бог знает что. Со мной все в порядке. Это просто аллергия.

– Но если вас снова будет мутить, этого же не скроешь! Помните, что было с Домиником?

Он пытался преодолеть сопротивление миз Коуэн, напомнив о смешном и, одновременно, грустном эпизоде их плавания, когда морская болезнь, поразившая Джеки, заразила и Доминика. Стоило девушке склониться над бортом и издать характерные звуки, как Доминика было уже не удержать, и их рвало слаженным дуэтом. Причем Доминик делал это с таким вкусом, что к дуэту присоединялись почти все на корабле, и выходил у них целый хор.

Миз Коуэн натужно улыбнулась.

– Да, это было забавно. Но со мной все будет в порядке. Я справлюсь.

Она вновь закашлялась, и кашель ее напоминал отдаленные раскаты грома. Айзек содрогнулся.

– И прошу тебя, – попросила она. – Никому не рассказывай.

Айзек смог лишь кивнуть.

Глава четвертая. Святость числа, дарующего покой и безопасность

1

Минхо

– Думаешь, здесь можно наткнуться на шизов? – спросила Оранж.

Она шла рядом с Минхо через густой лес. Тот держал оружие наготове; ее собственный пистолет висел на поясе, на боку. Стволы деревьев скрипели на ветру, листья на ветвях таинственно шелестели.

– Не исключено.

Шизы или кто-то другой, но он будет готов к встрече. Особенно внимательно Минхо всматривался в лесную чащу, когда кто-нибудь из группы отходил в кусты по своим личным делам. В таких случаях даже дикие собаки охраняют друг друга. Оранж, казалось, расслабилась, но Минхо предпочитал быть постоянно начеку.

– А ты как думаешь? – спросил он девушку.

– Я думаю, самое плохое, что могло с нами случиться, уже случилось. В Небраске.

Оранж сморщила носик, изобразив гримаску, и Минхо с ней молча согласился. Еще до того, как он встретил Рокси, миз Коуэн, а также всех своих новых друзей, он понял, что Несущие Скорбь (не говоря уже о священниках обоего пола) делают совсем не то, что нужно. Постоянная охрана. Жесткие правила. Тренировки и многочасовое стояние в карауле. Необходимость убивать любого, кто приближается к стенам крепости.

– Ты можешь сказать, что я чокнулась, но мне кажется, что Остатки нации собрали всех шизов, оставшихся в мире, для своей армии, а потому здесь мы их и не встречаем.

Она обвела вокруг руками, чтобы проиллюстрировать свои слова.

Минхо внимательно посмотрел на Оранж, чтобы удостовериться, что она не шутит.

– Мне казалось, что в эти сплетни верят солдаты лишь самого низшего разряда, – сказал он.

Оранж нахмурилась и вскинула брови:

– А не верят лишь самые тупые, – сказала она.

– Шизов ничему нельзя научить, – покачал головой Минхо, пытаясь доказать свою правоту логическим путем. – Их нельзя научить стрелять. Эту сплетню выдумали и сознательно распространили старшие офицеры, чтобы держать в узде новобранцев. Дескать, если те не будут выполнять приказы, их превратят в безмозглых тупиц и все равно отправят воевать, хотят они того или нет.

– Иногда сплетни оборачиваются правдой, – пожала плечами Оранж.

– Приведи пример!

– Ну, я не знаю… Может быть, сплетня о том, что Несущие Скорбь сбрасывают со скалы Сирот, когда тем стукнет восемнадцать.

Оранж бросила на Минхо взгляд, в котором сквозило понимание. Увы, она права лишь наполовину. Иногда со скалы сбрасывают Сирот, еще не достигших восемнадцати. Как сбросили того же Минхо.

– Все всё всегда преувеличивают, – сказал он.

Минхо прекрасно понимал суть ритуала. Несущие Скорбь отправляли самых сильных солдат в сорокадневное странствие, потому что тем предстояло окрепнуть и подготовиться к тому, чтобы готовить следующее поколение воинов. Так Несущие Скорбь пополняли свои ряды, и одним из них должен был стать и Минхо.

– Но тебя же сбросили со скалы! – сказала девушка.

Минхо не успел ничего сказать. В кустах раздался хруст веток. Из чащи на тропинку вышли Рокси, Триш, Миоко, а за ними – старина Фрайпан.

– Я правильно услышал? – спросил старик. – Тебя сбросили со скалы?

Все уставились на Минхо, буравя его глазами.

– Тебя… Что с тобой сделали? – спросила Рокси. Она была ошеломлена.

– Не такая уж она и высокая, эта скала, – отозвался он. Он не хотел защищать Несущих Скорбь. Гораздо важнее было показать, что он не слюнтяй.

– Все через это проходят, – сказал он. – Это что-то вроде обряда посвящения.

– Похоже, те, кто это делает, не такие уж и милашки, – произнес Фрайпан, закатив глаза. – Я бы им не доверял.

Минхо пожал плечами. Он пока не до конца постиг трудную науку доверия, но уже понимал: если Оранж верит в сплетню об армии шизов, то она еще не освободилась от того, что ей вбили в сознание Несущие Скорбь. А следовательно, он пока не может рассказать, зачем идет на Аляску. Оранж, как и прочих Сирот, убедили в том, что Божество – враг и его нужно уничтожить. Минхо же собирается не уничтожать Божество, а соединиться с ним. Он пока не знал, как ему удастся по прибытии на Аляску оторваться от группы, но нечто, сидящее в его крови, взывало: Ты и Божество есть одно целое!

И он верил в это.

Сирота по имени Минхо был одним целым с самим Божеством.

Когда-нибудь он это докажет. Всем. Но пока это была его тайна, и эту тайну он должен хранить как зеницу ока. Минхо все еще учился жить за пределами стен, за которыми укрылись Остатки нации, но одну вещь он знал наверняка: Боги не должны доверять людям.

2

Александра

Терпимость человека к холоду зависит от характеристик его генома, и Александра всегда знала, что у нее хорошая, легко адаптирующаяся ДНК, позволяющая ее организму с легкостью переносить низкие температуры. А может быть, дисциплина, которой она всегда была верна, позволила ее уму одержать верх над телом? В конечном счете, жизнь после Вспышки учит дисциплине. Так или иначе, все собравшиеся возле нее были в тяжелых желто-горчичных плащах, она же чувствовала себя вполне комфортно, обернув вокруг плеч лишь легкую ткань. И это была демонстрация силы и, одновременно, дистанции, которая отделяла Александру от простых смертных. Пилигримы таким образом хорошо усваивали: она – их бесстрашный вождь.

Она была их Богиней, во плоти и крови явившейся к людям.

Когда Александра двигалась перед восторженной толпой, ее тонкий плащ с каждым шагом шевелился и шел складками, напоминая Аврору Гиперборейскую. Показав на нависшие над ними небеса, она заговорила, вкладывая в свои слова всю силу красноречия, которым владела.

– Солнце сияет над нами с новой энергией! Свет Аляски вернулся на небеса в цветах и славе Вселенной!

Только двое из Пилигримов хлопнули в ладоши. Прочие озадаченно смотрели на Александру. Она бы не стала их ни в чем винить.

– Разве вы не видели этот божественный свет прошлой ночью? – спросила она.

Каждый день Александра работала над тем, чтобы усилить свое сознание, а также в полной мере научиться контролировать свои мысли и эмоции, но в такие моменты, когда ей казалось, что она говорит с неразумными детьми, ей помогали лишь числа.

– Этот свет есть знак конца времен, – пробормотал один из стоявших прямо перед ней, и, хотя Александра была готова к тому, что Пилигримы будут выражать свои сомнения, причем разными способами, она почувствовала беспокойство. Верующие из разных религий постоянно и на все голоса желали и желают Конца света и с нетерпением ждут его. Причем каждое следующее поколение вкладывает в это ожидание гораздо больше энергии, чем предыдущее. Почему такая красота, как Аврора Гиперборейская, расцветшая на небосклоне, не может восприниматься как знак перемен к лучшему?

– Северное сияние обещает надежду, – проговорила веско Александра. – Оно говорит о будущем, о грядущей Эволюции мира и…

Какой-то неблагодарный и необразованный Пилигрим прервал Александру:

– Как раз перед тем, как вспыхнуло Солнце, небо окрасилось в красный цвет.

Александра выпрямилась и принялась про себя декламировать последовательности чисел. Она слишком устала после бессонной ночи, и у нее не было особого желания за ручку вести своих подданных к новой жизни, все им разжевывать и втолковывать. Обычно она справлялась с их жалкими мозгами, но сегодня ее обычного терпения не хватало. Какой прогресс возможен с этим народом, если их ни на шаг не сдвинешь с места? Сидят в своих кормушках и дальше своего носа ничего не видят!

– Никогда более Солнце не опалит Землю, – спокойно сказала она. Я надеюсь. – Именно это предсказал Николас. Божество подготовило вас, не так ли?

Она отчеканивала каждое слово, чтобы уничтожить сомнения и страх, владевшие Пилигримами.

– Благословенно Божество! – закричала женщина в толпе, подняв над головами плачущего младенца. Стоящие вокруг нее забормотали одобрительно и присоединились к ее крикам:

– Благословенно Божество! Благословенно Божество!

Александра улыбнулась. Чтобы вернуть толпу в лоно веры, достаточно одного голоса. Найдя среди Пилигримов женщину с ребенком, она благодарно кивнула ей. Александра хорошо помнила всех, кто ее поддерживал, так же, как помнила противостоявших и сомневавшихся. Пристально глядя в глаза тех, кто открыто выразил свои сомнения и страх, она повторяла вместе с толпой: