– Все, что вы слышали обо мне за прошедшие сутки – правда. И ложь одновременно.

У него еще и мания величия…

Варламов прочесывает взглядом толпу, его коричные глаза обращаются к каждому, дойдя до меня, останавливается, и босс замолкает.

Все внутренности от трусости забиваются в пятки. Даже сердце. Ведь стучит оно уже в стопах, пробивая подошву новых туфель.

– К сожалению, нам предстоят кадровые перестановки и сокращение штата.

По залу проходится недовольное бурчание, пока я с трудом сглатываю скопившуюся слюну.

– Да, это стандартная практика. Но те, кто работают хорошо, за которыми не имеются претензии, будьте спокойны.

Облизываю губы, слизывая сухость. Это не остается незамеченным от нашего нового босса.

Он хмурится, уголок его губ надменно летит вверх. Или вниз. Да он просто кривит лицо. А затормозив взглядом на вырезе моей блузки, надменно выставляет челюсть вперед.

– Вчера я уже изучил личные дела многих. Сегодня побеседую с каждым из вас. Также грядут и ряд повышений. Поэтому от вашей работы сейчас очень многое зависит. На этом у меня все. Хорошего дня.

Все повставали со своих мест и с бурчанием повалили из зала, а моя пятая точка пришита к сиденью кресла как родная.

Босс внаглую рассматривает меня, и на расстоянии нескольких метров от его взгляда становится дурно.

Как предчувствие надвигающейся грозы, когда воздух накален до предела и пахнет по-особенному.

– У вас ко мне какой-то вопрос?

Его голос проникает через ушную раковину к центру всех клеточек.

– Алиса… Алиса Комарова, – улыбка растягивает его наглый рот.

Взглядом соскальзываю чуть ниже, упираясь в узел галстука, завязанный так, блин, идеально, что сжимаю ладонь в кулак с глухим хрустом.

– Нет.

– Тогда прошу вернуться в ваш кабинет и приступить к рабочим обязанностям.

Два шумных дыхания и я вылетаю из зала, подгоняемая волнами гнева.

Запрещено человеку быть таким красивым и, черт возьми, очаровательным, когда чувствуется, что он тот еще козел.

Он ведь мог вчера во всем сознаться, не отпускать дурных намеков и… не смотреть на меня сейчас так, словно его насильно заставили находиться со мной в одном помещении.

Это как-то обижает, что ль.

В кабинете оказываюсь одна, но вот работать нет никакого желания.

– Войду? – мой новый босс уверенной походкой заходит в кабинет, не дождавшись разрешения

– Хм… Это же ваш офис.

– Ну, с моего парковочного места вчера вы меня довольно бойко прогоняли, – ехидно замечает и упирается взглядом в мочку уха, где нет сережки.

– Извините, – бурчу под нос.

– Звучит неискренне.

“А ты звучишь высокомерно”, – язык чешется, как хочется сказать, но боссу такое не говорят.

– Я ознакомился с вашей работой, Алиса. И у меня для вас не очень хорошая новость.

– Значит, вы меня увольняете? – обидчиво цежу и всеми силами сдерживаю поток слез.

Мой новый босс вальяжно расположился на моем же стуле и ручкой непрерывно отстукивает ровный ритм об стол.

От его взгляда хочется спрятаться.

– Не можете забыть наше с вами интересное знакомство? – вскидывая бровь, спрашиваю.

– Вздор!

В небольшом кабинете нам двоим становится слишком тесно.

– Но я дам вам второй шанс, Алиса. Вы можете сохранить вашу работу при одном условии.

Его глаза соскальзывают в ложбинку между грудей, и почти бывший босс нагло ухмыляется.

– Вечером жду вас в своем кабинете. И не задерживайтесь. Я не люблю ждать.

Глава 4. Алиса

Офис пустеет на глазах. Я то и дело перевожу взгляд на настенные часы. Секундная стрелка спешит, но все равно не может догнать мой сердечный ритм.

И спрашивается, почему я так волнуюсь?

Дверь в кабинет нового босса ничем не отличается от остальных дверей на этом этаже. Но вот внизу я вижу свечение и застреваю на месте.

А если все-таки уволит?

Или сделает недвусмысленное предложение, я дам ему пощечину, и все равно буду уволена?

– Уфф… Комарова! Возьми себя в руки! – шепчу под нос.

Из-за опустевшего офиса мои слова звучат как заклятие и разносятся глухим эхом.

С размаху открываю дверь и уверенной походкой подхожу к столу Варламова. Останавливаюсь ровно за метр до его стола, хоть линейкой измеряй.

Мой взгляд уперся в узел его галстука, который сейчас не такой идеальный и тугой, как был утром.

Мистер зануда устал…

– Вы просили, я пришла, – размахиваю руками в стороны.

– Ворвались, я бы сказал.

Тиран откидывается на спинку удобного высокого кресла и внаглую меня рассматривает. Но это не тот взгляд, что чувствует на себе женщина, в которой заинтересован мужчина.

Его взгляд пробирается под кожу, выуживая из недр моего тела какие-то ответы. Память из клеток высасывает.

– Вы читали документы, которые вам давали на подписание перед тем, как вас наняли? – строго спрашивает.

– Конечно.

Что за вопросы?

– Резюмируйте.

Варламов встает со своего места, обходит стол и, сделав полукруг, останавливается у меня за спиной.

– Ну… каждый год моя зарплата будет индексироваться.

– Еще.

– Отпуск двадцать восемь дней в году.

Шумное дыхание раздражает мой слух. Он как дикий зверь сопит мне на ухо, и того и гляди проглотит не жуя.

Ненависть к этому человеку еще поборется со страхом. Ведь внутри все колышется как камыш в августовский вечер.

– У вас ко мне какие-то конкретные претензии, Виктор Григорьевич?

– Георгиевич.

Душный, какой, а!

– Для начала ваш внешний вид.

– Что с ним? – опускаю взгляд вниз, подмечаю складки на юбке. Ткань ужасная. Не надо было покупать эту вещь.

– Он не соответствует регламенту. Также ваши систематические опоздания, – босс передает мне листок со стола с отметками о моем приходе.

– И поэтому вы хотите меня уволить? – сдавленно спрашиваю.

– Не совсем. Если говорить честно… – Виктор возвращается в свое кресло, отчего он теперь смотрит на меня снизу вверх, но это не дает мне преимущество.

Все равно чувствую себя какой-то глупой и никчемной.

– Я намерен сократить количество помощников редакторов.

Вся сила стекается к ногам по косточкам как вода, и я готова уже свалиться в обморок.

День рождения, отпуск, все идет прахов. Хоть плач!

– Вы сказали, что у меня есть один шанс.

Его смех, который наполнил кабинет, приятно щекочет позвоночник до мурашек, и я хмурюсь от своей такой реакции на этого тирана.

Глаза цвета корицы сейчас больше напоминают подгоревший кофе, а на языке чувствую противную горькую ноту.

Он же не хочет предложить мне…

– Что вы знаете про спорт?

Хлопаю ресницами и вяло открываю рот. Выгляжу смешно, ну и ладно.

Спорт? В самом деле?

– В этом слове пять букв.

– Футбол. Что известно?

– Там нужен мяч.

– Уже неплохо.

– К чему эти дур… странные вопросы, Виктор Григорьевич?

Я как по тонкой ниточке на каблуках хожу, а подо мной ядовитые языки пламени. Душно, жарко и страшно. Невыносимо.

А еще босс окончательно расслабил галстук, и моему взгляду открылась его крепкая шея.

– Георгиевич, – несдержанно отвечает и морщится, – с завтрашнего дня вы переходите в журнал “Спорт”. Ребятам как раз нужен такой секретарь с неуемной энергией, как вы.

Воздух в кабинете заканчивается ровно в ту секунду, когда Тиран Григорьевич коварно улыбается, оголяя свои белоснежные ровные зубы, которым невольно завидуешь.

Пуговицы на блузке трещат от движения моей грудной клетки.

И знаете, как в фильмах, картинка мутнеет, и видишь, как ты ногтями вонзаешься в шею мужчины напротив и сдавливаешь ее. Его глаза вылетают из орбит, а твое лицо корежит тупая злоба и ненависть.

Короткое моргание, а Варламов как сидит в кресле, так и сидит.

– Все-таки вы не простили меня за мое поведение в нашу первую встречу.

– Скорее, тогда я увидел ваше истинное лицо, – его лицо в этот момент раскололось надменной улыбкой.

– Вы ничего обо мне не знаете.

– Все, что нужно, я уже узнал. Так что? Принимаете предложение? Это ваш единственный шанс остаться в издательстве. Должность помощника редактора раздела моды попадает под упразднение.

Варламов расстегивает пуговицы на рукавах и закатывает рубашку до локтей. Его предплечья покрыты темными жесткими волосами, а когда он скрещивает руки на груди, то ткань рубашки натягивается, а мои глаза получают непозволительное эстетическое удовольствие.

До легкого стона.

– У вас проблемы с женщинами? – выпаливаю на одном дыхании.

От своей смелости нервы заиграли мелодию. Очень похожую на похоронный марш.

Челюсть господина “водителя” напряженно сдвинулась вперед, желваки прочертили неровный круг, а глаза наполнились густой тьмой.

Жуть.

– Хотите помочь решить? – хрипло спрашивает, поджигая меня как бенгальский огонь.

– Вы мне не нравитесь. И вообще, не мой тип мужчин, – сглатываю и кончиком языка увлажняю сухие губы.

– Вот и славно. Потому что такие женщины, как вы, ничего кроме внутреннего раздражения у меня не вызывают.

– Я принимаю ваши условия.

– Шикарно. Но теперь добавляю еще один пункт.

– И какой? – опасливо отступаю.

Этот человек ненормальный, точно вам говорю.

– Любая осечка на новом месте, кофе руководителю принесете без сливок, например, и я незамедлительно вас уволю.

Глава 5. Виктор

– Вик, я так рада, что ты пришел! – Оливия чмокает меня в обе щеки, что никогда не позволяет себе с другими, и отходит на положенное безопасное расстояние.

Но она оставляет после себя облако своих духов и запах чистой кожи.

И рану в сердце, которая привычно ноет. Боль хроническая, возможно, неизлечимая.

По крайней мере, с нашего расставания до сегодняшнего дня прошло больше десяти лет, а сердечная мышца все также надрывается, когда Лив рядом.

Только за все эти годы научился себя сдерживать. Утрамбовал все чувства к бывшей девушке – жене моего лучшего друга – в самый потаенный уголок.

– Не мог не прийти.

Пальто вешаю на плечики в гардероб, разуваюсь и прохожу за Лив в просторную гостиную. Не был здесь, кажется, сотню лет.

– Ты располагайся. Денис сейчас подойдет. Может, выпьешь что?

Обвожу взглядом знакомую полку с наградами и грамотами, которых поприбавилось с прошлого раза, и с резким выдохом говорю:

– Коньяк. Есть?

Лив улыбается своей фирменной улыбкой, которая больше похожа на элегантное согласие с растянутыми губами, и коротко кивает.

Она удаляется, а я прикрываю глаза.

Не надо было сюда приходить. Лучше бы ресторан, а не их дом.

Наша история банальнее самого дешевого сериала. Были два друга, полюбили одну девушку. Я предложил ей встречаться первым, потому что… да потому что хитрожопее Дена.

Спустя пару лет, Лив решила уйти к моему лучшему другу, оставив меня копошиться в тонне сомнений и обид.

Я хотел оборвать с ними все концы, ведь чувствовал себя преданным не только любимой женщиной, но и лучшим другом. Даже не хотел думать, что они за моей спиной трахались.

А потом мы с Деном нажрались, подрались и все выяснили.

Это был выбор Оливии, я не мог ее винить в том, что она полюбила Дена. И если не хотел терять друга, а я не хотел, нужно было отбросить все обиды и жить дальше.

В конце концов, мне было всего двадцать два.

– Задумался? – тихий шепот Лив царапает позвоночник и мурашки позорно растекаются по моей спине. Хорошо их не видно под рубашкой.

– Да так… Их же стало больше, я прав? – взглядом указываю на награды и кубки.

– Стоило тебе год не приходить к нам в гости, чтобы ты заметил.

Оливия всегда занималась конным спортом и всегда выигрывала призовые места.