Мерельда не самый понимающий человек. Она может забыть о том, что ему нужен отдых.

Как бы я ни старалась, я не могу избавиться от тревоги и сожаления.

Это так не похоже на отца – заболеть, даже во время поездки… Эта мысль преследует меня, когда я уже поднимаюсь наверх спать.

Проходя мимо отцовской комнаты, я замечаю мерцающий свет. Подойдя к двери, останавливаюсь прямо перед ней. Колеблюсь секунду, оглядывая темный холл, прежде чем подойти ближе и прижаться ухом к деревянной поверхности.

И улавливаю еле-еле слышимый шепот изнутри.

Закрыв глаза, я пытаюсь сосредоточиться и задержать дыхание, чтобы получше расслышать разговор.

– …честно, Леорик. Она такая взрослая, но такая бесполезная, – говорит Мерельда резким и требовательным тоном. – Она практически ничего не делает по дому, вечно только хандрит и ноет, пока тебя нет… Ты бы видел, в каком состоянии я застала ее буквально через мгновение после того, как ты уехал!

– Я уверен, что здесь кроется какое-то недоразумение…

Мерельда охает, и из нее вырывается сдавленный хнык.

– Как ты можешь во мне сомневаться? – причитает она. – Правда, Леорик, если бы я плохо тебя знала, то подумала бы, что я тебе вовсе безразлична. Знал бы ты, как больно мне это говорить, но ведь они мои сыновья. Я должна защитить их, даже если угрозой для них является твоя дочь, маленькая соблазнительница. Я не позволю ей втянуть нашу семью в подобный скандал. И вообще, ты должен сказать мне спасибо за то, что я подняла эту тему, прежде чем она успеет разрушить свои собственные перспективы на жизнь.

Кровь стынет в жилах от того, что я слышу; она кормит отца абсолютной ложью. На мгновение меня переполняют отвращение и ярость. Как она смеет говорить ему такое обо мне!

Мои кулаки сжимаются, а все внутри меня перекручивает.

– Ее нужно выдать замуж немедленно. В противном случае ситуация будет только ухудшаться. Она отвлекает меня и моих мальчиков, я не смогу терпеть твою дочь и ее бесконтрольное поведение еще целых две недели.

Я отстраняюсь от двери, тяжело дыша, дабы не совершить какую-нибудь глупость. Больше всего на свете мне сейчас хочется ворваться в их комнату и начать защищаться, но я знаю, что это лишь вызовет еще больше проблем.

Тем не менее, признаюсь, мне требуется немного больше времени, чем я предполагала, чтобы полностью выбросить эту идею из головы.

Тихо пробираясь по коридору к своей комнате, я думаю о том, что надо обязательно поговорить с отцом завтра.

Первой, если получится.

Он должен услышать то, что я хочу сказать, прежде чем Мерельда еще больше отравит его отношение ко мне.

Уверенная, что утром я смогу разобраться с этим хаосом, я закрываю за собой дверь в свою маленькую холодную комнату и запираю ее на засов.

* * *

Но проблема в том, что к утру отцу становится плохо. Так плохо, что он даже не может спуститься вниз поесть.

Мерельда безмолвно мечется по дому, проводя большую часть утра взаперти в своей комнате, откуда еще и доносятся очень странные звуки. Я впервые вижу, чтобы она так переживала, и это только усиливает мое собственное беспокойство.

Поставив на поднос маленькую тарелку с едой и кружку горячего чая, я беру все в руки и тихо поднимаюсь в спальню отца. Морщу нос от ужасающего запаха приготовленных на пару трав, который тяжелыми волнами доносится из-под двери.

– Куда это ты собралась, милая?

Я поднимаю взгляд и вижу Мерельду наверху лестницы, она смотрит на меня, мерзко щурясь и недовольно упирая руки в бока.

– Я… я просто хотела его навестить, – отвечаю я. – Ему нужно что-нибудь поесть, чтобы восстановить силы.

– Нет, – говорит она, качая головой. – Я не хочу, чтобы ты своими переживаниями и нытьем волновала его еще сильнее. Ты все только еще больше испортишь.

– Но…

– Дай сюда, – приказывает она, подходя ко мне и выхватывая поднос у меня из рук. – А теперь оставь его в покое, пусть отдохнет.

После этих слов она отправляет меня отскребать каждый сантиметр кухни, а также выполнять полдюжины других домашних дел, которые, я уверена, она придумала только для того, чтобы держать меня подальше от дома.

По крайней мере, Амадей, кажется, исчез, а не прячется по углам в ожидании момента, чтобы наброситься на меня и сделать мой день еще хуже. Однако часы тянутся неимоверно медленно, пока я занимаюсь работой, которой Мерельда завалила меня с головы до ног. Все это время я лишь надеюсь, что, вернувшись в дом, услышу какие-то хорошие новости.

Ужин проходит в полном молчании. Кресло отца пустует, а я ловлю себя на том, что не могу оторвать глаз от его места.

Макая ложку в куриный суп с овощами, на приготовление которого я потратила весь день, я практически не чувствую вкуса еды или еще чего-либо; единственное, что я ощущаю, – это беспокойство.

Мерельда молча потягивает уже второй или третий бокал вина, и ни Амадей, ни Киприан не произносят ни слова; только звук их ножей, скользящих по тарелкам, нарушает тишину.

– Хейзел! – вдруг восклицает мачеха, нарушая повисшее молчание. – Я чуть не забыла о сюрпризе, который приготовила тебе на праздник.

Лишь в этот момент я вспоминаю, что сегодня мой день рождения.

Настроение слегка портится, когда я оглядываюсь назад, глядя на то место, где должен сидеть отец, улыбающийся и смеющийся вместе с нами.

Через мгновение я понимаю, что Мерельда нервно ждет от меня ответа, когда она издает что-то похожее на кашель. Вздохнув, я возвращаю свое внимание к ней.

– Какой сюрприз?

Ее губы растягиваются в ухмылке, заставляя мое сердце уйти в пятки, пока я настороженно жду ответа.

– Это правда настоящий сюрприз, – говорит она. – Я наконец-то нашла для тебя подходящую партию! Давно уже настала пора. Ты, прости господи, не молодеешь. Еще чуть-чуть, и я бы начала переживать, что твоя внешность испортится раньше, чем мы успеем выдать тебя замуж.

Она издает едкий смешок, и комната снова наполняется тишиной.

Я дважды моргаю, уверенная, что просто ослышалась. Но, судя по тому, как радостно сверкают ее глаза, я понимаю, что это не так.

Меня действительно собираются выдать замуж.

Я всегда знала, что этот день настанет. С того момента, как она впервые переступила порог этого дома, ей хотелось избавиться от меня. Теперь, похоже, она наконец добьется своего.

Тяжелое молчание нарушает Киприан, отодвигающий свой стул от стола. Деревянные ножки громко скребут пол. Я решаюсь взглянуть на Киприана и вздрагиваю от того, что вижу. Его глаза наполняются яростью, губы кривятся от отвращения, а затем он вдруг встает и выбегает из комнаты.

Не в силах сдержаться, я фыркаю. Разве это не я должна была вот так вылететь из комнаты?

– Тебе нечего сказать по поводу этой хорошей новости? – спрашивает Мерельда, словно это не ее младший сын только что закатил сцену.

Мне требуется мгновение, чтобы собраться с мыслями, а затем я решаюсь посмотреть на нее и тут же встречаюсь с ней взглядом.

– А что думает об этом мой отец?

– Естественно, он это поддерживает, – говорит Мерельда, откидываясь на спинку стула и делая глоток из своего бокала. – Мы обсудили это с ним вчера вечером и обо всем договорились. Я долго вынашивала эту идею и занималась поисками, поэтому он был рад узнать, что я наконец-то подобрала тебе подходящую пару.

Я смотрю на нее, и ее ухмылка, кажется, становится только шире. Ох, чую, тут что-то нечисто. Все чересчур быстро происходит и четко спланировано. Я уверена, что отец бы заранее сказал мне хоть что-то по этому поводу. Даже если они пока просто подыскивали кого-то, он бы все равно дал мне знать.

Сейчас он слишком болен, чтобы подтвердить, правда это все или нет. Если это действительно то, чего он хочет для меня, если так, по его мнению, лучше, тогда я не буду подвергать сомнению их решение… но мне нужно услышать это из его уст.

А не из уст Мерельды.

– Кто? – спрашиваю я, хотя и слишком боюсь узнать имя своего будущего мужа. Боюсь, что, если узнаю его, все это станет явью. – С кем ты меня сводишь?

– С лордом Пейном.

Ухмылка Мерельды не просто холодна, она неистово жестока.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не нахожу подходящих слов.

Сомкнув губы, я сглатываю комок, моментально появившийся в горле; даже видя блеск радости и победы в ее глазах, я все равно просто все терплю.

– Когда? – спрашиваю я, едва выговаривая это слово.

– Свадьба состоится, как только мы договоримся насчет твоего приданого.

Глава 6

Хейзел

Я долго смотрю на Мерельду, пытаясь переварить ее слова.

Лорд Пейн практически ровесник моего отца, если не старше. Я видела его в городе, он не упускал из виду ни одну девушку, проходящую мимо.

Если верить слухам, которые ходят по округе, то происходящее за закрытыми дверьми его дома заставит содрогнуться даже самых бессердечных мужчин. Он жесток и ужасен.

И за этого человека Мерельда и отец собираются выдать меня?

– Нет, – тихо говорю я, пугая саму себя. – Я не выйду за него замуж.

Амадей удивленно фыркает на это, тем самым вдруг напоминая мне, что он все еще сидит с нами. Я бросаю в его сторону свирепый взгляд и отодвигаю свой стул от стола.

В отличие от того, как драматично удалось уйти Киприану, мой отход оказывается гораздо более неловким. Юбка предательски запутывается в ножках стула, и я чуть не падаю, но, все же сумев удержаться на ногах, встаю из-за стола. Хоть я и пытаюсь побыстрее отсюда сбежать, все равно выходит слишком медленно; Мерельде удается гораздо быстрее вскочить на ноги и броситься вперед.

Загородив проход, она тут же меняется в лице и начинает приближаться ко мне.

– Ты сделаешь так, как я тебе скажу, девчонка, – шипит она и, прежде чем я успеваю пошевелиться, с размаху заряжает мне пощечину.

В ее глазах пылает ярость, когда она смотрит на меня сверху вниз, ожидая реакции. Щека горит, и слезы сами наворачиваются на глаза, но я не позволяю им пролиться. Я не доставлю Мерельде удовольствия увидеть меня пораженной; пусть вся боль, которую она мне причинила, останется лишь со мной.

– Ты должна сказать мне спасибо, – говорит Мерельда, выпрямляясь. – Я могла бы свести тебя с кем-нибудь гораздо хуже. По крайней мере, лорд Пейн достаточно богат, так что сможет позаботиться о тебе… ну, до тех пор, пока ему не надоест.

– Я никогда в жизни не стану благодарить тебя за это.

Она злобно прищуривает глаза, когда я делаю шаг назад, оставляя между нами достаточное расстояние, чтобы она точно не смогла так легко ударить меня снова. От такой наглости ноздри Мерельды раздуваются, а лицо краснеет, словно его залили алой краской.

Уж не знаю, чего она ожидала от меня, объявляя о предстоящей свадьбе, но ей определенно не стоило надеяться, что я обрадуюсь… и уж тем более, что скажу ей за это спасибо.

Нет, я не стану благодарить ее за то, что она выдает меня за такого человека, как лорд Пейн. Как только отцу станет лучше и он сможет выслушать меня, я буду умолять его не выдавать меня замуж за этого мужчину.

Мерельда делает шаг вперед, указывая на меня пальцем, словно она хочет донести с его помощью свою мысль.

– Ты должна быть благодарна, – начинает она, – я могла бы выкинуть тебя на улицу, положить под первого встречного, который согласится взять тебя, если бы…

Я больше не могу слышать ни единого слова из ее уст. Она просто наконец-то избавляется от меня, как пыталась сделать это последние шесть лет.

В уголках глаз горит. Я бросаю последний взгляд в ее сторону, прежде чем развернуться и выбежать из столовой.