Если прикрывать друг друга – под огнем наседавшего противника окажутся все имеющиеся у нас вымпелы, соответственно, погибнут тоже все без исключения. А значит, как бы тяжело не было нашему командующему в тот момент, кроме как отдать строжайшее распоряжение об автономном отходе из сектора, другого приказа он, решивший сохранить хотя бы костяк двух космофлотов, он отдать не мог и не имел права.

Вот и полетели наши корабли из сектора, во-первых, по разным траекториям, хотя со временем все равно большая часть из них сумела сгруппироваться, и во-вторых, с разными скоростями. Теперь каждый был сам за себя. Нет, конечно, находились командиры, которые наплевав на распоряжение Дессе, самовольно брали на буксир поврежденные вымпелы своих товарищей или прикрывали собой отход тихоходов. Чаще других пренебрегали приказами командующего Северным космофлотом – «черноморцы» и «гвардейцы», не привыкшие выполнять приказы какого-то там, неизвестного им адмирала Дессе…

Такие действия оказались палкой о двух концах. С одной стороны многие русские корабли, благодаря самоотверженности рядом идущих своих собратьев, были спасены, ну, по крайней мере до сих пор оставались в строю, буксируемые своими товарищами. С другой стороны часть наших кораблей, включая тех, кто имел все шансы оторваться от преследования, погибли в неравной схватке, пытаясь прикрыть собой других. Тут каждый капитан сам выбирал, как ему действовать и как поступать…

– Сейчас, когда мы с вами коллегиально решили, что остаемся и продолжаем сражаться за систему, – воодушевленно произнес Константин Александрович, довольный собой и тем, что сумел-таки продавить нужное себе решение.

Нет, конечно, император мог самолично приказать флотам оставаться в «Тавриде» до конца, на это право, как верховный главнокомандующий, он имел. Однако государь понимал, что в этом случае полностью берет всю ответственность на себя это раз, а второн – получает пусть и негласную, но очень опасную ту самую фронду – сопротивление со стороны недовольных адмиралов, что непременно будут тем или иным образом стараться манкировать его распоряжения, отчего вся операция может пойти наперекосяк.

Голосованием же, пусть и таким нелепым и с грубыми нарушениями, Константин Александрович пытался задавить всякое неповиновение в зародыше. И, кстати, на некоторое время у него это получилось. В частности адмиралы Козицын и Котов, под давлением так называемого «большинства» в числе императора, его брата, командующего Самсонова, и остальных адмиралов, поддержавших Константина Александровича, решили жестко против не выступать, а подчиниться мнению так называемой партии «войны». Дессе, кстати, будучи хитрым и опытными в том числе и царедворцем, тоже так явно и агрессивно, как это делала сейчас Агриппина Ивановна Хромцова, не показал свое отрицательное отношение к авантюре императора, по крайнее мере для вида продемонстрировав, что принимает результаты голосования и готов выполнять волю монарха… Так что чисто формально император выиграл этот бой, отчего сейчас сидел довольный и оптимистично настроенный на будущее…

– Итак, господа, мы остаемся, – продолжал он, обведя взглядом всех присутствующих на совете. – В ближайших планах, первое – оторваться, либо скинуть с себя преследующие нас дивизии американцев… Их всего две, остальные на радарах даже не видны… Второе – провести реорганизацию наших подразделений, отправив в «тыл» в «Екатеринославскую» все те корабли, которые на данный момент сильно пострадали и не могут пока выполнять свои функции… Ну, и в-третьих…

– Позвольте, ваше величество, сначала высказать мнение по первому пункту, – Агриппина Ивановна Хромцова в отличие от остальных, безвольно согласившихся с мальчишескими идеями императора отстоять «Тавриду», продолжала жесткое противостояния с государем, разговаривая с ним в крайне пренебрежительной форме, перебивая Константина Александровича, будто разговаривает с одним из капитанов кораблей своей дивизии, – а то, что-то вы очень разогнались, не остановить…

Император даже обомлел от такой наглости, но замолчал и внимательно посмотрел на свою собеседницу.

– Говорите, вице-адмирал, – разрешил он, пока сдержанно.

– Вы тут решили оторваться от преследователей, – хмыкнула Агриппина Ивановна, кивая на тактическую карту за своей спиной. – И как же, позвольте узнать, вы собрались это осуществить?! Пока я вижу, что «янки» плотно сели нам на хвост, не только не отставая, но еще и нагоняя нас с каждым часом… И каждый час при этом мы теряем все новые и новые корабли… Вы что не видите колонок цифр потерь? Они на вашей голограмме не растут что ли?!

Вице-адмирал Хромцова пробежалась пальцами по клавиатуре, активируя голосовой помощник, который начал монотонно перечислять ближайшие события, произошедшие в секторе. Агриппина Ивановна же параллельно дублировала слова электронного секретаря, дополняя их новой информацией и собственным к этому отношением:

– Тяжелый крейсер «Полтава» из состава «Преображенской» гвардейской дивизии, вашего детища, государь, – ехидно говорила Хромцова, прожигая взглядом своего собеседника, – Уничтожен сорок минут тому назад крейсером «Цинциннати» из состава дивизии «Следопыты»… Что же случилось? А вот что… «Полтава» имея повреждения в силовых установках, несколько отстала от своей походной колонны, и американцы этим воспользовались, попытавшись атаковать русский крейсер своими быстроходными фрегатами. Уничтожить наш вымпел у них не получилось, но вот отвлечь его капитана на себя и тем самым заставить развернуться и погнаться за более скоростным противником, они сумели. В итоге, «Полтава» хорошенько долбанула носом по одному из фрегатов «янки», разорвав тот на куски. Но уже через несколько минут наш крейсер оказался полностью окруженным многочисленными кораблями противника, подоспевшими на помощь своим. А дальше все как написанному, и гвардейские дредноуты гибнут также как и остальные, если их со всех сторон окружают и атакуют сразу четыре вымпела… Что мы имеем? Один погибший корабль «янки» – маленький фрегат, и один погибший наш корабль – современных крейсер с отличным вооружением и командой! Как вам такое соотношение потерь, господа?! – вице-адмирал Хромцова обвела взглядом всех присутствующих.

Ответом ей было гробовое молчание, адмиралы и так прекрасно видели цифры перед собой…

– Идем дальше, чуть ранее, а именно полтора часа тому назад, – между тем продолжала без умолку говорить Агриппина Ивановна, – произошел еще один бой, который произошел между еще одним нашим тяжелым крейсером «Олег» из состава 11-ой «линейной» дивизии контр-адмирала Котова и американскими фрегатами: «Нокс» и «Брютон» из дивизии «Золотые грифоны», а также пришедшим им позднее на помощь тяжелым крейсером «Олимпия». И все также, в начальной фазе боя наш дредноут расправляется с более легкими фрегатами, но тем самым он вынужден развернуться к ним и потерять время. Далее подошедшая к американцам на помощь «Олимпия», а затем, еще один тяжелый крейсер из дивизии «Следопыты», зажимаю наш вымпел в коробочку и расстреливают его с двух углов, выбивая последние его силовые установки, В результате, тяжелый крейсер «Олег» был окончательно обездвижен, а еще через некоторое время у него выведены из строя все палубные орудия. Его окружают вновь прибывающие американские корабли, что как мы видим, идут следом за скоростными фрегатами противника, и таранными ударами добивают русский крейсер, буквально разорвав его на ошметки… Как вам этот эпизод, ваше величество?!

Но, подождите, это еще не всё! Мой «Баязет», который я чуть не потеряла несколькими днями тому назад, теперь снова, практически потерян, как я думаю, уже навсегда, ведь он на своем одном двигателе критически отстал и остался в двадцати миллионах километров от ближайшей к нему походной колонны. Пока, судя по сигналам крейсер еще жив, но уже окружен кораблями противника и осталось ему явно недолго!

И вот таких историй я за почти шесть стандартных часов нашего с вами непрерывного отступления могу рассказать вам с дюжину… Наши дивизии растянуты в длинные колонны, которые колоннами-то назвать язык не поворачивается, просто идут один вымпел следом за другим на максимальной скорости, а так кому повезет, тот оторвется…

И вы, государь, нам сейчас приказываете – сбросить с хвоста «Следопытов» и «Золотых грифонов» будто это какие-то малые группы легких кораблей поддержки! Нет, в двух этих дивизиях кораблей практически столько же, сколько в нашей многострадальной объединенной эскадре… И скорость и них с учетом того, что мы тянем на буксире почти полтора десятка наших вымпелов, выше и характеристики получше будут. А вы говорите, третий пункт…

– Итак, третий пункт, – упрямо повторил Константин Александрович, демонстративно проигнорировав эмоциональную речь вице-адмирала Хромцовой, и показывая ей тем самым, кто здесь главный. – Очень важный лично для меня, господа… Дело в том… командующий Дессе в курсе, что мы отправили на Херсонес-9, когда находились там, группу из двух наших кораблей для того, чтобы эвакуировать с поверхности планеты мою дочь – великую княжну Таисию Константиновну, – император многозначительно посмотрел на каждого из своих адмиралов. – Это задание было дано контр-адмиралу Василькову…

– Государь в вашем ближнем кругу есть люди, способные гораздо лучше и быстрей выполнить столь важную миссию, – Александр Михайлович Красовский при упоминании моего имени аж подскочил на месте, уязвленный тем, что его снова обошли. – Жизнь Таисии Константиновны важна не только Василькову, она значима для всех нас…

– Спасибо, Александр Михайлович, я это понимаю, – кивнул государь-император, – но успокойтесь, с капитаном-командором Романовой все в порядке, и как мне сообщили, Василькову удалось забрать ее с Херсонеса…

– Слава Богу! – воскликнул Красовский.

– Но, вот с отступлением из сектора у них возникли проблемы, – между тем продолжал император, на лице которого была видна крайняя озабоченность и тревога за свою дочь. – Дело в том, что крейсер «Одинокий» и линкор «Афина», которые мы послали на выручку, слишком задержались на орбите планеты… Почему-то, вместо того, чтобы эвакуировать княжну, которая к этому моменту уже находилась на борту одного из них, данные корабли решили ввязаться в ближний бой с американцами, решив поиграть в героев и прикрыть собой одну из наших отступающих колонн…

– Неужели наши корабли уничтожены или захвачены?! – Александр Михайлович уже вовсю вошел в роль чуть ли не ближайшего к царской фамилии родственника, так он распереживался. Тут надо отдать должное, что Красовский действий беспокоился о судьбе Таси, хотя делал это из своих корыстных и личных интересов. – Что стало с Таисией Константиновной?!

– Я же говорю, с ней все в порядке, – вздохнул император, – по крайней мере, пока… В общем, «Одинокому» и «Афине» удалось-таки отбиться от вражеских кораблей и выйти на оперативных простор. Однако данные корабли сильно отстали от нас и затерялись где-то на полпути… На радарах дальнего обнаружения мы их сейчас не наблюдаем… По последнему сообщению от капитана «Афины» известно, что за ними гонятся восемь крейсеров и линкоров «янки»…

К чему я это все говорю. Признаюсь, да вы это и так прекрасно видите, я сильно беспокоюсь за свою дочь… И боюсь, что несмотря на отличные боевые характеристики, и «Одинокого», и тем более гвардейского линкора «Афина», Василькову не удастся оторваться от погони, слишком уж по данным, которые мне передал кавторанг Жила, корабли преследователей превосходят наши числом и мощью батарей…

Поэтому, нам нужно как можно скорей сформировать отдельную группу численностью хотя бы в полубригаду, отправив ее назад на выручку княжне и Василькову. Это должны быть, конечно же, скоростные корабли, чтобы по широкой дуге, сначала снять у себя с хвоста возможных преследователей из тех, кого мы сейчас видим на радарах, а затем, способные быстро подойти в координаты, где по нашим предположениям в данный момент находятся «Одинокий» и «Афина»…