– Дружим? – Север слегка морщится, словно ему не слишком пришлось по вкусу это слово. – Довольно давно. С Шаманом у нас своя история. Я многим ему обязан, а он – мне.

– Он часто тебя выручал?

– Когда отец погиб, он его хоронил вместо меня.

Я закусываю губу. Мне почудилось, что его голос дрогнул.

– А где был ты?

– Далеко. Не было возможности приехать.

– Мне очень жаль. Представить не могу, каково это – не иметь возможности проводить папу в последний путь. Когда папе вынесли обвинительный приговор, я чуть сознания не лишилась. Не знала, как смогу жить без него. Но вот, живу как-то. И даже хорошо время проводить умудряюсь.

– Со всем можно справиться и ко всему привыкнуть, если внутри себя нужные вопросы порешать, – комментирует Север, глядя перед собой.

– Наверное. И твоя мама, выходит, винит тебя за то, что ты не присутствовал на похоронах?

Он кивает.

– И за это в том числе.

– Не хочешь об этом говорить?

– Не вижу смысла. Свою мать я на сто процентов понимаю, а сочувствия мне не нужно. Смерть отца я уже пережил.

– Извини, – тихо роняю я.

Север смотрит с недоумением.

– За что?

– Если со стороны все выглядит так, словно я пытаюсь залезть к тебе в душу. Я знаю, что не слишком хорошо умею поддерживать беседу. Как ты наверное заметил, я не душа компании.

– Сегодня ты была очень даже компанейской. Вместе с Шаманом надо мной шутила.

– Скорее, это была случайность. Коммуникация моя слабая сторона.

– Ерунда. Со мной ты легко общаешься и местами даже зубоскалишь.

– С тобой у меня действительно это получается лучше, чем с остальными. А почему – для меня загадка.

Повернувшись, он ослепительно мне улыбается.

– Я уже говорил – это потому, что я обаятельный.

– Не только поэтому.

Разозлившись на себя, я отворачиваюсь к окну. Что я опять делаю? Говорю себе, что мне нужно держаться от Севера на расстоянии, и в тот же момент сама пытаюсь вести с ним задушевные разговоры.

– Эй, малая. Чего притихла? Музыку прибавить?

Я киваю. Приподнятое настроение стремительно угасает из-за растущей неприязни к самой себе. Я вру всем и каждому. Потому что настолько запуталась в чувствах и мыслях. Потому что не хватает духа из всего этого выбраться, приняв единственно верное решение.

– А почему ты женат не был? Возраст вроде тот самый.

– Просто так получилось. – Север усмехается. – Это никогда не поздно исправить.

Я бормочу «угу. Представлять его семьянином с окружении жены и детей не слишком приятно.

– Я раньше думала, что не создана для езды за рулем. Что недостаточно внимательная и смелая, чтобы водить. Мне вообще часто кажется, что я не могу делать половину тех вещей, которые легко даются другим. Спасибо, что дал мне шанс убедиться в обратном.

– Все у тебя еще впереди, малая. Какие твои годы.

К дому мы подъезжаем, когда начинает смеркаться. Север останавливает машину напротив подъезда, и откинувшись в кресле, внимательно на меня смотрит.

– Ну вот, как и обещал, доставил в целости и сохранности.

Порозовев, я киваю.

– Да. Сдержал слово.

– Целовать на прощанье будешь?

С колотящимся сердцем я тянусь через консоль и касаюсь губами шершавой щеки. Запах Севера окольцовывает меня плотным облаком, въедается в каждую пору, просачивается даже сквозь глазные яблоки. На короткое мгновение я представляю, что целую его в губы. Проникаю сквозь них языком, пробую на вкус его слюну. Внизу живота становится горячо.

– Пока, – бормочу я и под его пристальным взглядом резко подаюсь назад, чтобы нащупать дверную ручку. – Спасибо тебе еще раз.

Потом еще пару минут стою в подъезде, чтобы вернуть дыхание в норму и придать себе расслабленный и невозмутимый вид. Если Родион увидит мои расширенные глаза, то обязательно что-то заподозрит. Однако, отперев дверь, я обнаруживаю, что зря беспокоилась: квартира абсолютно пуста. Нет никаких следов того, что Родион приезжал.

«Ты где?» – печатаю я, расхаживая по кухне.

Ответ приходит спустя десять минут.

«Только что из бани вышли, малышка. Сейчас плов приготовится – и сразу лечу к тебе».

От прочитанного кровь взмывает к лицу. Грязно выругавшись, я швыряю телефон в стену и, упав на диван, начинаю безудержно рыдать.

41

– Малышка, ну прости. – Голос Родиона звучит виновато и одновременно раздраженно. – Говорю же, уже собрался выезжать, но Ден стал упрашивать его дождаться. Он за руль сесть не мог, потому что напился.

– Очень сочувствую Дену, – сухо произношу я, глядя в ноутбук.

Вот уже сутки я варюсь в злости на Родиона и чувстве вины перед ним же. Снова. С дачи Макара он вернулся глубокой ночью, чем нарушил все данные обещания.

На эмоциях даже подумалось, что будь он заботливее и внимательнее, в моей голове бы не появилось мыслей о другом мужчине. От этого предположения неожиданно стало легче. Невыносимо каждый день жить с ощущением, что я дерьмовый человек и все делаю не так.

– Ну что с тобой, а? – не унимается Родион. – Ничего же страшного не произошло. Я хотел, чтобы ты поехала, но ты отказалась, а теперь злишься за то, что я хорошо провел время.

Я тоже хорошо проводила время, в этом и проблема. И я тоже хотела задержаться подольше, но выбрала Родиона своим приоритетом. А он меня, к сожалению, не выбрал. А мне так нужна его помощь, чтобы не переступить эту стремительно размывающуюся грань дозволенного и не поддаться соблазну по имени Север.

– Я злюсь вовсе не из-за того, что тебе было весело. – Захлопнув крышку ноутбука, я впервые за сутки смотрю ему в глаза. Эмоционально я вымотана, и сил играть в оскорбленную недотрогу больше не имею. – А за то, что ты не следуешь своим обещания. Сначала сбежал не середине фильма, который сам же и выбрал, затем врал о том, что умираешь от тоски по мне и скоро приедешь, а в итоге появился только ночью.

Нахмурившись, Родион переступает с ноги на ногу.

– Я же уже все объяснил. Что, как и почему. И время, которое я провожу с друзьями, не мешает по тебе скучать.

– Это меня и расстраивает. То есть, тебе достаточно просто знать, что я есть где-то поблизости, тогда как по-настоящему ты в моей компании не нуждаешься. Тебе достаточно друзей.

– Это неправда. Зачем ты такое говоришь?

Опустив глаза, я тереблю края пушистого пледа. Видимо, я действительно морально истощена, если собираюсь произнести вслух то, что мучает меня уже какое-то время. Но по-другому не могу. Я устала нести это бремя в одиночку.

– Знаешь, долгое время я была уверена, что при любых обстоятельствах мы будем вместе. – Я говорю шепотом, боясь каждого произнесенного слова. – Что ты мой будущий муж, самый идеальный партнер. А с недавних пор начала в этом сомневаться.

Лицо Родиона становится мертвенно бледным.

– И когда это произошло?

– Думаю, когда ты заявил, что не готов становиться отцом. Это стало большим ударом для меня. Равносильным предательству.

– Я ведь сказал, что ляпнул это на эмоциях. – Родион делает шаг ко мне, словно собираясь обнять, но резко останавливается. – Да, я считаю, что становится родителями нам еще рано, но если это вдруг произойдет – я возьму на себя эту ответственность и постараюсь стать лучшим отцом.

– Дети требуют много внимания и заботы. – Я пытаюсь улыбнуться, хотя на деле близка к тому, чтобы заплакать. – Боюсь, если у нас родится ребенок, ты вообще перестанешь бывать дома.

– Да что ты из меня монстра какого-то делаешь, Линда? – От возмущения Родион даже называет меня по имени, что делает крайне редко. – Разозлилась на меня из-за ерунды, свалила все в одну кучу…

То, что он совсем меня не слышит, сейчас почти не задевает. Лишь подтверждает факт того, что нам действительно не по пути.

– Иногда я думаю, что нам нужно побыть отдельно. Но как это осуществить не знаю. Самостоятельную жизнь я пока не тяну.

Обхватив колени руками, я смотрю перед собой. Как было бы хорошо очутиться где-то далеко. Подальше от Родиона и от Севера. Имеющихся у меня денег хватит на поездку к Полине. Может быть забить на учебу и улететь к ней в гости на неделю?

– Ну если тебе так хочется – я могу пожить какое-то время у родителей, – тихо произносит Родион.

Не в силах поверить услышанному, я поднимаю голову. Я ожидала реакции вроде «Малышка, не дури» или «Хватит вести себя как маленькая».

– И как ты это объяснишь отцу?

– Так и объясню. – Голос Родиона звучит увереннее и тверже. – Что мы поссорились.

От перспективы получить время наедине с собой, голова идет кругом. Мне бы получить хотя бы неделю. Неделю на то, чтобы здраво оценить своим чувства. Три года – продолжительный срок и даже у самых крепких пар могут возникать проблемы. Может, нам стоит отдохнуть друг от друга, чтобы начать заново ценить? Вдруг увлеченность Севером – не более, чем эффект новизны, в то время как чувства к Родиону – те самые, настоящие?

– Если у тебя получится это сделать, я была бы очень благодарна, – робко произношу я.

– Хорошо. – Родион кивает, выглядя серьезным и собранным. – Сегодня возьму необходимые вещи и съеду. И не потому что хочу это делать, а потому что так нужно тебе. Просто помни, что ты мне очень дорога.

– Спасибо, – от нахлынувших эмоций мой голос осип.

– Я тебя люблю, ты ведь помнишь?

Наклонившись, он осторожно целует меня в щеку и выходит из спальни, оставляя меня одну.

Узел обиды и недовольства, стянувший грудь, моментально ослабевает, уступая место чувству глубокой признательности. Сейчас передо мной стоит тот самый Родион, трогательный и чуткий, в которого я без оглядки влюбилась. Одно плохо: его лояльность и исчезнувшая злость стократно усиливают чувство вины.

42

– А с первого курса учишься в нашем универе учишься или перевелась? – Вика смотрит на меня из-за чашки с кофе. – Просто я тебя раньше как будто не видела.

– С первого курса, – смущенно улыбаюсь я. – Просто я не слишком бросаюсь в глаза.

– Ну не скажи. Такая красотка.

От нечаянного комплимента я розовею.

– Спасибо большое. Меня сложно запомнить, потому что после лекций я обычно сразу еду домой и в студенческой жизни не участвую.

Сегодня я наконец сделала то, что откладывала продолжительное время: сознательно впустила в свою жизнь нового человека. Север прав: нельзя жить страхами и чужими убеждениями. Поэтому я, презрев папины заветы и прошлый негативный опыт, пригласила в кафе сокурсницу в благодарность за то, что одолжила зарядное устройство.

– Лучше поздно, чем никогда. Я рада, что ты позвала меня на кофе. Люблю знакомиться с новыми людьми. А ты помимо учебы чем-нибудь еще занимаешься?

Если раньше подобный вопрос привел меня в ступор, то сейчас я, не моргнув глазом, отвечаю, что веду соцсети одной крупной фирмы. Произнеся это вслух, испытываю неожиданное удовлетворение. Мне двадцать один, я учусь и работаю, как и большинство моих сокурсников. Я больше не бездельница, сторонящаяся людей. Я абсолютно нормальная. Как все.

– Это актуальное занятие, – одобрительно цокает Вика. – Хорошо платят?

Я киваю. Платит Север действительно хорошо с учетом того, что я посвящаю работе не более полутора часов в сутки.

– А ты? – интересуюсь я, решив не оставаться в долгу. – Чем занимаешься?

Сокурсница неопределенно машет рукой.

– Я то там, то там. Немного фотографирую, немного дизайном увлекаюсь, но денег это особо не приносит. Мне дисциплины и усидчивости не хватает. Может, от тебя научусь.

– От меня? – от неожиданности я чуть не давлюсь кофе. – Я точно не пример для подражания.

– Ладно, не скромничай. Учишься на отлично, работаешь, на личном фронте тоже все хорошо, судя по тому, что тебя каждый день парень забирает. А у меня, уже год никого нет, прикинь? Одни придурки попадаются. Ну или это я какая-то неудачница. – Вика шутливо морщится.

– В личной жизни у меня не все так гладко, – признаюсь я.