Замыкали процессию вторые сани, меньшие размером – в них, по всем правилам, была впряжена прирученная кобыла, которая охотно отзывалась на кличку Мася, что дала ей маленькая Вероника. Основным грузом Маси было сено, которое она везла в качестве запасного корма для нее самой и для жеребенка, что бежал сейчас рядом с санями. Ну и дополняли поклажу двое пассажиров – медсестра Люся с запасом медицинских средств и ее хвостатый питомец по кличке Ами³, расставаться с которым она отказалась наотрез. Впрочем, молодой кот хлопот никому не доставлял – большую часть времени он дремал, пригревшись у Люси за пазухой полушубка. Он вообще отличался редкостным благонравием, за что даже заслужил от Андрея Викторовича прозвище «флегма полосатая». Лишь иногда он вылезал из своего уютного убежища, потягивался, нюхал снег, фыркал, быстро делал свои дела или ел с рук женщины нарезанную ломтиками рыбу. Потом, благодарно мурча, кот снова забирался в тепло. И только когда неистребимое кошачье любопытство одолевало его, можно было увидеть, как из Люсиного полушубка, где-то на уровне грудей, забавно торчит треугольная мордочка с круглыми зелеными глазами, полными интереса к этой прекрасной жизни.

Ну и, естественно, охотничью экспедицию сопровождали бегущие за санями лайки Майга и Шамиль. Весь собачий молодняк был оставлен дома, как и их мать Зара, порода которой имела скорее охранно-пастушескую, чем охотничью специализацию.

Примерно час спустя, миновав место слияния рек, процессия скрылась за поворотом Дордони, и только полоса примятого снега указывала направление, в котором ушли лучшие из лучших членов племени Огня – и тем, кто вышел провожать их на речной берег, не оставалось ничего иного, как вернуться к своим обычным делам. Пройдет время, и ушедшие обязательно вернутся с санями, по самый верх нагруженными добычей, а также с новыми впечатлениями и рассказами о том, какие кланы они встретили по пути, какие звери водятся в великой степи, и о том, как прошла большая охота и кто как себя на ней показал. И только один человек, Марина Жебровская, только-только отходящая от своего ранения, не желала ушедшим удачной охоты и успешного возвращения; но, видимо, духи Удачи были глухи к просьбам такого нехорошего человека, потому что ее мольбы и проклятия так ни к чему и не привели, пропав втуне.

Надо сказать, что чем дальше продвигался процесс выздоровления раненой, тем внимательней за ней присматривали. Один раз эта девушка уже показала, что в ее голове не все дома, и кто знает, чего можно от нее ожидать в следующий раз – нападения на кого-то из членов племени с целью убийства, попытки поджога Большого Дома или какой-то пакости, которая испортит продовольственные запасы. Были в племени горячие головы, которые предлагали решить вопрос радикально. Мол, встала с постели, ходит сама; так давай изгоним ее прямо сейчас, дав с собой запас продуктов на три дня – вот и вся недолга. А если некоторые говорят, что так она будет сильно мучиться, то можно выставить эту Марину голой на мороз, а уже утром от нее уже не будет никаких проблем. Кинул труп в прорубь – и все дела⁴. Но вожди, а в особенности Сергей Петрович и Марина Витальевна, о таком варианте развития событий запретили и думать. Сказано «отсрочка до весны», значит, так и будет.

* * *

6 января 2-го года Миссии. Суббота. Вечер. Место привала на левом берегу Дордони, примерно в 20 километрах от Большого Дома (в наши дни поселок Порт де Пер)

Ольга Слепцова

Первый день похода был для меня как откровение. Вот остался позади берег с мостками, с которых младший Антон ловит свою рыбу. Потом растаял вдали дымок, днем и ночью поднимающийся над Большим Домом. Затем поворот реки скрыл от нас привычный пейзаж с видом на здания промзоны и прочими следами разумной человеческой деятельности – и с этого момента со всех сторон нас окружала исключительно экологически чистая дикая природа. Кажется, кроме нас, никаких людей нет и в помине, и сколько бы мы ни шли по этой застывшей от холода реке, все равно никуда не придем. Конечно, умом я понимала, что все это ужасная дурь и наваждение, что существуют другие племена и кланы; есть достаточно плотно населенная Африка, где не бывает холодов, а на территории Пиренейского полуострова (и в горах Крыма), как в заповедниках, продолжают проживать крошечные кланы неандертальцев.

Лично познакомившись с этими людьми (а в том, что это именно люди, у меня теперь нет никакого сомнения), я увидела, что они – большие, сильные, но в то же время неуклюжие и отчего-то необщительные, склонные к меланхолическим мистическим переживаниям – мало чем отличаются от меня и моих товарищей. Они так же радуются и печалятся, так же любят своих детей и страдают от боли, когда по неосторожности бьют себя по пальцу молотком или роняют себе на ногу что-нибудь тяжелое. Да, их ум так же неуклюж, как и их руки, но если ты сумел стать их другом, то эта дружба будет навеки. К сожалению, ни одна из неандерталок не идет с нами на большую охоту. Во-первых – с их большой массой тела и короткими ногами они очень быстро утомляются даже при походе на лыжах, а во-вторых – они просто боятся удаляться прочь от привычных мест. То, что они пошли за Сергеем Петровичем и переселились к сам со своей стоянки у солевой шахты, с их стороны и так было огромным подвигом и героизмом духа. Правда, мадмуазель Люси сказала мне, что эти неандерталки просто проявили слабость, в отсутствие самцов своего вида позволив командовать собой первым попавшимся мужчинам, но я думаю, но это слишком поверхностное и примитивное объяснение, не отражающее всей полноты картины.

Просто и сама Люси, пусть она даже того не замечает, меняется буквально на глазах, из злобной феминистки, зацикленной на своих идеях, превращаясь в доброго и отзывчивого человека. Вот и сейчас мужчины при помощи мачете-кукри режут из слежавшегося снега большие блоки-кирпичи, а Люси вместе с остальными женщинами и девушками нашего отряда, складывает из них круглую защитную стенку, которая защитит место ночевки от пронизывающего ледяного ветра. В середине этого круга из снежных блоков (пока высотой около метра) горит костер, над которым висит котел с растапливаемым в нем снегом. А это еще та возня – как и снежная стенка, которая только имитирует жилище. И так будет каждый вечер нашего путешествия. Раньше построенный вождями Большой Дом казался мне темным, неудобным и очень плохо спроектированным, но теперь я понимаю, что, несмотря на все свои недостатки, он успешно решает главную поставленную вождями задачу. То есть – при минимуме дефицитных материалов, которые потребовалось везти из нашего мира будущего, и трудозатрат на строительство дает возможность максимальному количеству людей перезимовать с максимальным же комфортом.

* * *

Три часа спустя, та же Ольга Слепцова

А снежный дом с полукруглой, сходящейся к небольшому дымовому отверстию крышей оказался не так плох, как мне казалось в самом начале. После того как на вход навесили оленью шкуру, а снежный пол устелили наломанными в ближайшем лесочке еловыми ветками, поверх которых бросили шкуры, обстановка внутри стала вполне приемлемой. Догола в таких условиях раздеваться бы не стала, но по сравнению с тем, что творилось снаружи, это был настоящий рай. Температура была достаточно комфортной, чтобы снять верхнюю одежду, но самое главное – сюда не задувал тот противный пронизывающий ветер. Стены изнутри немного оплавились, но Сергей Петрович объяснил, что весь этот ледяной дом растаять не сможет – так уж он устроен – хотя ледяную сауну он бы строить не взялся.

А уж приправленная местными травами горячая похлебка из свинины с картошкой и вовсе показалась мне самой лучшей едой на свете. Мы ели ее, сидя по кругу и прижавшись боками друг к другу. Грубые глиняные миски местного производства, полные горячего варева, стояли у нас на коленях, и вместе с ощущением сытости к нам начинало приходить ощущение настоящего блаженства. О, мне хотелось полюбить весь мир, и в первую очередь моих товарищей по путешествию, которые давали мне такое замечательное ощущение покоя, комфорта и чувства дружеской поддержки. С новой остротой пришла мысль о том, что я нормальная женщина, хочу семью, детей, дом и все такое; и сейчас я с умилением глядела, как нежничают со своими женами вожди и молодой Сергей, как клеится к Люсе рыжеволосый громила Гуг, как наши французские мальчишки, подражая вождям, обхаживают своих подружек. Особенно поражает Максимилиан, который раньше (я точно знаю) на девушек боялся даже смотреть, а теперь обнимает сразу двух своих красоток-одноклассниц, и по всему видно, что и они тоже не прочь ответить ему взаимностью.

И мне тоже захотелось любви и ласки, а убеждение, что мой мужчина должен быть обязательно только моим и больше ничьим, начало потихоньку колебаться и таять. Ну что поделать, если при таком соотношении мужчин и женщин в племени такое убеждение противоречит сложившимся реалиям. Если взглянуть на сложившиеся обстоятельства трезво, то становится понятно, что мое нежелание как-то менять свой семейный статус является временным, а сложившееся соотношение полов в племени – это вещь постоянная. Рано или поздно мне придется выбирать себе мужа, а его жены, без разницы происхождения и цвета кожи, будут оценивать меня – гожусь ли я им в подружки; и у мужчины при этом будет только совещательный голос, ну и еще, на крайний случай, право вето. Как мужчина, больше всего мне импонирует Андрей Викторович, мускулистый и подтянутый мужчина в самом расцвете сил. Но вот домашняя атмосфера мне больше нравится в семье Сергея Петровича, и я думаю, что это важнее мужской привлекательности главного охотника.

Но самым интересным было наблюдать, как шатаются стены прежде нерушимой твердыни, уже почти готовой сдаться победоносному завоевателю. Это я о Гуге и о Люсе. Вот он одной рукой как бы ненароком обнял ее за плечи, а другую попытался запустить за пазуху, но с озадаченным видом, под тихие смешки, сразу же выдернул ее оттуда. Правильно – в этом тепленьком местечке у Люси живет кот, который не потерпит никаких покушений на свою хозяйку. Но Гуг не унывает; и думаю, что он будет пытаться делать это снова и снова – и в конце концов добьется успеха…

* * *

11 января 2-го года Миссии. Четверг. русло реки Дрон, притока притока Дордони (километров пятьдесят юго-восточнее современного города Ангулема)

Путешествие к зимнему стойбищу клана Северного Оленя продолжалось несколько дольше, чем планировали вожди. Прихотливое, извилистое течение рек, петляющих «две шаги направо, две шаги налево», глубокие снега в начале путешествия и сильные пронизывающие ветра в его конце тормозили путешествие. Один раз, на четвертый-пятый день, из-за разыгравшейся пурги членам племени Огня пришлось сутки отсиживаться в сложенном их стараниями снежном домике, выходя из него только по нужде и для того, чтобы наломать дров (в прямом смысле). Также время от времени им требовалось подновлять сложенную из снега ветрозащитную стенку, которая прикрывала от буйства стихии лошадь с жеребенком и припаркованный там же УАЗ.

Но ничего – пересидели, и даже не без удовольствия, которое, несмотря на холод, скученность и отсутствие уединения, полтора десятка разнополых участников экспедиции вполне смогли доставить друг другу. Когда стало понятно, что пурга утром и не думает утихать, (а значит, выход в поход откладывается на неопределенное время), Сергей Петрович распорядился взять с УАЗа полотнища от палатки и организовать в снежном доме выгородку, в которой могли бы по очереди уединяться семейные пары. Для дополнительного комфорта поверх еловых ветвей были положены несколько набитых сеном мешков, поверх которых было настелено еще одно брезентовое полотнище. В качестве источника света и тепла по углам поставили несколько самодельных жировых светильников, изготовленных в мастерской Антона Игоревича. И все – временное уютное гнездышко для семейных парочек готово.