– Но… ты стоял с закрытыми глазами и покачивался из стороны в сторону. – В глазах Барсукота застыла тревога. – Ты ведь не собираешься впасть в спячку прямо сейчас? Сначала мы с тобой должны арестовать Волка, так ведь? Ты ведь не хочешь, чтобы я ловил Волка один?

– Я не впадал в спячку, – устало сказал Барсук Старший. – Просто немного задумался. А что касается Волка… Его виновность сначала нужно доказать. Не обвиняй животных огульно, сынок.

– Ежу понятно, что Зайца съел Волк! – возмутился Барсукот.

– Да, мне понятно, – выкрикнул из толпы какой-то ёж.

– И нам, – подвякнули другие ежи. – Нам абсолютно понятно. Это Волк убил Зайца!

– Вот именно! – загалдели другие звери.

– Я понимаю ваше возмущение, – обратился Барсук Старший к толпе. – Волк будет наказан по всей строгости закона, если он действительно виновен. А теперь, Барсук Младший Полиции Дальнего Леса, оцепить место преступления! Гриф Стервятник, приступить к экспертизе!

– Слушаюсь. – Барсукот нехотя начал вбивать деревянные колышки вокруг места преступления.

Гриф Стервятник внимательно изучил красное пятно на траве, потеребил клювом кусочек меха, пару раз клюнул косточку, прошёлся туда-сюда, потом отлетел к краю поляны.

– Зайчик вышел погулять, – изрёк Гриф, – и вдруг…

– Жертва, – тихо сказал Барсук.

– Что, простите?

– Называйте его, пожалуйста, жертвой.

– Извольте. – Гриф слегка оскорбился, но не подал виду. – Жертва шла погулять. Вот так. – Гриф горделиво прошествовал от края поляны к центру. – И тут на него набросился Волк и…

– Убийца, – поморщился Барсук Старший.

– Прошу прощения?

– Жертва. Убийца. Так мы будем их называть.

– Как вам будет угодно, – снова оскорбился эксперт. – Жестокий убийца хищно впился зубами в беззащитную жертву. Вот так. – Гриф угрожающе клацнул клювом. – И повалил. Вот так… – Гриф принялся когтем чертить на земле контур тела Зайца, начиная с длинных ушей. – Ну а дальше… Следы крови жертвы указывают на то, что жертву съели. Или даже, я бы сказал, сожрали. Убийца сделал это быстро – и без всякой жалости. Смерть наступила около девяти часов вечера. Если точнее – в промежутке между восемью тридцатью и девятью тридцатью. После чего убийца покинул место своего чудовищного преступления. А вот и его следы. – Гриф победоносно расправил крылья. – Вот, посмотрите. Эти следы уходят от центра поляны в сторону чащи леса. И эти следы – тут уж вы меня, конечно, простите, но другого слова я не найду – волчьи. Следы убийцы – волчьи.

– Спасибо, Гриф, – кивнул Барсук Старший. – Следы действительно волчьи, я и сам это вижу. Но тут, на поляне, имеется также масса других следов, тут очень сильно натоптали. С чего вы взяли, что именно эти следы принадлежат убийце?

– Это просто… ежу понятно! – возмутился Гриф. – Или вы хотите обвинить в убийстве кого-нибудь из присутствующих?!

– Не хочу я никого обвинять, – тяжело выдохнул Барсук и обвёл взглядом жителей Дальнего Леса. – Но, пока ведётся следствие, под подозрением каждый.

– Зайчик мо-о-о-ой! – послышался вопль из толпы. – Ой-ой-о-о-ой! Заяц мой, Заяц! Пустите меня к нему!

– Зайчиха, – с ужасом прошептал Барсукот. – Какой удар для неё. У них ведь, кажется, дети…

– Штук десять родились летом, – кивнул Барсук Старший. – А до этого, по весне, ещё штук пятнадцать, но те сейчас уже подросли… Мне очень жаль. – Барсук шагнул навстречу Зайчихе. – Мы все сочувствуем вашему горю.

– Никто не знает, как мне тяжело, – сказала Зайчиха и уставилась на контур Зайца, нарисованный Грифом. Её белое с серым подшёрстком тело мелко тряслось. – Покажите мне моего Зайца. Я готова его увидеть и… и… опознать.

– К сожалению, – сказал Барсук Старший, – показывать практически нечего. Вот этот кусочек серого меха. Узнаёте ли вы его?

– Да, – тихо сказала Зайчиха и затряслась ещё больше. – Это мех моего мужа.

– Ничего им не говорите! – раздался голос с небес. – Ничего никому не говорите без нас!

Два сыча тяжело спикировали на поляну. Барсук Старший узнал их – те самые, из бара «Сучок».

– Мы Сычи Адвокаты, – сказали сычи Зайчихе. – Мы сочувствуем вашему горю. Мы будем вас защищать.

– От кого? – изумился Барсукот. – Её ведь не обвиняют!

– Всегда найдутся желающие обидеть несчастную многодетную вдову, – высказался один из сычей.

– Потерявшую кормильца, – добавил другой.

Глава 3,
в которой подозреваемый воет

– Открывай, Волк! – Барсукот пнул огромный булыжник, преграждавший вход в логово, передней лапой, потом задней. – Мы из полиции.

Из волчьего логова донеслось глухое рычание.

– Полиция Дальнего Леса! – выкрикнул Барсук Старший.

– Да хоть Ближнего, – отозвался Волк хрипло. – Я сплю. Уходите.

– Не заставляй нас взламывать вход в твоё логово, – спокойно ответил Барсук. – Сопротивление полиции только ухудшит твоё положение. Мы пришли тебя допросить.

– Что, опять? – Волк рывком отодвинул булыжник и высунул из логова пасть. – Опять дело мне шьёшь, начальник? Почему чуть что – сразу Волк?! Украл – Волк! За бок укусил – опять Волк! В чём я на этот раз провинился, а?

– А чем это у тебя из пасти пахнет? – Барсукот потянул носом.

– Да ты вообще… – начал Волк.

– На этот раз всё серьёзно, – перебил его Барсук. – Мы подозреваем тебя в убийстве.

– Я вот думаю – уж не зайчатиной ли попахивает?.. – задумчиво произнёс Барсукот.

– Э, ребят, да вы чё? – взвыл Волк. – Чтоб я?.. Да я!.. Да никогда! – Волк выдрал большой клок седой шерсти у себя на груди и бросил под ноги полицейским. – Я Зайца не ел.

– А откуда ты знаешь, что жертва – это именно Заяц? – проницательно прищурился Барсук Старший. – И кто сказал, что Зайца именно съели?

– Да вот он и сказал, кошачий этот… – Волк указал когтем на Барсукота, сплюнул на землю какую-то чёрную скорлупу и добавил: – Драный.

– Я Барсук Младший Полиции Дальнего Леса! – возмутился Барсукот. – За оскорбление полицейского ты получишь дополнительные трое суток к твоему пожизненному заключению!

– За что пожизненное, начальник? – опешил Волк.

– Мой коллега спросил, что за запах исходит из твоей пасти, – пояснил Барсук Старший. – Не заячий ли. Остальное ты сказал сам. Ты явно в курсе, что Зайца вчера убили и съели.

– Да весь лес в курсе! – взвыл Волк. – А чё сразу я?

– Что ты ел вчера на ужин, подозреваемый? – ледяным голосом спросил Барсукот и шагнул в логово Волка.

– Белые грибы я ел, – огрызнулся Волк, пропуская Барсукота, а за ним и Барсука Старшего в дом.

– Но ты ведь хищник, – возразил Барсукот, озирая логово в поисках улик. – А хищнику нужно мясо. Например, заячье. Так ведь?

– Ты мне дело не шей, котик, – оскалился Волк. – В Дальнем Лесу охота хищников на мясо запрещена законом.

– На обитателей, – сказал Барсук Старший.

– Чё?

– Охота на обитателей Дальнего Леса запрещена. А не на мясо.

– А разница какая, начальник? – Волк сунул себе что-то в пасть и с хрустом разгрыз. – Главное, я закон чту. – Он сплюнул на пол. – Питаюсь преимущественно белыми грибами. Если хорошо их зажарить, они практически как бифштекс. Хотите – проверьте. У меня ещё в сковородке от вчерашних грибов осталось.

– Хотим, – кивнул Барсук Старший.

– Да пожалуйста. – Волк сунул ему под нос сковородку.

– Действительно грибы, – удостоверился Барсук Старший. – Но это совершенно не доказывает, что ты не съел также и Зайца. Грибы могли быть гарниром.

– Я не ел Зайца, – упрямо повторил Волк, снова что-то разгрыз и сплюнул.

– Что это ты лузгаешь? – Барсукот подозрительно уставился на Волка.

– Я лузгаю жуков, – сказал Волк. – Говорят, в них больше белков, чем в оленине. Кроме того, помогает успокоить нервы.

– А ты нервничаешь, Волк?

– Да крутить тебя на хвосте, кошачий! Ты бы не нервничал, если бы тебя обвиняли в убийстве?

– Если бы я этого убийства не совершал, то не нервничал бы, – процедил Барсукот. – Полиция во всём разберётся по справедливости.

– Знаю я вашу справедливость, – процедил Волк.

– Нормальная справедливость, – отрезал Барсук Старший. – Ты лучше скажи, где ты был вчера около девяти часов вечера, когда был убит Заяц?

– Здесь я был, в логове.

– И чем занимался?

– Грибы жрал. Жуков лузгал. Корневизор смотрел.

– Кто-то может подтвердить твоё алиби? – строго спросил Барсукот.

– Подтвердить моё… что ли блин? – не понял Волк.

– Кто-нибудь был здесь, в логове, вместе с тобой около девяти часов вечера? Кто-нибудь жрал вместе с тобой жуков и смотрел вместе с тобой корневизор?

– Конечно нет, – возмутился Волк. – Я Волк-одиночка. Я делаю все эти вещи один.

– Значит, ты был один? – прищурился Барсукот.

– Ну да.

– Получается, никто на свете не может подтвердить, что в момент убийства Зайца ты был здесь, в логове, и смотрел корневизор, а вовсе не убивал Зайца на поляне. Получается, что у тебя нет алиби.

– Получается, так. – Волк наморщил нос, обнажив верхние зубы. – Только всё равно я не убивал Зайца.

– А что показывал корневизор? – как бы невзначай поинтересовался Барсук Старший. – Футбол, кажется?

– Футбол, да, – кивнул Волк.

– Белки Дальнего Леса играли с куницами Ближнего Леса, так? – уточнил Барсук Старший.

– Угу, – сказал Волк.

– Зачем ты ему подсказываешь?! – громким шёпотом спросил Барсукот, но Барсук сделал вид, что не слышит напарника, и спокойно продолжил беседовать с Волком о спорте.

– И победили, конечно же, наши белки? – улыбнулся Барсук.

– А то, – кивнул Волк и тоже осклабился. – Наши белки.

– Белки Дальнего Леса – чемпионы! – Барсук Старший воздел вверх правую лапу и два раза подпрыгнул.

– Чемпионы! Ур-р-ра! – взвыл и запрыгал Волк.

– А ты что радуешься? – Барсук Старший резко перестал улыбаться.

– Так ведь это… – опешил Волк. – Чемпионы же… Белки…

– Белки-то чемпионы, – серьёзно сказал Барсук. – А вот ты – врёшь.

– В смысле, начальник?..

– В смысле – никакого футбола по корневизору вчера не было, – ответил Барсук. – И вообще ничего не было. Корневизоры вчера вечером не работали. Из-за дождя и влажности возникли помехи в корнях центрального дуба. Так что корневизор ты вчера в девять вечера не смотрел. Ты был на поляне, на месте убийства Зайца. Гриф Стервятник обнаружил твои следы. Жена Зайца, Зайчиха, рассказала, что ты неоднократно угрожал Зайцу расправой и постоянно испытывал к нему сильную неприязнь.

– Ну не убивал я, начальничек, ну-у-у-у! – завыл Волк. – Ну был я там, ну-у-у был, но не у-у-у-бивал!

– Волк-одиночка! – деловито перебил его Барсукот. – Ты арестован по подозрению в убийстве Зайца. Всё, что ты воешь, будет использовано против тебя. Лапы вперёд!

И Барсукот в один прыжок оказался перед Волком и очень ловко нацепил на него наручники.

Глава 4,
в которой некоторые ведут себя очень странно

– Здорово ты Волка с корневизором подловил, – уважительно сказал Барсукот, когда они заперли Волка в подземной камере предварительного заключения под Неприступным Холмом. – Теперь не отвертится.

– Учись у Старшего, – рассеянно сказал Старший и чуть не споткнулся: прямо из-под его лап выскочила мелкая бородавчатая лягушка и ускакала прочь, оглашая окрестности кваканьем.

– Подслушала, – удовлетворённо кивнул ей вслед Барсукот. – Сейчас разнесёт по всему ква-каунту новости об аресте… Ну что, в «Сучок»? Пропустим по стаканчику молока в честь успешного раскрытия преступления? – При мысли о молоке и об успехе Барсукоту сделалось так приятно, что он заурчал на второй громкости блаженства.

– В «Сучок»… – задумчиво кивнул Барсук Старший. Он явно думал о чём-то другом.

– А ты как будто не рад, – удивлённо оглядел его Барсукот.

– Чему тут радоваться, – буркнул Барсук.