– Это действительно так важно? Может, еще успеешь? Я могу взять такси, – мне не хотелось отвлекать Дэни от дел. Если бы знала, что он так нужен сегодня в компании, не позволила бы ехать за мной.

Дэниел лишь усмехнулся.

– Ники, поверь, в данную минуту для меня нет ничего важнее тебя, – он дотянулся до моей ладони и нежно сжал ее, – никакая работа не помешает мне отвезти тебя в особняк. Кстати, я ведь еще не сказал самое главное: добро пожаловать домой, принцесса.

Я не сумела сдержать улыбки.

Остаток пути мы проговорили обо всем подряд. Как в старые добрые времена, будто и не было этих четырех лет. И только заехав на центральные улицы города, я поняла, что ошибалась. На фоне лондонской стабильности Лос-Анджелес будто прожил уже лет двадцать. Мне казалось, что многое изменилось: бутики, оформление улиц.

– С ума сойти. Будто и не мой родной город.

– Ты о чем?

– Ощущение, что все так изменилось. Или же я настолько отвыкла. Серьезно, ведь в этом же здании был мой любимый «Свит Кон», где продавался тот шикарный парфюм? Разве нет?

– Ты верно помнишь. Но два года назад, после резких скачков на валютном рынке, многие решили, что не вытянут дорогую аренду. Часть бутиков закрылись, часть съехали в менее престижные районы. Ничего удивительного. Да и, кстати, о закрытии «Свит Кон» я тебе говорил, – тут он посмотрел на меня с укором, – но кто-то меня, похоже, не слушал.

– Да ладно тебе, значит, новость просто утонула в потоке других. Не дуйся.

– Даже не думал начинать.

И тут меня осенило.

– Постой, а как же наше любимое кафе? «Роузлэнд»? Только не говори, что его больше нет. Это чуть ли не единственное место, по которому я тосковала каждый день в Англии.

Дэни только посмотрел на меня, но ничего не сказал.

– Эй, чего молчишь? Неужели закрылись?

– Дела у них шли не очень хорошо, в итоге они оказались на грани банкротства.

– Ну не-е-ет, – я сползла ниже по сиденью и обиженно надула губы. – Все, поеду обратно. Может, я вообще вернулась только ради их панкейков и рафа.

– Жестоко. Я уж было понадеялся, что это из-за меня, а оказывается, все, что тебе нужно, – панкейки и кофе.

Я посмотрела на него все тем же взглядом обиженного ребенка.

– Ты не понимаешь! Больше нигде я не встречала такой вкуснятины.

Тут он не выдержал и засмеялся.

– Я сказала что-то смешное?

– Ох, Ники, – он наконец-то смог остановить смех. – Видела бы ты себя сейчас. Все та же детская непосредственность. Рад, что ты не утратила своей наивности в Лондоне.

– Наивности?

– Так легко веришь всему, что тебе говорят. И опять додумываешь то, чего нет, – на его лице появилась довольная ухмылка: – Я же не сказал, что они закрылись.

– Ах ты обманщик! – я тут же выпрямилась и в шутку ударила Дэна в плечо: – Дэниел Брайт, решил поиздеваться надо мной?

– Ай, я же за рулем и не могу увернуться, это нечестно.

– Нечестно то, как ты меня пытался надуть!

Его явно забавляла собственная шутка. Но я действительно обрадовалась, услышав, что место, с которым у меня связано столько хороших воспоминаний, сумело преодолеть кризис.

– Так кафе осталось на прежнем месте?

– Да, нашелся человек, который помог им удержаться на плаву, – мне казалось, будто Дэниел хотел добавить что-то еще, но не стал: – Уже почти приехали.

Через пару минут мы заворачивали в знакомые ворота моего родного дома. Выйдя из машины, я осмотрелась и поняла, что, в отличие от самого города, в моем маленьком мире ничегошеньки не поменялось.

Приобняв меня за плечи, Дэниел повел ко входу. Зайдя в холл, я все-таки не смогла сдержать приступ ностальгии, и на глаза навернулись слезы.

– Мисс Кейн, – из гостиной ко мне спешила Мария. – Добро пожаловать домой.

Не дождавшись, пока она дойдет, я уже сама кинулась ей навстречу и заключила в крепкие-крепкие объятия. Ей слегка за пятьдесят, и она уже более тридцати лет работала в нашем доме. У меня никогда не поднимался язык назвать ее прислугой, она скорее домоправительница, следит за всем, что происходит в особняке, помогает с домашними делами. Мария на протяжении всей моей жизни заменяла мне мать. Всегда была рядом, готовая помочь и словом, и делом.

– Милая моя, дайте же на вас посмотреть, – выбравшись из моих объятий, она взяла меня за плечи и начала хорошенько всматриваться. – Ничуть не изменились. Только кажется, похудели немного. Но ничего, уж я за вас возьмусь.

Сзади послышался смех Дэниела. Его всегда забавляло безмерное желание Марии откормить кого-нибудь, кто, по ее мнению, слишком худощав.

– Мистер Брайт, доброго дня. Простите, не заметила вас сразу.

– Здравствуй, Мария. Ничего страшного, я все равно уже ухожу.

Я повернулась к Дэни.

– Поедешь в офис?

– Надо уладить несколько вопросов, – он подошел ко мне, обнял, поцеловал в щеку и своим любимым жестом взъерошил мне волосы, – отдыхай, принцесса, а я вечером еще заеду.

Мария тем временем уже подхватила мой чемодан и направилась к лестнице.

– Мисс Кейн, я пока отнесу ваши вещи наверх. Вы голодны? Может, подать обед?

– Нет-нет, я поела в самолете, лучше немного осмотрюсь и загляну в кабинет отца.

Она посмотрела на меня с пониманием. Мария знала, что я очень любила папу и часто в детстве проводила вечера в его кабинете, сидя перед камином, разговаривая с ним обо всем подряд. После его смерти я частенько оставалась там, наедине со своим горем и вещами, напоминавшими о нем.

– Конечно. Там никто ничего не трогал, все осталось таким же, как и до вашего отъезда. Есть ли пожелания к ужину?

– Мария, не представляешь, как я отвыкла от таких вопросов. На самом деле мне все равно. Не отклоняйся от обычного рациона Марка.

– Он тоже сегодня приедет?

Ее вопрос застал меня врасплох.

– Хочешь сказать, Марк больше не живет здесь?

– Он приезжает иногда и остается на одну-две ночи, а потом, насколько мне известно, возвращается в свою квартиру.

– Вот как, – где-то в груди кольнуло. Что это? Легкое разочарование? – Я и не знала. Тогда доверяю твоему вкусу, мне в самом деле без разницы.

– Хорошо, мисс Кейн, выберу что-нибудь из ваших любимых блюд.

С этими словами она направилась наверх. А я пошла в сторону кабинета Томаса Кейна. Войдя туда, будто снова вернулась в те беззаботные времена, когда он был рядом. На стене, позади рабочего стола, висела картина, изображающая отца в полный рост. Подойдя ближе и прикоснувшись к полотну, почувствовала, что слезы предательски обжигают мне щеки.

– Я скучаю, папа, – мой шепот был адресован безмолвному застывшему изображению.

В кабинете действительно все осталось на своих местах. Забравшись с ногами в уютное кожаное кресло за рабочим столом, я позволила себе еще немного поддаться грусти. Это же нормально, что я все еще тоскую. Так ведь? Учитывая, что из родных у меня больше никого не осталось. На столе отца, как и при его жизни, стояло две фотографии, одна с изображением Элизабет Кейн, моей матери, вторая – мой портрет. На нем мне двенадцать, и я выгляжу невероятно счастливым ребенком. Глядя на это лицо, даже и не скажешь, что девочка перенесла тяжелую психологическую травму и несколько лет вовсе не могла выдавить из себя улыбку.

На краю стола лежали бесконечные папки и документы. Я не позволила никому рыться в его бумагах и сама не спешила разбирать этот завал. Мне просто хотелось, чтобы здесь все осталось в таком же виде, как при его жизни, и я благодарна, что мое желание приняли с уважением. Мария запретила горничным заходить в кабинет и собственноручно убиралась здесь максимально аккуратно, сохраняя все на своих местах. Ключ от кабинета в итоге оставался у трех людей: Марии, меня и Марка. Но, насколько мне известно, после трагедии он так и не заходил сюда. По крайней мере, в моем присутствии.

И вот снова я ловила себя на мыслях о Марке. Почему так происходит? Я будто наркоманка со стажем, которая вроде бы уже и завязала, но стоит ей показать пакетик с волшебным порошком, как снова начиналась бесконечная борьба с собой, ведь руки тянулись к нему, предвкушая эйфорию. В моей голове все так и происходило. Я убеждала себя, что отпустила прошлое и теперь в моем сердце есть только ненависть к Марку, но так ли это на самом деле? Кого я пыталась обмануть? Ведь стоило только вспомнить о моем мучителе, и мысли путались. А вспоминаю я о нем часто, потому что любые темы у меня в голове рано или поздно все равно сводятся к нему. Не знаю, как это работает, но даже сейчас, размышляя про кабинет отца, к чему я в итоге пришла? К мыслям о Марке Уоллсе.

– Отлично, Николетта, продолжай в том же духе, – прошептала я, – сама себе роешь яму. Ничему тебя жизнь не учит.

Тяжело вздохнув, я выбралась из отцовского кресла и стремительным шагом направилась в свою мини-студию. Мне сейчас точно не хватало музыки, уж она поможет отвлечься.

Глава 6. Марк Уоллс. Лос-Анджелес

– Где его носит? – мы уже подходили к складу, а Дэниела все не было. Николетта только прилетела, но уже доставляла проблемы. Снова меня накрывала злость из-за нее.

– Сказал, что уже едет, – Стивен еле догонял меня. Я даже не заметил, как ускорил шаг и чуть не сорвался на бег. – Братишка, да расслабься ты, и без него справимся. Уверен, ребята на месте, зря только кипиш навели. Вот увидишь, мы сейчас найдем их пьяными или со шлюхами. А может, и то и другое разом.

– Стив, когда-нибудь я все-таки врежу тебе. Сегодня смена Джея, ты сам знаешь, он никогда не позволит устроить подобное дерьмо у себя под носом. У всех парней недоступны номера, а этот район по твоей милости, кстати, у нас остался временно без присмотра.

– Вот только не надо сейчас спускать всех собак на меня.

Временами мне действительно хотелось выбить из Стивена всю дурь. Но он мне как брат и к тому же слишком ценный член Драконов. Он отличный боец и в экстремальных ситуациях всегда находил лучшие решения. Жаль только, что так и не научился за тридцать лет своей жизни держать язык за зубами и член в штанах. Отсюда и все проблемы. Хотя, безусловно, за его легкомысленным отношением крылась своя история. Но сейчас не об этом.

– Я всего лишь говорю, что тебе пора повзрослеть и начать думать, прежде чем трахать все что движется. Может, тогда перестанешь попадать в неприятности.

– Скучно тогда жить будет, не находишь?

Я уже собирался ответить ему, но, завернув за угол по направлению к основному складу, напрочь забыл о перепалке. Как и думал, что-то случилось. Ни в одном окне не горел свет, на первом этаже почти все стекла выбиты, главные ворота нараспашку, и стояла гробовая тишина. Я уже понимал, что внутри нас не ждет ничего хорошего.

– Черт, похоже, ты прав, – Стивен тоже внимательно всматривался в здание. Удивительно, как он менялся, в том числе и внешне, когда его мозг переключался на разрешение серьезных вопросов. – Я звоню Адаму, пусть собирает ребят и едет сюда.

– Звони, но ждать я не намерен, пойду внутрь сам.

Я достал пистолет и, сняв его с предохранителя, стремительно направился ко входу. Металл приятно холодил руку, а внутренний зверь уже готовился вырваться наружу и крушить все вокруг. Он, как всегда, жаждал крови.

– Совсем рехнулся? – Стивен догнал меня и ударом в плечо развернул к себе. – А если это западня?

– Мне плевать! – уже не скрывая злости, я чуть ли не орал Стиву в лицо, указывая рукой на склад. – Там сейчас находятся МОИ люди. Я не собираюсь стоять в стороне и ждать, пока приедет кучка охранников, чтобы решить МОИ проблемы.

– Брось, Марк, мы оба прекрасно понимаем, что нас ожидает внутри. Только вот еще и твой труп нам тут сейчас не нужен. Включи уже мозг и пойми, что ты наш лидер и нужен Драконам живым. Ты не в компьютерной игре, где можно взять и перепройти уровень.

– Ты не понимаешь, Стив… – но закончить фразу он мне не дал.