В коридоре квартиры послышались тяжелые шаги, и через несколько секунд в комнате показался мужчина. Это был начальник оперов и по совместительству бывший муж Милы, с которым они разошлись год назад. Брак их оказался не такой уж долгосрочный. Через два года совместной жизни они развелись.

– Всем привет, – громогласно проговорил Мареев и подошел к бывшей жене.

– Здорово, Федь, – сказал судмедэксперт, а Мила только приветственно кивнула и снова перевела взгляд на жертву.

– Ну, что у нас здесь, Николай Константинович? – обратился он к судмедэксперту.

– А что здесь может быть? Все, как и у первой жертвы. Девушку сначала привязали к стулу, предположительно стяжками, это мы выяснили по отметкам на ее запястьях и щиколотках, затем задушили чем-то нешироким, видите след от странгуляционной борозды? – Мужчина потянулся к шее жертвы, указывая на темный след, четко отпечатавшийся на белоснежной коже. Федор кивнул, давая понять, что увидел. – И нет большого пальца. Его убийца отрезал уже после того, как девушка умерла. Никаких следов полового насилия или избиения нет.

– Она знала своего убийцу и впустила его в квартиру. – Тихо сказала Мила, прижимая к своей груди папку, в которой лежали протоколы. – Поэтому она и заподозрить не могла, что станет очередной жертвой. Николай Константинович, возьмете еще кровь у нее на анализ? Хотя, мне почему-то кажется, что и у нее в крови найдется транквилизаторы, как и у прошлой жертвы.

– Как скажете, госпожа следователь, – отозвался судмедэксперт.

Мила, развернувшись, подошла к окну и посмотрела на улицу. Часы показывали три часа ночи. Дороги практически полностью опустели, только изредка проезжали машины, а людей и вовсе не было.

– У тебя все в порядке? – Раздался голос Федора, которого Мила не сразу заметила позади себя. Засмотревшись в окно, она не услышала, как он подошел.

– Да, все хорошо. – Мила улыбнулась, глядя в отражение стекла на бывшего мужа.

– Когда я в прошлый раз задал тебе этот вопрос, ты через пару часов попала в аварию, а потом решила со мной развестись, – в усмешке Федора послышалась горечь.

Мила устало вздохнула. Ей не нравился этот разговор. Вообще, она не любила разговаривать о своем браке, который продлился недолго, но был не так уж и плох.

– Моя авария никак не связана с нашим разводом.

– Это как посмотреть. Кстати, аллергия-то еще не прошла?

Мила тут же перевела взгляд в отражении стекла на свои руки, скрытые под тонкими кашемировыми перчатками.

– Нет, – покачала она головой.

– Так может к врачу тебе сходить?

– Федь, это уже не в первый раз, и я знаю, что нужно делать. Ты лучше скажи своим парням, чтобы они опросили соседей, нужно выяснить, откуда цветы у жертвы на кухне? Такие же были у первой девушки. Там, кстати, в букете, я видела небольшую открытку, адреса магазина нет, но может как-то удастся его выяснить. А если нам повезет, то и номер заказчика узнаем.

– Хорошо.

Федя еще раз бросил быстрый взгляд на бывшую жену и, развернувшись, вышел из комнаты. А Мила посмотрела на свои ладони в перчатках, которые носила не просто так. От прикосновений руками к другому человеку у Милы возникали видения. Это происходило не всегда, и она не знала, от чего это зависит. И поэтому решила предостеречь себя, в последнее время она их практически не снимала, если только когда приезжала домой. Этот дар у нее появился еще в детстве: будучи ребенком, она не понимала, что с ней происходит, и молчала, в отличие от своего брата-близнеца. Их мать была очень верующим человеком, настолько верующим, что, решив, будто ее сын – посланник Дьявола, сдала того в психиатрическую клинику, где брат находился по сей день. Мила же, которая не призналась, что тоже видит странные картинки, когда прикасается к людям, осталась жить с матерью, которую через два года, после того как та сдала семилетнего сына в психушку, убили. Мила пришла из школы и нашла мать в ванной с открытыми глазами, безжизненно смотрящими в потолок. И вот, после смерти родительницы у девочки дар пропал.

Только потом она узнала, что родительницу убил сосед, после чего обокрал квартиру. Соседа посадили, а над Милой и ее братом взял опеку лучший друг матери, который был сейчас наставником и начальником отдела полиции, где служила Мила. А год назад, когда она попала в аварию, видения повторились. Сначала они были редкими и могли случиться раз в месяц, а вот в последнее время стали чуть ли не постоянными, отчего Мила решила надеть перчатки. Видимо, тонкий кашемир препятствовал проявлению дара, и она могла жить спокойно. Мила ни с кем не делилась своим секретом, даже с братом, который, в отличие от нее, не переставал видеть и мог успешно управлять своими видениями.

– Ну что, я закончил, – позади раздался голос Николая Константиновича, и Мила обернулась.

– Хорошо. – Девушка согласно кивнула и внимательно посмотрела на труп жертвы, решая, дотронуться до нее или нет. Возможно, в работе следователя ее дар может показаться находкой, только вот Мила думала иначе. После того как к ней приходили видения, пусть те были секундными, ей становилось плохо и она долго потом не могла прийти в себя. Вот и сейчас, прежде чем пойти на такой риск, она сперва все как следует обдумала и все же решилась.

Пока Николай Константинович складывал свой рабочий чемодан, Мила быстро, чтобы не передумать, подошла к жертве и присела рядом. Бросив быстрый взгляд на судмедэксперта, дабы убедиться, что до нее нет никакого дела, Мила сняла одну перчатку и слегка коснулась ладони, на которой убийца отрезал палец. Дар не заставил себя долго ждать. Только пришли не видения, а скорее это были чувства, которые испытывала девушка в тот момент, когда сидела, привязанная к стулу. Перед глазами Милы было темно, а вот изнутри ее сковал такой панический ужас, что она не смогла сделать вдох. Ее заколотило, словно в припадке, и она почувствовала, как шею сдавливает удавка. Мигом отдернув руку и резко поднявшись на ноги, Мила схватилась оголенной ладонью, которой еще совсем недавно прикасалась к трупу, за свое горло. В глазах стоял страх, а сердце бешено колотилось. Колени подрагивали, и ей очень хотелось выйти на свежий воздух. Почему-то в носу образовался удушливый запах формалина, а в голове неожиданно всплыла песня Фрэнка Синатры «My way». Эта была, несомненно, популярная песня, и Мила сама не раз ее слышала по радио, но почему она появилась именно в этот момент?

– Милочка, все в порядке? – на нее смотрел Николай Константинович, который, оказывается, заметил ее действия.

– Да. Все хорошо, – хрипло проговорила она.

Мила ощущала себя так, словно проглотила горсть стекла, говорить было больно. Прижимая папку с документами, пытаясь не шататься, она под недоумевающий взгляд судмедэксперта рванула к выходу из квартиры.

Мила буквально бежала по лестнице, отталкивая немногочисленных полицейских, которые столпились на лестничной клетке. Вырвавшись на улицу, она отбежала от подъезда и согнулась пополам, упираясь ладонями в колени. Одна рука так и осталась без перчатки. Мила рвано дышала, легкие жгло. И это было не самое страшное. В прошлый раз, когда по неосторожности дотронулась голой ладонью до трупа, она вообще провалилась в обморок. Очнулась быстро, но вот собрать полностью себя больше суток не могла, и ей казалось, что ее телом управляет не она, а кто-то другой.

Мила много раз искала в интернете людей, которые могли бы обладать похожим даром, но попадались только шарлатаны. А ей хотелось, если и не избавиться от него, то тогда уж научиться хотя бы управлять, как делал это ее брат, чтобы не было вот таких вот приступов.

Кто-то коснулся ее плеча, и девушка резко выпрямилась, оборачиваясь назад. Позади стоял Федор.

– Что с тобой? – бывший муж смотрел на нее с волнением.

– Все нормально. Просто я за целый день ничего не ела, вот и замутило. – Она еще раз глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, от которого стало немного легче.

– Ты точно в порядке? Может тебе домой лучше поехать?

– Федь, какой дом, у меня дежурство еще не закончено. Нужно вон бумажки заполнить. – Она показала ему на папку с документами, которую держала в руке, как и перчатку, а затем снова натянула на руку. Федор внимательно смотрел на ее ладонь, потом поднял взгляд на бывшую жену, и от Милы не укрылось то, что он словно что-то заподозрил, но промолчал.

– Тогда я тебя сам отвезу до отдела. Давай ключи. – Он протянул ладонь, и Мила тут же достала из заднего кармана джинсов брелок с ключами от машины и протянула ему. Ей и правда сейчас лучше не садиться за руль. Руки все еще мелко подрагивали, и она была благодарна Феде за помощь.

– А как же твоя машина? – спросила Мила, уже когда они шли в сторону ее автомобиля.

– Так меня на служебной привезли. Моя на стоянке у отдела осталась, – сказал Федя, нажимая на кнопку брелока, чтобы разблокировать замки в машине.

Заняв место пассажира, Мила пристегнула ремень безопасности и откинулась на спинку сидения, прикрывая глаза. Несмотря на то что она пыталась отдышаться на свежем воздухе, в носу все еще оставался удушливый запах формалина, а почему он возник, она и предположить не могла, как и песня в ее голове. К первой жертве, которая была найдена две недели назад, она тоже прикасалась, только вот видений никаких не возникло. Она просто упала в обморок, тем самым перепугав присутствующих.

– Мил? – рядом раздался голос Федора, который не смотрел на нее, уделив все свое внимание дороге и машине, которую сейчас вел.

– М-м..? – устало промычала она, не открывая глаза.

– Ты мне ничего не хочешь рассказать? Ты в последнее время какая-то странная ходишь. Словно не в себе. Может у тебя проблемы какие? Так ты скажи, я все решу. Все же не чужие люди друг другу.

– Федь, все хорошо, просто я устала.

– Возьми тогда отпуск, раз устала. Ты у Никонурова – любимая ученица, думаю, он отпустит и слова не скажет.

И Федя был прав. Никонуров Кирилл Геннадьевич числился начальником отдела, в котором служила Мила, он же когда-то был лучшим другом ее матери, и когда той не стало, взял шефство над ней и ее братом.

Глядя на этого сильного мужчину, который только практически и жил работой, вылавливая преступников, но не забывая о своей семье, будучи ребенком, Мила решила, что так же хочет. И после одиннадцатого класса поступила в юридический университет. А потом, после его окончания и успешной стажировки, ее ждало кресло следователя в отделении полиции под руководством Никонурова, где она и работала и по сей день.

– Какой отпуск, Федя? У меня три нераскрытых дела лежит, да еще и этот серийник появился, будь он неладен. Я уверена, что завтра на летучке Кирилл Геннадьевич будет рвать и метать. Мы же не продвинулись ни на шаг, только зарываем себя еще глубже. – Мила, откинувшись на спинку сидения, глядела на дорогу, рассматривая проезжающие мимо здания.

– Мил, мы делаем все, что можем.

– А толку-то от этого? – Сказала она и положила ладонь на ручку двери, придерживаясь, когда машина свернула в сторону отделения полиции.

Возле здания отделения полиции было тихо. Только несколько одиноких служебных машин стояли на парковке. В самом здании полиции тоже было тихо. Мила прошла мимо окошка дежурного и свернула в коридор, где находился ее кабинет. Она перемещалась не так уж быстро. И пусть Федя молчал, она все равно чувствовала его за своей спиной. Ощущала, как он наступает ей на пятки. Мила предполагала, что Федор просто так не оставит ее. Он на какое-то время будет рядом, а когда убедится, что она и правда в порядке, то уйдет.