Мальчик вдруг почувствовал, что Эргар смотрит на него. Или в него. Заглядывает куда-то внутрь. Под кожу. Под кости. Еще глубже. Будто видит насквозь. Очень неприятное чувство.

– Ты переживаешь за свою семью, невежественный детеныш, – не спрашивал, а утверждал Эргар. – Это не оправдание нарушению закона охоты, но резонный повод. Иди, слушай, а мы с твоими друзьями немного побеседуем.

И игрушки замолчали. Арди же, немного обеспокоенно переводя взгляд с одного зверька на другого, вернулся обратно к вентиляции. Судя по всему, он успел пропустить начало разговора. Или его продолжение… или начало продолжения…

– Новый шериф? Жаль. Старина Даниил серьезно прикладывался к бутылке и дерьмово играл в карты, но он мне нравился.

– Да, – матушка поставила на стол тарелку и звякнула столовыми приборами. – Не очень приятный, но, кажется, достойный человек. Келли Брайан. На вид не старше тридцати.

– Достойный, – в привычной манере фыркнул дедушка. Этим он чем-то напоминал Скасти. – Как задница прыщавого огра.

– Задница прыщавого огра? – удивился отец. – Так лестно? Значит действительно парень не промах.

– Ну, он не испоганил себе штаны от одного моего вида, так что я дам ему за это несколько очков.

Папа засмеялся. Смеялся он звонко и легко. Не скрывая ни зубов, ни клыков.

– И чего он хотел?

Ножки стула слегка клацнули по полу. Это матушка села рядом с отцом.

– Искал тебя.

Отец только странно хмыкнул. Арди не понял смысла этого звука. А в звуках он, как любил себе говорить, разбирался неплохо. Все же все важные новости он узнавал именно так – приложив ухо либо к стакану, либо залезая в вентиляцию.

– Егеря – отдельное подразделение имперской армии. Будь он старшим по званию, еще имелся бы смысл сообщить нам о смене занимающего пост, но… Так что с какой стати ему подниматься на гору?

Арди не знал почему, но никто из жителей поселка у подножья и окрестных поселений никогда не поднимались на гору. Только всего один раз, один мальчик, убегая от дразнящих его детей, подобрался слишком близко к границам холмов. Арди как раз в это время гулял и сумел помочь бедолаге, спрятав его в кустах, а потом тут же сбежал, чтобы не попасться никому на глаза.

– Может быть им требуется больше шкур? – предположила мама. – Скоро зима. А новых пальто и шуб я не делала уже как четыре сезона.

– Может и так.

Дедушка опять вздохнул. На этот раз так же, как и Арди, когда знал, что ему придется мыть посуду. Матушка называла это – обреченностью.

– Помнишь три месяца назад на западе сгорела ферма семьи Огденов?

– Да, – отец отложил в сторону ложку. – бедолаги… если мы бы узнали раньше, могли бы что-то сделать.

– Это была банда Шанти’Ра.

Банда? Арди помнил из историй дедушки, что банда, это такое сборище немытых, небритых и не очень приятных разбойников. Во всяком случае именно так дедушка о них отзывался. Но ведь это в историях. Придуманных сказках.

Откуда банде взяться здесь? В настоящем мире?

Отец, почему-то, очень долго молчал, пока не спросил:

– Шанти’Ра? Что это фанатики забыли так близко к горе?

– Не знаю, Гектор, – с насмешкой, опять же – прямо как Скасти, произнес дедушка. – Может быть руда Эрталайн, осколок которой лежит у твоего сына на тумбочке? Может быть остатки волшебных зверей за ущельем? А может просто они решили разграбить поселок, снасильничать девок и пополнить запасы провианта перед зимой. Или же пришли свести старые счеты… Кто знает, кто знает.

Отец выругался. Очень серьезно. Если бы такие слова сказал Арди, то ему бы рот помыли с мылом. Такое уже бывало. Разумеется – из-за Скасти. Бельчонок уверял, что эти слова означают что-то вроде – “спасибо за угощение”. Оказалось – нет.

– А ты откуда знаешь, старик?

– У меня есть свои источники, мальчишка. И они были бы и у тебя, если бы ты не…

– Шайи, как думаешь, Шанти’Ра могли бы стать причиной, по которой у нас появился новый шериф?

Матушка ответила не сразу.

– Может да, а может и нет, дорогой, – она забрала тарелку и направилась к раковине. – В любом случае, если шериф людей решил подняться к нам на гору, то… дела их плохи. Иначе бы они не решились просить помощи у тех, кем пугают своих же собственных детей.

Отец снова выругался.

– Можно предложить им подняться к нам, – протянул папа.

Раздался звук падающего стула и что-то грозное и звериное прозвучало в следующих словах дедушки.

– Людское племя? На моей горе? Ты сошел с ума, мальчишка! Ты порочишь могилы своих предков. Твоя мать лежит там и…

И точно такое же звериное рычание, но уже со стороны отца.

– Я знаю, где лежит моя мать, старик! И я знаю, что тебя не было! Не было тогда, когда нас жгли и расстреливали! Или тебе показать шрамы? Они все еще не зажили, отродье темного!

– Раз уж ты так хорошо это помнишь, засранец, так с какой стати пускать сюда людей?

– С такой, да разрази тебя гнилое пламя, что за этим столом сидит человеческая женщина. Твоя собственная невестка. Мать Ардана. И сам Ардан, в котором течет кровь людей.

– И кровь матабар, – железно произнес дедушка. – И если бы ты все еще помнил, как слышать и как видеть, то понял бы, что её куда больше человеческой.

Отец выдохнул и тяжело опустился на стул.

– У меня нет причин ссориться с тобой, старик. Ни причин, ни желания. Ты уже слишком стар, чтобы я набил твою проклятую морду, а я не так молод, чтобы видеть в этом хоть какой-то смысл.

– Слизняк, – едва ли не сплюнул дедушка и не без труда поставил мебель обратно.

Арди так и не понял, в какой манере произнес последнее слово дедушка. Но вряд ли – серьезно. Ведь правда? Не серьезно же?

– Я знаю свои грехи, Гектор. И я несу их на плечах ничуть не меньшим количеством шрамов, чем и ты. Но никогда я не отворачивался от своего племени, от своей истории, от того…

– Да всем плевать, старик! – перебил отец. – Как же ты этого не поймешь. Плевать! Двести лет назад попытались, и что? Что изменилось? Тебе сказать? Ничего не изменилось! Людские паровозы идут все дальше и дальше вглубь материка. По океанам и морям ходят их корабли и лодки, сделанные из железа, а в небе скоро будут парить шары из стали. Их воины вооружены винтовками, артиллерий и пулеметами. Звездные Маги призывают заклинания, о которых даже не догадывались наши мудрецы, Говорящие и Эан’хане. Двести лет назад Темный Лорд еще мог дать им бой, но сейчас… сейчас…

– Сейчас они губят друг друга, – стоял на своем дедушка. – Они грызутся друг с другом. Делят кровью то, что мы делили словом.

– Может и так. Но разве мы сейчас живем в королевстве Эктас? Среди великанов и эльфов? Разве наша одежда сшита полуросликами, а орудия выкованы дворфами? И снова – нет. А знаешь почему, старик? А потому что нет больше Эктаса. Так же, как и полуросликов. А те немногие дворфы, что еще помнят имя земли, сейчас работают в Метрополии – строят людям их башни из металла и стекла. Великаны? О, они трудятся в портах, поднимая на плечах контейнеры с грузом, пришедшим из земель, которые ты сам когда-то считал мифическими. А для них всего-то надо было – пересечь Мелкоморье и Ласточкин Океан. Люди справились с этим за несколько веков, а мы – не смогли за двенадцать тысяч лет. Все вокруг теперь – людское. И даже если они перебьют друг друга, то мы исчезнем куда раньше, чтобы стать этому свидетелями.

Арди не понял почти ничего из того, что сейчас сказал его отец. Он лишь помнил, что дедушка часто рассказывал ему про королевство Эктас и его жителей. Про короля и королеву. Про рыцарей. Придворных. Про все то, что осталось где-то в далеком прошлом. Куда более далеком чем даже… прошлый год! А прошлый год Арди казалось миновал вообще в прошлой жизни.

– В твоих словах нет чести, Гектор.

– Честь? Что, прости? А ты не забыл сперва сдуть пыль с этого слова? Честь… – отец выпил содержимое стакана и с силой поставил его на стол. Арди разок попробовал содержимое бутылки, спрятанной в одном из кабинетов на кухне. Ну и гадость же горькая! – Честь я не надену на Ардана зимой, чтобы он не замерз. Честью я не куплю лекарства для твоей проклятой ноги. Честью я не накормлю Шайю и всех нас. Нет, старик. Тебе, наверное, не знакомо это слово – но надо работать. Тяжело. Очень тяжело. А если не знаешь как – посмотри на людей. Они покажут.

– Я…

– Я-я-я-я, – перебил отец. – Всю свою жизнь я слышу от тебя только одно единственное слово. “Я”. Хватит. Утомил. Иди ложись спать. Сходи к духам на святилище. Прогуляйся по лесу. Запудри мозги Ардану очередной байкой. В общем – займись тем, чем ты оправдываешь свое поганое существование. Только от меня отстань.

– Дорогой, это уже слишком.

– Слишком? Шайя, уже завтра ты родишь на свет еще одного члена нашей семьи, – у Арди сердце отправилось в путешествие по всему телу. Так вот оно что! Вот что за сюрприз! У Арди появится сестренка? Нет, зачем ему сестренка. Пусть лучше это будет брат! Они вместе будут… – А запасов у нас с трудом хватает на четверых. Любая промашка на охоте, стоит мне меньше продать шкур, и все. Будем питаться кореньями и шишками.

Дедушка хмыкнул. Как-то… неприятно.

– Если бы ты попросил, то весь сарай был бы завален мясом еще до наступления рассвета.

– Нет, спасибо, старик. У меня есть свои руки. Свою семью я прокормлю сам. Хотя, возможно, ты не знаком с этим словом – сам. В своей жизни ты сам сделал только одно. Вернее – не сделал.

– Мальчишка, не забывайся!

– Арди спит, – произнесла мама и голоса тут же стихли.

– Ты собираешься рискнуть собой в людских разборках? Ради чего, Гектор?

– Да как же ты не поймешь! – шепотом прокричал, если такое было возможно, отец. – Чем чаще я им помогаю, чем больше они видят, что между нами нет различий…

– Но они есть, мальчишка.

– Не важно! Главное, что чем больше я веду себя как человек, тем человечнее…

– Ты никогда не станешь в их глазах человеком!

– Хватит! – вскочил на ноги Гектор. – Мне плевать на себя. Может чуть меньше, чем на тебя, но – плевать. А вот на Ардана и того, кого носит под сердцем Шайя – нет. Именно к ним начнут относиться, как к равным. И, может, их будет ждать чуть более простая и приятная жизнь, чем та, что ты подготовил для меня.

Дедушка, судя по звукам, уже собирался что-то пылко ответить, как вмешалась мама.

– Если кто-то из вас разбудит Арди, – прошипела она ничуть не хуже, чем та змея, с которой мальчик играл прошлым летом. – То в этой семье станет на два рта меньше.

Дедушка выдохнул и захромал в сторону выхода с кухни. У самых дверей он остановился и сказал:

– Если ты так действительно думаешь, Гектор. Действительно полагаешь, что люди хоть когда-то будут принимать Арди за человека. За равного себе. То ты глуп. Более того – ты безумен. И слеп. Слеп даже больше, чем глуп. Хотя, если честно, я не знаю, что хуже. Но ты прав – это твоя семья. И я не вправе решать за тебя. Делай что считаешь должным, а я буду делать то, что считаю должным я. И если наши пути пересекутся…

– Не трать воздух, – в который раз перебил отец. – у тебя его и так осталось немного. А я пока не собирался показывать Ардану, как копать могилы. Побереги свое сердце, старик. Мой мальчишка, по какой-то глупой случайности, сильно к тебе привязался. И это единственная причина, по которой я терплю тебя здесь. Но и у моего терпения есть границы. Не переходи их. Потому что, клянусь могилой матери, тебе не понравится то, что ты там увидишь.

На этом разговор закончился и дедушка молча отправился в свою комнату. Арди же остался внутри вентиляции. Он впервые услышал столь тяжелую ссору с таким огромным количеством страшных слов. Да, папа и дедушка порой грызлись, напоминая собой двух запертых друг с другом росомах, но чтобы так сильно… да и вообще…