Где-то в глубине души я надеялся, что рано или поздно старый ходок за неведомым поведётся на мои посылы. Ну не мог такой человек пропустить подобное приключение, не та порода. Для меня его согласие – «настоящий рояль попаданца». И всё равно неожиданно.

– Хатак, дружище, я чертовски рад! Теперь-то мы точно не пропадём. Ты да я, мы такого наворочаем! Нам нужно о многом поговорить, теперь, когда ты со мной, я раскрою тебе кое-какие секреты.

– Постой, Пётр, я очень хочу узнать твои секреты, но сначала сходим к Большому костру.

– Да что они теперь нам, Хатак, пусть они решают свои проблемы, а мы будем решать свои.

– Нет. На прощанье я хотел бы задать и вождю, и шаману несколько вопросов и послушать на них ответы. Да и лично порадовать их надо: у них сегодня праздник – я наконец ухожу из племени. А тут ещё и ты не собираешься оставаться. Я даже представить не могу, сколько отдал бы Пёстрый Полоз, чтобы не пустить тебя в племя.

– Много отдал бы, говоришь? – улыбнулся я промелькнувшей у меня идее. – Что ж, тогда давай посетим этот бедлам и наведём там шороху.

– Бедлам? Опять эти твои шаманские словечки, – поднимаясь, беззлобно проворчал Хатак.

Большой костёр оказался не таким уж и большим. Скорее это было статусным понятием. Располагались граждане племени Правильных Людей вполне традиционно. В первом кругу – вождь со товарищи, шаман со своими прилипалами и самые авторитетные охотники, второй круг – все остальные мужики. Женщины тоже присутствовали, но находились за спинами охотников. Ну и, конечно, пацанва, греющая уши и постоянно пытающаяся прошмыгнуть поближе к центру событий и постоянно огребающая подзатыльники.

Повестка дня – возвращение Хатака и что с этим делать.

На разогреве выступил Острый Рог. Начал он с того, что Хатак, конечно, очень опытный и уважаемый охотник, много сделавший для племени. Опять же, возвращение большей части охотников живыми – это, несомненно, и его заслуга, но… Ох уж это «но».

– Очень уж странный Длиннолапый напал на охотников. Такого поведения зверя никто никогда не слышал и не видел. Возможно, это был злобный дух, и он не просто так напал на Хатака? И может, Хатаку было суждено погибнуть, но его спас Большой шаман Горький Камень, кстати, насколько большой шаман Горький Камень, нужно ещё проверить. А вдруг злобный дух снова придёт за Хатаком, а придя за ним, не принесёт ли заодно ужасные горести и страдания всему племени? По поводу духовной и мистической составляющей попрошу высказаться авторитетного шамана Пёстрого Полоза.

Во как! Мне, значит, хотят устроить проверку на профпригодность. Хатак как бы приволок за собой всемирное зло, другие же действующие лица ловко убраны за скобки. Да и что за свидетели? Молодой, считай, пацан. Первый и Второй – ни бе ни ме, и только Батор мог сказать что-то умное, но он хоть и чувствует себя получше, всё равно ещё очень слаб.

Сейчас Полоз подгонит пару нужных пророчеств, и всё… летите белыми лебедями, товарищи Хатак и Горький Камень. Неплохо подготовились, ловко, ничего не скажешь.

Мы и сами уйдём. Но малину я вам подпорчу. Уж не вам, граждане кроманьонцы, тягаться с человеком двадцать первого века в словесном цинизме и жонглировании фактами.

Пёстрый Полоз все мои надежды оправдал полностью. Предварительно побившись головой о бубен, немного покатался по земле, слегка пустил пену изо рта. Представление так себе, на три с плюсиком. Наконец, усевшись на пятки, Полоз уставился выпученным взглядом куда-то в пространство.

– Вижу! – замогильным голосом просипел шаман.

«Да уж, оригинальное начало».

– Вижу! Он идёт! – ткнул пальцем в темноту Пёстрый Полоз. – Идёт!

Некоторые особо нервные заозирались.

– Дух, да! Злой дух! Крови хочет! Да, крррови! – завыл шаман, упал, пару раз дёрнулся и затих.

Тут же выскочили помощники, подхватили его под микитки и отнесли на почётное место. Всунули в руки плошку с какой-то жижей и почтительно стали поддерживать якобы ослабевшего шамана.

И что? И это всё? Никакой конкретики? Кто-то куда-то идёт и хочет крови? А впрочем, судя по косым взглядам, бросаемым охотниками на Хатака, большего и не надо. Сами додумают различные страсти, а если что, шаман всегда отопрётся, мол, что вы, я ничего подобного сроду не говорил. Ловко, ловко…

На Хатака же, как и на некоторых охотников, не больше десятка, показательное выступление Полоза произвело околонулевое впечатление.

– Скажи мне, Пёстрый Полоз, твоё предсказание такое же точное, как и то, в котором мы все погибли?

– Моё предсказание было точным до тех пор, пока не вмешался Горький Камень. Или ты будешь отрицать, что, если бы не он, ваши кости давно белели в степи?

«Ты смотри, как вывернулся, сучёныш!»

– Я этого и не говорю. Но тогда получается, Горький Камень – шаман более сильный, чем ты.

– Даже слабый шаман может исказить пророчество, если вмешается со стороны, – нравоучительным тоном, как маленькому, ответил Полоз.

«Ещё очко».

– Хорошо, – не сдавался Хатак. – Тогда я спрошу тебя, Острый Рог. Как получилось, что не пришли обещанные тобой охотники? Может, тогда и не напал бы на нас Длиннолапый? Рука руки^[1] охотников даже для духа много.

– Когда я уже собрался отослать к тебе охотников, Хатак, – неспешно и уверенно начал вождь, – прибежали Хромой Заяц, Дуб и Мокрый Нос. Они принесли тревожные вести. Они ходили в сухую балку и обнаружили следы чужих людей. Подтверди, Хромой Заяц.

– Да, да, – из окружающих вождя охотников чуть выступил вперёд один из них. Мужик как мужик, без особых отличий. – Много следов чужих людей. Дуб и Мокрый Нос тоже их видели.

– Тогда я послал туда охотников, чтобы посмотрели, кто ходит возле нашего стойбища. Когда через два восхода так никто и не появился, я снова хотел отправить к тебе людей, Хатак, но мы опять нашли следы чужих. В этот раз уже со стороны большой заводи. Я не мог рисковать всем племенем ради нескольких человек. Или ты считаешь, что ты важнее, чем всё племя?

– Нет, Острый Рог, я так не считаю. Но дай угадаю: следы снова нашёл Хромой Заяц?

– Ты не доверяешь Хромому Зайцу?

– Я даже себе не доверяю, – мрачно пробурчал Хатак. – Пусть Заяц расскажет, как выглядели следы.

Дальше началась специфическая дискуссия, но, судя по довольной ухмылке вождя и маслено прищуренным глазкам шамана, и тут они плотно прикрылись. Ничего здесь Хатаку не светит. Что ж, зайду и я с мистической карты.

– Однажды, – спокойным и ровным голосом вклинился я в маленькую паузу среди спорщиков, – жила-была баба…

Все резко заткнулись и уставились на меня так, будто и правда камень заговорил.

– …И была эта баба глупой. Да, красивой, но глупой. Пошли как-то женщины в лес собирать ягоды. И нашла та баба поляну, полную больших и вкусных ягод. «Ах, какие ягоды, – подумала она, – не хочу, чтобы остальные их тоже тут собирали. Я сама всё соберу. Все будут хвалить меня, мой мужчина приласкает меня». И как закричит глупая баба: «Волки, волки! Спасайтесь, волки!» Все бросились бежать. Крики, визги. Бабе очень понравилось, так весело. Пришла она обратно с ягодами, а на неё смотрят и говорят: «А мы думали, тебя волки съели». – «Нет, – говорит, – показалось мне. Не было волков». Другой раз пошли все за орехами. Глупая баба возьми и снова пошути: «Волки! – кричит, – Волки!» И опять весело. Женщины убегают, охотники прибегают. «Где, – спрашивают, – волки?» А она в ответ: «Нету волков, показалось мне». Дали охотники ей тумаков, да не впрок они оказались. Ещё раз пошутила глупая баба. И ещё раз. А потом отошла она как-то раз за кустики, а там волк! «Помогите! – кричит. – Помогите, волк!» – «Опять эта дура, – подумали все. – Снова ей волки мерещатся». Так и сожрал волк глупую бабу в двух шагах от стойбища.

Возле костра воцарилась гробовая тишина. Вот сила литературного искусства. Чую, на одних притчах да баснях тут жить можно припеваючи.

– Помните, люди, – добавил я эффекта, – духи ревнивы. Показалось тебе что-то раз, показалось другой, а на третий раз они и вправду пришлют то, что тебе кажется. А ещё могут приползти ночью, большой сколопендрой, заползти в ухо и съесть глаза, чтобы меньше казалось, или язык, чтоб не говорил то, чего не видел.

Мать честная! Бедный Заяц пребывал в полуобморочном состоянии. Да и вождь заметно побледнел. Эк я их застращал.

Но Пёстрый Полоз, почувствовав, что союзник разгромлен и в панике отступает, кинулся его прикрывать.

– Мудро, мудро… – покивал он, словно болванчик. – Горький Камень мастер говорить слова. Может, он покажет нам ещё что-нибудь из своего умения?

– Отчего ж не показать. – Я уже давно держал в зажатом кулаке зажигалку с передвинутым на максимум регулятором. В полутьме её совершенно не было видно. – Смотри. – Я чиркнул колёсико и…

– Аа-ах!!! – исторгла из себя толпа.

Все, наверное, слышали, что я такое могу, но увидеть самим… Это шок. Из моего кулака вырвался язычок пламени сантиметра четыре. Немного подержав его так, чтобы все насладились этим зрелищем, я отключил зажигалку.

– Ну, вот как-то так. А теперь и ты мне покажи что-нибудь, Полоз. И не говори, что, мол, луна не в той фазе или погода нелётная. Сегодняшняя ночь прямо создана для волшебства.

Полозу было нехорошо. Он вдруг понял, что ввязался в противостояние не в своей весовой категории. Его крысиная мордочка покрылась бисеринками пота. Почему-то мне кажется – холодного.

– Я могу вызвать духа большого зверя, – глухо проронил шаман.

– Сделай милость, – приглашающе кивнул я.

Пёстрый Полоз тяжело поднялся и кинул на меня взгляд, полный злобы. Хлебнув из плошки своего зелья, он приступил к процессу вызывания духа.

Пять минут вялого брейк-данса, совершенно без огонька, несколько нечленораздельных завываний, выпученные глаза… Короче, стандартный набор. Остановившись и устало дыша, он указал пальцем в темноту и нагло заявил:

– Там! Да, там! За холмом стоит дух Полосатого Кота. Я не стал приводить его сюда, чтобы он не набросился на людей! Но если хочешь, ты можешь сходить и посмотреть на него, Горький Камень, если не боишься, конечно!

«Ну да, сейчас побегу! Молод ты ещё меня на слабо разводить».

– Верю тебе, Полоз, верю! Я его и сам прямо отсюда чувствую. Я, знаешь ли, тоже большой мастер по вызыванию духов. Но вызывать простых духов мне уже давно не интересно. Вызову я, пожалуй, духа Каменной Змеи. Она самая смирная, так, задушит одного, другого, но не больше.

Эх, что тут началось! Почти все бабы и дети с криком разбежались, кое-кто из охотников тоже. Остальные стали просить не вызывать столь страшного духа, даже Хатака проняло.

– Пётр! Не надо Каменной Змеи! – с тревогой на лице попросил он.

– Тихо! – заорал я. – Тихо, я сказал!

Все тут же заткнулись, с опаской глядя на меня, не зная, чего ещё ждать от этого приблудного шамана. Расставив руки на ширине плеч, с раскрытыми ладонями, я закрыл глаза и «потусторонним» голосом сообщил притихшим охотникам:

– Сейчас со мной говорит дух Полосатого Кота, вызванного Пёстрым Полозом. Он говорит: „Злой дух Длиннолапого придёт за Хатаком. Поэтому, чтобы не пострадало всё племя, он должен уйти. Но нельзя Хатаку уйти просто так. Слишком долго он живёт в племени. Здесь везде его следы, его запах, со всеми, с кем он говорил, до кого дотрагивался, носят его метку. Злой дух видит эту метку и может вредить этим людям“. – Послышался ропот. – Тихо, я сказал! Полосатый Кот говорит! „Но можно отвести беду! Племя должно дать Большому шаману, которого привёл Хатак, две руки котомок с камнем его силы – горьким камнем. Он соберёт в них все следы Хатака и уйдёт вместе с ним. Так племя будет очищено. Я сказал!“»

Я открыл глаза. На лицах охотников читалось явное облегчение. Довольны были и шаман с вождём. Так или иначе, но они добились своего. А две руки горького камня – вопрос решаемый. И лишь Хатак был мрачен. Нужно срочно успокоить старика. Я встал и сказал: